Плохие мальчики любят клубничное мороженое

      — Пак Чимин, стоять!       — Да жду я тебя, Ким Тэхён, жду.       — Айщ, Чимина! Ты вообще понимаешь, что только что сделал?       — Ну… приехал в университет?       — Какой остроумный, надо же… но я говорю о том, как ты это сделал. На красном джипе, с красавцем мужчиной рядом, в дорогих шмотках, и таким, заебись просто, довольным лицом. Вон та толпа девчонок, например, захлебнулась визгами, когда увидели тебя за рулём, а тот парень сигарету уронил, когда Чонгук тебя поцеловал.       — Тэ, я был так увлечён дорогой, что не сразу понял свой косяк — нужно было хотя бы за квартал остановиться. А когда подъехали к универу, было поздно, не буду же я разворачиваться и с позором убегать, поджав хвост.       — Не хочу нагнетать, но теперь поползут сплетни о твоей ненатуральности. Ты отшил половину университета, а тут, прямо перед центральным входом такое устроил…       — Тэхён, в последнее время логичность не про меня. Все мои действия сейчас непоследовательны, а чувства и ощущения тем более.       — Почему ты сомневаешься?       — Как тебе сказать… Чонгук нравится мне. Но я ещё не готов, вот так в открытую говорить об этом, а тем более демонстрировать. Всё-таки я совсем недавно был вроде как натурал, поэтому мысль, что я превращаюсь в гея меня напрягает, а если быть совсем честным, до усрачки пугает. Чон же… хер ложил на всех, он делает то, что хочет, не думая о том, как это выглядит со стороны. Поэтому я немного не понимаю, как я буду с этим справляться, и как себя вести. Когда мы были в его доме, я на тот свет готов был провалиться от смущения, когда он целовал меня при домработнице, а он улыбался ей, типа — это мой мальчик, делаю, что хочу. А ещё я нихера не понимаю, как мне отучиться материться, вот прям совсем не понимаю… — парень глубоко вздохнул. Его обречённый взгляд вызывал одновременно и умиление, и жалость. Это то чувство, когда хочется потрепать пёсика по уху, подбадривая, что ничего плохого не случилось, подумаешь, это была всего лишь эксклюзивная пара кроссовок Аdidas.       — Он о своей репутации не переживает, посмотри, что про него пишут. Ты думаешь, он будет печься о твоей или заботиться об эмоциональном состоянии? Он воротила крупного бизнеса, каждый день подписывает контракты стоимостью миллиарды вон, одним укусом глотает мелкие фирмы, разгрызает позвоночники конкурентам. Это не тот типаж, который будет сопли разводить о том, что его тайного парня заподозрили в нетрадиционной ориентации, или прятаться с тобой по углам, дабы не нарушить твоё шаткое жизненное равновесие. Так что здесь вся ответственность лежит на тебе, и думать об этом за вас двоих стоит тоже тебе. Кстати, знаешь, что он сказал, когда его поймали с любовником? Что для того, о ком так много судачат в жёлтой прессе, он плоховат в постели, и стоит найти кого-нибудь получше. И всё. Ни смущения, ни страха, что он не такой как все, ничего. Только сарказм.       — Ким Тэхён, какого чёрта… я тебя спрашиваю, почему ты не промыл мне мозги в самом начале? А сейчас вдруг решил прочитать целую лекцию, когда я уже увяз в этом по самую шею? Спасибо, ты настоящий друг! Всё, больше ничего не хочу слушать, сам разгребусь как-нибудь!       Внутри всё клокотало, неконтролируемый комок злости шаровой молнией летал по телу, оставляя ожоги на чувствительных участках. Ты вроде и поддался ситуации, вроде пошёл на поводу, рискнул попробовать хоть раз то, во что жизнь тыкала носом почти с самого детства. Но стоило проявить слабину, как реальность, тут же вернувшись бумерангом, размазывала по асфальту во сто крат сильнее. Ему было спокойно рядом с этим мужчиной, просто быть и существовать, нравилось чувствовать его силу, ощущать в нём достойного противника, который сможет усмирить буйный характер. Но сейчас осознание последствий его нового статуса почему-то давило так, как будто бетонную плиту опустили на грудь. Чимин не задумывался о том, что эта связь может казаться кому-то грязной, что он должен переживать, как к ним отнесётся общество. Сначала он загонялся только по поводу своих ощущений. С утра в тренажёрном зале его мучали чувства неудобства, стеснения и стыда перед взрослым мужчиной, который, как оказалось, даже не думал жалеть парня или заботиться о его внутреннем состоянии. Теперь же он должен был думать ещё и о том, что кто-то его осудит, кинет в спину грязное словечко по поводу их отношений, разницы в возрасте или финансового их разного положения. Мысли в голове взрывались подобно фейерверкам, устраивая мозгу огненное шоу — слишком много нужно было переварить, осознать и принять. А захочет ли он принимать это, захочет ли идти до конца, сдаться мимолетным пока порывам, уйти из своего мира в мир Чонгука, открыть себя мужчине? На эти вопросы ответов пока не было.

