Темнейшая мечта

— Чонгук, я…- мой голос был не громче шелеста листвы за окнами, и я безумно боялась поднять голову и встретиться взглядом с братом, лениво и бесшумно подбиравшимся ко мне, как тигр на мягких лапах. Похоже, мне конец. Обернувшись к нему, я прислонилась спиной к двери чёрного джипа в поисках опоры, так как ноги внезапно ослабли, а руки начали подрагивать. Не обратив никакого внимания на мой бессвязный лепет, он быстро и бесшумно сократил оставшееся между нами расстояние и подошёл почти вплотную ко мне, заставив меня вжаться в дверь машины, а сам оперся в неё руками по обе стороны от меня. Его тёмные глаза блуждали по моему лицу, прожигая взглядом насквозь и буквально пригвождая к полу, не давая ни вздохнуть, ни шелохнуться. Чонгук был в ярости. От него исходили волны ледяного непроницаемого спокойствия и такого же ледяного, но от этого не менее сокрушительного гнева, впервые направленного на меня, и мне было очень страшно. — Я уже решил, что ты одумалась и решила не делать глупостей. Но ты здесь.И что же мне делать с тобой, Лиса? Скажи мне, я жду. Краем глаза я заметила, как сжались в кулаки его руки, все ещё упиравшиеся в стекло за моей спиной, и я чувствовала, что он едва сдерживается, чтоб не впечатать их в него со всей силы. Моё сердце отбивало в висках бешеный ритм, и я сжалась, опустив ресницы, когда он наклонился ближе и провел кончиками пальцев по моей щеке, осторожно отводя волосы с моего лица. Я не знала, чего боялась больше: его слов, произнесенных тихим вкрадчивым голосом, звеневшим от невыносимого напряжения, или его молчания, что было красноречивее всяких слов и буквально кричало о его страхе за меня и мою жизнь. Я знала, что он никогда не ударит меня, но колени все равно предательски подгибались, отказываясь меня держать, и я тяжело привалилась спиной к двери машины, чувствуя исходящее от Чонгука тепло, несмотря ни на что обволакивавшее меня с ног до головы и дарившее покой даже в разгар шторма. Я вздрогнула, судорожно вздохнув, когда его тёплые пальцы крепко обхватили мой подбородок, приподнимая лицо и заставляя смотреть ему в глаза, на дне которых тлел опасный тёмный огонь, который разгорался в тех редких случаях, когда кто-то осмеливался идти ему наперекор. И в этот раз я понимала, что этим человеком оказалась я, зайдя слишком далеко и доведя брата до такого взрывоопасного состояния, что достаточно было одной искры, одного неосторожного слова, чтобы он сорвался. — Что, малышка, язык проглотила? Нечего сказать в свое оправдание? Назови мне хоть одну причину, по которой я не могу запереть тебя в этом чёртовом доме навечно и выбросить ключ! Как тебе могло прийти в голову пойти на подобную авантюру,Лис?! — приглушенно рыкнул он, но ему и не нужно было повышать голос или тем более срываться на крик, ведь от одного этого угрожающего рычания волосы у меня на затылке встали дыбом, и он все-таки грохнул кулаком по ни в чем не повинной двери моего чёрного джипа с таким звуком, что мне показалось, что по стеклу пошли трещины, но я не рисковала оборачиваться, чтоб это проверить. Я испуганно сжалась, зажмурившись и чувствуя его тёплое прерывистое дыхание на своём лице, когда он, словно опомнившись, обхватил ладонями мою голову и прижался лбом к моему, тяжело дыша. — Ты что, боишься меня? ..Меня, Лиса?.. Я тебе не враг, глупая. Враг тот, к кому ты так спешила недавно…- с горечью произнес он, но его руки оставались все такими же нежными, а голос тихим. — Ты все знаешь… — я устало прикрыла глаза, в глубине души чувствуя невероятное облегчение оттого, что он наконец здесь, что вернулся ко мне и перехватил, а значит, Крис солгал и не было никакого снайпера. — А ты сомневалась? Ты по- прежнему меня недооцениваешь. Неужели ты думала, что я позволил бы тебе сделать то, что ты задумала ? Ладно Джин, он ещё не знает, какой коварной и изобретательной ты можешь быть, когда тебе в голову приходит очередная бредовая идея, но я прекрасно это знаю,Лиса... Но даже я не ожидал от тебя подобной выходки!