Темнейшая мечта

Чонгук вернулся незадолго до заката, как и обещал. Встретившись с Тэхеном, он сказал, что его родители были в полном восторге от того, кого выбрал их сын себе в жены, учитывая то, что они вообще не надеялись когда-либо увидеть его перед алтарем, и его мать даже вызвалась организовать нашу помолвку и грядущую свадьбу. Слушая его, я не могла сдержать улыбки, глядя на его хмурое лицо при упоминании слов"помолвка" и «свадьба», но понимала, что шутки здесь были неуместны, к тому же, в глубине души я чувствовала вину за то, что мы были вынуждены обманывать и родителей Тэхена , но, к сожалению, у нас не было другого выхода. Приняв душ и поужинав, Чонгук заперся со мной в своей спальне и по его горящим глазам я понимала, что он не выпустит меня из своей постели и объятий до самого рассвета. О большем я и мечтать не могла. Мы сидели на его кровати, а в колонках играла приглушенная музыка, и мы походили сейчас на обычную влюбленную пару. Я сидела между его раздвинутых коленей, прижавшись спиной к его груди, а он нежно поглаживал мои руки, положив голову мне на плечо. Все проблемы были забыты, пока весенний вечер неторопливо вступал в свои права, оставляя лишь нежность, и мы просто наслаждались присутствием друг друга. Нам хорошо было вместе даже молчать, и слова были не нужны, когда мы без труда читали в душах друг друга,как в открытой книге. — Ты все ещё слишком напряжёна, я же чувствую, — проворчал он, мягко сжав мои руки. — Всё ещё нервничаешь из-за того, что сегодня произошло? Я вздохнула: — Почему отец просто не может оставить нас в покое? Иногда мне кажется, словно весь мир против нас... — Я не знаю, малыш. Но будь уверена, что пока я рядом, тебе не о чем волноваться. — Я знаю, любимый. Он обнял меня крепче, словно желая укрыть от всех настоящих и будущих тревог. — Не бойся, Лиса. Все самое страшное уже позади. Позволь, я помогу тебе расслабиться. Я улыбнулась: — Если это тонкий намёк на секс, то мог бы и не спрашивать. Ты же знаешь, что я всегда хочу тебя. Он ласково улыбнулся: — Ты не представляешь, как приятно мне это слышать, но не спеши, детка. Сегодня у нас немного другая программа. — Другая? Услышав тревогу в моем голосе, Чонгук улыбнулся: — Не переживай, она тебе тоже понравится. Просто доверься мне и позволь помочь тебе. — Гук… — Что, малыш? — Зачем ты каждый раз спрашиваешь разрешения? Ты ведь знаешь, что я позволяю тебе все. Он вздохнул и прижался щекой к моим волосам, а затем поцеловал в плечо. — Мне важно знать, что тебе нравится то, что происходит между нами в постели, и ты не просто сдаёшься под моим напором, уступая моим желаниям. Мне нужно знать, что тебе хорошо со мной и приятно все, что я с тобой делаю. Или ты бы предпочла, чтоб я брал тебя, когда и где пожелаю, не спрашивая, хочешь ты этого или нет? Я прикусила губу, ничего не ответив, и он приподнял мой подбородок, поворачивая к себе моё лицо, и выгнул тёмную бровь, а в уголки губ закралась улыбка, когда он выдохнул: — Лис, ты серьёзно? Я пожала плечами, смущённо улыбаясь, и даже сейчас не нашла в себе сил признаться ему, что когда он отпускал себя и позволял сдаться своим желаниям и перестать осторожничать, боясь напугать меня своей страстью, граничащей иногда с грубостью, мне просто сносило крышу. Такой Чонгук --тёмный, опасный и порывистый, как ночной ветер, вырвавшийся на свободу, был моим самым тайным, темнейшим желанием, о котором я и сама раньше не подозревала. — Маленькая бестия, — усмехнулся брат, и его голос понизился до бархатного завораживающего полушепота с чувственными хриплыми нотками, а в глубине гипнотических глаз зажглось тёмное жаркое пламя. — Так вот чего тебе хочется?.. Я прикусила губы и его потемневший взгляд медленно сполз на них , и он хрипло выдохнул, почти касаясь их своими. — Я подумаю, как удовлетворить твоё желание… — я уже почти не дышала, замерев в его руках, как жертва перед хищником, чувствуя, как кожа покрывается мурашками, а тело стремительно слабеет, обмякая в его сильных уверенных руках. — Но не сегодня, — добавил он, дразняще улыбнувшись и лишь слегка мазнув по моим приоткрывшимся в ожидании губам своими, когда я разочарованно вздохнула, а он лишь тихо рассмеялся, потеревшись носом о мой нос. — Кто бы мог подумать, что в твоей хорошенькой светлой головке бродят такие тёмные