Возвращаясь по твоим следам

Перед глазами до сих пор стоит потрясающий вид. Этот фантастический город с невероятно красивой природой, что так тесно переплелась с технологиями, не оставляет в покое моё сознание. Цепляясь за полученную информацию, подкрепленную неоспоримыми фактами, я пытаюсь убедить себя в реальности происходящего, повторяя про себя слова Шури раз за разом, словно впечатывая их в память. Сколько бы ни старалась, а скептицизм всё же шепчет "не верь", склоняя на свою сторону. Но глупо было бы отрицать действительность. Я же видела своими глазами Ваканду, а лица Шури и Т'Чаллы мне знакомы очень хорошо, пускай и помню я их с экрана монитора. Вчера я засыпала с надеждой проснуться утром в своём доме с твёрдым осознанием: происходящее было всего лишь беспокойным сном. Однако, открыв сегодня со страхом глаза, обнаружила себя лежащей всё в той же палате, куда меня привезли несколько часов назад. "Тогда где моя настоящая семья?", — замигала мысль. Громко вздохнув, я закрыла глаза и прислушалась ко всё ещё учащённому сердцебиению, ровному дыханию, затем почувствовала иголку от капельницы, торчащую в руке. Я жива. Я чувствую своё тело. Я могу касаться абсолютно любой вещи в этой палате. Неужели всё это на самом деле? Тем не менее, будучи в капсуле, я чувствовала себя точно так же. Тогда почему мне ничего не удается вспомнить, кроме поддельной картинки, если я очнулась? Где моё настоящее прошлое? В голове остались только фальшивые воспоминания, и ни единого намека на жизнь в Ваканде. Через секунду до слуха долетел звук приближающихся шагов, вынудив оставить размышления на потом. — Как себя чувствуешь? — не успела Шури войти, как с порога задала вопрос со своей милой улыбкой. Она прошлась по комнате, которая на этот раз больше похожа на больничную, подняла жалюзи, и свет заструился сквозь панорамные окна. — Немного лучше, — ответила честно и, сощурившись, слегка приподнялась, чтобы опереться на спинку кровати. — Слабость будет ощущаться, пока организм полностью не восстановится, а на это потребуется около месяца, возможно, даже два, — отчеканила, увлечённо проверяя капельницу. Сегодня она выглядела по-другому, хотя одежда напоминала вчерашнюю, отличаясь лишь глубоким синим цветом. Наверное, две тесно переплетённые между собой косички на макушке, образующие круг, слегка изменили образ. Вчера её волосы, кажется, были собраны в обычный пучок. — Шури, — обратила внимание девушки на себя, — где моя настоящая семья? — задала мучающий меня вопрос. Опустив взгляд, она задумалась, сомкнув брови и спрятав руки в карманы. — Созданная нами реальность мало чем отличается от настоящей. Твоя семья на самом деле такая, какой ты её знаешь, — эти слова взбодрили меня, и я невольно улыбнулась. "Такая, какой я её знаю", — повторила про себя. — "Мама, папа, Лестер — старший мой братец или саврас без узды". — Они не здесь? Не в Ваканде? — нетерпеливо спросила, отклоняясь от подушки. Я смотрела на неё в упор, но девушка избегала моего взгляда, продолжая рассматривать пол под ногами, по неизвестной мне причине. Её реакция насторожила меня, и росток радости увял, так и не окрепнув. — Нет. — Тогда почему Ваканда — мой дом? — Ты сама так говорила. — И сколько же времени я провела здесь, раз сама так утверждала? — бросила немного раздражённо. — Два года до заморозки. Пять лет в капсуле. И четыре года в созданной реальности. В шоковом состоянии я откинулась обратно на подушку, уставившись перед собой невидящим взглядом. Получается, в состоянии овоща я пробыла девять лет. Сумасшествие. — Что с моей семьёй? — спросила настойчивее, сжимая в руках край одеяла. — Они живы. С ними всё хорошо. — Тогда почему ты так реагируешь на мои вопросы о них? — спросила в упор, чувствуя сумасшедшее биение сердца. Мне хотелось знать ответ, но я боялась услышать