***

      Реальность — вот она, во всей красе, смотрите и любуйтесь. Во второй половине дня весь университет гудел о Пак Чимине, законченном натурале, который через одного бил лица парням, пытавшимся склеить его. О его сегодняшнем эпичном появлении в университете в компании с богатеньким мужчиной. Видео их расставания и поцелуя гуляло из телефона в телефон, вызывая большую волну негодования. Пак Чимин — лучший студент курса, отличный танцор, красавец, стопроцентный натурал. Конечно, никто не осмелился бы высказать ему претензии за этот поцелуй в лицо, но за спиной только ленивый не обсудил новость.       — Уф, Чимина, да про тебя изо всех утюгов вещают. Ты себе представить не можешь, чего я только не слышал, это же просто дичь какая-то! — Тэхён плюхнулся рядом во время перерыва на ланч.       — Валяй, теперь я послушаю твои +100500 вариантов произошедшего. — Пак сделал глоток кофе со сливками, устраиваясь поудобнее под раскидистым деревом перед главным корпусом университета.       — Начну с самых нелепых. Этот мужик — твой папа или старший брат, который подвёз тебя на учёбу, ведь Пак Чимин, он же грёбанный натурал, да и стекло тонированное, и не видно толком ничего. А поцелуй возле машины вполне целомудренный чмок в щёку.       — Уже не актуально. — ухмыляясь, Чимин отпил кофе со стаканчика.       — О-о-у, тогда… этот бугай — твой любовник. А ты, как последняя шлюха, повёлся на его деньги и продал ему свою натуральность.       — А это второй по популярности вариант, ты опять предсказуем. Тэхён, ты знаешь меня и мой характер. Я пережил первое выступление на сцене, когда через одного говорили, что я сплю с тренером, раз он позволил мне — студенту экономического факультета, выступать за танцевальную сборную. Я пережил победу в «Поколении NEXT» и сплетни о том, что я спал сначала с председателем жюри, а потом, что я трахал главного консультанта, чтобы выудить у неё правильные ответы. Я пережил даже грёбаные розовые волосы. Так что и тут, пошипят пару дней и забудут.       — Вау, Чимина, Чонгук хорошо на тебя влияет, ни одного мата в таком длинном предложении, я в шоке, — Тэхён удивленно смотрел на парня. — друг, пойми, просто действительно сложно поверить в то, что ты со своими внешними данными, ни с кем не встречался, а в то, что ты девственник, прости, никто не поверит никогда. Поэтому они и сочиняют эти небылицы, ведь заполучить тебя не смог ни один студент в универе, а раз ты ни с кем не встречался из сверстников, значит по-любому это кто-то из преподов.       — Что-то они мелко плавают — препод, пусть уже выше берут, сразу ректор. — Чимин злился и даже не пытался скрыть явную иронию в голосе.       — Пак Чимин, ну и язык у тебя. Как Чон справляется с тобой? — Тэхён рассмеялся, слегка ударив парня по животу.       — Обещал откусить… — образ мужчины всплыл в памяти, вызывая мурашки: хитрый прищур чёрных глаз, животный оскал, харизма и манящие к себе розовые губы.       — Чимин, давай начистоту. Ты готов рискнуть, чтобы потом не разочароваться в своём решении связать жизнь с мужчиной? Всё-таки твои родители, они примут это? Друзья, твоя танцевальная команда? Ты готов променять их всех на одного человека? — выражение лица Тэхёна мгновенно стало серьёзным, а глаза испытующе смотрели прямо в душу.       — Я не знаю, Тэ… Я ничего не знаю и не понимаю, что это. Когда он первый раз поцеловал меня, это было то, чего мне хотелось в тот момент. Когда он был на том конце телефона на другом материке, всё было легко и понятно. Когда он вытащил меня из клуба, я потерялся в его силе и власти. Я обманулся, да кто не будет рад обмануться от такого Чон Чонгука? От него потечёт даже самая закоренелая лесбиянка, — губы блондина против воли растянулись в ухмылке. — но сегодня утром меня корёжило от того, что он прикасался к моему телу, что ещё немного и мой член превратился бы в грёбанную игрушку для мужика. Меня охватывает паника, когда я думаю, что рано или поздно он захочет трахнуть меня, и мне придется раскрыться перед ним, лечь, раздвинув ноги, или ещё «лучше» — загнуться раком, чтобы он запихал свой член в мой зад. Может просто всё слишком быстро идёт, а может я пойму, что не смогу быть с мужчиной. Пока мне трудно, и не знаю, найду ли решение этой проблемы.       — Я сглазил тебя, Пак Чимин, ты столько гадких слов только что сказал, — Тэхён, улыбаясь, подтрунивал над другом в попытке разрядить обстановку. — Чимина, прислушайся к себе, ты хоть что-то чувствуешь, когда Чонгук рядом, когда целует или касается тебя?       — Поцелуи… да… наверное, это приятно… всё-таки, да, мне нравится с ним целоваться. — парень, задумавшись, смотрел на небо. Он вспоминал терпкий вкус губ мужчины и широкие ладони на своей талии. — Его харизма и внутренняя сила, задевают за живое. Мы сегодня ночью спали вместе, но перед этим выпили вина и меня разморило. Я помню его прикосновения, поцелуи, горячее дыхание и это было улётно, чистый кайф. Но в то же время это было пиздец как стеснительно, а этот говнюк был уверен в себе и своих действиях настолько, что мне ничего не оставалось, как сдаться. Конечно, скорее всего, в трезвом состоянии, я бы ни за что не лёг с ним в одну кровать. Знаешь, всё-таки флиртовать с парнями в клубе — одно, но быть с мужчиной, совсем другое.       — Чимина… Тебе девятнадцать лет, у тебя вообще никаких отношений не было, не то что секса. Ты понятия не имеешь какие бывают ощущения от близости с девушкой, что уж говорить про мужчин. Но я скажу тебе одно — это не так отвратно, как ты себе сочинил. Чонгуку же тридцать шесть, у него за плечами ни один десяток любовников. Хосок рассказывал, что одно время он вёл весьма разгульный образ жизни и трахал всё, что шевелится и имеет очертания человека. У него было по несколько любовников одновременно, в том числе и в одной кровати. Пропасть, которая есть между вашим восприятием близости, просто гигантская. Может, тебе девчонку подцепить, чтобы наконец девственности лишиться и понять, что такое секс? — Тэ хитро посмотрел на друга.       — Конечно, вот сейчас встану и сразу пойду искать свободную юбку, — сминая стаканчик после кофе, Чимин забросил его в урну. — ей, детка, мне тут мужик один хочет в штаны залезть, давай я с тобой сначала попробую, чтобы понять что мне больше нравиться — когда трахаю я или когда трахают меня. Да, ты так себе это представляешь?       — Ой, ну всё, я ему тут помочь пытаюсь, бесплатный курс психотерапии устроил, а он ещё и ёрничает, — обиженно фыркнул Тэхён, закатывая глаза. — знаешь, эти богатенькие взрослые мужчины любят взять себе молоденького, невинного, неопытного мальчика и как из пластилина вылепить себе идеального спутника жизни. И в данном случае, твоя чистота и непорочность играет тебе на руку. Не будь ты таким, может он и не зацепился бы за тебя так, как держится сейчас.       — Тэ, ты меня сегодня прямо удивил, откуда такие познания психологии миллионеров? — Чимин улыбнулся другу, поднимаясь на ноги. Впереди последняя лекция, а потом репетиция в зале.

