Мир за волшебной стеной

— Энн Синклер! — отрывисто произнесла профессор МакГонагалл. Сердце девочки жалобно ёкнуло. Вот и пришёл её час. Пока Энн шла к табурету, она мысленно настраивала себя на позитивный лад. Ведь среди толпы первокурсников не было ни одного, кого Шляпа отправила бы домой. Однако, внутренний голос мерзко хихикал и шептал: «Ты можешь стать первой» Она села и взяла в руки древнюю шляпу. Та была потрёпанной даже на ощупь. Студенты вмиг затаили дыхание. Они делали так каждый раз, когда кто-то садился на табурет. Потом Энн нахлобучила её на светлую макушку и перед глазами появилась тьма. — Хм… — проскрипел голос будто в её голове, но она точно знала, что все присутствующие тоже слышали Шляпу. — Даже думать нечего. Гриффиндор! На секунду девочка даже забыла как дышать. Ведь её выбрали в Гриффиндор, в храбрейший из факультетов, который славится одновременно отвагой и львиной долей безрассудства. Послышались громкие аплодисменты и весёлый свист. Испуганная, но такая счастливая, Энн неровным шагом засеменила к гриффиндорскому столу. Внутри бурлила небывалая лёгкость. Наверно это люди и называют счастьем. — Поздравляю, Энн! — её встретил радостный голос Гермионы. — Видишь, ты зря волновалась. — Это точно! — девочка села рядом с ней и не удержалась от широкой улыбки. Однако, стоило Энн заметить кто сидит напротив, веселье мгновенно испарилось. Она поджала губы и стала изо всех сил делать вид, что ничего интереснее преподавательского стола ей не приходилось видеть в своей жизни. А рыжеволосые близнецы, между тем, лукаво переглянулись. Они хорошо запомнили жертву дневных экспериментов. МакГонагалл скатала свиток и унесла его вместе с табуретом и Распределяющей Шляпой. — Здорово, что мы все попали в Гриффиндор, — сказал Невилл, обращаясь к Гермионе и Энн. Тут со своего красивого трона, стоявшего в середине преподавательского стола, поднялся высокий, седовласый старик. У него был длинный, крючковатый нос и шикарная борода, спускающаяся аж до пояса. Она сияла серебром едва ли не так же ярко, как летающие свечи. — Это директор Хогвартса — Альбус Дамблдор, — шепнул Невилл. — Великий маг волшебного мира! — Добро пожаловать в Хогвартс, — звучно произнёс он. — Прежде чем мы начнём великолепный пир, я хотел бы сказать всего четыре слова, — Дамблдор обвёл студентов проницательным взглядом. — Олух! Уловка! Пузырь! Остаток! Зал разразился громкими аплодисментами, а Энн обвела вопросительным взглядом собравшихся. Может, кто-нибудь объяснит ей, что не так с этим человеком? — Всем спасибо, — улыбнулся Дамблдор и развёл длинными руками. — Да будет пир! В ту же секунду столы наполнились огромным количеством еды. Энн никогда такого не видела. — Вау… Стоило девочке увидеть это великолепие, как голод дал о себе знать. Сегодня кроме Берти-Боттс и глупой конфеты близнецов ничего не приходилось есть. А тут были бекон, стейк, жареная и вареная картошка, ростбиф, овощи, куриные ножки, поджаренные до аппетитной хрустящей корочки, салаты, соусы, отбивные, мясные пироги и много чего ещё. Не долго думая, Энн положила в свою тарелку понемногу всех блюд, до которых у неё дотягивались руки. Рядом со столом витал высокий призрак в трико. Выглядел он слишком грустным. Хотя, наверно, мёртвым не очень-то весело быть. — Я тебя знаю, — воскликнул младший Уизли, роняя куриную ножку обратно в блюдо. — Ты Почти Безголовый Ник! — Я бы предпочёл сэр Николас де Мимси-Дельфингтон! — ответил призрак тоном, не терпящим возражений. Темноволосый мальчик, которого звали Симус Финниган, умудрился спросить почему призраку дали такое странное прозвище. И тогда Почти Безголовый Ник, раздражённо клацнув зубами, дернул себя за ухо: его голова практически отделилась от тела, но