горькую правду. — Потому что не могу рассказывать всё с ходу. Тебе нужно постепенно приходить в себя, — будто с раздражением объяснила, нахмурившись, и диалог наш превратился в сжатую пружину. Ещё слово — выстрелит. — В Ваканде ты прожила достаточно, чтобы создать свою историю, — уже спокойнее добавила, слегка разряжая обстановку. — Никакую биографию ещё не изучали целиком за один урок, знаешь ли. Но нет того, о чём ты могла бы волноваться, — заверила, посмотрев на меня. И всё же, что-то в её лице намекало на ложь, но расспрашивать дальше я не стала — девушка явно не настроена отвечать правдиво. Ясности наш диалог не привнёс. По-прежнему я ничего не понимала, а вспомнить не могла, даже с чужой помощью. Не хотелось, чтобы тоска под руку с одиночеством стали моими единственными союзниками в борьбе за право знать. Если я сумела создать целую историю здесь, тогда почему не могу о ней услышать? Возможно, узнав о своём настоящем прошлом, в голове закрутились бы шестерёнки, что-то вспыхнуло, и память вернулась бы. "Ничего не понимаю", — проговорил внутренний голос так обречённо, что захотелось громко разрыдаться, уткнувшись в подушку, и накрыться одеялом с головой. — Я принесу тебе одежду. А после — отведу в твой дом, — вероятно, попыталась утешить. — У меня есть дом? — Конечно! — ободряюще выдала. — Но вынуждена тебя слегка огорчить. Мы просто на экскурсию выберемся. Придётся вернуться в итоге, поскольку лечение ещё не закончено. В ответ я лишь натянуто улыбнулась, сомневаясь в собственных чувствах. Будто все стеллажи в библиотеке развалились, а книги разных жанров рассыпались по всему полу, смешавшись в одну большую кучу. Примерно так я себя и ощущаю. Из-за слабости переодеться оказалось труднее, чем я предполагала. Пришлось помучиться, прежде чем влезть во всё, что притащила мне Шури. Обычные свободны штаны черного цвета, серая футболка и современные кроссовки отличались от здешнего стиля. В такой одежде я выделялась на фоне местных жителей, поэтому казалась себе чужой для этих краёв. Я не знаю, как выглядят моё лицо и волосы, поскольку ни разу не видела себя в зеркале после... пробуждения. И эти размышления натолкнули вдруг на мысль о моей внешности в целом. Сердце забилось с новой силой, а взгляд заметался по помещению в поисках любой отражающей вещи. Я могла бы разглядеть себя в отражении стеклянных стен, но они находились в нескольких метрах от нас, и тогда я в панике обратилась к девушке, которая толкала моё кресло: — Шури, а моя внешность осталась такой же? — Что? — в голосе её прозвучало искреннее непонимание. — А! Внешность должна была остаться прежней. Мы ничего не меняли. — Должна была? О нет… — я лихорадочно ощупала своё лицо, не найдя никаких признаков изменений. — Вот, — отвлекла меня. — Смотри. Я подняла глаза, вперившись взглядом в панорамное окно, перед которым Шури остановилась специально для меня. — Ну что? — Ничего не изменилось, — ответила на выдохе. Облегчение прокатилось по коже, расслабив мышцы. Я растеклась в кресле, как жвачка под солнцем. Пока мы шли к выходу, никто не обращал на нас особого внимания. Некоторые просто приветствовали, проходя рядом, а другие шли мимо, даже не замечая. Только я обрадовалась этому факту, как тут же три девушки, идущие нам на встречу, нервно зашептались, пытаясь скрыть удивление, с лёгкостью читаемое на их лицах. Но они были единственными, кого заботило наше появление, поэтому я сама стала всматриваться в лица прохожих. Никого знакомого. Никто больше не смотрел на меня ни с удивлением, ни с сочувствием, ни с ненавистью. Я не понимала, какие чувства у меня должно вызвать их равнодушие. Однако внутри ничего не ёкнуло, не оборвалось и не разбилось. Пока мы ехали широкой улицей, я пыталась рассмотреть округу, надеясь зацепиться взглядом хоть за какую-то мелкую деталь, что