---- угрожающе прорычал он, тяжело роняя руки мне на плечи и сжимая их почти до боли. Свет с улицы падал на его красивое лицо, резко очерчивая скулы и упрямый подбородок, и сказать, что он был зол, значило ничего не сказать. От него веяло такой ледяной яростью, что мне стало казаться, что даже сам воздух стал холоднее на пару градусов. Я чувствовала, как напряжены его руки и плечи, и с каким трудом он сдерживал желание схватить меня и трясти до тех пор, пока я и думать забуду о своём "гениальном" плане. — Чонгук… Это не то, о чем ты подумал…- едва слышно пробормотала я. Он отстранился, снова упираясь руками в машину за моей спиной, словно опасался, что я могу в любой момент дать деру, хотя этого ему точно не стоило бояться, ведь мои ноги от нервов и страха перед ним ослабли настолько, что я уже едва стояла, и он смерил меня нечитаемым холодным взглядом, от которого мне захотелось сжаться в комок, лишь бы не видеть едва сдерживаемой ярости, плескавшейся на дне расширенных тёмных зрачков. — И о чем же я, по- твоему, подумал? ---- холодно бросил он. — Я не собиралась становиться жертвой... Я... Я просто хотела защитить тебя… Он насмешливо фыркнул: — Не хочу больше слушать, Лиса Фэй. Я всеми силами стараюсь уберечь тебя, но ты невероятно усложняешь мне задачу, сама ища неприятностей! Я вздрогнула, кусая губы, и обняла себя руками, услышав, как он меня назвал. Чонгук так редко называл меня полным именем, что теперь это означало только одно-- я очень сильно его разочаровала. Мой телефон зазвонил, полоснув по до предела натянутым нервам и словно ножом разрезав гнетущую тишину гаража, и я даже не успела среагировать, когда он обхватил меня за талию и, засунув руку в задний карман моих джинс, достал его, включая громкую связь. Я невольно сжалась, когда по просторному гаражу эхом разнесся голос Криса: — Куколка, ты передумала? Помни, жизнь твоего брата в моих руках. Я все ещё жду. Даю тебе последний шанс спасти его. Чонгук едва не сломал телефон, сжав его так сильно, что побелели костяшки пальцев, и прорычал: — А теперь послушай меня, ублюдок! Это я даю тебе последний шанс оставить Лису в покое! Если я узнаю, что ты снова докучаешь моей сестре, я сделаю так, что ты больше никому не сможешь портить жизнь, ты меня понял?! Не смей больше звонить ей и присылать своих людей, иначе я пришлю их тебе обратно по частям в разных пакетах! — Я бы не грубил на твоём месте, красавчик. Вы двое теперь у меня в кулаке. И если я не получу желаемое, а именно твою сестру в качестве моей жены, те фотографии, что я прислал ей сегодня, окажутся на столе у твоего отца и отца твоего друга--недоумка, которому явно рога мешают увидеть то, что происходит прямо у него под носом, пока его мнимая невеста спит с собственным братом, играя роль безумно влюблённой дурочки лишь на публику и то довольно-таки паршиво. Твоя сестра станет прекрасным дополнением моей коллекции элитных шлюх. Услышав это, Чонгук издал угрожающий гортанный рык, от которого все волоски на моем теле встали дыбом, а кожа покрылась мурашками, и процедил сквозь зубы: — Можешь обклеить этими фотографиями хоть весь Сеул, мне плевать! Ты никогда не получишь Лису! И радуйся, что мы не говорим лицом к лицу, иначе я бы уже давно заткнул твой поганый рот своим кулаком! В трубке раздался тихий издевательский смех, что стало последней каплей, и Чонгук отшвырнул от себя телефон с таким яростным криком, больше похожим на рев дикого зверя, которого я никогда от него не слышала. Дорогущий гаджет впечатался в дальнюю стену гаража, с жалобным треском рассыпавшись на части и падая на бетонный пол грудкой бесполезных деталей, но