- Шень Цинцю! Какого чёрта ты опять сделала?! - с яростным криком, Император ворвался в покои Императрицы, застав её гордо восседающей на полу, возле чайного столика у окна. В руке она держала фарфоровую чашечку, нежно светящуюся в лучах солнца. Пахнуло чаем и травами - Бинхэ опознал успокоительный сбор.
Казалось, будто бы император встретил самое настоящее божество, чистое и непорочное. Её длинные, густые волосы затеняли глаза, скрывая безразличный взгляд а глаза безразлично блестели изумрудом. Чёрные, смолистые волосы блестели на солнце подобно текучей смоле. На её макушке, был заплетён простенький пучок, закреплённый серебристой шпилькой. Украшение отдавало зелёным, смутно отражая одеяние.
Не удостоив разъяренного мужа вниманием, она продолжила бездумно вглядываться в пол. Сейчас её мало что интересовало. Ни великая империя, которая буквально рушилась на глазах, ни раздраженный народ, собравшийся поднять бунт против правителя, ни какие-либо другие государственные дела, ни правитель, ни его угрозы.
- Как это что? Казнила виновных. Я же императрица. - сказав это, Цинцю хищно улыбнулась, продолжив злобно бросаться словами - Разве я, как достойная императрица и правительница двух миров, не должна вершить правосудие, над такими жалкими существами, которые никак не могут осознать своё настоящее место? - Женщина будто бы специально провоцировала, только что вошедшего мужа. Бинхэ казалось, что она получает от этого скандала какое-то извращенное удовольствие- Как считаешь, Ло Бинхэ?...
Стоило ей только открыть свой хищный рот, как тут же все представления о прекрасном божестве рухнули: из великого, справедливого божества - она превратилась в опасную, смертельно ядовитую змею. Её глаза-могли завораживать, и затуманивая разум вести в невидимый танец, а ухмылка-соблазнить любого, даже самого гордого и упрямого императора.
Может на ком-то другом это и сработало бы, но не на Бинхэ. Он знал её слишком долго, и уже наизусть знал, что означал этот завораживающий взгляд.
Оскалив зубы, император и вправду начинал выходить из себя. Если это раньше и напоминало игру, то теперь самый настоящий бой. Однако вместо классических мечей, они использовали свой статус и влияние.
- Я больше не выдерживаю. Мне надоело все это терпеть, абсолютно все твои ребячьи выходки! Сколько ты ещё намерена продолжать?! Ты мерзкая, эгоистичная, высокомерная женщина! Что тебе такого сделали те невинные девушки из моего гарема, что ты предпочла казнить их? Неужели тебе так сложно быть как все и спокойно принимать ту милость, которую я тебе дарю по сей день? Просто брать, благодарить и ходить с поднятой головой, гордясь этим. Ты же, чёрт возьми,
ИМПЕРАТРИЦА, так веди себя достойно!
ИМПЕРАТРИЦА!
Императрица....
Хватит! Все только и твердят мне "веди себя достойно" ! Так и относитесь соответственно. От этого слова уже в горле воротит. Этот напускной фарс слишком вымучивает - он порождает лишь ложь и гниль. Все лгут... Все обманывают... Все гнилые и лживые... От грязи этого мира хочется умыться дабы утопиться. Умереть, дабы больше никогда не чувствовать себя омерзительно грязной и никому не нужной.
Она ведь даже не хотела быть этой "Императрицей"! Её заставили. У неё ведь даже и выбора не было: откажись она, то этот "милосердный" Император разрушил бы всю школу Цанцюн. Она героически пожертвовала собой ради жизней других - а её продолжают презирать! Её по сей день считают падшей женщиной и ничтожной учительницей, из-за того, что стала женой своего сумасшедшего ученика, из-за того, что она не смогла воспитать из него достойного человека. Разве заслуживала она к себе такого отношения? Знали бы те невинные идиоты, сколько боли ей приходилось терпеть днями на пролет, без права на ответ. А сколько раз её пытались убить и уничтожить?! Скажи кому-то - тот даже не поверит в этот бред.
- Мой дорогой А-Ло, эти девушки-решили очернить мою честь. Мало того, те нахалки решились отравить Императрицу. - от этого слова все её внутренности буквально пронзали острыми осколками, с большим неудовольствием она продолжила- Не считаешь это оскорблением императорской династии? Как смеет обычная наложница осквернять репутацию императрицы. Как смеет обычная шлюха посягать на жизнь императрицы. - Всё таким же приторным, немного слащавым голосом продолжала Цинцю - Тем более, не считаешь ли ты свой поступок необдуманным? Разве стоит какая-то кучка бесполезных и нахальных девиц, хоть волоска великой правительницы? Я не считаю эту ситуацию столь критичной, какой ты её себе представляешь. Разве у тебя в гареме не имеется ещё, по крайней мере 3000 точно таких же женщин?
Медленно опустив чашку на стол, девушка презрительно посмотрела на стоявшего перед ней мужчину. Прямо сейчас, ей хотелось вылить горячее содержимое на лицо своего мужа, надеясь, что хоть это заставит его открыть глаза на эти "невинные цветки" .
Верно... У него много женщин и нечего продолжать жить в плену собственных саморазрушающих иллюзий.
Она недостаточно красивая,
недостаточно достойная,
недостаточно покорная,
недостаточно смиренная,
недостаточно сильная,
недостаточно прекрасная,
недостаточно добрая....
НЕДОСТАТОЧНО.
Она недостаточно совершенна дабы быть единственной женщиной.
Верно!
Она слишком строптивая,
слишком своенравная,
слишком непокорная,
слишком двуличная,
слишком раненая,
слишком недоверчивая,
слишком старая,
слишком слабая,
слишком одинокая,
слишком противная...
Она слишком сильно хочет чей-то любви.....
НЕДОСТАТОЧНО и СЛИШКОМ - то что не даёт ей двигаться дальше, то что окончательно её раз за разом уничтожает и разбивает в дребезги.