позволит воспоминаниям сдетонировать. Пейзажи восхищали. Чем дальше мы продвигались, тем больше нового я видела, даже то, чего не было показано в фильмах. Вот, миновав чудные, крепкие на вид высотки, мы свернули за угол, оказавшись на небольшом рынке, протянувшемся вдоль улицы. В воздухе потянуло цитрусовыми, когда мы проехали мимо палатки с фруктами, и Шури остановилась буквально на несколько секунд — поприветствовать продавца. На вымощенной округлыми камнями дороге будто два разных временных отрезка, эти улицы сплелись, но так и не смогли пересечься, в отличие от местных жителей, которые практически не отличались ничем друг от друга, кроме прически или кроя одежды. К сожалению, ничто не смогло напомнить о тех днях, проведенных в Ваканде, которые упоминала Шури. Однако в груди ещё тлела надежда. С прибытием в дом я точно должна была вспомнить что-нибудь, ведь там наверняка осталось подтверждение моего существования, если я прожила в нём долгих два года. "Да за это время можно таких дел наворотить, что сложно будет забыть, даже при сильном желании", — попыталась придать себе уверенности. — А может я и вовсе дневник вела? В прошлом, точнее, в созданной реальности, у меня был дневник, правда, электронный на телефоне. Если Шури сказала, что ничего не меняла, значит, есть вероятность найти небольшую книжонку где-то под кроватью или в столе", — настроение от мыслей улучшилось, и даже захотелось искренне улыбнуться. Гул отдалялся, становилось тише, спокойнее, а до слуха долетало приятное пение птиц, смешиваясь с шелестом листьев. Каменная кладка прервалась, когда мы съехали на землистую, но ровную дорогу. По обе стороны от неё располагались небольшие домики то в два этажа, то в один. Эти постройки ничем не отличались от тех, что я видела в поддельной реальности. Сейчас местность напоминала небольшой район где-то под городом, оторванный от шумного мегаполиса, существующий в своём неторопливом ритме. — Приехали, — сообщила Шури, останавливаясь у одного из домов. Очутившись напротив ухоженного двухэтажного, но компактного дома, я совсем перестала дышать. Мой взгляд впопыхах блуждал по стенам, скользнул на одну оконную раму, затем на другую, а после — сполз на дверь. Кусты, деревья, цветы. Снова ничего. И тогда я попыталась встать, но Шури, с нажимом положив руки на мои плечи, усадила обратно в кресло. — Сейчас подъедем. Не спеши так, — она совсем не злилась. Дом не был ограждён забором, и мы с лёгкостью въехали на территорию, подобравшись к крыльцу по вытоптанной на зелёном газоне тропинке. Сердце гулко стучало под рёбрами. В ожидании воспоминаний, надвигающихся, как шторм, я схватилась за ручки кресла, окаменев, точно скалы, о которые вот-вот разобьются солёные волны. Шури помогла мне подняться, позволив опереться на острые плечи, благодаря чему я смогла стоять на ногах и удачно пересечь ступеньки. Я сгорала в нетерпении, но дверь открывать не торопилась. — Смелее, — подталкивала девушка, говоря прямо под ухом. — А если я не вспомню? — неожиданно спросила, оттягивая момент. Шури не ответила, а только погладила по рёбрам, крепче обхватив меня рукой. Переняв инициативу, девушка повернула ручку и открыла дверь, выпуская особый, присущий каждому дому, запах. Я вдохнула глубже, прикрыла глаза, пропуская аромат через лёгкие раз за разом, будто смакуя, однако разобрать его на отдельные ноты так и не смогла. — Пойдём? — Угу, — смогла выдавить. Ватные ноги грозились подкоситься, но я решительно перешагнула порог, отмахнувшись от сомнений, тенью следовавших за мной всю дорогу. Мы сразу же оказались в небольшой гостиной, удачно совмещённой с кухней. Слева расположился кухонный гарнитур цвета слоновой кости, справа — светлый диванчик, напротив которого дислоцировался современный телевизор, а прямо, всего в нескольких метрах от нас, поднималась