мои ноги словно приросли к полу, и я могла лишь с ужасом наблюдать за этой картиной, не в силах сдвинуться с места. Мне было плевать на разбитый телефон, но то, что что-то в этом мире могло до такой степени вывести моего, всегда холодного и невозмутимого брата из себя, пугало просто до дрожи. И ещё хуже становилось от мысли, что я косвенно являлась причиной его нынешнего состояния. Он был сейчас похож на раненого дикого льва, метавшегося в клетке в поисках выхода и не находившего его, лишь безуспешно царапая когтями железные прутья. Я не могла больше на это смотреть и потому решилась подать голос, понимая, что надо срочно что-то с этим делать, иначе Чонгук сорвётся и сделает то, о чем потом мы оба будем жалеть. Например, поедет и убьёт Криса, тем самым развязав войну между нашими кланами. Лучше уж я выдержу его заслуженный гнев, чем подвергну его драгоценную жизнь такой опасности. — Чонгук, пожалуйста, позволь мне объяснить…---- взмолилась я, наблюдая за тем, как он широкими шагами ходит взад — вперёд, пытаясь успокоиться. Я буквально кожей ощущала клокотавшую внутри него безумную злость и желание убивать. Я никогда его таким не видела и зрелище было откровенно пугающим. Услышав мой голос, все же пробившийся сквозь пелену его гнева, он вскинул голову и впился в меня обжигающим взглядом, но я выдержала его, не отводя глаз. — Объяснить? Что ты хочешь объяснить мне, Лис ? Я все слышал и прекрасно понимаю, что ты собиралась сделать. Я сжала губы и сцепила руки в замок, чтоб не дрожали так сильно и неслышно прошептала: — Чонгук , пожалуйста… Он замер, проведя ладонями по лицу, и тяжело вздохнул, но все же бросил: — Говори, я тебя слушаю. Сделав глубокий вдох, я тихо произнесла, все ещё опасаясь нового взрыва, но, похоже, мой брат уже немного успокоился, выпустив пар за счёт моего несчастного телефона. Хотя мне в любом случае было необходимо теперь сменить номер. — Он позвонил этим утром, сразу после того, как посыльный принёс конверт с фотографиями, и стал угрожать, что расскажет все нашему отцу. Я правда не собиралась никуда идти, но он стал шантажировать меня твоей жизнью… — Господи, Лис, я думал, мы это уже проходили! Неужели ты не знаешь, что в таких случаях надо сразу звонить мне и я сам решу все проблемы? — он устало вздохнул, покачав головой. — Я знаю, но… Я думала, что смогу договориться с ним… — я скромно умолчала о том, что на самом деле собиралась просто пустить ему пулю в лоб сразу же, как только увижу, но что-то мне подсказывало, что мой план потерпел бы фиаско. Судя по насмешливому взгляду Чонгука, он думал о том же. — Малышка, какая же ты ещё на самом деле невинная и неопытная. Неужели ты думала, что он бы тебя отпустил, попади ты ему в руки? Он объявил мне войну, открыв на тебя охоту, а ты ещё и упростила ему задачу, сама решив поиграть во взрослые игры и отправившись в логово врага! Сколько раз мне тебе говорить, чтобы ты не лезла в это?! Я же сказал, что сам с ним разберусь, но тебе захотелось поиграть в героиню! Я стояла, замерев и опустив голову, и покорно выслушивала все, что он мне говорил, понимая, что он абсолютно прав во всем. Снова. Чонгук отошёл от меня, зарывшись пальцами в волосы и нервно проводя по ним ладонью, пытаясь успокоиться. Он всегда так делал, когда был зол, взволнован или раздражен. А сейчас было все и сразу, причём не максималках. А я чувствовала себя полнейшей идиоткой из-за того, что лишь в очередной раз добавила ему проблем и волнений. Наконец, немного остыв, он остановился и взглянул на меня: — Как думаешь, почему он не отправил эти фотографии сразу нашему отцу, а лишь продолжает сыпать беспочвенными пустыми угрозами? Он просто хочет выманить тебя из-под моего крыла, лишив моей защиты, чтоб позлить меня, ведь теперь он понимает, как много ты для меня значишь. Он, скорее всего, даже