***
Они покинули ферму вместе с телегой зерна еще до того, как проснулись дети. Сегодня все вполне просто: нужно прогуляться по городу и поймать своих марлиийских знакомых. По соображениям Вайолет, в первую очередь они захотят вернуть Вольную Координату, а уже после открыто нападать на остров. В руках Элдии сразу четыре мощных титана (пять, если учитывать, что Эрен пожрал Молотобойца), и это означает, что больше шансов на поражение у Марлии. Самой легкой мишенью для них буду я, — заявила она Ханджи. — Убить меня на месте не смогут, значит попытаются выкрасть. Нужно поманить их, показаться на публике и ждать, пока сами потянуться за мной. Если хотим сделать все тихо, то будет лучше застать их в виде людей. Я не стану привлекать силу Координаты без крайней надобности. Цель — найти лазутчиков, задача — не допустить новой атаки. Пока Вайолет с Жаном беззаботно разгуливают по окрестностям, из тени за ними следят Конни, Армин и Микаса. Они разработали маршрут, по которому двигается парочка, поэтому отследить перемещение несложно. Заключительным местом станет старый штаб гарнизона, который с некоторых пор не используется. Все шло неплохо, до тех пор, пока Микаса не рассказала о взрыве в штабе полиции и гибели верховного главнокомандующего Дариуса Закклая. Подобный инцидент вынудил созвать срочное собрание, из-за чего Зое не может проследить за ходом секретной операции. Это не особо влияет на ход задуманного, но Кирштайна сильно волнует нападение. В особенности такая деталь, как причастность разведчиков к этому. — Жан, прекращай, — осторожно тычет его локтем Ви. Он озирается почти каждый шаг, вглядывается в лица прохожих офицеров и не выпускант руки девушки из своей. Опасается, ведь раз знакомые из подразделения осмелились на убийство верховного командующего, как знак свержения действующей власти, то недалеко и до нападения на Вайолет. Если с этим и правда связаны новобранцы, то они знают наверняка, что Элфорд представляет собой угрозу для их обожаемого Эрена. Нервозность Кирштайна усиливается после случайного столкновения плечами с кем-то из разведки, поэтому Вайолет решает отвлечь его разговором. — Не устал от своей популярности? — парень, не понимая, вопросительно мычит. — У командующего офицера должно быть много важных поручений, что и свободной минутки нет. Когда-то занимать лидирующую позицию для него было важно, но теперь Жан чувствует груз ответственности за чужие жизни, и это желание сильно уменьшилось. — Издеваешься? Офицер или нет, а занимался тем же, что и остальные: строил железную дорогу, да помогал изготавливать новое оружие. — Представляю, как ты бы скучал, будучи командующим. Целые сады цветов, дикорастущие маки и тюльпаны. Город оживает, наполняясь все большим количеством жителей на улице. Здесь же и бесчисленные уличные кафе с одурманивающими запахами разных вкусностей. Где-то среди открытых веранд должен находиться Армин, который чуть позже двинется следом за ребятами. — Ага, тревожно выкуривал бы по пачке сигарет в день, возился с бумажками и орал бы на всех, — монотонно перечисляет он, едва ухмыляясь. — Зато жил бы в Митре и был довольно богатым. — Деньги не настолько меня прельщают, чтобы годами терпеть такой нервяк. Когда-то именно в таких простых вещах было сокрыто его счастье. Он мечтал выполнять непыльную работу, чтобы его труд ценили, а его самого уважали, и все это живя припеваючи в роскошной квартире. С тех пор прошло много лет, но Вайолет как-то не успела поинтересоваться, сменились ли его жизненные приоритеты. — Удивительно, что ты когда-то об это мечтал, — раскачивая их замок рук, она с детским интересом спрашивает. — Тогда что? О чем сейчас мечтает господин Кирштайн? О доме на берегу моря, подальше от людей, чтобы в уединении творить у холста? После прозвучавшего предположения Жан задумчиво вглядывается в небо. На самом деле он не задумывался о том, как имено хочет жить. Последние годы он жил отложенным завтра, тем самым, в котором увидит Вайолет. — Неплохой вариант, — жить в тихом местечке и правда звучит заманчиво. Шумиха города уже поднадоела, здесь жизнь бьет ключом, все торопятся. Хочется спокойствия, а ещё выйти из потока бесконечных разговоров и просто отдохнуть душой. — За исключением пожалуй что холоста. — Предпочтешь простой альбом или старый добрый блокнот? — Я больше не рисую, — выходит мрачно. Элфорд озадачено косится на лицо парня, но то ничего не выражает. Будто рисование было чем-то несущественным, совсем не тем делом, которое приносило удовольствие и помогало уйти от жестокой реальности. После его отъезда на Парадиз, квартиру, в которой он жил, опечатали, личные вещи собирались выбросить. Ви тайком удалось забрать старый блокнот с рисунками, который