осталась держаться на какой-то едва видимой плоти. За столом послышалось несколько криков. Энн не была в числе кричавших, но успела поперхнуться овощной запеканкой. Ник вернул голову на место и, удовлетворившись реакцией первокурсников, предложил тост: — Давайте выпьем за новых учеников Гриффиндора! Все подняли свои золотые кубки, наполненные тыквенным соком, и, вдоволь настучавшись, выпили. Эта церемония сопровождалась весёлым улюлюканьем. Чуть позже шикарные блюда сменились не менее шикарными десертами: мороженое любых форм и сортов, эклеры, марципаны, яблочно-тыквенные пироги, пончики, пудинги, джем и многое другое. Энн, сладкоежка по натуре, тут же положила в свою тарелку несколько разноцветных шариков мороженого и сверху добавила сироп и миндальную стружку. — Это прекрасно, — она зачерпнула ложку лакомства и положила в рот. — Немыслимое блаженство! Когда Энн принялась за вторую порцию мороженого, за столом пошли разговоры о родственниках. Ребята рассказывали о себе и поближе знакомились с будущими товарищами по учёбе. — Я полукровка, — сказал Симус. — Моя мама волшебница, а папа магл. Он был в шоке, когда узнал. — Магл? — Энн перевела беспомощный взгляд с Невилла на Гермиону, но те были заняты своими собеседниками. Гермиона спрашивала старосту Перси о занятиях. Судя по всему, она была готова начать прямо сейчас, хотя Перси усмирил её пыл. А Невилл рассказывал Дину Томасу о том, как дядя Элджи пытался выявить у него магические способности весьма сомнительными способами. — Магл — это человек, который не обладает магическими способностями. Не путай с магами. А ещё маглы рождаются в совершенно обычных семьях, без волшебников, — сказала девочка, которую Шляпа хотела определить в Гриффиндор и Когтевран. Энн мягко улыбнулась и поблагодарила её. — Меня зовут Энн Синклер, — представилась она. — Элис Уилсон. Приятно познакомиться. — Взаимно. В беседу вмешалась ещё одна девочка — темноволосая с красной прядью в волосах. Энн заметила, что она всё время проводила с Элис, пока студенты добирались к замку. — Я Элизабет Блейк, — она пожала Энн руку. — Энн Синклер. Далее девочки заговорили о своих семьях и интересах. Энн было ужасно любопытно узнать что-нибудь о жизни волшебников. Ведь она наверняка куда более увлекательная, чем в Уитни. Оказалось, Элис и Элизабет были лучшими подружками чуть ли не с пелёнок. Обе из чистокровных семей, с родителями, работающими в Министерстве Магии. Они даже получили письма в один день: Элизабет утром, а Элис днём. Ещё Блейк объясняла необычное свойство своих волос менять цвета — «метоморфством». Она — метаморфомаг. — Моя мама тоже, — сказала Элизабет. — А кто это? — на самом деле Энн было неловко задавать столько вопросов, но иначе она не узнает правды. — Это волшебники, которые без помощи зелий и волшебной палочки могут менять свою внешность, — Элис напоминала справочник с определениями. — То есть, генетическая особенность и Лиззи унаследовала её от своей мамы. — Это так здорово! — восхитилась Энн. — Менять цвет волос по настроению! Элизабет тяжело вздохнула. Способности к метаморфомагии проявились у неё достаточно рано, но управлять ими она пока не особо научилась. — На самом деле, это скорее метаморфство управляет тобой, чем ты им, — после недолгого молчания заговорила Блейк. — От эмоций меняется внешность. Например, цвет волос внезапно выходит из-под контроля. Бац! И ты с розовыми волосами у всех на виду. Так ещё повезёт, если причёска не напоминает взрыв на волшебной фабрике. Затем девочки стали расспрашивать Энн о её жизни. Они сразу смекнули, что их новая знакомая до недавнего времени даже не знала о существовании магии в реальном мире. А Энн рассказала всё без утайки, включая приход профессора МакГонагалл