мысли… — Ты плохо на меня влияешь, — пробурчала я, улыбнувшись. — Знаю, малыш… Но ты все равно меня любишь… — Больше жизни… Последовавший за этим поцелуй был мягким и чувственным и таким долгим, что вскоре мне стало не хватать воздуха. Но Чонгук отстранился первым, шепнув: — Но сегодня тебе нужно расслабиться, как я и говорил. Разденешься сама или тебе помочь? Я улыбнулась, услышав игривые нотки в его глубоком голосе, и фыркнула, разжимая его руки, сомкнутые на моей талии. Он позволил мне выпутаться из его объятий, и я встала, сбрасывая халат и оставаясь в кружевном кремовом белье, по которому он тут же провел жадным взглядом, безотчетно облизнув свои мягкие губы, и протянул ко мне руки. Я знала, что он любил, когда я была в белом, а кружевное белье я носила всегда, но теперь для меня не являлось тайной и то, что больше всего ему нравилось снимать его с меня, сначала долго целуя и посасывая грудь сквозь полупрозрачное кружево и дразняще — нежно поглаживая подушечками горячих пальцев между моих ног, прежде чем избавить меня от мешающей ему ненужной ткани, взамен одевая меня в его жаркие прикосновения и доводя до экстаза, прежде, чем самому позволить себе забыться и потерять себя во мне. Чонгук был чутким и внимательным в постели, всегда заботясь о том, чтоб я получила свою дозу кайфа, сначала доводя меня до оргазма пальцами и губами, а затем восхитительным крепким членом. Он сам говорил, что его заводит моя невинность и неопытность, и когда он снимал с меня белое кружево, я чувствовала себя невестой в первую брачную ночь. Его сильные и всегда такие уверенные руки слегка подрагивали, когда он гладил мою обнаженную кожу подушечками пальцев, так же, как в нашу первую ночь с ним, и моё сердце сжималось от нежности к этому потрясающему мужчине, любившему меня до безумия и все ещё относившемуся ко мне с таким трепетом. «Я буду тебя беречь. Всегда.» - читалось в его теплом взгляде, которым он смотрел на меня из-под ресниц, и я верила ему. Обхватив мои запястья тёплыми пальцами, он нетерпеливо притянул меня к себе, и я улыбнулась, чувствуя, как его горячие ладони скользят по моим ногам, бёдрам и талии, несильно, но ощутимо сжимая и заставляя ноги подгибаться, и я ухватилась за его широкие плечи, чтоб не упасть. Он улыбнулся, глядя на меня снизу вверх из-под тёмной чёлки, упавшей на его колдовские глубокие глаза, без труда читая в моем затуманенном взгляде все, что я не могла сказать ему, и прекрасно понимая, как действуют на меня его неторопливые, почти ленивые ласки, только заставляя желать большего. Я хотела его. Безумно. До дрожи в пальцах и подгибающихся коленях, и он это знал, видел и чувствовал, но нарочно дразнил меня, доводя до безумия, хотел, чтоб я сама сказала ему о своих желаниях. Я обняла ладонями любимое лицо, нежно поглаживая по щекам, и он прикрыл глаза, подставляясь под мои пальцы, как кот, выпрашивающий ласку. А затем повернул голову и прижался мягкими тёплыми губами к моей ладони. Его руки сильнее сжали мои бедра, властно притягивая ближе, и он приник губами к моему животу, покрывая его лёгкими порхающими поцелуями. Я закрыла глаза и запрокинула голову, зная, что он не позволит мне упасть, а поцелуи спускались все ниже, гуляя по бёдрам, и я все сильнее сжимала его плечи, дрожа всем телом. — Чонгук … — слетело с моих губ беспомощным стоном, и он поднял голову, улыбаясь и глядя на меня таким же пьяным взглядом, каким я смотрела на него. — Что, милая?.. — Я тебя хочу… Пожалуйста, не дразни… Но он покачал головой, мягко улыбаясь, и потянул меня на себя, заставив опуститься на кровать. — Ещё рано, малыш… — Но… — Позже, я обещаю тебе, — он прижал указательный палец к моим губам, предотвращая возражения, а затем нежно провел по ним подушечкой, заставив приоткрыться, выпуская разочарованный вздох. — Ты меня с ума сведешь…- пожаловалась я. Услышав это, он лишь улыбнулся: — Я дам тебе все, что захочешь, но я обещал, что помогу тебе расслабиться, поэтому моей нетерпеливой малышке придётся немного подождать. Ложись, — мягко приказал он и я подчинилась, откинувшись на прохладные простыни. Он с улыбкой склонился надо мной и уточнил: — На живот, детка. Уткнувшись лицом в подушку, я недовольно вздохнула, услышав его тихий смех, уже собираясь развернуться и высказать ему все, что думаю о нем и его методах