она частенько пересматривала в моменты, когда печаль душила сильнее всего. Тот самый, который она впервые увидела на ферме Лемана, и который с тех пор пополнился кучей новых зарисовок. Ей совершенно не важно, что изображено. Бестолково водя кончиками пальцев по линиям, она лишь пыталась собрать в голове одно из любимейших зрелищ — то, как рисует Жан. Внимательный взгляд в даль, резкие линии, переходящие в легкие, солнечная улыбка, неразборчивое бурчание под нос и кривая спина — все это живо стоит в памяти до сих пор и до безумия хочется увидеть снова. — Почему? — Больше мне это не нравится. Сколько бы Жан не брался, все, что получалось, нисколько не удовлетворяло художника. Процесс уже не расслабляющий и приятный, а приносящий необузданную боль. Обиднее всего то, что все попытки изобразить любимый образ оказываются тщетны. Ни одна копия на бумаге не может передать прелесть оригинала, который на тот момент остался в чужих землях. Ему не нужна она на листе, если ее нет рядом. Вайолет поставлена в тупик его ответом, она даже очень расстроена. У нее не осталось ни единого рисунка Жана, хотя бы в память о том, каким удивительным талантом он обладает. Непроизвольно она сжала чужую руку сильнее. — А какой жизни хочется тебе? — Возможно, стоило и правда идти в полицию… — Нет, нет, — заверетел головой Кирштайн. — Не нужно ворошить прошлое. О чем ты мечтаешь сейчас? Девушка задумалась. Ее грезы всегда связаны с судьбами других людей. Чего то для себя она никогда будто и не желала. Ни новой пары платьев, ни красивого дома, ни рутинной работы где-то в лавке — даже близко не думала о подобных вещах. Выбраться из плена и найти Жана — предел всех мечтаний. Странно, как еще с ума не сошла. Что-то же должно быть, хоть маленькая мечта, ради которой она еще жива, ради которой борется. — Собраться за общим столом и радоваться мелочам, — ответила она без раздумий и сомнений. Да, она украла мечту Жана, которой он поделился с ней. В ее фантазиях ее самой за столом нет, она будто прохожий, наблюдающий за этим издалека, который бы очень хотел присоединиться к ним. Веря в слова забвения, она даже и не смеет думать, чтобы снова вернуться в жизнь своих друзей. Но теперь она все больше и больше думает, что может оказаться там. Жан помнит свои слова, но удивляется, что Вайолет назвала их. Сказала, не колеблясь. Если все то время она думала об этом, то… Боже, он снова почувствовал стыд. То самое состояние, когда он понял, как покорно уехал, оставив ее одну в Марлии. — Виви, я… — Осторожно глянь вправо, — перебивает девушка его. — Думаю, рыба попалась на крючок. Как и велено, Жан мотнул головой в указанном направлении. На противоположной стороне улицы, у газетного ларька, стоит ничем не примечательная фигура разведчика. Но в черноволосой девушке, что мило беседует с продавцом, он с легкостью распознает Пик Фингер. — Подойдем ближе? Она делает только шаг, однако ее отдергивает Жан. — Будет слишком подозрительно. Они не дадут нам уйти. — Они? — Наверняка где-то еще скрываются остальные.Раскол утопии
26 ноября 2022 г. в 10:00
Когда они собрались в гостиной, розовые и лиловые отблески заката уже угасли и в тёмно-синем небе начали вспыхивать звёзды. Рабочие уже разошлись по казарме, кто-то отъехал домой, Госпожа Блаус отправилась укладывать детей, ее муж совершал вечерний обход фермы. Весь дневной шум осел прохладой на землю, позволяя отдохнуть от жаркого и насыщенного дня.
В комнате сумрачно, хотя ярко горит камин, в который пару минут назад Жан подкинул дров. Они приятно потрескивают, почти усыпляя уставшее сознание Вай, которая все больше кутается в вязаный кардиган, любезно одолженный подругой. Несмотря на то, что сейчас лето и в помещении даже душновато, девушку пробирает холод. Нога Саши покоится на мягкой подушке, пока сама она разминает по наставлению врача затекшую конечность.
Приятную тишину нарушает стук в дверь. Вайолет подбирается, завидев на пороге своих непосед в сопровождении Каи. Оба измотаны и слегка бледны, но с полной готовностью присаживаются на свободную часть дивана, чтобы получить обещанные объяснения.
Жан берёт на себя роль повествователя, Вайолет дополняет иногда, но в основном молчит. Сейчас в ней окончательно разочаруются, а доверие, выстраиваемое столько лет, рухнет за мгновение. Ви готовила себя к этому еще с тех пор, как получила телеграмму о вторжении. Тогда казалось, что будет проще. Она не увидела бы их удивленных лиц, не услышала бы оскорбления с проклятьями на перевес, не почувствовала бы обжигающую горечь совести. Просто исчезла бы.
Но вот все свалилось разом на ее больную голову.
— Все происходящее — просто безумие, — накрывая лицо ладонями, произносит Фалько. — Что же теперь делать?