на второй этаж лестница. Окрашенные в белый, уходящий в кремовый цвет стены стояли абсолютно голые: ни фотографий, ни картин. Тем не менее, от простого, незахламленного интерьера дом не казался покинутым. Кухня была обставлена столовыми принадлежностями, один из подлокотников дивана скрывался под клетчатым пледом, а на окнах висели плотные однотонные кремовые шторы и прозрачный тюль без узора. Деревянный пол под ногами скрипнул — мы прошли вглубь, ступая по мягкому коврику, протянувшемуся прямиком к лестнице. — Давай сядем, — предложила Шури, очевидно уставшая тянуть меня на себе. Больше всего мне хотелось обойти каждый уголок в этом доме, рассмотреть каждую деталь интерьера и заглянуть на все имеющиеся полочки. Но стоять было трудно, а доставлять неудобств Шури мне не хотелось. Да и не смогла бы она затащить меня на второй этаж, продолжая турне в поисках забытых воспоминаний. — Я ничего не могу вспомнить. Дом для меня совсем чужой, — спеша призналась, как только мы присели на мягкий диванчик, даже не скрывая грусть в голосе. Не торопясь, моя ладонь прошлась по жесткой обивке, спустившись со спинки на подлокотники, а затем в обратном направлении также неспешно и тихо. Наверняка со стороны моё поведение выглядело комичным, однако, когда я подняла взгляд на Шури, она наблюдала за мной с жалостью, слегка нахмурив тёмные брови. По крайней мере, так мне показалось. Я разочарованно помотала головой, прикрыла глаза, стараясь не поддаваться нарастающей панике. Сердце могло бы уже давно пробить дыру в груди своим беспокойным биением. Уверена, даже Шури, сидящая рядом, смогла бы услышать этот неугомонный стук. — Почему мне захотелось остаться в Ваканде? Насколько я поняла, моя семья живёт в обычном городе. Что-то типа Далласа, Нью-Йорка или Остина, — мои догадки её не удивили. — Тогда почему я здесь, а не с ними? — Это было твоё решение, если ты об этом. Никакого давления. — После лечения я смогу вернуться к ним? Кажется, Шури не ожидала услышать подобный вопрос, потому что удивление на её лице сложно было не заметить или спутать с другими эмоциями. — У нас плохие отношения, да? — сообразила я быстро. — Поэтому я здесь, и поэтому ты так реагировала. Не сложно было догадаться. — Ты всегда такой была. Невозможно от тебя ничего скрыть, — она подметила это со скупой, будто ностальгической улыбкой. — Эта способность играла мне на руку? — почему-то захотелось спросить с издёвкой, и в эту же секунду в голову прилетела мысль, заставив бодро выпалить: — Погоди. Ты сказала, я получила травму во время войны с Таносом. Получается... У меня есть какие-то сверхспособности? Как у Мстителей? — Как бы... Эм... — девушка замялась, почесав висок. — Танос впервые напал на Ваканду. Ты не воевала. Просто оказалось не в том месте... — Не в то время, — продолжила раздосадовано вместо Шури. И этот план провалился. Никаких особых умений у меня нет, поэтому вспомнить хотя бы войну с помощью тактильных ощущений не получится. — Мстители существуют? — я попыталась снять напряжение, направив мысли в другое русло. — Да. — До сих пор не могу поверить. Всё было так реально. Я смотрела фильмы о вас, не догадываясь, что нахожусь в созданном мире. У меня даже был любимый персонаж, — иронично улыбнулась, почувствовав необъяснимую тоску. — Кто? — заинтересовалась Шури в спокойной манере. — Баки Барнс, — неуверенно ответила и тут же посмотрела на девушку. — Он же существует? — спросила после того, как заметила замешательство на её лице. Такого же незамедлительного ответа не последовало. Я заглянула в её глаза, чтобы попытаться понять, в чём дело, уже подумав, что Зимний солдат — плод моего воображения, но она, словно придя в себя, ответила: — Конечно. "Странная реакция. Снова", — обратила внимание, не говоря вслух, потому что вряд ли девушка назовёт причину и в этот