Графство

Яркие солнечные лучи, впервые за последнюю неделю прорвавшиеся сквозь плотные облака, выхватывали тут и там невысокие крестьянские дома, попадая в окна и будто специально отсвечивая в глаза немногочисленным прохожим. Впереди уже виднелся один из городских рынков, который кишел людьми в бедных одеждах, как пчелиные улья на пасеке. От рынка несло сырой рыбой, и это смешивалось с запахом зелени, золы и навоза от урожая с крестьянских земель. Приезжим такое было ново и неприятно, а местные уже давно привыкли. Несмотря на солнце, жарко не было, да и все равно расстёгивать военный китель было не принято, и Хамада лишь поправил его, когда зашёл в тень. Форма королевской армии выглядела роскошно и богато, выделяя офицеров среди окружающих как привилегированных членов общества, в адрес которых не было принято даже обронить лишнего слова. «Цепные псы королевского двора», — так их за глаза называл Хамада, будучи военнослужащим армии, формируемой из простолюдинов, в отличие от королевской гвардии, состоящей из выходцев из обеспеченных семей. Несмотря на то, что и снабжалась обычная армия хуже, и почиталась не так, Хамада был человеком слишком высоких моральных устоев, чтобы по указу короля идти против жителей своего же города, пусть и низших классов. Он был готов сражаться только за свою страну с заграничными неприятелями, но, к счастью, участвовать в войнах ему ещё не доводилось. За подобные взгляды на уклад в стране Хамаду могли бы посчитать и революционером, совершенно точно опасным для мирной жизни горожан, но участь быть признанным зачинщиком конфликтов и гражданских войн пока обходила его стороной. Далеко не все сослуживцы разделяли его взгляды, и Хамада знал лично как тех, кто был готов идти по головам в целях личной выгоды, так и тех, кто переходил на службу в королевскую гвардию ради положения в обществе и хорошей жизни. Презрения такие люди у него, конечно, не вызывали, в конце концов, это не его дело, но понимания и симпатии тоже, потому близко Хамада общался только с парой человек. Одним из таких был Котаки, парень на несколько лет младше, совсем ещё юный, как казалось Хамаде, беспечный и немного наивный, охочий на разные приключения. Хамаде то и дело приходилось его тормозить. Котаки был очень привязан к старшему товарищу, часто напрашивался на прогулки по городу вместе, без конца его доставая, но Хамаду это совсем не беспокоило, наоборот, хоть что-то светлое среди этих бесконечных мыслей о возможных изменениях в родной стране. — Хамачан! Нет, ну вот что за несоблюдение субординации такое, по привычке вздохнул Хамада, но уже устал постоянно одергивать его и разрешал такие обращения вне службы. Котаки, до этого остановившись у какой-то лавки, глазея на необычные товары, наконец оторвался от них и побежал за Хамадой, который успел уйти далеко вперёд. — Хамачан, ты знал, что недавно открывшийся в старом квартале паб в последнее время стал очень популярным? — Котаки наклонился ближе к уху и заговорщически продолжил. — А ещё там официанты — девушки. Женщинам было непозволительно работать в подобных заведениях, поэтому Хамада только в недоумении приподнял бровь. — Ну в смысле, парни, переодетые в девушек. — Я не понимаю, почему ты говоришь об этом с таким восторгом. — Так они так похожи на девчонок! Зуб даю, ты очень удивишься! Давай сходим туда сегодня, ради интереса, ну прошу! — А ты, значит, там был уже, да? — Хамада хотел просто пошутить, но тон его голоса получился укоряющим, каким старшие отчитывают младших, и Котаки надулся. — Ну был один раз… Да ты тоже заинтересуешься так, что каждый день ходить будешь! Ну пойдем! Иногда Хамаде казалось, что Котаки не посещает бордели только потому, что служит всего год и опасается неприятностей, а вот был бы привилегированным офицером, дни и ночи бы там проводил. Отвязаться от этого мелкого было можно, но сложно, да и нечасто