в приют и очень долгий разговор с Шарлоттой. — Ничего себе! — воскликнула Элизабет. — Как же это странно, всю жизнь прожить с волшебной кровью, но даже не представлять об этом. — Ну, в один момент я начала подозревать, — уклончиво ответила Энн. — В семилетнем возрасте я непонятно как подожгла рубашку мальчику, который меня дразнил. Элис положила в свою тарелку рисовый пудинг и рассказала, что её магия проявилась в полёте. Однажды она чуть не упала с чердака, и когда до пола оставалось совсем ничего, Элис взмыла вверх аж на десять футов. У Элизабет, помимо метаморфства, магия проявилась в воде. Однажды, когда девочка плавала в прудике неподалёку от дома, она решила забавы ради начать пускать пузыри. Но никаких приспособлений для этого с собой не было, потому Элизабет заставляла небольшие сгустки воды парить в воздухе. За этим делом её застала мама и объяснила всё, что следует объяснять родителям-волшебникам. — А кем вы хотите стать? — задала крутящийся в голове вопрос Энн. Ведь она и представить не могла, какие профессии существуют в мире магии. Вряд ли здесь есть объявления о вакансиях для клерков, визажистов или инженеров… — Я хочу изготавливать волшебные палочки, как мой дедушка, — гордо ответила Элизабет. — Но это очень сложно. Необходимо знать кучу вещей об ингредиентах и так далее. К тому же, изготовление волшебных палочек — очень секретное занятие, которое передаётся из поколения в поколение. — А я хочу связать свою жизнь с магическими животными, — вдохновенно пролепетала Элис. — Меня интересуют единороги, гиппогрифы, нюхлеры, грифоны, пикси и вообще всё! — Она пока не решила с каким из видов больше всего хотела бы работать, — шепнула Элизабет на ухо Энн. — Ещё успею, — уверенно сказала Уилсон. Она слышала шепот своей подруги. — Я бы очень хотела, чтобы «Уход за магическими существами» читали на первом курсе. Но, увы, придётся терпеть до третьего. В любом случае, за первые два года в Хогвартсе я изучу как можно больше пособий по этому предмету в нашей библиотеке! Потом Элис обратилась к Энн: — А ты? Кем ты хочешь стать? Энн растерялась. Она всего пару минут назад выяснила, что в мире волшебников существует профессия изготовителей палочек (не вырастают же они на деревьях, ей-богу) и профессии, связанные с магическими животными. Наверняка их ещё больше, но для Энн думать об этом ещё слишком рано. — Погоди, Эл, она же считай только узнала, что волшебница, — со смехом сказала Элизабет. — Пусть хотя бы к Хогвартсу привыкнет. Мне вообще кажется, что такие вопросы стоит задавать, как минимум, после третьего курса. Когда все наелись до отвала и перезнакомились друг с другом, Дамблдор снова встал со своего места и заговорил: — Я надеюсь, что вы наелись. Теперь мне бы хотелось сказать несколько слов по поводу того, как следует вести себя в стенах этого замка. Я настоятельно прошу всех первокурсников не ходить в Запретный лес. Также, надеюсь, что некоторые старшекурсники будут помнить об этом. В тот момент он взглянул на невозмутимые лица близнецов Уизли. Далее он посвятил свою речь поведению в коридорах, тренировках по квиддичу, и запрету ходить по правому коридору третьего этажа. «Что такое квиддич? — между делом подумала Энн. — Нужно будет обязательно у кого-нибудь спросить». — Ну и наконец, давайте споём гимн школы, — сказал Дамблдор. — Каждый поёт, как захочет! Он взмахнул волшебной палочкой и в воздухе появились большие строчки. Весь зал заголосил: — В наших головах сейчас гуляет ветер, в них пусто и уныло, и кучи дохлых мух! — Энн пела под быстрый, резвый мотив. На самом деле, каждый пел действительно так, как хотел. Кто-то громко или тихо, а кто-то быстро или медленно. Одни затягивали минорно, другие наоборот в мажоре. Когда