Темнейшая мечта

Лиса Следующие полчаса прошли за отработкой самых начальных базовых ударов, которые я уже давно изучила с тренером брата, но ему ни в коем случае нельзя было об этом знать. Поэтому я послушно повторяла за ним все движения, и он удовлетворённо кивал и улыбался, явно довольный тем, что я все схватываю на лету. Когда он был доволен результатом, мы перешли к следующему этапу. Похоже, обучение Чонгука включало в себя экспресс - курс, потому что то, что он показал мне за одно занятие, я с мастером Ивэем изучала около двух недель. И теперь мне предстояла работа в паре с ним. — Парная работа начинается с отработки вариантов контратак против конкретного движения, — объяснял он, стоя напротив меня.— Давай попробуем. Сначала я буду поддаваться, чтоб тебе было наиболее удобно выполнить приём. Затем перестану, намеренно тебе мешая, давая возможности самой в зависимости от моего поведения найти самые лучшие способы завершения приёма.Это будет начальный спарринг. В нем оттачивается техника и умение чувствовать и оценивать противника. Я кивнула, хотя мои силы и так уже были на пределе. Но, видя, как он улыбается, довольный моими успехами, я не хотела его разочаровывать, показывая свою слабость. Чонгук был максимально собран и серьёзен, но время от времени на его губах проскальзывала улыбка, когда я делала что-то не так, что случалось довольно часто или наоборот — когда в точности выполняла все его указания. В принципе, оставшиеся десять минут, которые он посвятил спаррингу, были не такими уж и сложными, но я прекрасно понимала, что в настоящем бою мне с ним никогда не справиться. Он был такой сильный. Но в то же время такой изящный, гибкий и красивый, что у меня просто захватывало дух, когда я наблюдала за тем, как плавно и грациозно он двигался, словно в танце, хотя этот танец был смертелен для его противников. Невольно вспыхнула мысль, что если б я была его противником, то сразу же упала бы замертво ещё до начала боя от его потрясающей красоты. Наконец тренировка была окончена, и я пыталась привести в норму дыхание, а Чонгук выглядел все так же безупречно, как и до её начала, даже не запыхавшись и не вспотев. Подойдя к скамейке у стены, он наклонился, чтоб взять бутылку воды, и протянул её мне, улыбаясь дерзкой мальчишеской ухмылкой. — Хоть я и согласился тебя учить, поддавшись твоему шантажу, маленькая хитрюга, но я очень надеюсь, что эти навыки тебе никогда не пригодятся. Разве что захочешь помериться силами со мной, хотя не советую тебе этого делать, ведь ты все равно проиграешь, — дразнящая улыбка скользнула по его мягким губам, и я фыркнула, закатив глаза и вытирая губы тыльной стороной ладони после того, как выпила почти всю воду. — Это мы ещё посмотрим, — дерзко улыбнувшись, бросила я, и его глаза сверкнули и потемнели, и брат двинулся ко мне, заставляя отступать к стене, неторопливо и целенаправленно загоняя в угол. Упс… Кажется, кому-то давно пора научиться держать язык за зубами. Это я осознала в полной мере, как только мои лопатки вжались в стену, а мой чёрный ягуар склонился надо мной, опираясь в неё руками по обе стороны от моей головы, заставляя почувствовать себя маленькой и беспомощной по сравнению с ним. — Ты что, бросаешь мне вызов, малыш? — он выгнул тёмную бровь и лениво усмехнулся, как хищник, уверенный в своём превосходстве, — Ты хорошо подумала? — Я… — но он не дал мне договорить, наклонившись ещё ближе и лениво скользя приокрытыми горячими губами по моей шее, глубоко вдыхая мой запах, и практически заставив мои колени подогнуться. Я вжалась в стену, кусая губы, чтоб не доставить ему удовольствие услышать, как часто и неровно я дышу, но сдержать рвущийся наружу сладкий стон было невозможно. — Так что, моя сладкая? Нечего сказать? Или ты просто не можешь говорить из-за сбившегося дыхания? — мурлыкнул он мне на ухо, прихватывая мочку мягкими губами и заставляя вцепиться в его сильные руки, которыми он обнял меня за талию, не давая упасть или сползти вниз по стене. — Ты… Просто… Бессовестный…- задыхаясь, шепнула я, когда его губы скользнули выше, оставляя нежные поцелуи под подбородком. — Да… — новый поцелуй в шею заставил меня беспомощно застонать, и я ощутила, как он улыбается. Но я ещё не все сказала. — Нахальный… — Несомненно…- тихий мурк и в наказание новый поцелуй. — Беспринципный…- хватит, Лиса, замолчи, он же не остановится … — Так и есть… — он лениво провел мягкими губами по линии челюсти, целуя мой подбородок, и застыл в милиметре от моих приоткрытых жаждущих губ. — Подлый манипулятор, — выдохнула я ему в губы, и это было последнее, что он позволил мне сказать, а дальше с них слетали лишь вздохи, переходящие в томные стоны, теряющиеся на его улыбающихся губах.

