***
После похорон Чуи или его двойника, Осаму находился в ужасном расположении духа. Хоть он и верил в то, что мафиози жив, однако стопроцентной уверенности у него в этом не было. Анализ ДНК ничего бы не дал, так как клоны абсолютно идентичны. Хотя Мори и провел его, на всякий случай, впрочем, результат оказался ожидаемым, как для самого Огая, так и для Осаму. Детектив был расстроен и очень зол. В таком отвратительном настроении он и оправился в агентство. – Я увольняюсь, – сказал Дазай Фукудзаве, который, выйдя из своего кабинета, о чем-то разговаривал с Куникидой. – Почему? – спросил директор. – Хотя я догадываюсь, ты решил вернуться в Портовую Мафию? – Предатель, – прошипел идеалист. – Да, я решил вернуться в Портовую Мафию, однако меня удивляет то, что вы не понимаете, что стало причиной моего увольнения, – ответил Осаму. – Ну почему же не понимаем? – снова спросил Фукудзава. – Это из-за того мафиози, верно? – Вопрос сформулирован неправильно. Это не из-за мафиози я решил уволиться из агентства, а из-за вас всех. Мы были коллегами, но никто из вас не откликнулся на мою просьбу о помощи, кроме Ацуши, пока не стало слишком поздно. Я не могу работать среди предателей; в Портовой Мафии хотя бы никто не притворяется тем, кем не является. Мафиози не делают вид, что они белые и пушистые и не скрывают, что они убийцы, а вы по сути ничем не лучше их, только тщательно это скрываете. – Что ж, это твое решение, Дазай, – сказал Фукудзава. – Уговаривать остаться тебя я не буду, так как знаю, что это бесполезно. Пиши заявление и можешь быть свободен.***
Чуть больше месяца назад… Чуя проснулся на полу в холодной, темной и сырой комнате, его правая рука была прикована наручником к толстому и прочному металлическому кольцу, вбитому в стену. Попытка вырвать его из стены, конечно, не увенчалась успехом, ведь он больше не был владельцем Смутной Печали. Минут через тридцать послышались приближающиеся шаги, затем звук поворачивающегося ключа в замке и на пороге показался Тачихара. – Ты! Ебучий урод! – прошипел Чуя. – Что ты задумал, зачем все это? – Ну как зачем? – невинно поинтересовался Мичидзо. – Неужели ты не догадываешься, Чуя? – Нет, не догадываюсь и, честно говоря, не понимаю чего ты этим хочешь добиться. – Дорогой, я так скучал по тебе, – казалось, что Тачихара был сама искренность. – Ты спрашиваешь, чего я хочу добиться? Конечно, тебя. – Ты что, совсем ненормальный? – поинтересовался Накахара. – Ты думаешь, что я вернусь к тебе после такого? – Вернешься. Куда ты денешься? Более того, ты будешь умолять меня взять тебя, как какая-нибудь грязная шлюха, да еще и выдашь мне всю известную тебе информацию, касающуюся контрабанды драгоценных камней, поставки которых ты контролировал. – Ты точно ебнутый, если так считаешь. Я даже под пытками не сделаю того, о чем ты тут говоришь. – Пытать тебя я не буду, Чуя, ведь я тебя люблю, но у меня есть другой способ добиться желаемого, – с этими словами, Тачихара подошел к мафиози, и в руках у него появился шприц. – Что это? – спросил Накахара, пытаясь отодвинуться от Мичидзо, однако наручники, которыми он был пристегнут к стене не давали ему возможности для маневра. – Я мог бы вколоть тебе сыворотку правды, и ты выложил бы мне все, как на духу, но у меня на тебя иные планы. Я хочу, чтобы ты сам, по доброй воле мне все рассказал и, чтобы был со мной тоже по своему желанию. Не дергайся, а то будет синяк от иголки. Но Чуя конечно не собирался слушать ищейку и всеми силами пытался