все закончили, одни близнецы Уизли продолжали торжественное, неторопливое пение. Дамблдор начал им дирижировать палочкой. Энн насмешливо посмотрела на них. Ей казалось, что эти мальчишки красуются, не иначе. Но пели они действительно хорошо. По окончанию их гимна, Дамблдор хлопал громче всех. Держа серьёзные лица, Фред и Джордж важно поклонились. Пожелав спокойной ночи всем ученикам, Дамблдор приказал старостам отвести первокурсников в гостиные их факультетов. Старостой Гриффиндора был Перси Уизли, старший брат Рона и неугомонных близнецов. Он шёл во главе вереницы самых юных гриффиндорцев, и вёл их по каменным коридорам и мраморным лестницам в башню. По дороге ребята то и дело оглядывались. На стенах висело очень много картин. И ладно, если бы это были обычные картины, которых достаточно в музее фермерского хозяйства Уитни. Энн сначала подумала, что ей привиделось, но эти картины были живыми! Люди и существа, изображённые на них, двигались, разговаривали и перемещались на соседние полотна в гости! Например, дама в роскошном, старинном платье могла прийти к своим подругам на чай в красивую беседку, что находилась в двух портретах от неё. А бравый рыцарь в сияющих доспехах, погоняя своего вороного коня, мог скакать по всем полотнам, громко выкрикивая славные гимны. — Невероятно, — пробормотала девочка. Внезапно, идущие впереди Элис и Элизабет остановились. Энн едва не налетела на них, но её спасла быстрая реакция. — Что случилось? — прошептала Гермиона. И тут Энн увидела, что так удивило впереди идущих. В воздухе плавали самые настоящие костыли, и стоило студентам приблизиться к ним, как они начинали угрожающе покачиваться. Тяжело вздыхая, Перси представил виновника торжества: — Это Пивз, школьный полтергейст. Стоило это произнести, как послышался неприличный, протяжный звук. — Немедленно прекрати, Пивз! — рассердился Перси. — Иначе, мне придётся рассказать о твоих проделках Кровавому Барону. Наконец он появился. Пивз оказался маленьким карликом с неприятным лицом. — Глупые первокурснички! — его черненькие глазки наполнились лукавым огоньком. Коротышка полетел прямо на них, и ребятам пришлось торопливо пригнуть головы. — Пивз, я не шучу! — снова пригрозил Перси. Полтергейст издал ещё один неприличный звук и, уронив костыли на голову Невилла, унёсся прочь. — Ты как? — обеспокоенно спросила Энн, помогая Лонгботтому подняться. — Ничего, нормально, — он потирал макушку, на которой явно выскочит шишка. — Пожалуйста, старайтесь держаться подальше от Пивза, — посоветовал Перси. — Он почти неконтролируем. Далее путь был спокойным. Они преодолели ещё один лестничный пролёт и оказались у портрета Полной Дамы в розовом платье. — Ваш пароль? — грудным голосом произнесла она, оглядывая любознательных первокурсников. — Капут драконис, — ответил ей староста и картина медленно отъехала в сторону, открывая проход в стене. — Добро пожаловать! Общая гостиная Гриффиндора безумно понравилась Энн. Это была обширная, круглая комната с уютно потрескивающим камином. Ковёр, как и удобные кресла с подушками, был красного цвета. Над камином висел вышитый герб Гриффиндора с потрясающим львом, а на соседней стене стенд для объявлений. Пока он пустовал, но Энн не сомневалась, что первые записи появятся уже завтра. Гобелены гостиной были ало-золотистыми. На них висели несколько картин. При виде восхищённых первокурсников, изображённые люди принялись дружелюбно махать им. Из гостиной вели две лестницы — одна в спальни девочек, а другая в спальни мальчиков. Перси объяснил, что и где находится, и посоветовал долго не засиживаться, так как многие из ребят расселись у камина, чтобы поделиться впечатлениями. Ещё в гостиную возвращались старшекурсники и они, судя по