Дерзость тут неуместна

      Слепящие лучи солнца, теряются за большой тенью появившихся гигантов. Становясь на локти, мой взгляд медленно поднимается от огромных худых ног вверх. Я громко охаю, когда удается разглядеть очертания их лиц. Это девочка, с темными волосами до плеч, сложила руки на груди, ее покосившейся пары глаз выжидательно направлены на меня, и на мгновение я улавливаю в них остроту переживания.       Сознание прояснилось только когда я расслышала сквозь глухую пелену надорванный женский вопль. Рядом замечаю как второй титан, идентичный по строению с первым, только со вьющимися кудрями, хватает двумя руками Сашу. Эти движения, лодочкой сложенные ладони, удерживающие крепко кричащую и дергающуюся Сашу, будто с опаской, что та ненароком выпадет.       Как такое возможно?       Микаса успевает вонзить крюк УПМ в голову первому семиметровому титану, а затем пролетев вокруг нее, втыкает свое лезвие прямо в одну из глазниц титана. Громкий, закладывающий уши крик выдает великан, когда по нему начинают палить другие разведчики. Некоторые из них спускаются вниз и начинают натягивать трос между ног титана, заставляя того упасть. — В рассыпную! — слышится призыв, когда громадина подкашивается. Я онемела и даже не пытаюсь уйти из-под места, куда летит великан.       Секунды и титан обрушивается на улицу, задевая корпусом ближайшие дома. Голова падает прямо передо мной, в стороны летят камни треснувшей дороги, поднимая смог пыли. Когда он рассеивается, я вижу так близко, ее глаза, из которых текут слезы, вперемешку с кровью. — Джулия, — тихо зову я, подрагивая от волнения.       Неужели это и правда моя сестра? Она не стала титаном, нет, нет, просто стала больше в объемах. Она как и всегда невинно прижимала руки к груди, когда родители ругались, смотрела с сожалением и жалостью, не решая перечить. Как ты же ты тут очутилась, моя девочка? Как сумела стать ростом с титана и появиться спустя пять лет снова буквально из ниоткуда…       Выпал пушки. Я не успеваю ни о чем больше подумать, потому что искра в глазах напротив гаснет, а после, за ее спиной взмывает поток крови. Дыхание сбивается, со лба скатываются капли пота. Они ее убили. Убили мою сестру.       Я поднимаю голову к небу. Дым рассеивается, а грязь поднявшаяся в воздухе оседает на мои волосы и одежду. Справа звуки борьбы, скрежет проволок и неразборчивые крики солдат. По телу пробегает дрожь, окатывая волной холода, заставляя покрыться гусиной кожей. Эту минуту, что мне довелось снова встретиться с сестрой, у меня отняли одним поджиганием фитиля фальконета. Джулия не пыталась навредить кому-то, даже когда в нее стреляли, спутывали ноги, не шелохнулась и не двинула рукой, чтобы укрыться от удара. Перед смертью она плакала и смотрела на меня, совсем как в те дни, что я не могла уснуть после ругани. Ложилась напротив и плакала за нас двоих. — Осторожно капитан, он движется к ней! — отчетливый крик Конни прорезался в мою тишину, заставляя обратить внимание назад.       Дымка рассеялась окончательно, и теперь я видела источник разрушительного топота ног, приближающийся ко мне. Я не могу позволить убить его.       Подскакивая с развалин, я бегу навстречу к своему брату, что до сих пор удерживает в своих руках Блаус. Девушка в испуге продолжает кричать, прося помощи, одновременно, свободной рукой колотить сжимающие ее пальцы. Вокруг кружат разведчики, пытаясь приблизится к Саше так, чтобы не пострадать самим. Затылок титана открыт, но до сих пор никто не прорезал его, потому что у него находится заложник. Если сейчас ударят по затылку, то гигант полетит лицом вниз, впечатываясь в дорогу вместе с Сашей.       