расслабления, и что лучше всего мне помог бы расслабиться его крепкий член, скользящий между моих бёдер, но замерла на полувздохе, ощутив, как его сильные ноги сжали мои бедра. — Что ты задумал? — Шшш, котенок... Не бойся. Я просто хочу сделать тебе массаж. Его теплые руки легли мне на плечи, нежно, но уверенно разминая напряжённые мышцы, и я едва не застонала, чувствуя, как тело постепенно расслабляется, слабея в его уверенных сильных руках. Это было даже лучше, чем секс, и я улыбнулась. Чонгук снова оказался прав. Он всегда знал, что мне нужно, даже лучше меня самой. Тёплые сильные руки не спеша разминали каждую мышцу, превращая моё тело в желе и спускаясь все ниже, а за ними последовали губы, которыми он прижался к моей шее, скользя невесомыми поцелуями вниз по позвоночнику.Его ладони легли мне на поясницу, поглаживая круговыми движениями, и, не сдержавшись, я тихо вздохнула от удовольствия, услышав довольную улыбку в его тихом голосе: — Ну что, милая, я был прав? — мурлыкнул брат, наклоняясь к моему лицу и осторожно убирая волосы с шеи, чтоб затем нежно прижаться к ней губами. — Ты всегда прав… Это начинает раздражать, — проворчала я, продолжая млеть в его сильных бережных руках. — Ну-ну, не фырчи, котенок, я же знаю, что тебе это нравится. Я счастливо зажмурилась и удовлетворённо вздохнула, шепнув: — Конечно нравится… — Вот так уже лучше, — шепнул он, чувствуя, как я выгибаю спину, подставляясь под его неторопливые нежные прикосновения. — Тебе хорошо, малыш?.. — вкрадчивый полушепот мне на ухо. — Да… Больше ему не нужно было ничего спрашивать и он продолжал гладить мою спину и плечи, покрывая их неторопливыми нежными поцелуями. Его пальцы нашли застежку на тонком кружеве и он расстегнул её одним щелчком, заставив моё дыхание участиться, когда я ощутила, как он наклонился, целуя меня между лопаток. Я уже отчётливо ощущала, как его напряжённый член упирается мне в ягодицы, едва прикрытые полупрозрачным кружевом, и его дыхание тоже изменилось, когда он мягко прижался губами к моему затылку, запустив волну мурашек по позвоночнику и тихо шепнув: — Всё ещё хочешь меня, котенок?.. Мог бы и не спрашивать. Я уже чувствовала горячую влагу между бёдер,а внизу живота сладко тянуло, а ведь он пока ещё просто гладил и целовал мою спину. Приподнявшись на локтях, я развернулась, и, обняв его нахально усмехающееся сиятельство за шею, притянула к себе, впиваясь в чуть изогнутые в улыбке губы с тихим стоном. Но Чонгук практически сразу перехватил инициативу, мягко убирая мои руки со своих плеч, и завёл их мне за голову, прижимая к кровати. Я уже знала, что он обожает доминировать и подчинять себе в постели и моя беспомощность его нереально заводила, но он никогда ни к чему не принуждал меня, отпуская сразу же, как только я просила. Его горячие настойчивые губы стали спускаться вниз по моему подбородку к шее, целуя и посасывая нежную кожу и, добравшись до груди, стали нежно сминать затвердевшие соски, посасывая и чуть прихватывая их зубами, отчего я выгнулась и несдержанно застонала, чувствуя, как жарко пульсирует между ног от неудовлетворенного желания. Но Чонгук больше не собирался меня мучить, ведь и сам уже возбудился до предела, слушая мои тихие стоны, и поэтому, медленно спустившись поцелуями по моему животу, стянул с меня остатки белья, избавившись и от своей одежды, и лёг на меня сверху , разводя коленом мои ноги и с глухим стоном вжимаясь в моё тело твёрдым горячим членом. Застонав, я обняла его за плечи и уткнулась ему в шею, судорожно хватая ртом воздух от ощущения горячей наполненности и оттого, как идеально заполняет меня член брата. Мы словно не занимались любовью целую вечность, хотя прошло всего полдня, и от первого же мягкого толчка по телу начал растекаться жар, охватывая меня всю с головы до ног и заставляя дрожать и кусать губы от невыносимо сладкого удовольствия. Чонгук поначалу двигался медленно и плавно, но постепенно ускорял темп, покрывая жаркими поцелуями мою шею, ключицы, плечи, грудь, пока мои пальцы путались в его мягких тёмных волосах,а с губ слетали приглушённые стоны. В эту ночь он словно заново делал меня своей, утверждая на меня свои права и оставляя на мне свой след — и на теле, и на сердце, чтоб я не забывала, кому принадлежу. Но я и не хотела принадлежать никому другому…