Радикал

— Мы на руинах новый мир построим… — Бурчал себе под нос едва волочащий ноги человек. Его обгоревший, изодранный пиджак едва мог скрыть чудовищные ожоги на теле. Алые струйки крови сочились из многочисленных ран от осколков стекла и бетона. В туфлях противно хлюпало. Он шёл к своей цели, известной одному ему, обходя обломки зданий, искорёженные, обуглившиеся остовы сгоревших машин. Перешагивал тела людей, не замечая вони, заполнившей улицу. Пахло гарью. Где-то в стороне что-то взорвалось. Раздались и стихли крики, уступив звукам автоматных очередей. О том, что где-то над районом пролетел бомбардировщик, сообщил оглушительный взрыв, прогремевший где-то впереди. Он не услышал его. На шее уже высохли багровые струйки крови. Рядом с ним чеканил шаг его собеседник. В отличие от первого человека, его одежды были безупречно выглажены, никто не смог бы отыскать изъянов ни на его полупальто, ни на его брюках или обуви, если бы таковые нашлись в сложившейся ситуации. Раньше, ещё утром, их можно было принять за близнецов, насколько собеседники были похожи, но не теперь. В данный миг они разительно отличались друг от друга. — И кто же унаследует этот твой новый мир? — Проявил любопытство неожиданный спутник. — И нужен ли он тебе, друг мой? Ты едва ли его увидишь. — Не для меня… — Просипел первый, проигрывая в борьбе с черными точками, пляшущими перед глазами. Внезапно и тяжело закашлявшись, он с безразличием отметил, что вместе с воздухом из его лёгких на свободу вырвались капельки крови. — А для кого же? — Для тех, кто останется… — ответил первый, качнувшись от головокружения. Оно застало его врасплох. — Для тех, кто останется... — Обозначил улыбку второй, устремив взгляд вдаль. Там, за высотками, резвилось чудовище, то, что несёт на своих белоснежных крыльях отчаянье. — Ты бредишь. Останется ли кто-то? Как много тех найдется во всем мире? И нужно ли оно тебе? — Останется… — Будто убеждая самого себя, прошептал первый. — Обязательно останется… — Конечно, останется. Раз ты в это веришь. — Кивнул второй, резко остановившись. — Ты не туда идёшь. Верно, контузия даёт о себе знать. Открой переход и убирайся из обречённого города, пока не стало слишком поздно… Пелид пронзил Смита взглядом. Тот остановился, и теперь, покачиваясь, уставился на собеседника, устало склонив голову на бок. — Я уже покойник. — Возразил Смит. — Всё это… — Он жестом обратил внимание собеседника на многочисленные ранения. — Просто… не играет роли. Хуже уже не будет. — Не будет, — Качнул головой второй. — Ты прав, хуже не будет. Но к Симург ты сегодня не приблизишься. Или… — Пелид прищурившись, с любопытством посмотрел на Смита. — Неужто, ты решил пожертвовать своей излюбленной страной? — Нет, — Живо ответил первый, в тусклых глазах на краткое мгновение поселилась осмысленность. — Нет. Ты не посмеешь. — Тогда… почему так рьяно ищешь смерти от руки Симург? Понимаешь ведь: покушение на тебя, то, что происходит в городе – ею организованные события. Ты стал могучим за последние недели, месяцы, но... она раздавит тебя. Что при том случится, ведомо тебе. Ответь, мой добрый друг, кто, на руинах мира жить обречён будет, когда несвоевременной погибелью своею ты его разрушишь? Жди. Ты же сам говорил, что ещё не завершил свои дела. Просто, подожди. Время ещё не наступило. — Вот-вот мир уничтожат без моего участия! — Выкрикнул Смит в лицо невидимому собеседнику. — Не я, так другие его уничтожат. Поздно... Внезапно осекшись, Смит отмахнулся от Пелида. Он продолжил свой путь, прилагая усилия, чтобы не потерять равновесие. — Я понял тебя. Я понял… Ты растерял терпение от боли. Ты разучился ждать. Ты бредишь. — Прозвучало в голове Смита. Пелид растворился в воздухе, оставив его в одиночестве. Выдохнув, Смит продолжил идти вперёд, погружаясь вглубь города. Слишком поздно он заметил, что его конечности начала охватывать слабость. Не та, что он ощущал до этого. Другая. Он ничего не успел сделать, когда осознал, что теряет контроль над собой. Вскоре тьма поглотила его, отправив в беспамятство. Там он увидел сновидение. И впервые за последние годы ему снился не пустынный пляж, не багровое небо без солнца, луны и звёзд. Ему снился дом, место, что он оставил навсегда. — Ещё немного подожди, друг мой и... хорошо… на тех руинах я построю новый мир. Он будет лучше прежнего. По нраву он придётся нам обоим. Как ты того хочешь, я сделаю. А ты… титанида… — Пелид, силой занявший место Смита, устремил свой взгляд вперёд, сквозь дома и их развалины, туда, где набирала обороты схватка современных богов, — С огнём играешь… доигралась. Прежде чем клякса перехода поглотила его он невольно погрузился в затухающий разум Смита, в его сны, от чего из его памяти вынырнули те далёкие дни, когда они со Смитом называли друг друга друзьями только злобно шутя. То были хорошие времена… простые, наполненные жизнью и красками мгновения. Они были бесконечно далёки от той рутины последних лет, о чём Пелид иногда сожалел, понимая, что их не вернуть, не отмотать назад.