У меня нет при себе УМП, поэтому взлететь и защитить загривок не выйдет. Переговоров можно не ожидать, Ханжи Зое и Эрвина Смита тут нет, а капитан Леви ясно дал понять, что пощады не будет. Пока мой брат удерживает Блаус, его не убьют, но это не означает, что его оставят в покое. Нападение продолжается.       По левую сторону вижу, как титана брата преследует зеленый плащ, развиваясь в полете. Аккерман. — Адриан! — привлекая его внимание, кричу я — Прижмись спиной к башне! — раненной рукой указываю с сторону колокольной башни справа.       Удивительно, как послушно выполняет сказанное Адриан, прислоняясь к зданию. Отлично! Я выиграла немного времени, чтобы добраться до него.       Вернувшаяся боль в районе голени, особо ощущается, когда я закидываю ноги на выемку окна. Взбираться по этой башне для меня опыт давний, спасибо преступлениям детства. Каждый сдвиг кирпича и каждый капельник я знала, только сейчас подъем на здание осложнялся кровоточащей раной в центре одной ладони. Но я не могла позволить сейчас себе слабость, поэтому оттягивать мысли от боли к кудрявой макушки у конькового прогона крыши. Разведчики находившиеся на крыше, сразу кинулись ко мне, слушаясь приказа капитана, задержать.       Кажется их уже не пугала вероятность, что я могу превратиться в титана, поэтому они смело ринулись ко мне. Мне нельзя вступать в бой, тратя драгоценное время, поэтому приходит уклоняться и продолжать двигать в сторону брата. Его сейчас полосуют клинками, не оставляя способов высвободить заложницу, которая уже затихла, вероятно от срыва голоса.       Трое остаются позади, припавшие к черепице, стараясь не съехать вниз по строению, когда передо мной возникает Спрингер. Руки подрагивают от сильной хватки на поручнях, голова покрыта серым песком, что выглядит так, будто он поседел. Во взгляде проскальзывает мнимая решительность, хотя выпирающие жилки на виске, от сильной сжатой челюсти, выдают его сомнения. — Ви, пожалуйста, я ни черта не понимаю, что происходит! Ты мой друг и я не хочу тебе навредить, но мне придется, если ты не остановишься! — Конни, это мой брат, — всхлипываю я. — Вы не должны убивать его, он ничего не сделал. — Не ведись на эти сказки! — слышится чей-то голос, и когда я озираю, то вижу подлетающих к нам разведчиков.       У меня не остается выбора, как пойти напролом. Я бегу прямо на Конни и, чувствуя как глаза застилаются влагой, наспех утираю их рукавом. Он не выставляет клинки на меня, оставаясь в том же положение, только выражение лица становится более испуганным. И когда между нами остается метр, он жмурится и делает шаг в сторону, уступая мне дорогу.       Прыжок с конька крыши прямо на плечо титана. Я едва успеваю ухватиться за пряди волос, чтобы не скатится по гладкой коже. Конечно, сейчас на меня направлены все взгляды, но я отчетливо воспринимаю лишь два: Адриана и Саши.       Между затылком и каменной поверхностью башни не втиснется ни один человек, поэтому когда брат порывается взглянуть на меня и поворачивает голову, я резко приказываю: — Не двигайся, — кричать нет нужды, ведь я нахожусь у самого уха титана. Он снова подчиняется, замирая в ожидании. — Виви, — находясь по-прежнему в больших ладошках, Саша смахивает челку, задирая голову, — прошу, помоги.       Почему Адриан вообще схватил Сашу? Все мое внимание после неожиданного появления титанов, было обращено лишь к Джулии. Я не могла контролировать брата и очевидно, не видя меня, он мог ведь съесть кого-то… Нет, он ведь не сделал бы этого.       Сердце бешено колотится от понимания того, что если я сейчас попрошу Адриана отпустить Блаус, то брата сразу же убьют. Но использовать подругу как живой щит, тоже было отвратительной идеей.       Немая обстановка меняется, не успеваю я и предпринять что-либо, как на моей белой рубашке расцветает кровавое пятно. Выстрел эхом уходит по улице, а след за ним слышится всплеск новых. Снаряды не настигают цели, встречая на своем пути преграду в качестве навеса плоти с пятью пальцами.       