Девушка невольно погрузилась в мир своих мыслей. Немного приподнявшись, она уселась в более удобную позу.
- Шень Цинцю! Какое право ты вообще имеешь указывать мне, что делать?! Всё что ты имеешь сейчас - дал тебе я! Я с лёгкостью могу лишить тебя всего этого!
- Лишить меня?- Цинцю не скрывая своего самодовольного лица, приступила к очевидной насмешке - Чего же ты ещё можешь меня лишить?... Чести, самоуважения, силы, гордости? Ха-Ха-Ха - Цинцю громко засмеялась, - А, точно! Больше же ничего нет! Ты забрал всё, что только можно было! А твои шлюхи, которые постоянно меня намеренно раздражают - другой чести и не заслуживают. Забери у меня всё, пусть у меня ничего и нет! - Цинцю уверенно распахнула руки в разные стороны, демонстрируя саму себя. Несмотря на грозный вид и устроенную истерику она еле удерживалась чтобы не пустить слёзу.
Да как он вообще может говорить такое, какое у него право?! Он ведь её уничтожил и разбил собственноручно. И без того раненую душу он добил окончательно, не оставляя малейшего шанса восстановиться!
- Твой ядовитый язык следовало бы вырвать! Да как ты только смеешь, быть столь наглой при разговоре со мной?- Не выдержав оскорблений со стороны своей жены, Ло Бинхэ подошёл к ней и
очередной раз с громким шлепком ударил её по лицу. - Как ты осмеливаешься называть моих наложниц шлюхами! Ты называешь их шлюхами, а сама-то, неужели столь чиста, что имеешь право так говорить?!-несмотря на пощёчину, Императрица продолжала гордо держать лицо, ни на миг не опуская голову- Ещё никогда мне не доводилось встречать людей, с таким дерзким и нахальным характером как у тебя, да и человек ли ты вообще!
По комнате до сих пор развевался мелодичный звук жёсткой пощечины, получившей в свою очередь Цинцю. Она рефлекторно зажмурила глаза, ожидая
как обычно ещё одной пощечины. Но голову не опустила - напротив, лишь сильнее повернула шею, открывая полный вид на краснеющую щеку. Спустя какое-то время, осознав, что Император больше не собирается её бить, она снова открыла глаза. В результате сильной пощечины, её глаза покраснели, а из уголков глаз виднелись маленькие слезинки, но они
в очередной раз так остались незамечеными Ло Бинхэ.
Именно такой Цинцю и была, невинной и трусливой, но в то же время сильной и независимой. Сама девушка к этому давно привыкла, но явно не ожидала, что на этот раз будет так больно.
Наконец в комнате наступила тишина. Обе стороны остановились, чтобы оценить текущую обстановку. Не обращая внимания на лицо мужа, Цинцю встала, невозмутимо стоя на месте. Казалось, что ничто не смогло бы сдвинуть её с пути.
Постепенно облик прекрасного божества начал возвращаться. Даже не осознавая того, Ло Бинхэ разозлился ещё больше.
-А теперь, слушай своё наказание: отныне, я запрещаю тебе покидать свои покои, без моего разрешения. И больше не смей попадаться мне на глаза! Видеть тебя больше не желаю! - Ло Бинхе в полном разочаровании направился к выходу, попутно разрушая всё на своём пути. - Стража! Слушайте мой приказ: если хоть кто-нибудь посмеет выпустить императрицу из покоев - поплатится жизнью!- немного постояв у дверной рамы, Ло Бинхэ вновь повернулся к Цинцю.
Сама же женщина с полным безразличием, вновь села за стол, продолжая свое утреннее питье. Взяв со стола чашу, уже с холодным чаем, она преподнесла её к губам, делая вид, что наслаждается напитком.
-Да ты вообще женщина?! Ты слишком груба и отвратительна! Ты даже и близко не настолько нежная и хрупкая как те девушки, которых ты называешь "шлюхами"! - сказав это, император вышел из покоев женщины, оставляя её
вновь одну. По комнате раздался звук громко хлопнутых дверей. Иногда казалось, что они вскоре не выдержат постоянного гнева Императора, и просто отвалятся.
Как только Ло Бинхэ ушёл, Цинцю тут же рухнула на землю - у неё больше не было сил сопротивляться собственной слабости. Чашка со стуком оборвалась с рук Цинцю. Осколки посыпались в разные стороны, а содержимое чашки поплыло по деревянному полу, напоминая зеленый ручеек. Её и без того тонкие, и безжизненные пальцы кровоточили, омывая руки алой кровью. Но сейчас Императрицу это совершенно не волновало. Её больше АБСОЛЮТНО ничего не волновало, кроме собственных раздумий.
Сжавшись в позе эмбриона, она приобняла себя за колени, пытаясь хоть немного утешить разгоревшуюся внутри боль. Только наедине с собой она может показать себя настоящую: сломленную, уязвимую, раненую, разбитую и такую слабую. Только наедине с собой она наконец может дать своим слезам волю. Кровь из носа хлынула неконтролируемым потоком, от чего в глазах начинало темнеть, а в глазах - кружится. Вся кровь на руках измазала, некогда салатовые одеяния. С этим Цинцю выглядела ещё униженнее и слабее.
Шень Цинцю ненавидит жалость к себе, ненавидит сочувствие к себе! Она не хочет чтобы хоть кто-то видел её такой уязвимой - не хочет быть похожа на ту девочку с поломанным детством. Подходя к зеркалу она видит не Императрицу - а жалкую рабыню, которая вынуждена терпеть оскорбления своего хозяина. Она вновь видит рабыню дома Цю, которую постоянно насиловал хозяин. Её никто и никогда не пытался защитить. На которую все плевали, как и сейчас.
Трагично, не правда ли?....
Он слишком часто разбивает её бесповоротно даже не давая малейшего шанса прийти в себя. А есть ли хоть какой шанс вновь собрать себя прежней? Есть ли силы и дальше пытаться выглядеть нерушимой?