раз, если я спрошу. Вопросы наводняли голову, пока я рыскала взглядом, осматривала уютную, совсем не вычурную гостиную. Почему я выбрала Ваканду и как я вообще здесь оказалась? Причины моего появления существуют, о них известно кому-то и, наверное, даже Шури имеет в запасе ответы. Вот только я сама не могу понять. Ссора с родителями тому виной или есть другие предпосылки? Почему бы просто не переехать в другой город, а не в другую страну, которая по сей день была для меня вымышленной? Что, если эта реальность — выдумка? Может, это и есть сон? — Знаю, у тебя много вопросов, — нарушила мой мыслительный процесс Шури. — Окажись я в такой ситуации — вела бы себя точно так же. Но, Эш, постарайся не забивать голову. Помни, что ты в безопасности. А для начала давай поставим тебя на ноги. Это первостепенная задача. "Могу ли я доверять твоим словам, Шури?" — не унимался здравый смысл. — "Говоришь, в безопасности, а сама уклоняешься от ответов, явно что-то скрывая". — Ладно, — согласилась без особого энтузиазма, не развивая дальше тему. — Я ещё вернусь сюда? — Это, — она положила ладони поверх моих, — твой дом, — сказала с ударением, от чего её губы вновь растянулись в облегчающей улыбке. Покидать дом — единственный источник воспоминаний, как я думаю, было ещё сложнее, чем находиться в нём, потому что желание вспомнить горело внутри яростным огнём. Я хочу вернуться домой, к семье, какими бы ни были наши отношения, но прежде стоит понять, почему именно Ваканда стала моим пристанищем. Ведь не просто так я провела два года здесь до получения травмы. Да и не стали бы они тащить неизвестно кого в саму Ваканду. Я точно имела к этому месту какое-то отношение, вот только понять бы, какое именно. — В фильме у вас был особый уголок, — вспомнила, глядя на чистое небо. — В фильме? — переспросила. — А, точно! — поняла о чём я. — Какой? — Скала. В ней был проход, выводящий на выступ, а над ним замерла огромная пантера. Место для закатов, — пояснила короче. — Да. Оно есть и в реальности, — после ответа она пропустила довольный смешок. — Чего смеёшься? — По правде говоря, ты ни одного заката за все два года не пропустила. Не учитывая плохую погоду, конечно. Но бывало, даже после ливня рвалась на скалу. — Серьёзно? — я удивилась, повернув голову назад, к девушке. В моих воспоминаниях закаты занимали отдельное место. Узнать, что и здесь я находила их красоту неповторимой — своеобразное утешение. — Угу. Только и ждала вечера. На все простые, не касающиеся моего прошлого вопросы Шури с удовольствием отвечала. Тогда, может, и правда, тема семьи для меня слишком травмирующая? "Легче от такого вывода не стало, Эш", — мысленно взъелась на себя, скривившись. Остаток пути мы провели в молчании. Я смотрела по сторонам, но взгляду не удавалось зацепиться за красивые пейзажи из-за снующих в голове мыслей. Отделаться от размышлений так просто не получалось, а чем больше я вникала в полученную информацию, тем сильнее меня утягивал мыслительный процесс, бередящий душу. Навредить себе, конечно же, не хотелось, но и принять факт моего существования в этом мире с лёгким сердцем не удавалось. Добрались мы обратно той же дорогой. Людей нам повстречалось мало, однако на рынке трудно было не заметить взгляд пожилой женщины с седыми, уложенными в тугой пучок волосам, стоящей за прилавком с безделушками, которая смотрела в нашу сторону так, будто Шури везла меня — ошибочно обвиненную, на гильотину. Возможно, весь этот интерес со стороны некоторых местных просто говорит мне о том, что я прожила здесь хорошую, насыщенную жизнь, а теперь забыла абсолютно каждое событие. Это и есть причина, из-за которой в глазах смотрящих заметна жалость. "Да, скорее всего так и есть", — лениво подтвердила у себя в голове. — "Стоп. Это и есть стадия принятия? Что-то слишком быстро я устала