помешать тому сделать себе инъекцию, однако Тачихара прижал мафиози к полу, навалившись на него всем своим телом и все же вколол ему препарат. – Ничего, скоро ты сам будешь просить меня о добавке, вот тогда и поговорим, – произнёс Мичидзо, вытаскивая иглу из вены. – Это что, наркотик? – задал вопрос Накахара, начиная чувствовать на себе действие препарата. – Тяжелый наркотик, и он слишком быстро вызывает привыкание. – Ну ты и сволочь! Меня будут искать, а когда найдут и освободят, я лично разрежу тебя на кусочки, – пообещал Чуя, закрывая глаза и отъезжая. – Не думаю, – проронил Тачихара. – Никто не станет тебя искать, когда найдут тело твоего клона и сочтут тебя мертвым, и ты не выйдешь отсюда в ближайшее время. Мне известно о программном коде, заложенном в тебя, я вот думаю, что будет, если изменить в нем несколько строк? Но Чуя ничего не ответил на это своему тюремщику, возможно, потому что уже не слышал его последних слов.***
Месяц спустя или чуть более… Дазай взял в руки телефон и набрал номер. – Дазай? – послышался на том конце знакомый голос. – Неожиданный звонок. Чего ты хочешь? – Встретиться с тобой, – последовал ответ. – Правда? Зачем? Я надеюсь, ты не думаешь, что я на это соглашусь? – Если тебе дорог твой любовник, то согласишься, – проговорил Осаму в трубку. – Коля у тебя? – в голосе на другой стороне послышалось волнение. – Если ты с ним что-то сделал, я убью тебя. – Ну что ты, Федор? Николай мне нужен пока живым. Приезжай один, без Шибусавы, иначе он умрет. – А какие у меня гарантии, что ты не убьешь его, пока я буду в пути? – поинтересовался Достоевский. – Тебе придется поверить мне на слово. Обещаю, что отпущу вас обоих, как только получу от тебя нужную мне информацию. – Хорошо, я приеду, диктуй адрес, только дай мне прежде услышать Николая. – Да, пожалуйста. – Дазай подошел к лежавшему на полу Гоголю, руки которого были прикованы к металлической трубе и пнул его ногой. – Эй, с тобой Федор говорить желает. Скажи ему пару слов, – проговорил Осаму и вытащил изо рта эспера кляп. – Федя? – как только появилась возможность говорить, сказал в трубку Гоголь. – Да любимый, ты как? – участливо поинтересовался Достоевский. – Пока живой, – ответил ему собеседник. – Но он жутко меня пытал, кажется, все кости переломал. – Главное, что ты жив, я вытащу тебя, – пообещал Федор возлюбленному. – Тронешь его, и я сделаю так, что ты будешь молить меня о смерти, – уже обращаясь к Осаму, прошипел в трубку Достоевский. – Не волнуйся. Я всегда держу свое слово, – сказал Дазай. – Мне нужна лишь информация, вы оба уйдете живыми, если ты, конечно, не решишь сделать какую-нибудь глупость. – Не решу, – заверил Осаму Фёдор. – Адрес. – Пришлю сейчас СМСкой. Минут через сорок Достоевский приехал по указанному Осаму адресу, как и договаривались он был один. – Чего ты хочешь? – спросил Федор, кинувшись к Гоголю, однако Дазай преградил ему путь и покачал головой. – Мне нужно знать, где найти ищеек, хотя бы кого-то из них, – ответил он. – С чего это ты решил, что мне известна такая информация? – Ты знал, что Тачихара из ищеек, я уверен, что тебе известно, где их искать. Если ты хочешь спасти своего любовника, то тебе лучше сотрудничать со мной, ведь я могу убить вас обоих. – Хорошо, я скажу тебе, где найти их лидера Оочи Фукучи, но предупреждаю, что он не любит незваных гостей, хотя если он тебя убьет, мне это будет только на руку. – Говори.***