***

Из зала мы выбрались уже когда почти стемнело, и дом окутали сиреневые июльские сумерки. Чонгук ушёл к себе, а я зашла на кухню, чтоб распорядиться насчёт ужина, и тоже поплелась к себе в комнату, заползая в душ и позволяя наконец оценить причинённый моему телу ущерб. Но, скрывать это не имело смысла. Я была мертва. Я так сильно устала, что даже не хотела есть, только спать, спать, спать… Поэтому, выйдя из ванной и едва заставив себя переодеться в домашнюю футболку и шорты, я рухнула на кровать и застыла, чувствуя, как дико ноют все мышцы, совершенно не привыкшие к подобным нагрузкам. Спустя полчаса на мой новый телефон пришла смс от брата: «Малышка, ты где? Почему не спускаешься к ужину? Уже все готово, я жду тебя» Вздохнув, я набрала ответ. Прости, любимый, но ужинай сегодня сам, ибо твоя сестра не в состоянии даже встать с кровати, не то что добраться до первого этажа. «Не могу. У меня все болит. Прости, родной, поужинай без меня» Нажав "отправить" , я с тяжёлым вздохом перевернулась на живот и застыла, уткнувшись в подушку. Но, спустя каких-то пятнадцать минут дверь скрипнула и тихо закрылась, впуская в мою спальню долгожданного гостя. — Ты уже спишь? — раздался от двери его глубокий, чуть хриплый голос. — Я мертва, — простонала я, не поднимая головы, а попытки слезть с кровати я давно оставила, оставшись лежать в позе запятой и свесив ноги на пол. Чонгук бесшумно, как только он умел, пересёк комнату и опустился на колени возле кровати, с сочувственной улыбкой глядя на меня: — Как ты, котёночек? Неужели из меня такой плохой учитель? — он протянул руку, убирая волосы, упавшие мне на лицо. Его бархатный голос ласкал слух, тёплый взгляд завораживал, а осторожные пальцы, гладившие мои скулы, заставляли толпы мурашек бегать по спине. — Это из меня никудышняя ученица, — я вздохнула, прикрывая глаза, наслаждаясь его присутствием и впитывая каждое прикосновение. Он нахмурился и, наклонившись, мягко прижался губами к моей щеке, легонько поглаживая скулы кончиками пальцев. — Мне больно на тебя смотреть, Лис. Скажи мне, где болит. — Везде, — я уронила тяжкий вздох, но, увидев, что он помрачнел ещё больше, поспешила его успокоить, — Не волнуйся, родной, все пройдёт, — я погладила его по щеке, и он перехватил моё запястье, сжал, погладил пальцы. — Глупышка, — его голос понизился до завораживающего бархатного полушепота, — я никогда не перестану о тебе волноваться. От этих слов внутри что-то сжалось и затрепетало, и я благодарно улыбнулась, погладив брата по щеке. Наши глаза встретились, и я поняла, что чем дольше он так смотрел: внимательно, пронизывающе, до дрожи— тем сильнее я тонула в его взгляде и не могла отвернуться. Тонула в нем, позволяя его ласковым глазам затягивать меня все глубже в их манящие тёмные глубины. — Давай я помогу тебе расслабиться, — вкрадчиво шепнул он. Я фыркнула. — Знаю я твои методы. Он дразняще улыбнулся одними уголками губ. — Не припомню, чтоб ты когда-нибудь возражала против моих методов. И возразить на это мне тоже было нечего. Поняв, что я не собираюсь спорить и в этот раз, он довольно улыбнулся и мягко шепнул: — Ложись на живот, малышка, — но видя, что я по- прежнему не могу сдвинуться с места, сам легко подхватил мои ноги и осторожно уложил на постель, присаживаясь рядом. Матрас прогнулся под его тяжестью, и я перевернулась на живот, прижавшись щекой к прохладной подушке, приглушившей мой стон. — Я не могу это слушать. Так сильно болит? — обеспокоенно спросил Чонгук, наклоняясь ко мне и убирая волосы с моего лица — Да, — я больше не видела смысла это скрывать, зная, что раз старший брат теперь здесь, он обо всем позаботится. — Сейчас, милая, — в его голос прокралась лёгкая улыбка, — сейчас станет легче, обещаю. Я в этом даже не сомневалась. Он забрался на постель и сел на мои ноги, прижав к кровати своим весом, и его тёплые руки легли мне на плечи. Я вздрогнула, но тут же расслабилась, когда он осторожно убрал волосы с моей шеи и стал нежно поглаживать мои лопатки, проводя по спине всей ладонью. Руки Чонгука были настоящим произведением искусства вместе