Мир за волшебной стеной

В купе сидели двое — круглолицый мальчик и милая девочка. Мальчик имел при себе жабу, которая всё время норовила вырваться из рук хозяина, а девочка листала толстый магический справочник. Как только отодвинулась дверь, оба внимательно посмотрели на гостью. — Извините, здесь свободно? — Энн стушевалась. — О, конечно, — девочка убрала стопку книг, лежащую рядом с ней. Энн заметила, что у незнакомки очень густые каштановые волосы. В целом, эта девочка выглядела приветливо. Мальчик вскочил с места и помог Энн втащить чемодан в купе, при этом чуть не отдавив себе ногу. — Ты в порядке? — с беспокойством в голосе поинтересовалась она. — Да, — мальчик неловко поправил тёмные волосы. — Меня зовут Невилл Лонгботтом. — А я Гермиона Грэйнджер, — тут же отозвалась незнакомая девочка. — Энн Синклер, — она плюхнулась рядом с Гермионой и наконец перевела дух. На улице послышался гудок и поезд медленно тронулся. За окном начали мелькать счастливые и обеспокоенные лица родителей, которые не забывали кричать своим детям наставления. Младшие братья и сёстры студентов пытались даже бежать следом за составом. Среди них была рыжеволосая девочка. Теперь Энн убедилась, что та действительно плачет. Малышка размазывала слёзы кулачком и махала старшим братьям. — Не плачь, Джинни. Мы пришлём тебе унитаз из школьного туалета! — кричал кто-то из озорных близнецов. Платформа исчезла из виду. За окном мелькали фасады домов и городских зданий. Энн вдохнула в себя побольше воздуха. От волнения её начинало штормить. Вроде все трудности на пути к этому поезду остались позади, но Энн всё равно не могла успокоиться. Она не переставала думать о том, что её ждёт впереди, а ещё вина сдавливала грудь — наверняка Шарлотта очень расстроена её отъездом. — А куда вы хотите попасть? — внезапно поинтересовалась Гермиона, сверкая большими, шоколадными глазами. — Я долго думала над этим, и решила, что хорошо бы в Гриффиндор. Хотя, Когтевран тоже замечательный вариант. На лице Энн отразилось замешательство. — А что такое Гриффиндор и Когтевран? Невилл удивлённо вскинул брови. — Ты не знаешь? Девочка отрицательно покачала головой и сбивчиво ответила: — Я всю жизнь прожила в приюте. Там не было волшебников. А о своём происхождении узнала месяц назад, и у меня не было возможности почитать магические книги… Гермиона приосанилась. — Я могу обо всём рассказать. Хогвартс основали четыре великих волшебника своего времени — Годрик Гриффиндор, Хельга Пуффендуй, Равена Когтевран и Салазар Слизерин. Они решили разделить своих студентов по способностям и склонностям к умениям. Так появились четыре факультета, названные именами создателей. Каждый новичок обязан был пройти церемонию распределения, чтобы его могли зачислить на свой факультет. Эта традиция неизменна и сегодня. — Ничего себе… — Энн приоткрыла рот. — А в чём разница между этими факультетами? В разговор вмешался Невилл. — Если коротко, то на Гриффиндоре учатся храбрецы, на Когтевране умные ребята, в Пуффендуй отправляют трудолюбивых, а в Слизерин хитрых, которые готовы любыми способами добиться своих целей. Эта информация выбивала из колеи. Энн подумала, что же будет, если ни один из факультетов не выберет её. Наверно придется паковать вещи и возвращаться обратно в Тедди-хаус. Страх снова всколыхнулся где-то в горле. — Я не знаю, — ответила девочка на вопрос Гермионы. — Хорошо, если хоть куда-то определят. — Не переживай, всё будет хорошо, — Гермиона улыбнулась. — Ты уже убедилась, что обладаешь магией. Это самое главное. Затем Невилл рассказал о том, что в поезде едет некто по имени Гарри Поттер. Энн снова пришлось расспрашивать ребят. — Десять лет назад один тёмный маг, его имя не произносят в волшебном сообществе, поэтому я назову Тот-кого-нельзя-называть, убил родителей Гарри Поттера. И он должен был убить самого Гарри, но у Сами-Знаете-Кого ничего не вышло. Вместо этого он потерял все свои силы и исчез. До сих пор неизвестно, мёртв он или нет. А Гарри Поттер