от собственных вопросов", — возможно, по причине изнеможения эти размышления особо не будоражили моё сознание. И всё же я не собиралась так быстро сдаваться. Просто нужно немного отдохнуть, восстановить силы, чтобы продолжать искать ответы, вот и всё. Когда мы вошли в лифт, Шури нажала на кнопки, после чего почувствовалось движение вверх, хотя палата моя находилась внизу. — Куда мы? — я забеспокоилась, но вопрос звучал монотонно. — Не волнуйся, — успокаивающе похлопала по плечу. — Всего лишь проверим твоё состояние. Потом вернёмся в палату. Лаборатория, в которой мы оказались, стала новым для меня открытием. Во-первых, выглядела она изнутри как шар. Во-вторых, Здесь имелось намного больше всяких чудных приспособлений, чем я видела когда-либо, даже в вымышленной реальности на мониторе. По обе стороны круглой комнаты стояли столы с полупрозрачными экранами, скорее, голограммами. На стенах мигали различные схемы, графики и текст. И только одно единственное окно, выходящее на большую площадь, которую мы проходили только что, пропускало дневной свет. Следуя указаниям Шури, я легла на выступившую прямо из пола ровную кушетку. Технологии впечатляли и завораживали так, что трудно было отвести взгляд и сфокусироваться на чем-либо другом. — Не бойся. Больно не будет, — с этими словами девушка прикрепила к вискам круглые беспроводные кружочки, похожие на магнитики. Как только Шури подошла к одному из столов и провела рукой по воздуху, над моей головой засветилось изображение мозга. Кажется, моего мозга. Я отвела взгляд, почувствовав себя неуютно от наблюдений за собственным внутренним органом. — Так, сейчас посмотрим, — отозвалась девушка, подходя ко мне. Она вертела руками над моим лицом, и изображение следовало её безмолвным указаниям, поворачиваясь в разные стороны. — Угу, — пробурчала себе под нос с поджатыми губами. — Хорошо, — в итоге сделала заключение, сняв с меня оборудование. — Можешь вставать. — И каков вердикт? — спросила у неё, сев на кушетке. — Всё идёт по плану. — Она махнула рукой, и схема перед её лицом исчезла, затем девушка повернулась ко мне. — По какому плану? — По плану твоего выздоровления, конечно же, — после этих слов мне показалось, что ответила она так лишь для вида, в который раз избегая моего взгляда. — И на каком я этапе? За окном неожиданно сгустились тени. Всё наше внимание перетянула темень, и Шури уже даже не пыталась ответить, а я не переспрашивала. Прямо перед моими глазами на площадь плавно, практически бесшумно приземлился чёрный самолёт, совсем не похожий на обычные самолёты, которые я помню. Этот был треугольной формы, с острыми крыльями и хвостом. — Что это? — спросила у девушки, переведя на неё взгляд. Появление самолёта отразилось напряжением на её лице. Я забеспокоилась. — Мне нужно встретиться с братом, — выдала, продолжая смотреть в окно. — Посиди пока здесь. Не вставай. Я вернусь за тобой, — её губы изогнулись в кривой, неестественной улыбке. — Что случилось? — Ничего. Всё хорошо. Просто нужно встретить гостей, — последние слова она уже бросала мне, стремительно покидая комнату. Мрачное предчувствие заполнило пустоту. Сильная встревоженность запустила конвейер навязчивых мыслей, составляя в моей голове черновой вариант сценария, где события разворачивались не в мою пользу. Если бы не ясное, как день белый, волнение Шури, я бы, возможно, и поверила в отговорку про гостей, но девушка плохо скрывает свои эмоции. Уж не знаю, к счастью это, или наоборот. Приступ тревоги вынудил меня подняться и доковылять до окна, пытаясь удерживать равновесие, опираясь по дороге то на стол, то на стену. Слабость и ныне не разрешала пользоваться собственным телом, но она не стала огромной преградой на моём маленьком пути. Вытянув голову, я попыталась рассмотреть происходящее за стеклом, однако всё, что мне