Шень Циню потеряла ребёнка, именно из-за того яда, что ей подсыпали его "нежные" и "хрупкие" наложницы - и после этого, он даже не выслушал Императрицу... А она ведь хотела его обрадовать... Бинхэ даже не подумал о том, что прямо сейчас, у них мог бы быть общий ребенок!... Хотя какая ему и ей разница... Шэнь Цинцю всегда была одинокой, так почему же с рождением ребенка, что-то должно было измениться?
***
- Моя
ИМПЕРАТРИЦА, я приготовил для тебя кое-что, что может тебя обрадовать. - сказал радостным голосом Ло Бинхэ.
Лёгким движением, он достал из своего пространственного мешочка маленький, бархатный, красный сундук. Он был расшит золотом и драгоценными камнями. При попадании на него света он казался чем-то неземным.
Протянув руку к Императрицей, он скомандовал:
- Открой.
Шень Цинцю медленно подошла к этому маленькому искусно выполненному сундуку, сейчас он казался всемирным сокровищем. Девушка аккуратно прикоснулась к бархатистой поверхности и несмело начала открывать сам сундук.
Стоило ей только его открыть- как комнату заполнило золотистое свечение. Внутри оказалась неописуемой красоты корона, достойная Императрицы всего мира. Она внушала величие, а изумруды на короне идеально сочетались с зелёными глазами Цинцю.
- Надень. - вновь послышался леденящий голос душу
любимого с фальшивой заботой - Этот Император постарался найти корону, достойную Императрицы.
Достойную Императрицы , но не той настоящей Сяо Цзю. Этот паршивец, наверное, так решил извиниться! Хотя, это бред: он никогда не извинится-а Шень Цинцю никогда не простит. Наверно опять решил оправдать самого себя вот и подарил это. А Шень Цзю это достало! У неё ведь и так много этих чёртовых украшений, но нет и грамма любви. Её личная сокровищница полна этих никому ненужных безделушек, а её собственных денег хватит, для того чтобы купить целую страну. Очередной хлам, который красиво блестит.
Для самой девушки это и камень, что тянет вниз и одновременно вспомогательная соломка, которая оказалась единственная, единственная помогает ей окончательно не захлебнутся и утопится. Эти жалкие никому ненужные безделушки помогают ей чувствовать себя хоть кому-то нужной. Они заполняют её сердце, даря мимолетную надежду о том, что она хоть кому-то нужна. Но эта надежда очень быстро проходит и сменяется огромной пустотой и одиночеством. Те эмоции очень скоротечны, но только они дают мнимое чувство защищённости, заставляя её всё больше желать их. Ло Бинхэ, наверное, считает её безмерно алчной и жадной, но она просто слабая и глубоко несчастная девушка которая ищет то несуществующее нечто, что поможет ей почувствовать себя нужной. Вот только, те поиски - безрезультатны, а сама она словно птичка в клетке из золота
Цинцю примерила подарок и посмотрела в зеркало. На неё смотрела совсем другая - Императрица, но не та настоящая Сяо Цзю. А существует ли вообще она настоящая? Та, которая чувствует себя самой собой в этом мире, живя без тени двуличия? НЕТ! Как прежде так и сейчас всё, что остаётся дабы выжить, так это играть "Императрицу Шень Цинцю".
- Спасибо тебе, мой драгоценный муж. Эта корона предел всех мечтаний вашей жены. Эта жена будет долго помнить вашу милость. Нет более достойного мужа в этом мире. Эта ничтожная женщина счастлива, что в один прекрасный день ей выпала честь стать твоей драгоценной супругой. -Закончив восхвалять Ло Бинхэ, женщина ему поклонилась и с фальшивой благодарностью посмотрела ему в глаза.
- Не за чем меня благодарить, моя жена - я просто исполнял свои обязанности верного мужа.
"просто исполнял обязанности" - как больно это врезалось в кожу, разбивало и так раненое сердце, или то "нечто", что от него осталось. Оставалась только всесущая и безграничная пустота.
- Я никогда не сомневался в том, что этот подарок тебе понравится. Я лично искал его и потратил уйму времени на то, чтобы его достать. Твоё положение в гареме неоспоримо и никто не имеет право посягать на твоё положение - помни это. - Бинхэ подошёл очень близко к своей супруге и коснулся этого холодного произведения искусства. Если бы кто посмотрел на это со стороны - явно бы подумал, что это любовная сцена.
Только она знала правду. Всё это просто фальшь и самолюбие самого Ло Бинхэ. Он лишь очередной раз пытается доказать собственную идеальность. Лишь уверяет себя в своём выдуманном превосходстве. Всего лишь очередная актёрская игра... Как будто и не было тех всех унижений и избиений. Как будто они любящая пара! Но вот любит тут только Шень Цинцю... Только её сердце разбивается вновь и вновь... Только её душа всё больше потухает.
Это прекрасный спектакль - а все вокруг всего лишь актёры. Это всего лишь жалкая иллюзия, жалкая пародия действительности. "Всё это ненастоящее", " Это лишь очередное затишье перед бурей, прежде чем он тебя опять начнёт избивать и унижать" - вновь и вновь кричало её подсознание. А она? А что она... Она хотела продолжения этой сладкой сказки, пусть это и временно и всего лишь её собственная иллюзия счастья.
- Да, мой муж. - Она покорно поклонилась и с вызовом посмотрела в его глаза. - Если это всё, то не смею вас больше задерживать. Вас ждут государственные дела - я не смею вас задерживать хоть минутой больше. - Она фактически выгоняла Императора со своих покоев. "Всё равно я ему безразлична" - кричал её ум, но сердце молило: " Я хочу вновь той приторной сладости той иллюзии". Изнутри её раздирали противоречия, вот только Сяо Цзю привыкла... Привыкла к тому что её чувства всегда остаются никому не нужными, приносящими только адскую боль. Да, вновь желания сердца окажутся проигнорированными - останется только царствование разума.