В тот же вечер Дазай встретился с лидером ищеек, а точнее, нагрянул к нему домой вместе с Акутагавой и Верленом, в сопровождении четырех десятков вооруженных бойцов мафии, во избежание возможных проблем, если вдруг пожалуют остальные ищейки или другие коллеги Оочи из военной полиции. Тот и правда не очень любил гостей, как выяснилось, и атаковал пришельцев своей способностью, которая позволяла ему усилить любое оружие в руке в сто раз. Осаму защитил себя и Рюноске Смутной Печалью от атаки и вдавил Фукучи в пол гравитацией, а Верлен лишь усмехнулся, когда от него отлетели несколько кинжалов, которые метнул в него Фукучи. – Где найти твоего подчиненного Тачихару Мичидзо? – задал вопрос мафиози, которого босс Портовой Мафии с радостью принял обратно в организацию и восстановил в прежней должности. – Ты зря сюда пришел, Дазай Осаму, – прохрипел командир ищеек. – Тебе известно кто я, что ж, я не удивлен, – даже не поведя бровью, невозмутимо сказал Осаму. – Твой подчиненный похитил одного человека, и я намерен выяснить, где он его держит, а ты мне в этом поможешь. – С чего ты взял, что я знаю где он? – Ты его командир, а значит, у тебя есть способ связаться с любым из своих подчиненных. – С чего мне тебе помогать? – Понятно, по-хорошему, значит, не хочешь. Тебе должно быть известно, что я обожаю пытки, раз уж ты знаешь кто я. Но у меня сейчас нет на это времени. Верлен. Верлен кивнул и приступил к делу. Медленно, получая при этом какое-то садистское наслаждение, Король Убийц разрезал гравитацией кости на пальцах правой руки Фукучи на 168 частей, при этом не оставив снаружи видимых повреждений. Пространство прорезал крик боли, но Верлен не остановился, теперь он занялся предплечьем командира ищеек и раздробил кисть на той же руке своей жертвы еще на 180 частей. – Мне продолжить? – спросил он, взглянув на Осаму. – На сколько частей разрезаны пальцы? – как-то буднично, будто спрашивал, как дела или какая вчера была погода в родном городе Поля, поинтересовался Дазай. – На 168 частей, – ответил Верлен. – А кисть? – На 180 частей. – Прекрасно, – улыбнулся Осаму и продолжил, уже обращаясь к Фукучи: – Ты ведь понимаешь, что такие повреждения уже не восстановить? Сегодня ты лишился правой руки, но Верлен может лишить тебя и левой, а затем – ноги, правой или левой, а может обеих. Хотя у тебя есть вариант: если будешь сотрудничать, Поль «починит» твою руку гравитацией, и она будет, как новенькая. Верлен, покажи ему. – Хорошо, – Верлен кивнул и «склеил» один из пальцев командира ищеек своей способностью. – Я слышал о тебе, Король Убийц, – процедил Оочи сквозь зубы, после того, как эспер восстановил его мизинец на правой руке. – Это ведь ты 6 лет назад уничтожил троих самых сильных в мире одаренных из Ордена Часовой Башни на коронации, разрезав им кости гравитацией на 1128 частей? Идеальной оружие, но ты ведь даже не человек. – Поэтому я не имею в своем сердце жалости ни к кому, – холодно взглянув на Фукучи, произнес Верлен, – и единственный человек, чья судьба меня заботит – это мой младший брат, которого твой подчиненный похитил. И поверь – твоя смерть будет ужасна, если ты и дальше будешь молчать. – Хорошо, я свяжусь с ним, но с одним условием. – Каким? – поинтересовался Дазай. – Тачихара уйдет со мной, живой. Осаму поджал губы, но потом все же согласно кивнул. Он подумал, что Чуя, скорее всего, сам потом захочет разобраться с Мичидзо, и они его найдут чуть позже.***
