Монстр

Клетка сжимается, прутьев становится больше. Еще немного — и они превратятся в сплошную стену. Птице кажется, что он задыхается, он лежит, свернувшись калачиком на полу клетки, прислушивается к происходящему вокруг, но его соседи — лишь тишина и темнота. Он зовет Сережу, но это уже не крик, а слабый шепот. Птице страшно, потому что никто не хочет умирать, а он словно чувствует приближение смерти и скоро она засмеется ему в лицо. — Спаси меня, Сережа, — шепчет Птица, скребется когтями по полу клетки. Он слышит шаги, но уже давно не вскакивает, чтобы прижаться к прутьям, выглядывая в темноте того, кто может стать для него светом. Птица же всегда старался для него, ради него, так почему Сережа не ценит этого? Почему так отчаянно ищет спасения от себя самого? Ведь Сережа тоже этого хотел. Он хотел, чтобы зло испарилось, было наказано, исчезло. Да, может, его методы и радикальны, но Птица знает, что иначе ничего не выйдет. Иначе не получится. Мы сделаем этот мир лучше. И что, разве оправдались эти слова? Разве вышло у Олега и Сережи что-то изменить? Один чуть не погиб на войне, а второй… Достижения Сережи отрицать глупо, но это все так ничтожно, локально. Поднять детский дом, чтобы его воспитанников сбивали мажоры на крутых тачках, а правосудие закрывало глаза? Разве Птица не прав? Разве Гречкин заслуживал жить после того, что сделал? Сделал и даже не раскаялся. А самое главное: ведь Волков тоже убивал! И убьет ради Сережи еще не один раз.Так почему Сережа все равно считает, что Птица хуже? — Прими меня, Сережа. — Птица готов просить, хоть это и кажется ему несправедливым, но он готов, лишь бы Сережа снова был с ним, выпустил на свет, забыл Олега, вычеркнул дурацкого Волкова из жизни. Птице просто нужно быть рядом с Сережей, защищать его, потому что сам он не сможет, не справится. — Я нужен тебе, увидь это. Прошу… — Голос Птицы все тише, а клетка все меньше. Вокруг тишина, Птица не слышит шагов. Сережа не хочет возвращаться, а Птице так нужен свет.

***

— Я слышу, как он зовет меня. Олег отрывается от нарезания говядины для бефстроганова и поворачивается к Сереже. Тот сидит с ногами на стуле и прижимает колени к груди: — Он хочет, чтобы я спас его. — Мне кажется, что спасать в вашем дуэте нужно далеко не его. — Олег берет стул и садится напротив Сережи. — Он часть меня, я чувствую его страх и боль, но мой страх сильнее. Я знаю, что он навредит тебе и другим, если я позволю ему выйти из клетки. Я боюсь этого, но я знаю, что я хотел смерти Гречкину. Я правда этого хотел. — Сережа чуть не плачет. — Но ты бы так не поступил. — Олег берет руки Сережи в свои. — В этом разница между вами. Олег знает, как Сереже нелегко, чувствует, что в нем так много вины и отчаяния. Олег понимает, что Птица — часть Сережи, но он, как опухоль, от которой можно избавиться без проблем для организма. Во всяком случае, Олегу хочется в это верить. Он знает, что его Сережа убить не способен, а даже если бы и был, для Олега это ничего не изменило бы. Но Птица терзает Сережу, не дает спокойно жить, а значит, ему не место рядом с ними. — Почему ты так в этом уверен? А если бы сделал, если бы убил? — Сережа вдруг соскакивает с места. — Ты бы все равно меня любил, а, Олеж? Любил бы убийцу? — Но ты же меня любишь? — отвечает вопросом на вопрос Олег. В кухне повисает звенящая тишина, Олег слышит, как часы отсчитывают секунды, ему кажется, что от ответа Сережи сейчас зависит все. Сердце в груди стучит слишком громко и глухо. — Да, — лишь отвечает Сережа и сразу же оказывается в объятиях Олега. Олег знает, что, если понадобится, он убьет снова. Убьет ради Сережи. Может, не такие они с Птицей и разные?