- Да, ты права. Пожалуй жена моя заботится о благосостоянии империи. Вот только не стоит забывать о том, что никто не смеет приказывать Императору! - Бинхэ окинул взглядом женщину, как бы намекая на неё. Он начинал вновь приходить в ярость. - Ты кажется чувствуешь себя плохо - поправляйся. Не вижу надобности тебе выходить из своих покоев. Я
ЛИЧНО прослежу за тем, чтобы твоему здоровью ничего не угрожало.
На его висках виднелись вены, что ясно давало понять о его ярости, которую он даже не пытался скрыть. Император быстрым шагом, незамедлительно покинул покои Императрицы. Вернее сказать, оставил... Вновь Сяо Цзю осталась одна, среди шелков, драгоценностей и золота.
Он наверное опять пошёл развлекаться с теми шлюхами, которые и ждут только того, чтобы раздвинуть перед ним ноги. Вновь те приторные голоса будут постоянно его звать, стонать для него и восхвалять его. Как будто, им интересен он, а не его власть, статус, деньги. Им же просто льстит внимание Императора! Из всего этого сброда только Цинцю действительно его любит. Её любовь подобна чему-то сокровенному и одновременно теплому. Она будто заядлый наркоман, а он - наркотик. Каждый раз когда Шэнь Цзю видит его с другой - её сердце пронзает тысячи игл, а душа воет от ревности. Тот, кто должен быть её единственным светом - оказался самым большим проклятием.
Чтобы не предпринимала, как бы не пыталась защитить - всё воспринимал в штыки. Пусть и не лучшая учительница, да и не отличная наставница, но лучший его защитник. Если так подумать - она сбросила в бездну Ло Бинхэ только для того чтобы его защитить: так бы у него был бы шанс спастись. Если бы она этого не сделала - заклинатели наверняка бы обеспечили ему участь хуже самой смерти. Всю его жизнь будто ангел хранитель, который защищал и оберегал - он же считал её стервой, которая во чтобы не стало должна разрушить его жизнь. Тот мальчишка, что так напоминал ей себя маленькую, но в тот же момент был совершенно другой, его сердце было светлым и невинным, словно и не знало всех невзгод бродячей жизни. У него была любящая мать - Цинцю же была представлена сама себе, борясь с бродячими кошками за последний кусок хлеба. С первой встречи с этим мальчиком сердце вдруг заполнили противоречивые чувства, которых она никогда раньше и не ощущала: с одной стороны ему хотелось показать как жалок этот мир, какой он жестокий, не давая ни малейшей поблажки ради его же блага - с другой же, хотелось стать тенью, которая преследует его в попытках защитить, хотелось дать ему то, что никогда не было у неё самой.
Пусть и вела она себя подобно последней падали - внутри так же оставалась раненой и всеми брошенной Сяо Цзю. В конце концов, все её бросали, даже Юэ Циньюань, и тот оставил её. Как загнанная в угол кошка, всё время боялась и ждала подлости от своего "окружения". Даже те проклятые лорды пиков Цанцюн, всегда ждали малейшего шанса загнать ей в спину меч. Все всегда предпочитали видеть лишь ни на что не способную слабачку и не более. Сначала, конечно, Шень Цинцю действительно безуспешно пыталась хоть что-то сделать, но потом это просто надоело. Как раз тогда, ещё будучи адептом, девушка осознала жестокость этого мира и навсегда закрылась в себе. Она предпочитала чтобы все видели в ней мерзкую гадюку, вместо слабой и добросердечной Сяо Цзю.
Цинцю вдруг вновь подошла к своему подарку, который так красиво взблёскивал на солнце различными красочными лучами и вдруг её заполнило отвращение к самой себе. Она чувствовала себя слишком грязной и мерзкой. Как будто она достойна чего-то такого?!
Силы ведь на исходе...
Сколько продолжится этот ужас?
Когда наконец-то это кончится?
Надоело казаться другой, ненастоящей собой: той, которую все привыкли видеть в ней.
Когда она последний раз вообще ела? Когда последний раз у неё действительно был аппетит?
Когда она последний раз спала без преследующих по пятах кошмаров и бессонницы?
Когда последний раз Цинцю не была в плену апатии и депрессии?
Когда последний раз она чувствовала себя счастливой?
Когда она вообще ощущала настоящие эмоции?
Когда у неё было право выбора?
Терпение и желание жить было на исходе. С каждым мигом, желание жить медленно и бесследно утекало сквозь пальцы.
- Ещё немного... Совсем немного. Не сегодня. Ради Бинхэ: без меня ему станет очень плохо... Я должна справиться с последствиями своих действий: я виновата в том, каким он стал. С-с-совсем немного - дрожащим голосом сказала Цинцю, схватив себя за волосы. Казалось она сейчас прямо сейчас сойдёт с ума. Её голова снова болит: подорванное здоровье и постоянные волнения дают о себе знать. Если так подумать: её голова болит постоянно. Она даже толком и сама не понимает как, справляется со всем этим: боль скорее просто стала её вредной привычкой.
"Ещё немного" - день за днём подобно мантре повторяла она сама себе. Она который день подряд кашляет кровью. Наверное, это последствия "весёлых игр" Ло Бинхэ или последствия яда, которым неоднократно её травили. Как иронично: она императрица, а у неё даже нет возможности обратиться ко врачу. Нет никаких гарантий о том, что он не окажется подосланным к ней какой-то очередной наложницей или возможно Бинхэ вновь разозлится, думая что это очередная попытка привлечь его внимание. Всё что оставалось - лечиться своими силами и всеми силами скрывать тяжелую болезнь. Раскрыть её - означало прокричать о своей слабости, которую обязательно используют в будущем те шлюхи. Скажи ей кто-либо раньше о том, что она - великая заклинательница и лорд пика Цанцюн заболеет смертельной болезнью - тут же убила на месте. Услышь об этом Лю Цинге, то явно бы смеялся во всё горло, при этом повторяя: "Как "могущественная" заклинательница смогла заболеть - смех и не больше". Со времён пребывания во дворце её здоровье очень сильно ухудшилось. Несмотря на то, что и раньше она не могла похвастаться стальным иммунитетом и крепким здоровьем - сейчас же ситуация явно досягла своего апогея. Вот вот её бессмысленный "спектакль подойдёт к концу".