с широченным размахом плеч — крыльев и выступающими изящными тонкими лопатками, как у ангелов. Сильные накачанные предплечья, изящные суставы локтей и кистей, тонкие запястья, широкие ладони и длинные чуткие пальцы, как у пианиста… Потрясающее совершенство всех линий. Он и сейчас играл ими на моем теле, настраивая его под себя и заставляя звучать так, как хотелось ему. Лёжа под ним, я чувствовала себя маленькой и беспомощной, позволяя ему делать со мной то, что он считал нужным. Его сильные руки начали осторожно разминать мои плечи и шею, легко надавливая, но, хоть он и старался быть аккуратным, я все равно болезненно застонала. —Черт побери… — я очень редко ругалась при нем, но сегодня был особый случай. — Тише, котёночек, — с улыбкой отозвался он, наклоняясь ко мне, но рук не убрал, — потерпи, моя хорошая, сейчас все пройдёт… Я захныкала, как маленькая, и снова уткнулась в подушку, а его чуткие горячие пальцы стали спускаться ниже, проходясь по выступающим позвонкам, а затем возвращаясь к моему затылку и поглаживая его большими пальцами. Вот это уже было приятно до такой степени, что будило сладкую томительную дрожь в пояснице. Я затаила дыхание, стараясь её унять , и поерзала под ним, пытаясь лечь поудобнее, на что услышать мягкий приказ: — Лежи спокойно, Лис. Вздохнув, я снова сосредоточилась на том, что делали его руки. — Расслабься, милая, — успокаивающе проворковал он, — Ты как натянутая струна. Я понимаю, что болит, но доверься мне, хорошо? Я знаю, что делаю. — шепнул он, спускаясь ладонями вниз по моей спине и прорабатывая каждую ноющую мышцу. Ну конечно, он знал, и, к моему удивлению, вместо тяжести моё измученное тело постепенно заполняла лёгкость, а боль уходила следом за его пальцами. — Где ты научился так делать массаж? — сонно протянула я, чувствуя, как голова и тело становятся просто невесомыми. Его тихий смешок пошевелил волосы у меня на затылке, когда он наклонился ближе, почти ложась на меня, и тихо мурлыкнул — Ты будешь удивлена, узнав, как много всего я ещё умею. — Я и не сомневалась, что ты просто кладезь талантов… — протянула я, тяжко вздохнув, — Похоже, тебе, как старшему, они все и достались. Брат тихо рассмеялся: — Не завидуй, малышка. Все мои таланты в полном твоём распоряжении, — заверил меня он, и я зажмурилась, улыбаясь и невольно подставляясь под его тёплые бережные руки, которые снова вернулись к работе, делая мои веки тяжёлыми, а голову лёгкой и пустой. — Тебе уже легче? — заботливо поинтересовался мой сэнсэй, бывший по совместительству и моим личным массажистом. — Да, — я кивнула, запоздало спохватившись, что не стоило так говорить, ведь теперь мне хотелось, чтоб этот массаж длился как можно дольше. Моё тело наконец- то расслабилось, перестав сжиматься и вздрагивать от каждого его прикосновения, и я начала откровенно ловить кайф. Но он и не думал прекращать. Наоборот, его руки пробрались ко мне под футболку, приподнимая её, и я перестала дышать, когда его горячие пальцы соприкоснулись с моей кожей. Заметив, как я невольно вздрогнула и напряглась, Чонгук наклонился ко мне, мягко целуя в ямку у основания шеи, и вкрадчиво шепнул — Расслабься, маленькая… Сейчас будет ещё лучше. Я хотела возразить, что лучше быть уже не может, но замолкла на полуслове, когда он стал мягко надавливать на каждый позвонок и легонько гладить мои ребра, плавно двигаясь вниз по моей спине, и с моих губ теперь слетало лишь нечто, похожее на мурлыкание. — Эти звуки нравятся мне гораздо больше, — усмехнулся он, размашисто подводя руками вдоль всей спины и спускаясь к талии. Его тёплые ладони легли мне на поясницу и от тепла его тела и осторожных бережных прикосновений толпы мурашек забегали по спине, заставив судорожно вздохнуть — Ты дрожишь… Замёрзла? — заботливо шепнул он. — Немного, — соврала я, хотя меня начало лихорадить уже совсем по другой причине, и в моей дрожи был виноват вовсе не холод, а его тепло, обволакивавшее и укрывавшее меня со всех сторон и проникавшее в каждую клеточку моего тела. Я невероятно остро чувствовала жар его кожи даже сквозь одежду, тяжесть его