Часто моргая, я пытаюсь прийти в себя, нажимая левой рукой на грудь, куда засела пуля. Теплое ощущение разрастается, все внутри закипает лавой, а после немеет и застывает. Визг от пронзающих плоть патронов и снова раскатистый рев, прошибают насквозь, словно один только звук сейчас способен разорвать меня на части.       Вторая кисть взмывает в воздух, как вмиг проносится смазанное зеленое пятно и конечность сдвигается с места, обрубком падая на землю. Стрельба возобновляется, и черты подбородка превращаются в дыры. Разносится трескучий звук, а затем черный снаряд вбивается в переносицу гиганта. Он затихает.       Превращенная в решето ладонь, что закрывала меня от пальбы, дергается, и ее следом сносят одним движением лезвий. — Адриан, вставай, — истерично вскрикнула я ему на ухо, пытаясь приподняться, — Не сдавайся. Оставь меня и уходи немедленно, слышишь?!       Но кажется уже поздно. Напротив колокольной башни, на кровле этой постройки стоит специальное приспособление, которое выпускает около сотни гарпунов с леской, что по команде запускают в брата. Я видела его несколько дней назад в амбаре, когда шла подготовка к экспедиции. С помощью него, Ханджи думала поймать какого-нибудь титана для своих исследований.       Пара гарпунов врезаются глубоко в кожу и после очередного приказа, их начинают оттягивать назад. Леска натягивается ровно и почти трещит, пытаясь утянуть за собой тушу. Тем не менее, у них выходит заставить туловище подать вперед, открывая затылок. — Давайте, капитан! — раздается с той крыши и с вершины башни прямо к открывшейся шеи летит все тот же силуэт в плаще, делая в полете замах для удара.       Капитан Леви вырезает кусок плоти и закрепив трос в соседней стене, движется на меня. Все кончится сейчас, думаю я, делая шаг назад, падая с плеча титана. Я успеваю увидеть злобную гримасу Аккермана пролетающего мимо, не сумевшего меня настигнуть раньше, чем я спрыгнула.       Его образ теряется и открывается вид на облака. Чистые и воздушные, похожие на овец, проплывают мимо. Прекрасное последнее воспоминание, прежде чем разбиться и я закрывая глаза, готовлюсь пойти следом за сестрой и братом в преисподню.       И вот он, демон что подхватывает мое тело, унося его в ад. Я не отталкиваю, а наоборот инстинктивно хватаюсь за его руки, вверяя ему свою грешную душу. Толчок и короткий бег, прежде чем мы останавливаемся. — Что ты творишь? — разносится над самым ухом, руки сжимающие куртку у лопаток, перемещаются на талию. — Вайолет!       Распахивая веки меня настигает все та же реальность. Смерть ожидала меня, раскинув широко свои объятья, но в последний миг меня вытягивает из них Жан. Меня снова пронизывает иссушающий зной, боль играет ноты в груди, а я все не могу поверить, что меня спасли.       Спасти…я должна была спасти сестру! Брата! Ухожу от цепкого взора янтарных глаз в сторону и вижу страшное: на развалинах домов вытянулась Джулия, окутанная паром, сочащегося из ран. Размозженная шея и уже застывающее красное пятно, вместо глаза. По стене колокольной башни стекают темные ручьи, вдоль раскрошившего до костей тела Адриана. Если бы не его кудри, я бы и не узнала его.       От них остались лишь изуродованные куски мяса. Снова.       Щеки полыхают пожаром и даже слезы не уменьшают жжения. Я отшатываюсь и припадаю на колени. Нога ноет, прося пощадить, но я ничего не слышу, кроме собственного скуления и криков. Очаги боли вспыхивают везде и даже в сердце, не то от пойманной пули, не то от раздирающей скорби.       