Сняв толстый шар косметики, она увидела уставшего от жизни человека: огромные синяки под глазами, которые скорее отливали фиолетовым, нежели синим; бледная кожа, которая скорее всего была последствием постоянных волнений и потресений, недоеданий, плохих снов и депрессий. Скинув многослойные одеяния императрицы, взору женщины предстала собственная излишняя худоба: виднелись рёбра и хребет, и без того раньше острые ключицы - сейчас словно острые мечи. Мрачно окинув свой отвратительный вид в зеркале, она обречённо улыбнулась: стало очевидно почему она стала ненужной Ло Бинхэ. Его наложницы напоминали благоухающих цветов, а она - сорняк, который портит всю картину хорошего сада. Только садовник не спешит его уничтожить, потому что даже ему мерзко прикасаться к нему. Какая она мерзкая!... сейчас она была второсортной подделкой прошлой себя. Есть ли вообще смысл надеяться на его любовь? Мало того, что она испоганила ему детство настолько, что от одного её вида у него сводит челюсть, так ещё и такая невзрачная уродина.
Цинцю никогда толком себя и не любила: её внешность всегда была для неё корнем всех бед. Именно из-за этого её в детстве даже в бордель хотели отдать. Именно из-за этого в доме Цю она постоянно подвергалась изнасилованиям, в процессе которых Цю Цзянло никогда не упускал возможности напомнить ей о том, что она сама виновата. Если бы не это лицо - жизнь была бы легче. Именно из-за него она и попала сюда. Теперь же, внешность ушла, оставляя только израненную прогнившую душу.
***
Послышался стук в двери покоев, который отрывал Шень Цинцю от чтения. Пребывая столько времени в изоляции, единственное что ей оставалось делать дабы отвлекать себя от навязчивых мыслей о самоубийстве - было чтение. Самым большим испытанием было одиночество. С каждым днём мысль порезать себе вены, повеситься или утопиться в собственной купальне - казалась всё более соблазнительной. Тем более, Бинхэ запретил служанкам её навещать дабы она, как он сказал: "Поняла мою щедрость по отношению к неблагодарной суке, которая только умеет лаять". Осознание того, что никто не сможет ей помешать: никто не пожелает столкнуться с гневом Императора, нарушая его приказ. Она много читала: только это теперь давало возможность, почувствовать себя свободной.
- Войдите. - лениво сказала Шень Цинцю, читая очередной трактат о различных монстрах.
- Ваше Величество, это... Ну... - только вошедший евнух очень волновался и без конца нервно сжимал собственное ханьфу. Он крупно дрожал, как будто боясь любой реакции Императрицы. Как оказалось он был из тех, кто считал Императрицу жестокой и холодной женщиной.
- Говори сейчас же что случилось! Наверное произошло что-то очень важное, раз ты вдруг нарушил приказ Императора и зашёл ко мне в покои. Если ты сейчас же не успокоишься и не скажешь что произошло, то я обещаю: ты пожалеешь что вообще зашёл в эти покои, отвлекая меня от чтения. - Императрица всё так же неотрывно продолжала читать книгу. Её алые одежды красиво лежали на кровати, и прямо сейчас она напоминала феникса. Какое бы чёрное сердце не было у его хозяйки, евнух знал точно: ни одна из цветков императора никогда не сможет составить конкуренцию императрице в элегантности и достоинстве.
- В-ваше Императорское Величество, Император сказал о том что вы с-сегодня можете покинуть свои покои, поскольку вы должны присутствовать на банкете в честь беременности госпожи Ша Хуанлин. - евнух продолжал трястись со стороны, в сторону. - Сейчас Его Величество находится в хорошем настроении, и поэтому он устраивает огромное празднество во всех 3 мирах. По улицах беднякам раздают золото и еду. Все празднуют и радуются. - Женщина всем своим видом показывала недовольство, а книга была со всей силы отброшена в стену. На миг евнуху показалось что в глазах правительницы мелькнула усталость от этой жизни.
- На каком сроке Ша Хуанлин?... - еле выдавив из себя слова шокировано спросила Цинцю. Ей до сих пор не верилось в происходящее. Казалось, мир рушится. Сердце ныло от жгучей боли предательства со стороны мужа.
- Е-его В-в-величество зап-п-претил говорить вам о чём либо по поводу беременности госпожи Ша Хуанлин. Он т-также р-решил продлить не зна-н-ние Вашего Величества до момента рождения наследника, во избежание в-вреда для б-будущего наследника. Г-госпоже Ша Хуанлин также на банкете будет присвоен титул 2 королевской супруги. Ваше присутствие обязательно, дабы в-выразить п-почтение... - Евнух не смел даже поднимать свой взор на императрицу, боясь стать жертвой её очередной неразумной выходке на почве ревности. ОН продолжал дрожать и от сильного волнения сжимал свои кулаки.
Внутри Цинцю сейчас бурлили огромный ураган смешанных чувств: хотелось вырвать все волосы на голове и завыть подобно волку. Её предали... Хотя что она в конце-концов могла ожидать?! Любви до гроба и прощения за несуществующие грехи?... Рано или поздно, одна из его наложниц должна была забрать её место. Со своим положением и внешностью, она вряд ли продержалась бы долго. Шень Цинцю готовилась к этому, но стоило этому ненавистному моменту настать, как все силы предательски покинули её. Ещё настолько плохо ей не было, со времен их предпоследней встречи. Она упорно откладывала все эмоции, спрятав их всех в глубине своей души, в укромном месте, где никто бы не смог их достать. Ещё никто, за долгое время, не мог вытащить их наружу. Но по итогу она сама же и стала причиной их появления.