удалось увидеть — тот же самолёт. Около огромной махины никого не наблюдалось, кроме проходящих мимо местных, которые даже не обращали внимания на железного монстра, стоящего прямо перед ними. Когда за дверью послышалось шуршание, а через несколько секунд — голоса, я как можно быстрее вернулась на место. Гул становился громче, будто ко мне приближалась компания, что-то весело обсуждая, совсем забыв о месте своего нахождения. Сердце зашлось в панике, что кто-то сейчас выломает эту дверь, разнеся в щепки, а через секунду и от меня не останется ни следа. Но к моему удивлению дверь не сдвинулась с места. Галдели снаружи знатно. Сколько бы я ни прислушивалась, выудить конкретные слова из набора громких звуков не получалось. Я могла только различить мужские и женские голоса, а кому они принадлежат, уже сложно определить. Вдруг резко всё стихло. Я задержала дыхание, уставившись на дверь. Никого. Снова никто не вломился в кабинет. Ожидание, с которым я осталась "сам на сам", выматывало все нервы, испытывало меня, будто проверяя на прочность в тестировании временем. Не вытерпев долгую паузу, я тихо сползла с места и медленно, шаг за шагом, приблизилась к двери. Сначала прислушалась, улавливая только стук своей крови в висках. Затем чуть приоткрыла. Первое, что я почувствовала — взгляды. Глаза разных цветов смотрели на меня, словно я только что покрылась чешуёй, отрастила хвост или рога. До меня не сразу дошло, кто передо мной стоит. Лишь спустя несколько секунд я открыла рот в немом шоке, уставившись на двух новоприбывших. Сердце продолжало неустанно громыхать. Т'Чалла держал Баки, того самого Зимнего солдата за плечи, а Шури с Сэмом — соколом, преграждали им путь. Все четверо так и замерли в этой позе, напоминая восковые фигуры. Я шире открыла дверь, выровнялась. Набравшись смелости, сделала шаг. С такой же неожиданностью, как моё появление для этих четверых, мои ноги подкосились, и я, не успев ухватиться за дверной косяк, полетела вперёд. — Эш! — громко вскрикнула Шури. Послышался топот. Кто-то успел схватить меня раньше остальных, спасая от падения, а также от последующего лечения ушибов. Рефлекторно схватившись за ткань чьей-то одежды, я почувствовала холод от крепкого металла под пальцами. Поднимать глаза не нужно было, чтобы понять, кто стал моим спасителем. — Не ушиблась? — подбежала ко мне Шури. Неловкость сложившейся ситуации отняла способность говорить. Я продолжала висеть на бионической руке, перебирая в голове слова для благодарности, пока Шури вертелась вокруг меня, а все остальные молча стояли рядом. — Да. Всё в порядке, — попыталась держаться уверенно, выпрямившись. — Простите. Как только я подала признаки жизни, Баки без видимых усилий подхватил меня на руки, отрывая от земли как подбитую птицу, вынудив ухватиться за его шею, тем самым приводя в секундное замешательство. Его металлическая рука мягко сжимала мои ноги, не доставляя никакого дискомфорта, лишь приятно холодила кожу. А другой рукой он бережно прижимал меня к себе, позволяя почувствовать тепло его тела. Мои щёки вспыхнули от контраста температур. Глянув через крепкое плечо Барнса, я заметила удивлённые лица оставшихся позади ребят, а Шури вовсе приложила пальцы к губам, не моргая. Баки, не торопясь, миновал комнату. Подойдя к кушетке, он аккуратно посадил меня. Впервые наши взгляды столкнулись. Я замерла, всё ещё ощущая сталь его руки под коленом. В его лазурных глазах бушевал зверских шторм. Такой сильный и одновременно растерянный взгляд, в ловушке которого я оказалась, мне ещё не встречался. Кровь неслась по моим венам с невероятной скоростью, но не от страха, — как могло быть раньше — не от неловкости или дискомфорта. Отчаянный стук сердца сигнализировал совсем о другом — что-то внутри меня вспыхнуло. И вот это что-то вызвало настоящее потрясение.