***

      В офисе Чон Индастрис Компани как всегда — суета, бумаги, телефонные звонки, переговоры, решения, назначения, контракты, отгрузки. Всё кипело и варилось на медленном огне. Отвлечься бы сейчас, чтобы перевести дух, но в этом весь Чон Чонгук — сам пашет и другим спуска не даёт.       — Секретарь Свон. — послышался голос шефа из коммутатора.       — Слушаю, президент Чон.       — Кофе, пожалуйста.       — Одну минуту.       — Мина, привет. М-м-м, как вкусно пахнет. — Намджун зашёл в приёмную президента, наслаждаясь приятным ароматом арабики.       — Здравствуйте, директор Ким.       — Я к президенту и мне свари тоже чашечку эспрессо.       — Да, конечно, директор Ким.       В кабинете президента Чон Индастрис обычно тихо, разве что можно услышать щёлканье клавиш клавиатуры или негромкие переговоры по телефону, потому что перечить и заставлять поднимать на себя голос не решится ни один человек, кто знаком с президентом Чоном лично. Но сейчас из динамика доносилось что-то из классики, а сам мужчина снял галстук и, утонув в размышлениях, смотрел в панорамное окно.       — Чонгук, ты чего это релаксируешь?       — Устал, день сегодня просто сумасшедший. Американцы закрутили все гайки, слишком много хотят.       — О да, я разговаривал с их представителем, но вроде всё решилось нормально. Мы нашли точки соприкосновения. — Намджун опустился на диван, запрокидывая голову на спинку и прикрыл глаза.       — Ваш кофе, господа.       — Спасибо, секретарь Свон. — Чонгук перевёл на неё уставший взгляд. — Мина, совсем забыл, у Вас ещё остались данные практиканта Пака?       — Да, дело пока лежит у меня. — девушка, задержавшись у двери, внимательно смотрела на президента.       — Отлично, тогда запишите его на уроки вождения. В хорошую школу, к лучшему инструктору экстремальной езды. Не хочу, чтобы он разбился где-нибудь на дороге.       — Поняла, президент Чон.       — Ты хочешь подарить своему ненаглядному машину? — ухмыляясь, Намджун, поймал удивлённый взгляд девушки, которая в смятении постаралась побыстрее покинуть кабинет.       — Я не могу каждый день забирать его с учёбы, а общественный транспорт в Итэвон не ездит.       — А ты его уже к себе в дом поселил? Быстро ты его обработал.       — Да не скажи, кусается ещё.       — А тебе веселее от этого?       — Я просто хочу его себе, понимаешь. Хочу. Он дерзит, а мне хочется заткнуть его поцелуем. Он послушный и покладистый, а мне от этого хочется его насадить на свой член.       — Может, просто воздержание? Ты давно ездил к Сехуну, так его кажется зовут, отдохнуть, он, наверное, уже заждался. — Намджун сделал глоток. Терпкий напиток обжигал его горло, заставляя скривить губы.       — Давно, да и не хочу я его. — с чашкой в руках Чон пересел на диван. Раздражение нарастало, вспоминать о прошлом любовнике не было ни малейшего желания. Ему нужно Чимина усмирить, а не разъезжать по бывшим, втрахивая их в кровать.       — Похоже это называется — ты попал, малыш. — Джун, улыбаясь, похлопал мужчину по колену.       — Нам! Нарываешься на грубость? Я, кажется, просил не называть меня так. — Чон медленно вдохнул воздух через плотно сжатые зубы.       — Воу-воу, не горячись, парень. И не смотри так, на меня твои штучки не действуют. По-моему, тебе точно нужно кому-нибудь засадить, иначе начнешь кидаться на всех.       — Джун! Заткнись, а? За своим членом следи, а я за своим как-нибудь сам посмотрю.       — О-о-о друг, да ты потёк… точно говорю, попал. — Джун многозначительно передёрнул бровями.       — Директор Ким, а не пошли бы Вы… на своё рабочее место…       — Президент Чон. — голос секретаря отвлёк их от бессмысленного спора.       — Да, слушаю.       — Всё готово. Школа Professional Driving Academy. Уроки три раза в неделю, инструктор — опытный гонщик, специалист высшего ранга по экстремальной езде. Есть возможность обучения на своём автомобиле, договор и карточку водителя пришлют в офис завтра. Осталось пройти медкомиссию. Занятия начинаются через десять дней.       — Спасибо, секретарь Свон.