Мир медленно рушился на глазах, в сознании вспыхивали маленькие осколки её разбитой души. Ноги, да и всё тело не слушалось, даже если бы она захотела, то не смогла бы ничего сделать. Казалось, ещё миг и она позорно упадёт на пол, не удержав равновесия.
Та, которая отравила её, лишила её счастья, материнства, возможности иметь детей - сейчас наслаждалась всем тем, что должно было пренадлежать ей! Но принадлежат ли в этом мире ей хоть что-то? Шень Цзю ведь даже не властна над своей собственной судьбой и волей собственного сердца.
Чаша терпения медленно трескалась. Давние трещины вновь дают о себе знать, до конца разрушая сосуд. Чувства и эмоции притупились и прямо сейчас ей душа подобна холодному нефриту. Будто красивый и холодный нефрит, вот только он никак не оживёт - будет всё так же радовать глаз, но никогда не подарит тепло. Прямо сейчас она чувствовала только удушающую пустоту, и боязнь надвигающегося.
- Вот оно что. Эта достопочтенная Императрица поняла. - Цинцю фальшиво улыбнулась, используя одну из самых жутких ухмылок. Её лицо было перекошено от гнева и боли предательства. - Так Император дарует титул 2 королевской супруги Ша Хуанлин?!... - Женщина вновь ухмыльнулась, но на этот раз её фальшивая улыбка была сродни поломанной кукле. - Это значит что мне нужно пойти и поприветствовать её, а так же указать ей надлежащее место. Пусть даже она и беременна наследником, пусть даже ей и будет дарованный титул 2 супруги - она всё равно будет ниже меня. И хорошо бы ей это запомнить. Даже если она станет королевой - место Императрицы принадлежит мне! Ни за что, и никогда, я бы не позволила ей занять моё место. Да пусть родит хоть 100 наследников! Я всегда буду выше её и моё положение явное тому доказательство. Знаешь что, - правительница схватила слугу за подбородок и насильно подняла с колен, дабы взгляд евнуха был направлен только на неё. - передай Императору, что я обязательно приду на праздник и подарю подарок будущему наследнику.
Шень Цинцю не могла, не могла мигом лишиться титула. Она готова была пойти на что угодно, лишь бы не отдавать ей свое место. Это последнее что у неё осталось. Только звание, и то вот-вот у неё заберут.
У неё нет ничего.
И никогда не было хоть чего-то, что она могла бы назвать своим без зазрения совести.
Даже звание императрицы никогда ей толком не подходило - она стала ею не по своей воле.
Это казалось до сих пор глупой шуткой, в которую отчаянно не хочется верить. Но хуже здесь то, что Ло Бинхэ действительно никогда не испытывал к ней любви, а всегда зря дарил ложную надежду. Сейчас, вызывая Цинцю во дворец, он явно намеревается поиграться на её нервах. Ну и пусть: она покажет ему то представление, которое тот отчаянно хочет увидеть. Постановка, где на сцене играет только один актёр и смотрит только один зритель.
Но никто из них не догадывается о том, что спектакль вот-вот закончится.
***
Шень Цинцю широко расправила плечи и с медленной, но уверенной походкой направилась на банкет, который явно был подобен сборищу обнаглевших ядовитых змей.
Направлялась она туда, ощущая непомерную пустоту и чувство отвращения к самой себе. Чувствовалось только гниющие принятие всего происходящего. Женщина для себя
сама приняла одно из самых важных и фатальных решений в своей жизни: просто плыть по течению, не оказывая малейшего сопротивления. Наверно, именно сегодня Ша Хуанлин точно что-то предпримет по отношению к ней. Та змея явно не сможет опустить такой замечательный шанс. Появилось стойкое ощущение, что сегодняшний день явно станет для неё последним. Шень Цинцю ни в чём не была так уверена, как в своей интуиции и логике. Всё-таки, она не зря
раньше была главным стратегом горы Цанцюн. Былые времена опять навевали чувство скоротечности времени и неизменности будущего.
Стоило ей только прийти на мероприятие, как тут же она смерила всех взглядом полным презрения, и направилась к своему законному месту - к трону императрицы, который, как обычно дожен быть расположен возле Имератора. Громкая музыка начинала резать ухо, от чего и так нестерпимая головная боль казалась невыносимой. От вездесущего запаха еды и алкоголя вперемешку с запахами различных духов и благовоний - нестерпимо тошнило и в сию же минуту хотелось рвать. Как ни крути, а постоянное недоедание давало о себе знать множеством последствий.
Придя на свое законное место, возле Императора, она оторопела. Возле него самодовольно рассиживалась Ша Хуанлин и теперь хозяйским взглядом смотрела на императорский трон. Заметив её, наложницы, покоря своё отвращение, поклонились ей, не скрывая своих хмурых лиц.
- Приветствуем луну великой империи - промолвили наложницы холодным и безразличным голосом, в котором отсутствовала хоть капля почтения и уважения к ней.
Скупое приветствие как для члена императорской семьи, но и на том спасибо. В обычный день те змеи даже не удосуживались сделать и этого. Вот только, поклонились все кроме хозяйки сего мероприятия - Ша Хуанлин. Ко всему прочему та еще во сселась возле Ло Бинхэ, заняв её место. На лице Шень Цинцю появилось явное замешательство в перемешку с гневом, который она успела мастерски скрыть, за своим искуссно сделаным алым веером, который сегодня как раз сочетался с её багрово - алыми одеждами и ослепительно прекрасной, той самой подаренной Биннхэ, короной.
Заметив свою жену - мужчина нагло улыбнулся, несколько раз хихикнув. Сейчас он явно был подобен самодовольному коту, который недавно объелся вкуснейшего корма. Казалось, сегодня первостепенной целей мужчины было именно унизить Шень Цинцю. Он в очередной раз решил смешать её
уже давно потерянную честь и гордость с грязью на глазах у своих любовниц.