знаменит на весь волшебный мир. — А как же он остался жив? — изумилась Энн. — В том то и дело, — Невилл расширил зелёные глаза. — До сих пор никто не знает, как ему это удалось. Он же был младенцем. Пейзаж за окном сменился на зелёные холмы, вересковые пустоши и густые леса. Вокруг не было ни одного домика, только природа. Иногда конечно попадались крохотные деревеньки, но они быстро исчезали из поле зрения. — Что ж, наверно нам пора переодеться, — распорядилась Гермиона. — Невилл, выйди, пожалуйста, на минутку. Лонгботтом тут же вскочил с места и выбежал из купе, сжимая жабу в руках. Щёки Невилла налились ярко-алым румянцем. Девочки открыли свои чемоданы и переоделись в тёмные мантии с именными нашивками. Энн повертелась на месте, разглядывая себя. Всё таки эти волшебники ещё те чудаки, когда дело касается нарядов. — Вроде неплохо, — Гермиона поправила мантию. — Можно позвать Невилла назад. Мальчик вернулся обратно в купе с горстью невесть откуда взявшихся конфет. Они были похожи на цветные драже с шоколадом внутри. — Хотите? — он предложил лакомство. Гермиона с сомнением уставилась на сладости и отрицательно покачала головой. А вот Энн с удовольствием взяла конфетку оранжевого цвета. Позавтракала она весьма плохо, ведь от волнения кусок в горло не лез, потому в какой-то момент Энн осознала, что готова слопать слона. Весело переглянувшись, ребята проглотили конфеты. Энн показалось, что они были странными. Вкус вроде напоминал шоколад, но при этом с примесью чего-то непонятного. Может это особые сладости волшебного мира? Если так, то у магов весьма специфический выбор. Энн считала, что обычные шоколадные конфеты из кондитерской Уитни в сто раз лучше. Внезапно Невилл побледнел. Он разжал обе руки — из одной выскочила жаба, а из другой рассыпались все цветные драже. Гермиона перевела на него вопросительный взгляд и ахнула. Кожа Лонгботтома вздулась, словно у ящерицы, и окрасилась в ярко-синий цвет. Не успела Энн удивиться, как с ней тоже начали твориться странные вещи. Мир перед глазами рухнул вниз, потолок купе закружился, словно в бреду. Девочка зажмурилась, потому что её мутило. — Энн! — рядом раздался голос Гермионы, похожий на раскаты грома, до того оглушающе он звучал. Когда девочка разлепила глаза, то сначала не поверила своим ушам. Даже на всякий случай ущипнула себя за руку — мало ли сон. Но видение не исчезало. Всё вокруг увеличилось раз в семь: стол теперь был похож на двухэтажный дом, сиденья на огромную поляну, а лица Гермионы и Невилла на лица гигантов. — Ребята, что с вами? — пропищала тоненьким голосом Энн. — Почему вы стали огромными? В глазах Гермионы промелькнула жалость. — Это не мы стали огромными, это ты уменьшилась. Невилл тем временем с ужасом пялился на свои ярко-синие руки, покрытые мелкими пупырышками. Потом он увидел Энн размером с игрушечную куклу и едва не грохнулся в обморок от переизбытка чувств. — Невилл, где ты взял эти конфеты? — Гермиона аккуратно подняла с пола одну из драже и стала рассматривать. — Мне кажется, дело в них. Несчастный Невилл всхлипнул: — Меня угостили старшекурсники. — Старшекурсники? Какие ещё старшекурсники? — Это были близнецы, — Невилл едва сдерживался, чтобы не зареветь. — Рыжеволосые близнецы. Услышав скомканные объяснения Лонгботтома, Энн сразу поняла о ком речь. Она ощутила, что внутри неё поднимается волна ярости. — Чёрт возьми, нам нужно найти их, — пискнув, Энн хотела спрыгнуть к двери, но от высоты, разделяющей сиденье и пол, у неё закружилась голова. — Пусть немедленно вернут мои обычные размеры! — Ждите здесь! — Гермиона открыла дверь и исчезла в проёме. Наверно она отправилась на поиски горе-кондитеров. Злосчастных близнецов не пришлось искать долго. Они шныряли поблизости, видимо, ожидая результатов своей проделки. — Это же возмутительно! — Гермиона первой влетела в купе, путаясь в складках мантии. — Вы ещё несовершеннолетние! Следом в купе завались два рыжеволосых мальчика. На их светлых лицах сияли одинаково ехидные