всему, тоже не торопились спать. Энн села рядом с Невиллом и Гермионой, чтобы задать новые вопросы. — Обещайте, что не будете смеяться, — попросила девочка, внимательно рассматривая лица собеседников. Они немного растерялись, но, переглянувшись, утвердительно кивнули. — А что такое квиддич? — Энн надеялась, что правильно произнесла это слово. В этот момент, как некстати, в гостиную нагрянули близнецы Уизли. — Ты не знаешь, что такое квиддич? — спросил Фред, хотя, девочка не была уверена, что это он. — Ты с луны свалилась? — последовал насмешливый вопрос от Джорджа. Энн драматично закатила глаза, пока Гермиона и Невилл переводили недоверчивые взгляды то на свою новую приятельницу, то на рыжих близнецов. — Интересно, — с угрозой начала Энн. — Когда вы начнёте думать, прежде чем что-то говорить? Или это входит в арсенал шутников Уизли? — Мы просто удивились тому, что ты никогда не слышала о квиддиче, — пожал плечами старший мальчик. Он воспринял язвительность Энн спокойно, что не скажешь о его младшем брате. Тот ухмыльнулся, но промолчал. — Отпадная вещь. — Эй, Фред, Джордж, идите сюда! — крикнула темноволосая девочка с азиатской внешностью. Вместе с Ли Джорданом и ещё двумя незнакомками, они сидели ближе всех к камину. — Идём! — Так что же такое квиддич? — повторно спросила Энн, теряя всякий интерес к близнецам. — Это вид спорта у волшебников, — с готовностью объяснила Гермиона. — Используются четыре мяча и полеты на мётлах, если очень кратко. Знаешь, я купила во «Флориш и Блоттс» «Историю квиддича». Давай я просто одолжу её тебе? Энн оживилась. — Ух, ты! Полёты на мётлах? Звучит очень заманчиво! Пожелав спокойной ночи Невиллу, девочки поднялись в женское крыло. Вероятно, их спальни находились в одной из многочисленных башен замка. Для первогодок имелось целых две. — Так, тут есть список жителей, — Гермиона приблизилась к одной из дверей. — Оу, я живу с Парвати Патил, Лавандой Браун, Фэй Данбор и Келлой Смит. — Получается, я в другой комнате, — Энн нашла своё имя в списке на другой двери. — Тогда я пойду поищу книгу в вещах, а ты пока располагайся в своей комнате, — предложила Гермиона. Комната, в которой Энн предстояло ночевать следующие семь лет, была большой и красивой. Здесь стояли четыре кровати с алыми балдахинами и золотой бахромой. Около кроватей были комоды с выдвижными ящичками, а у западной стены стояли два огромных гардеробных шкафа. Видимо, студентки должны были поделить их между собой. Чемоданы прибывших уже стояли рядом с кроватями. К удовольствию Энн, её место было рядом с окном. Энн отодвинула тяжёлую, алую штору и потрясённая выглянула в окно. У неё дух захватило от необыкновенного вида: гриффиндорская башня была очень высоко — выше только потрясающее чёрное небо, усыпанное звёздами, точь-в-точь как в Большом Зале. Безмятежная гладь озера блестела в свете луны, а холмы во тьме ночной казались дремлющими великанами. Ещё окна башни выходили на ветхую хижину Хагрида. Налюбовавшись видом, Энн переоделась в клетчатую, тёплую пижаму, которую Шарлотта купила накануне. Всё-таки Хогвартс волшебный замок, но сквозняки никто не отменял. В дверь тихо постучали. — Да, открыто. Вошла Гермиона с книжкой в руках. Она тоже была в пижаме. — Держи. Читай и наслаждайся! — Спасибо, — Энн благодарно улыбнулась. Тут дверь комнаты снова открылась. Пришли Элис и Элизабет, а за ними задумчивая Мэри Флеминг. — Ну что, я тогда пойду. Спокойной ночи и до завтра! — Гермиона бесшумно вышла. Прежде чем лечь спать, девочки ещё минут двадцать разбирались с вещами, лениво переговариваясь между собой. Потом всё затихло: соседки потушили настольные винтажные лампы и залезли под свои балдахины. Уставшая, но чертовски счастливая, Энн уснула почти сразу же.