— Как и положено почетным марлийцам, я или ты должны получить Координату и дождаться, пока за нами прибудет армия, — скрывая лицо за челкой, Габи стискивает ладонь, сильнее сжимая подол сарафана. — Так бы приказал командир Магат.
— Я не позволю этому случится, — твердо отрезает Элфорд. — Не допущу, чтобы вы или кто-либо еще стали жертвами этого проклятья.
Сколько уже сменилось носителей у каждого титана? Все эти люди пожертвовали своими жизнями, чтобы отслужить тринадцать лет своему государству. Все они — оружие. Их выбирают как мясо на рынке, ведя высокие речи о чести и долге. Раз уж так вышло, что сила Вольной Координаты досталась мне, то я хотя бы попытаюсь избавить весь наш народ от этого ужасного предназначения.
— Мы бы и не стали так поступать, — осмелившись, Браун поднимает голову. — Я не смогла убить вас уже дважды, больше пытаться не стану, а этот щеночек, — она говорит, указывая на Фалько, — вас слишком любит, чтобы даже руку поднять.
— Простите ее!
— Какие вы милые ребята, — сидящая рядом Саша треплет их по голове. Обоим это, кажется, по душе, даже Габи не кривит лицо и не пытается уйти от касания.
— Ага, чудо, а не дети, — услышав короткий кашель Виви, Жан виновато опускает глаза в пол. — Какие у вас еще были варианты? — подпирая рукой подбородок, спрашивает он.
— Кая сказала, что на острове есть марлийские пленные, которые работают на вас и даже предлагала обратиться к нему. Но раз он жених вашей подруги, то вряд ли нам помог бы.
— Что! Жених? — запальчиво вскрикнула Саша, из-за чего подавилась слюной и закашлялась. — Кая, ну я ей устрою!
Николо бы и правда ничем бы не помог — подумала Ви, вспоминая, с какой прыскающей ненавистью отзывался о них парень. Подавшись вперед и поставив локти на колени, девушка стала размышлять уже в слух.
— Понимаю, после того, что открылось сегодня, и после пережитого в эти недели, вы вряд ли сможете мне верить, но я искреннее хочу отгородить вас от войны и вернуть обратно домой. Вы правда мне дороги, поэтому прошу вас остаться на ферме. Здесь вам ничего не угрожает, семья Саши позаботится о вас, пока мы придумаем что-нибудь.
Фалько тут же соглашается за них двоих, на что девочка сразу начинает возмущаться. Ей все еще нелегко принять нынешнее положение дел. Других вариантов у них конечно нет, но не показать непокорность, она не могла.
Когда они ушли к себе в комнату, Габи задумалась.
За те годы, что Вайолет провела в Ребелио, она была дружна со всеми и на фальшь это не походило. Доброе отношение к себе девочка воспринимала с опаской. Как монстр прямиком с проклятого острова может кого-то любить и ценить? Впечатляющие навыки боя и стратегический склад ума — это ведь основные качества демона. После того, как она годами ожидала нападения или предательства, Габи была только рада подтвержденному чувству тревоги, когда случилось нападение. По началу. После того как ее преждевременные выводы развеяны, она чувствует обиду. Почему Вайолет оказалось в конце концов не главным злодеем? Почему такая жалкая и вместе с тем дружелюбная? Почему образ, который она создала под давлением марлийского общества, не соответствует действительности? Правда принималась как таблетка, горько и нехотя.
После того, как дети ушли к себе спать, разведчики не спешили расходиться. Они хотят еще раз разобрать завтрашний план, чтобы не допустить отсечек. Не допустить их в такой ситуации невозможно, но сократить их количество можно.
— Что будете делать, если кто-то из них все же превратится?
— То же, что уже делали на протяжении многих лет, — потирая виски, Жан прилег на спинку дивана. — Как пересказала Виви, расстались они не на доброй ноте, но будем надеяться на благосклонность Энни.
— Думаешь, после того, как она завалила ее камнями, у Энни останется причины не вступать в бой? — Саша поправила плед подруги, которая незаметно в процессе обсуждения провалилась в сон.
Жан посмотрел теплым взглядом на девушку, что комочком свернулась в углу дивана. И, перейдя на шепот, ответил:
— Пускай чертовка не признает, но Виви ей тоже дорога. Что-то сердечное от нее услышать можно редко, но каждый раз, когда был разлад в команде, она вставала на ее сторону. Энни не станет устраивать потасовку.
Жан бережно взял спящую Элфорд на руки и дал тем самым понять, что разговор окончен. Не то что бы у Блаус остались вопросы. Она видела Кирштайна подавленным и угрюмым почти все эти годы. Когда же они с Ви впервые вместе заявились к ней в палату, то заметила, что мужской взгляд цепко следил лишь за одной ею. Какая бы ситуация не возникла, после воссоединения ты не позволишь больше никому отнять свою девушку — уверена Саша.