Хамада ходил в увеселительные заведения, особенно такого рода, поэтому, когда в городе стемнело и зажглись огни, они вдвоем уже сидели в пабе, о котором так увлеченно рассказывал Котаки. Хамада с интересом смотрел по сторонам. В помещении стоял приглушённый свет, и благодаря интерьеру в пастельных тонах и стенам в зарисовках, сделанных явно не художниками, но довольно умело, здесь чувствовалось вполне уютно и комфортно. Пахло свежим пивом и почему-то жареным мясом, здесь что, и еду подают? — Я же говорил, что это необычное место, — Котаки рассказывал о нем с такой гордостью, словно сам был владельцем. — А ты знал, что понравившегося официанта можно пригласить к себе? — Домой? — равнодушно отозвался Хамада, посматривая уже на гостей, которые громко переговаривались между собой, неспешно потягивая пиво из больших кружек. — Да нет же, к себе за стол! Вот в чем был плюс, если сравнивать с армейскими харчевнями — здесь не было больших столов, за которыми вплотную сидели все подряд. Наоборот, столики были маленькими, и лавки могли уместить максимум четверых. — Понятно, но я не думаю, что меня это заинте… — Что будете заказывать? Хамада не сразу заметил, что к ним кто-то подошёл, поэтому незнакомый голос застал его врасплох. — Ээ, пожалуй, только пиво пока, а какое у вас есть в наличии? — он поднял глаза на официанта, который оказался очень симпатичным, или правильнее сказать, симпатичной? Необычно большие глаза и слишком пухлые губы, милое лицо без выраженных мужских черт, покрытое толстым слоем грима, а ещё руки, красивые длинные пальцы, которыми тот поправил прядь волос, упавшую на глаза, и на ладони Хамада успел разглядеть родинку… — И ты скажешь мне, что это не девушка? — скептично проговорил Хамада, смотря вслед ушедшему с заказом официанту. — Представь себе. У них тут фишка такая — в девчонок переодеваться. Но скажи же, им идёт? Совсем на парней не похожи. Хамада по-прежнему смотрел в сторону, куда ушел официант, поэтому заметил его сразу же, как тот вышел из кухни, и стал рассматривать его внимательнее. На работнике была длинная юбка, какие часто носили крестьянские женщины, но при этом не выглядевшая старо или потрепанно, и простая блуза, а сверху — теплая накидка из овечьей шерсти, что указывало уже на сословие выше. Если он из среднего класса, что он тогда тут делает? — Ваш заказ, — официантка (всё-таки военному Хамаде было удобнее думать о нем как о девчонке) поставила перед ними две кружки светлого пива. Хлебный запах тут же расплылся в воздухе. — Извините, — Хамада схватил ее за руку, — мне тут мой друг поведал, что официанта, который понравился, можно пригласить к себе за стол… Если вы не против и так действительно можно, то возьмите третью кружку себе, не волнуйтесь, я оплачу, и присаживайтесь к нам. Официантка чуть округлила и так большие глаза в удивлении. Не может быть, такую милашку и не приглашают другие? Иначе почему так реагирует? Хамада слишком погрузился в свои мысли, поэтому когда вернулся в реальный мир, официантка уже сидела с ними за столом. Хамада решил начать разговор сам. — Меня зовут Хамада Такахиро, служу в армии, а это мой младший коллега Котаки Нозому. Взгляд официантки задержался на их кителях и причёсках, внимательно изучая, а затем она вновь подняла глаза. — А я Джу… Ну, можете звать меня Джунко. — Вот как, Джунко. Прекрасное имя. Официантка никак не отреагировала, наверно потому, что Хамада ответил в духе зазнавшихся чиновников, которые на всех смотрят свысока. Нет, надо исправлять ситуацию. Хамада отпил из кружки немного и продолжил. — Мы служим в государственной армии, я вот уже шестой год, а он только первый. Знаете, хочется делать что-то для своей страны в пределах своих возможностей, а не сидеть сложа руки и смотреть на посягательство разных врагов на нашу родину. — Я думаю, вы хороший человек, Хамада-сан, раз придерживаетесь таких взглядов, — такой