тела, прижатого вплотную ко мне, и замерла, как бабочка, пойманная в ладони, — большие теплые ладони старшего брата, которым я доверяла даже свою жизнь. Тишину комнаты нарушало лишь его спокойное размеренное дыхание и мои судорожные вздохи, временами слетавшие с губ. Я до сих пор терялась в догадках, когда и где он научился так потрясающе делать массаж, и на ком практиковался, но сейчас, когда его широкие тёплые ладони скользили по моей обнажённой спине, думать не хотелось вовсе. Чонгук осторожно сжал мою поясницу, где болело больше всего, и я поморщилась. — Болит, — простонала я в подушку. Он сочувственно хмыкнул, погладив меня по голове. — Знаю, малыш. Но я уже почти закончил. Скоро станет легче. Верь мне, хорошо? Я вздохнула. Его изящные пальцы подцепили край моей футболки, и он осторожно потянул её вверх — Давай снимем это, — мягко шепнул он, и его тихий вкрадчивый голос отозвался дрожью во всем теле. Я приподнялась на локтях, позволив ему стянуть тонкую ткань через голову ,и плюхнулась обратно на подушку с тихим стоном — Ай, — прошипела я, когда его руки легли мне на позвоночник между лопаток, и он надавил сильнее. — Ай? — он наклонился к моему уху и почти лёг на меня сверху, но рук не убрал, шепнув, — Где? — Везде… — Потерпи немного, моя хорошая, ещё две минуты, — ласково уговаривал меня Чонгук, уверенно, но в то же время аккуратно нажимая на каждый позвонок. — Кажется, мне не было так больно даже в нашу первую ночь, — пожаловалась я, снова услышав тихий насмешливый хмык прямо над ухом. ----Не преувеличивай, малышка. Но болела теперь не только спина, но и низ живота, который сладко ныл, скручиваясь в тугой узел, а я сама уже начала задыхаться от его близости. — Все, милая, уже все. Больше не буду тебя мучить. Сейчас только поцелую, и все пойдёт, — улыбаясь, выдохнул он мне в затылок, обдавая шею горячим дыханием, и я едва не застонала в голос от разлившейся внутри томительно - сладкой истомы, когда его мягкие губы прижались к моему обнажённому плечу. — Ты уверен, что поцелуешь и все пройдёт? — невинно поинтересовалась я, прикрывая глаза от удовольствия, и кусая губы, пока он лениво целовал мою шею и плечи, медленно водя по спине кончиками чутких пальцев. — Давай проверим?.. — мурлыкнул мой чёрный ягуар, бывший таким опасным и грозным в тренировочном зале, и превратившийся в большого ласкового кота, стоило ему переступить порог моей спальни. — О поцелуях речь не шла, — пискнула я, желая его подразнить и отомстить за все мои сегодняшние мучения. Но он лишь мягко улыбнулся, ни на миг не прекращая покрывать мою обнаженную спину неторопливыми поцелуями. Чонгук был такой горячий и так жарко и неровно дышал мне в шею, что моё, и без того учащенное дыхание, тоже сбивалось ещё больше, подстраиваясь под его неглубокие вдохи и выдохи. Его губы прошлись по моему затылку, рассыпая снопы горячих искр глубоко под кожей и заставляя глухо застонать в подушку. — Ты не хочешь?.. — почти неслышно спросил он, мягко целуя впадинку у основания шеи и прекрасно зная, что я не смогу ничего ответить, когда он использовал этот запрещённый приём. Как я могла сказать ему нет, когда он касался меня так нежно и целовал так сладко, что мне хотелось мурчать от удовольствия? Я едва слышно вздохнула, с трудом собрав разбежавшиеся мысли в кучку, и шепнула: — Хочу, но… Он замер, а затем нежно провел ладонями по моим плечам и осторожно развернул меня к себе, с мягкой улыбкой глядя в глаза. — Я понял, малышка. Ни о чем не волнуйся, все хорошо. Давай сегодня просто поспим. Ты устала и тебе нужно отдохнуть, — он обнял ладонями моё лицо и, наклонившись, мягко поцеловал в губы. Я сжала его предплечья и нежно погладила по щеке, когда он отстранился и прижался своим лбом к моему. — Как ты можешь быть таким хорошим? — неслышно шепнула я, замирая от всепоглощающей нежности, что видела в его тёмных бездонных глазах, когда он смотрел на меня. Чонгук поймал моё запястье и поднёс к губам, оставляя на тыльной стороне ладони невесомый поцелуй, ни на миг не сводя с меня тёплого взгляда — Я буду каким угодно ,лишь бы ты была счастлива.