- Моя любимая жена решила поздравить меня с будущем рождением моего наследника? Как смело с твоей стороны явиться на это мероприятие. - Бинхе фальшиво улыбнулся и по-хозяйски положил свои руки на живот Ша Хуанлин, на что та довольно улыбнулась и посмотрела с вызовом на Императрицу. - У этой империи вот-вот появится наследник! - мужчина поднял чашу с дорогим вином и залпом выпил.
- Да, ваше величество. - непривычно покорным холодным голосом ответила женщина. На миг этот непривычный тон посеял сомнения в душу Императора, но приятный вкус алкоголя, радость события и красота его наложницы вмиг уняла его переживания. - Эта супруга приготовила отличный подарок для
наложницы Ша Хуанлин и будущего наследника.
Как же само упоминание своего положение от этой ничтожной Цинцю бесило Хуанлин. Кое как она подавила огромнейшую ярость в своём сердце, а затем хитро улыбнулась
императрице. В конце концов у неё ведь тоже остался подарок для неё и она вот-вот сможет его получить.
только Шень Цинцю уже знает о прекрасном "подарке" "Пусть радуется пока ещё может." - прозвучало в голове виновницы сего торжества.
- И что же моя
дорогая супруга решила подарить? - С пренебрежением спросил Бинхэ, не скрывая явного любопытства.
- Мой подарок будет разделён на 2 части. Не стоит волноваться, вскоре вы узрите приготовленный мною подарок собственными глазами. И я считаю, что он приведёт вас в огромный восторг. - В глазах Императрицы была явная отрешенность от этого мира. - Но сначала, дабы не нарушить своё слово - я сейчас же подарю первую часть подарка. Заносите - Императрица махнула рукой и слуги сразу же начали заносить в банкетный зал огромную кучу различных подарков. Она безразличным взглядом оглядела свои подарки и продолжила:
- Здесь есть множество редких игрушек, эликсиров, пилюль, золота и драгоценностей. Вне зависимости от пола будущего рёбенка, мои дары помогут ему развиться в могущественного человека.
Все присутствующие гости заворожились прекрасным блеском драгоценностей и золота, которые подарила женщина. Среди подарков также было множество ценных тканей и эликсиров. Всё-таки, никто в 2 мирах кроме самого Ло Бинхэ не был богаче Императрицы и не владел большим количеством шахт нежели она. Даже император однажды
откупаясь за очередные побои и изнасилования подарил ей ключи от императорской сокровищницы, а потому ну никак не мог даже представить сколько денег и драгоценностей принадлежат его жене. Он всегда считал её жадной до денег алчной женщиной, но даже так и подумать не мог о таком маштабе подарка.
- Отличный подарок, достойный величественной Императрицы - мужчина не подал даже малейшего удивления и восхищения в голосе. - Если такой прекрасный подарок подарен сейчас, то что ожидает на потом? Неужели есть что-то, более впечатляющее чем это?
- Поверьте, муж мой, определенно стоит подождать и тогда вы всё узрите собственными глазами. А теперь, позвольте занять своё место - Цинцю безразлично направилась к свму законному месту возле императора, но вскоре наткнувшись на его презрительный взгляд - немедленно остановилась.
_ О чём же это ты, жена моя? - мужчина окинул свою жену лицемерным взглядом и подлой улыбкой. - Ты наверное забылась. Возле меня должна сидеть
моя Ша Хуанлин - мать моего наследника и хозяйка этого мероприятия. Твоё место вон там - одновременно обнимая Ша Хуанлин, он указал своим пальцем в самый конец зала, где в убывающем одиночестве располагался трон императрицы. В том месте не было такого разнообразия еды и напитков, как на столе у свех остальных гостей праздника. Бинхэ ожидал момента, когда Цинцю устроит очередную истерику, но та, вопреки его ожиданиям, спокойно двинулась к указанному ей месту. Идя туда она даже не обращала внимания на хихиканья наложниц.
У неё ведь даже не было желания что-либо делать и пытаться что-то поменять. Шень Цинцю слишком устала от этого всего.
Ей это надоело.
Надоело жить.
Надоело дышать.
Надоело чувствовать себя ничтожеством.
Надоело ощущать постоянную опустошенность.
Надоело постоянно, как ни в чем не бывало, держать высоко поднятую спину после всех унижений, избиений и изнасилований от её горячо любимого мужа.
Надоело продолжать бессмысленную борьбу.
Надоело терпеть всеобщую никак не заслуженную ненависть.
Надоело жить в этом паскудном мире
Вся еда была безвкусна. В последнее время Имератрица почти ничего не ела - аппетита нет от слова совсем. Из-за постоянного недоедания, сам вид еды теперь вызывал рвотные позывы. Она не помнит даже когда в последнее время нормально и без препятствий ела. Как ожидаемый результат - Шень Цзю очень сильно и значительно потеряла вес. Но об этом, естественно, никто кроме неё и понятия не имел. Женщина всегда одевала многослойную и тяжелую одежду,из-за чего никогда не было возможно точно определить сколько примерно она весит. Тем более, в последнеё время она полностью отказалась принимать ванную при помощи слуг, и вообще в обычной жизни обходилась как-нибудь без них.
Наблюдая за оживлённой атмосферой праздника, сегодня как никогда раньше она ощущала себя чужой и никому не нужной. Хотя, вернее сказать - она никогда не переставала ею быть. Чёрные волосы водопадом спадали на её спину, оголяя прекраснейшие серёжки в виде двух золотых фениксов. Вот только, вместе те фениксы будут только лежать в коробочке, а в жестокой реальности - им не суждено быть вместе. Женщина этот урок усекла. Если подумать, то их отношения с Бинхэ были явно такими: только в её мечтах и иллюзиях они могли спокойно быть вместе.
"Снова я начала углубляться губоко в философию" - прозвучало в голове Шень Цинцю и она грустно улыбнулась, искуссно прикрывая свою улыбку веером.