Правая рука багрово-красная, накрывает мое лицо, смешивается с потом и грязью, оставляя вязкие следы. Через перебор пальцев вижу вокруг кучу серых людей: одни стоят и неподвижны, другие сидят на корточках и остолбенело прожигаю взором. Среди толпы появляется Аккерман, брезгливо оттряхивающий оружие и двигающийся ко мне, однако путь ему преграждает Жан. — Отступи, — коротко и грозно проговаривает Леви. — Послушайте, то что сейчас произошло это именно то, о чем она рассказывала. Она не Женская особь, но она может управлять титанами! — запальчиво настаивал Жан. — То, что она не превратилась, не отменяет того факта, что она может ею быть. — Вы видели как ее слушались титаны… — Откуда мне знать, какой еще силой обладает та женщина? В прошлый раз на ее крик сбежались все гиганты в округе и стали ее жрать, только бы не показывать, кто сидит внутри, — капитан делает шаг, чтобы обогнуть Жана, но тот вновь вырастает перед ним.       Аккерман презрительно поджимает губы и достает клинок из ящиков крепления. Он поднимает лезвие перед собой, заглядывая в отражение: — Значит, все-таки, стоило вспороть тебе горло…       Речь капитана сбивается, когда небо озаряется ярким светом, грохочет гром, а на улицах позади гремит взрыв. Обломки построек ударной волной достигают верхней площадки домов. Солдаты наверху изумленно вглядываются в даль, после чего их рты открываются в страхе. — К-апитан, — заикается разведчик, — в точке два п-появилась Женская Особь. — Сразу два титана, — Блаус стояла позади Спрингера и Аккерман, смотря себе под ноги и шепчет будто в бреду. — Леонхарт направляется сюда. Группа два не справляется — доложил прибывший солдат. — Капрал Ханджи просила оказать поддержку группе шесть и задержать женского титана тут.       Я, опешив, задержала дыхание. Энни? То есть, она и есть Женская Особь? Я готова поверить, что это я, то страшное и бездушное чудовище, что убила половину разведчиков в экспедиции, но не Энни. Это должно быть ошибка… видимо, такая же, как и в случае со мной. — Где Эрен? — воскликнула Микаса. — Предположительно укрылся в подземной ходе, но его сейчас засыпало обломками — после этих слов, Микаса хотела рвануть в самое пекло, но ее остановил Леви. — Отставить. Удерживаем позиции здесь. Элфорд схватить и увезти отсюда.       Грохот доходил все ближе, и я понимала, что сейчас начнется побоище. Конкретным лицам, которым было приказано увезти меня стали Браун и Франзеп. Они подхватили меня под руки и подняв, стали тащить. Жжение в области голени стало нестерпимым и не пройдя и шага я свалилась вниз, ощущая что вот вот отключусь. Ко всему в довесок, моя рубашка становилась все мокрее, от крови, а гудение внутри только усилилось.       Обрывками я помнила, как меня взгромоздил себе на спину Райнер, потом темные и ускользающие улочки Стохеса, навзрыд плачущие и кричащие люди. Выкарабкиваясь из темного покрывала небытия, чувствую, как меня сбрасывают на твердую поверхность. Задыхающиеся фразы вырывающиеся из сплющенного горла, а после хруст и бездвижный образ, упавшего передо мной. Чей-то сапог ударяет его в грудь и темное пятно с нашивкой разведкорпуса скатывается по черепице. Затем рванное дыхание, человека что склонился надо мной. Что-то бормоча, Райнер оглядывается по сторонам, а после пропадает. Дым перекрывающий собой синеву и огромная пясть.       Череда толчков, взлет и падение, вверх и вниз. Казалось, что это моя не упокоенная душа мечется между небом и землей. Тело изнывало от новых мучительных страданий. Давящее чувство по бокам, сковывает руки, норовя вытеснить все органы. Легкий ветер заставляет разлохматившиеся волосы подлетать вверх, щекотя уши. Шея неприятно затекает. С огромным трудом разлепляя глаза, в этот раз я вижу местность с высоты птичьего полета. Но мир буквально перевернулся с ног на голову, ведь небо видится мне внизу, а земля и маленькие домики находятся наверху. Подобный вид можно увидеть будучи на вершине стены. «Сверху» раздается канонада и нечеловеческий клич, становясь моей последней колыбелью.