улыбки. Энн сразу это не понравилось, и она принялась вопить своим смешным, высоким голоском что есть мочи: — Немедленно верните всё обратно! Зачем вы накормили нас своими дурацкими конфетами?! — Посмотри, Фред, она стала такой коротышкой, — сказал один из близнецов. Его светло-карие глаза зачарованно наблюдали за гневной девочкой-лилипутом. Мальчик по имени Фред довольно присвистнул: — Ух, ты! Здорово! Слушай, Джордж, а что, если бы она съела две конфеты? — Эй, может вы ответите мне? Казалось, близнецов совсем не волновали её вопли. Они также восхитились синей кожей Невилла и волдырями на пальцах. И тогда Энн почувствовала себя Алисой в Стране Чудес. А эти дьявольские мальчишки по любому близнецы Труляля и Траляля. — И что теперь с этим делать? — не унималась Гермиона. — Вы же напугали их! — Когда они съели конфеты? — деловито осведомился Фред. — От этого зависит время превращения. Грэйнджер растерялась от такого тона. Её возмущал тот факт, что близнецы совершенно не ощущали вины за свои проделки. — Ну… Наверно около пяти минут. — Значит очень скоро, — подхватил Джордж. — Мы пока не научились продлевать действие этих конфет. — Хотите сказать, что это ваши собственные конфеты? — пропищала Энн. Она мечтала пнуть этих мальчишек, но крохотный рост не позволял даже дотянуться до пола. — Да, — с гордостью ответил Фред. — Наша собственная разработка. Мир волшебников такого ещё не видел! — И лучше бы никогда не увидел, — пробурчала Энн, скрещивая руки на груди. — Да ладно тебе, — беззаботно отозвался рыжий. — Всё с тобой будет в порядке. Энн возмутилась. Как они смеют говорить ей, пострадавшей от их глупых проделок, что всё нормально? Да они, как минимум, должны извиниться! А ещё лучше — съесть все эти ужасные конфеты разом! — Вы рехнулись? — бушевала Энн. — Лучше бы сами ели эту гадость! Второй близнец звонко рассмеялся. — Так мы и ели. Прежде чем предложить их Невиллу, да и вообще кому бы то ни было, мы экспериментировали на себе, чтобы знать побочные эффекты. Так что зря возмущаешься, коротышка. — Коротышка?! — девочка окончательно взбесилась. В приюте она считалась едва ли не самой высокой. — Разве нет? Ты мне даже до колена не достанешь. Нет, эти близнецы были просто невыносимы. Тут раздался короткий крик Невилла, о котором все на минуту забыли. Волдыри медленно исчезли, а кожа стала обычного цвета. Только кое-где виднелись едва заметные голубые пятна. Спустя мгновение раздался хлопок и Энн увидела, что тоже вернулась в свой обычный облик. Она придирчиво осмотрела руки, а потом перевела гневный взгляд на рыжеволосых мальчишек. — Блин, нужно было положить больше жабьей икры, — с сожалением сказал Фред. — Тогда бы их действие было дольше. — Не, мне кажется лучше сушеные мышиные хвосты. Мы их совсем мало добавили. Энн едва удалось сдержать рвотный позыв. Жабья икра и сушеные хвосты мышей? О чём они только думают? — Ну вот, видишь, к тебе вернулся твой обычный облик, — торжественно объявил Фред. — Но ты всё равно коротышка, — отметил Джордж, сощурив глаза. — Немедленно выметайтесь отсюда вместе со своими конфетами! — дребезжащий голос Энн оказался неожиданно громким. Она ещё не успела сориентироваться в своей привычной форме. — Какие мы неженки, — фыркнул один из ребят, но Энн не поняла, кто именно. Эти двое были настолько похожи, что ей казалось — пытаться их различить бесполезное занятие. Близнецы, хихикая и подначивая друг друга, удалились в своё купе. Стоило им закрыть дверь, как Энн взорвалась гневной тирадой: — Какого чёрта они себе позволяют?! Жаль я не умею колдовать, иначе превратила бы их в двух слизняков! Отдышавшись, Энн уставилась на притихших Невилла и Гермиону. — Ты как? — обратилась она к Лонгоботтому. Мальчик нервно улыбнулся. Голубые пятна постепенно исчезали. — Я в порядке. Вот только… Кажется Тревор сбежал. Он уже пытался это сделать трижды. Речь шла о свободолюбивой жабе Невилла. — Мы должны найти его, — сказала Гермиона, а потом перевела взгляд на Энн. — Ты с нами? — Конечно.