В её направление пошагала слуга. Не понятно от чего, та бедняжка сильно волновалась и дрожала, от чего на её лбу проступили мелкие морщинки и капли пота. Девчушка подошла к Императрице и трясущими руками стала наливать ей вино. Воздух вмиг наполнился странным и необычным запахом роз... Как может грушевое вино отдавать розами? Сколько раз женщина его пила, но никогда прежде не чувствовала этого странного и приторного запаха роз. Может ей просто по ошибке принесли не то вино. Ну, подумаешь, с кем не бывает: спутали случайно на кухне или возможно взяли не то вино. Но где-то в подсознании Цинцю понимала, что это полнейший бред и прямо сейчас она пытается придумать оправдание. Где это видано, что бы еду или напитки кого-то из императорской династии могли спокойно спутать с чем-нибудь другим. Даже если и у неё, как у Императрицы и не было огромного уважения среди народу и абсолютной власти над слугами - она всё равно оставалась Императрицей. Всё это казалось слишком странным. Тем более, все слуги во дворце знали о том, что Императрица пьёт только грушевое вино. За всё это время не находилось ни одного самоубийц, кто вдруг решил бы испортить настроение ей - ложная репутация кровавой тиранки не абы как была полезной.
- Это то вино, какое я всегда пью?... - озвучила вопрос женщина, чем по всей видимости заставила слугу оказаться в невыгодном положение. Девушка ещё больше начала дрожать и казалось вот-вот упадёт от переизбытка волнения.
- Д-да, В-ваше В-величество. Это грушевое вино. - Девочку уже буквально трясло как соломинку на ветру.
- Тогда чего стоишь? - Императрица посмотрела пронзительным взглядом на служанку - Наливай!
Кое-как она всё-таки налила напой в чашу женщины. К удивлению самой Цинцю, та ещё не упала в обморок от переизбытка нервов и стресса, но пронзительно с чувством непомерной вины всё же продолжала сверлить её взглядом, ожидая когда она випьёт налитое вино.
Догадки Шень Цзю оказались верными. Незаметно вытянув из своих волос серебрянную шпильку, она тут же окунула её в собственный напиток. Ожидания подтвердились - серебро при контакте с жидкостью сразу же потемнело, что ещё раз доказывало, что напиток отравлён. Всё оказалось так, как она предполагала с самого начала: её действительно пытались отравить. И даже уже есть подозреваемый. Хотя, вернее сказать - виновник. В вине Ша Хуанлин, Цинцю не сомневалась ни на миг. С тех самых пор, как ей подали то злополучное вино, Хуанлин всё сверлила её своим взглядом, явно ожидая чего-то.
Примет ли Цинцю сознательно яд?....
Определенно да!
Без малейших сомнений хотелось тут же закончить свою жизнь, которая скорее напоминала бессмысленной спектакль. Вот только, оказалось что он никак не романтический, а грустный и трагический.
Пусть они сейчас веселятся и пьют различное вино и напитки, а в скором времени будут праздновать её кончину. Ну не прекрасная ли возможность, сразу отпраздновать будущее рождение наследника, и одновременно смерть всем ненавистной Императрицы? Самый счастливый, наверное, будет конечно же Ло Бинхэ - тот наверняка будет долго праздновать смерть такого ненавистного ему человека. Цинцю печально улыбнулась и посмотрела пустым взглядом на чашу с отравой. Все остальные наложницы же, определено зажгут благовоние в храме, благодаря всех возможных богов за такое невиданное счастье.
Яд её убьет мгновенно - она была твердо уверенная в этом, учитывая стан здоровья. Возможно для кого-то он стал бы медленным и мучительным - но не для неё. При всём истощении организма, надежды на быструю смерть - счётны.
- Минуточку внимания - привернув всеобщее внимания на себя, она продолжила:
- Настала очередь моего последнего и самого ценного подарка для вас всех. Мой горячо любимый муж, - Цинцю посмотрела взглядом полным тоски и отчаяния на Ло Бинхэ, от чего у него появилось очень плохое предчувствие. Ша Хуанлин начала очень сильно переживать и суетится, на её изрядно покусанных от волнений губах появилась кровь. Для нее стало ясно, что Императрица явно раскрыла её план с отравлением.
- Я долго думала, что же вам подарить такого, чтобы в конце-концов всем вам понравилось без исключений и наконец решила... - Шень Цзинцю улыбнулась кривой и сумасшедшей улыбкой, а затем взглядом полным одновременно любви, тоски, отчаяния и принятия неизбежного, посмотрела на Императора, что привело того в замешательство. Внезапно мужчине начало казаться, что сейчас произойдёт что-то очень ужасное. Впервые за столько времени, у него от страха начали дрожать руки. Против его собственной воли, он понимал что сейчас произойдёт и что сделает
его жена, но мозг отказывался принимать эту истину.
- Я дарю вам собственную смерть - сказав это, Цинцю сразу же выпила напиток. По губе и подбородку потекла алая жидкость, показывая на всеобщий вид, что она выпила не что иное-как яд. Женщина настолько сильно торопилась, что чуть ли не подовилась жидкостью. Как она и предпологала, яд сразу же подействовал, из-за чего она сильно закашлялась кровью, а цвет лица- стремительно начал бледнеть. Впервые за столько времени Шень Цинцю почувствовала лёгкость, и на её лице появилась умиротворенность. Она больше не чувствует себя такой грязной и никчёмной - наконец-то впервые за всю жизнь она ощутила свободу. Силы и отблески жизни стремительно покидали её, из-за чего Цинцю потеряла чувство равновесия и её тело упало на дорогой, позолоченой пол, а опустевшая чаша выпала с её рук, моментально разбившись.
Остатки сознание медленно покидали её и она мельком глаза увидела ярость на лице Ло Бинхэ, которая сменилась явной тревогой. Наконец на его лице застыл немой ужас.
Император взвыл подобно раненому зверю. Впервые за столько времени по его щекё потекла скупая слеза. Сердце мужчины разрывалось от боли, но Шень Цинцю никогда этого больше не узнает.
Он рвано вливал в неё свою ци в надежде спасти, но было уже слишком поздно.
Только на пороге смерти Цинцю впервые ощутила себя свободной.