не знает, что отца нет в Сеуле. Ему просто нравится играть с жизнями людей и он всегда играет самым грязным образом, не гнушаясь ничем, чтоб получить желаемое, — он провел ладонями по лицу и невесело усмехнулся, покачав головой, словно сам не верил, что говорит это: — Я готов сам убить отца за то, что он поставил тебя под удар. За то, что из-за его необдуманных решений ты оказалась втянутой в это дерьмо и попала в самый центр нашей многолетней войны с Крисом. Я молчала, впившись взглядом в его лицо, в родные любимые черты, отчаянно желая стереть эту горечь из его некогда тёплого взгляда, которым он всегда смотрел только на меня, разгладить хмурую встревоженную морщинку между чёрных выразительных бровей, но не смела подойти к нему и, тем более, коснуться тёплой бархатной кожи, не зная, как он отреагирует на это теперь и, словно почувствовав мой взгляд, Чонгук поднял голову, глядя мне прямо в глаза, и тихо произнес: — Ты так меня напугала. Я, как сумасшедший, мчался домой, успев нарушить все возможные правила дорожного движения и превысив все ограничения скорости, молясь лишь о том, чтоб успеть тебя перехватить до того, как ты покинешь дом. К моим глазам подступили слезы, и я потерянно прошептала: — Прости…- хоть понимала, что одно слово не в состоянии исправить все, что я чуть не натворила. Вздохнув, брат подошёл ко мне и порывисто прижал к себе, выдыхая мне в волосы: — Глупая моя... Упрямая бесстрашная девочка... Я бы никогда себе не простил, если бы не успел вовремя. Если бы с тобой что-нибудь случилось… Я вздрогнула, несмело обнимая его в ответ, и затихла, боясь дышать. Он закрыл меня от холодного ночного ветра, залетавшего в открытые двери гаража, своей широкой спиной, и я вжалась в него в поисках тепла и защиты, которые мог дать мне только он один. Чонгук прижал мою голову к своей груди, целуя в макушку и развевая волосы тёплым частым дыханием, обнимая за талию, и его руки проникли под мою лёгкую джинсовую куртку, в кармане которой ждал своего часа пистолет, и брат тихо хмыкнул, усмехнувшись мне в волосы: — Что это, малышка? Вижу, ты подготовила нашему общему недругу сюрприз? Но вынужден тебя разочаровать, он бы тебе не помог с ним справиться… Я лишь тихо вздохнула, не став с ним спорить. Пробравшись руками под его черную кожаную куртку, я легонько погладила его по спине, чувствуя, как неохотно расслабляются его напряжённые мышцы, но в конце концов он сдался, рвано выдохнув мне в волосы и прошептав: — … Надеюсь, ты понимаешь, что теперь у меня нет другого выхода, кроме как запереть тебя в спальне? Мои глаза расширились, но он не дал мне опомниться и что-либо ему возразить, в ответ на моё потрясенное выражение лишь криво усмехнувшись и шепнув: — Выбирай, твоя или моя? — Чонгук … Ты не… Ты же это несерьёзно?.. — прошептала я непослушными губами, не думая, что до этого дойдёт, но судя по его плотно сжатым губам и нахмуренным бровям, он был настроен крайне решительно и не собирался выслушивать никаких возражений, что и подтвердили его дальнейшие слова: — Вполне. Идём. — Чонгук схватил меня за руку, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним, чтоб не злить брата ещё больше. Ведь он вполне мог забросить меня к себе на плечо и просто отнести, куда ему вздумается. Он все ещё злился, я видела это по его напряжённым плечам и упрямо вскинутому подбородку, но чувствуя, как его горячие пальцы крепко оплетают и держат в надеждой хватке мою ледяную ладонь, я понимала, что мне совсем не хочется вырываться. Мне казалось, что мы с ним находились в середине шторма, в самом его сердце, где было спокойнее всего. Вокруг нас бушевала буря и сверкали молнии, но в сердце грозы царила вакуумная тишина, и на меня снизошло абсолютное спокойствие, которое я всегда чувствовала рядом с Чонгуком и которое мог вселить в меня только он.