***

      Отлично, просто замечательно, на часах 9:15, а этого мелкого засранца нет ещё даже на горизонте. Чон барабанил пальцами по рулю, нервно жуя губу, и раз в минуту точно поглядывал на часы. Когда же блондинистая голова появилась в дверях университета, его накрыло бушующей волной ревности — Пак Чимин стоял в окружении трёх парней, смеялся с ними, любезничал, а в конце вообще крепко обнялся. Сколько там за убийство в состоянии аффекта дают согласно Уголовному Кодексу?       — Ты опоздал и слишком долго прощался со своими дружками, вы в зале не наговорились что ли? — Чон сверлил парня свирепым взглядом.       — У нас скоро концерт, посвящение в студенты, мы будем выступать, и нам есть о чем поговорить. — сопротивляясь нападкам мужчины, Пак гордо вздёрнул подбородок.       — Какой концерт? Ты собрался танцевать перед стадом голодных малолеток. Они все будут пялиться на тебя!       — Чонгук?! Это моя жизнь, моё увлечение. Мне нравится танцевать и я не собираюсь бросать. Я занимаюсь танцами тринадцать лет. Сколько себя помню, я всегда танцевал. — возмущению парня не было границ.       Чон перевёл дыхание, мысленно считая до десяти. Этот маленький дьявол грубил и даже не думал о последствиях, сопротивлялся, разжигая пламя ещё сильнее.       — Чимин, через десять дней у тебя начинаются занятия в автошколе. Вряд ли ты будешь успевать совмещать танцы с уроками по вождению.       — Что? Курсы вождения? Но я не могу, у меня просто не будет времени. Только после выступления. — Пак озадаченно смотрел на мужчину.       — Ты смеешься? Мина тебя уже записала, ты зачислен.       — Я не просил её делать этого! Это твоя идея! — начинал закипать Чимин.       — Мой мальчик не должен ездить на автобусе. Мой мальчик, должен кататься на крутой тачке.       — И быть подстать тебе?.. Твоей жалкой копией? Голограммой, которую не стыдно вывести в свет? — мозг нервно выдавал импульсы остановиться, но язык не слушал его.       — Я не говорил этого. Не неси чушь, какая муха тебя укусила? Утром всё было хорошо, ты был более чем доволен, с чего ты решил взбрыкнуть сейчас? — с каждой ядовитой фразой брошенной в лицо раздражение нарастало, ссориться сегодня совершенно не входило в планы Чонгука, но, кажется, всё шло именно к этому. Тяжёлый день, вымотанные на работе нервы усугубляли ситуацию, делая её критической.       — Чон, ты не понимаешь!.. — Чимин обречённо опустил голову. Сейчас он был готов смотреть куда угодно, лишь бы не в глаза этому дьяволу. Тишина в машине угнетала, хотелось побыстрее сбежать, глотнуть чистого воздуха, освежить голову и привести мысли в порядок. — Отвези меня домой, пожалуйста… ко мне домой.       — Что за детские капризы — не хочу, не буду. В чём твоя проблема, Пак Чимин? — длинные пальцы вжимались в руль до боли в суставах. Чон пытался не поддаться эмоциям, схватить парня за горло и припечатать к стеклу. Вместо этого он глубоко вздохнул и, откинув голову на спинку, прикрыл глаза.       — У меня есть своя жизнь, своё личное мнение и пространство, свобода выбора и действий. Я хочу жить так, как хочу, заниматься тем, что приносит удовольствие и общаться с теми, кого люблю и кто дорог мне. Отвези меня домой. Иначе я пойду пешком.       Чон резким движением руки отстегнул ремень безопасности, подаваясь лицом к парню. Леденящий душу взгляд, сжатые в тонкую линию губы, дыхание, опаляющее щёку. Чимин в страхе закрыл глаза и вжался в спинку кресла. Сердце было готово выпрыгнуть из груди, на языке крутилось только одно — не надо. Но ужас, сковавший тело, не давал открыть рот, загоняя ситуацию в тупик. Парень мысленно приготовился к неминуемой кончине, после такого дерзкого выпада в свою защиту, но… Тишина… секунды бежали невыносимо медленно… Пустота, ничего не происходило… Разум кричал и бился в истерике, а руки приросли к сиденью… Тишина… Чимин успел досчитать до десяти и обратно в попытке успокоиться и попытаться вернуть ситуацию в мирное русло… Тишина… Щелчок дверного замка автомобиля и свежий воздух, ворвавшийся в открытую дверь, заставил вздрогнуть.        — Вперёд! Успеешь на последний автобус! Удачи в общественном транспорте!       Красный джип, сверкнув фарами, умчался со стоянки. Клубы дыма от пробуксовки, взлетая в воздух, погрузили парня в белую пелену. Отлично, поговорили, продуктивно, а главное, пришли к общему знаменателю: что жизнь — это чёртова полоса препятствий. Злость и ярость сменились разочарованием. В глубине души парень понимал, что перегнул палку, не нужно было так резко отвечать Чонгуку. Юношеский максимализм не давал шанса мыслить рационально. Но он подумает об этом завтра…