ответ официантки был неожиданным, но Хамада уловил в ее негромком голосе искренние нотки и, расслабившись, рассмеялся. — Рад, если это действительно так. А вы что про себя расскажете? Сколько вы тут уже работаете? Ему так и хотелось спросить, почему он работает в месте, где нужно переодеваться в девушек, но, наверно, такой вопрос от малознакомого человека мог бы показаться слишком бестактным. — Конкретно здесь с открытия, паб ведь еще довольно новый. А до этого то тут, то там, ну знаете, где придется, как говорится… — Джунко, а вы очень красивая, — вмешался Котаки, за что получил тычок в бок. Его кружка была уже почти пуста. — Нет, ну правда же! Если б не знал, даже не подумал бы, что вы не деву… — Простите, он так шутит, он не хотел вас обидеть, не обращайте внимания. А чем интересуетесь вообще, расскажите. Джунко, сжимая ручку кружки, чуть улыбнулась, почему-то грустно, а потом ее голос сменился на более доверительный, будто она прониклась Хамадой, и она заговорила с ним как с давно знакомым. — Раньше я очень любила читать книги, про путешествия, например, очень увлекали меня, особенно зарубежные… — Про путешествия, о, как круто, я тоже люблю, а по вам и не скажешь, что… Хамада снова перебил младшего, пока тот чего не ляпнул. — Зарубежные? Интересно, их довольно непросто достать, только королевский двор да разные графы могут… Официантка вновь загрустила. — Ну… Мне выпадала такая возможность, если кратко. Лучше вы расскажите про службу, что хотите можно, мне было бы интересно. — Как вы могли заметить по нашей форме, мы военнослужащие в обычной армии, а не в королевской, но тоже, знаете, бывали разные случаи, например, давеча назревал международный конфликт, даже не знаю, стоит ли рассказывать об этом в таком месте, но мне почему-то кажется, что вам можно доверять… И Хамада рассказывал, периодически вставляя шуточки, от которых Котаки только закатывал глаза («Хамачан, это не смешно совсем!»), а вот официантка хихикала, мило прикрывая рот ладонью, и Хамада невольно рассматривал ее руки, останавливая взгляд на небольшом участке голой кожи, видневшейся из рукава, и внимательно смотрел прямо в глаза, не боясь показаться невежливым, а она только иногда бросала короткие взгляды, и это было так по-девчачьи, но очень мило, и даже мужской острый подбородок и широкая челюсть не противоречили этому милому образу. — Спасибо за то, что составили нам компанию, мы непременно зайдём ещё, правда, Котаки? — Хамада встал из-за стола, попутно застегивая китель, но потом вновь расстегнул пару пуговиц, вспомнив, что деньги находятся во внутреннем кармане. Он расплатился за пиво и, уходя, чуть приблизился к Джунко, так, что можно было ощутить ее приятный запах, сильно контрастирующий с запахами пива и пота, витавшими в пабе, и тихо бросил: — Не хочу показаться грубым, но вам так правда очень идёт. До свидания. На улице уже совсем стемнело, зато улочки заполнились шумными компаниями людей, которые наверняка, как и они, только что вышли из увеселительных заведений. — Говорил же, тебе понравится, правда, я думал, ты западешь на другую, есть там красотка одна, ох и формы у нее. А ты, кроме этой Джунко, ни на кого не смотрел больше. — Кто подошёл, на ту и смотрел, поэтому не придумывай себе ничего, — отозвался Хамада. — И какие формы у парня, просто подкладывает себе что-то, не забывай, что там нет девушек, а то я тебя заподозрю кое в чем. Завтра важные дела на службе, поэтому настраивайся на работу, любитель веселиться, — Хамада снова отчитал Котаки, но на этот раз уже намеренно. — Знаю, знаю. Ну все, мне в ту сторону. Увидимся завтра. Время шло ко сну, и Хамада, чувствуя лёгкую усталость, больше всего просто хотел скорее добраться до дома, благо он был всего в получасе от старого квартала. Пообещав себе, что сюда он, заинтересованный, непременно ещё заглянет, он медленно направился в сторону дома.