Тачихара держал Чую в заброшенной офисной многоэтажке в Токио, с крыши которой открывался вид на химический завод и скоростную автостраду*. Осаму нашел его прикованным наручниками к металлическому кольцу в стене, в одной из комнат в подвале этой заброшки. Состояние эспера было скверным: лицо его осунулось, а волосы потускнели, он сильно похудел и на теле четко просматривались синяки и ссадины. На венах были следы от многочисленных уколов. Дазай сразу понял, что это значит, и он готов был разорвать Тачихару на месте, но сдержался, так как они с лидером ищеек заключили сделку, а что Осаму никогда не мог нарушить, так это свое слово. – Осаму? – прошептал Чуя, открывая глаза и пытаясь сфокусировать взгляд на любовнике, что ему не сразу удалось сделать. Он снова прикрыл веки, решив, что Осаму ему привиделся. Дазай расстегнул наручник отмычкой и, подняв Чую на руки, вынес его из подвала. На первом этаже заброшки находились Акутагава и Верлен, который держал Тачихару за шкирку, а чуть поодаль от них стоял Фукучи. – Где найти эспера, который поменял нас способностями? – спросил Осаму у Мичидзо, передавая Чую Акутагаве и нанеся Тачихаре несильный удар гравитацией, от которого тот отлетел к стене, но последний упрямо молчал. – Эй, мы же договаривались, помнишь? – напомнил Оочи. – Мы договаривались, что ты уйдешь вместе с ним. И ты уйдешь, но, прежде, я получу интересующую меня информацию. Или Верлен получит, не так это и важно. Мы будем ждать в машине, – сказав это, Осаму снова взял на руки бесчувственного Чую и вышел на улицу. В машине Накахара вроде бы снова пришел в себя и открыл глаза. Его голова лежала на коленях Осаму, и последний протирал его лицо влажными салфетками. – Я думал, что ты мне привиделся, – слабым голосом произнес Чуя. – Нет. – Осаму наклонился к эсперу и поцеловал его лоб. – Все уже позади. – Как ты нашел меня? – Достоевский помог, да и командир ищеек оказал посильную помощь. Чуя снова прикрыл глаза, до сих пор не веря в то, что этот кошмар закончился. А вскоре из заброшенной высотки вышли Верлен с Акутагавой и сели в машину к Осаму и Чуе. Верлен завел авто, и они тронулись в путь, после чего Поль обронил: – Он раскололся. Нам известно имя эспера, обменявшего вас способностями и где его найти. – Отлично, – кивнул Осаму.***
Тем временем где-то в заброшенном высотном офисном здании… Фукучи пнул ногой измученного пытками и лежащего на полу Тачихару, которому и без того досталось от Верлена. – Совсем охренел? – орал он. – Ты что о себе возомнил? Своей глупой выходкой, ты чуть не разрушил все мои планы. Эти гравитационные манипуляторы слишком сильны, особенно тот светловолосый, мы не можем пока что тягаться с ними. Этот эспер способен дробить кости гравитацией и разрывать внутренности, минуя кожу и мягкие ткани, и даже операция, которую мы проводим раз в год для того, чтобы наши тела были прочнее стали не может защитить нас от его дара. Только Амэгодзен способен сразить их, однако его при мне не было, я не ожидал нападения. – Простите, Фукучи-сан, – промямлил Тачихара, пытаясь подняться на ноги. – Мне очень жаль, я не думал… – Не думал он, как же… Нам придется пока затаиться, а мне теперь и вовсе надо пересмотреть свои планы в отношении агентства и Портовой Мафии. А еще мне понадобится «Великий Приказ», и ты поможешь его добыть, в свое время. – Что такое «Великий Приказ»? – поинтересовался Тачихара. – Скоро узнаешь. А теперь идем и давай без глупостей, помешаешь еще раз моим планам, и я не посмотрю на то, что ты ценный боец нашего элитного отряда. Лично сверну тебе шею. А теперь уходим.***
Осаму привез Чую к себе домой и первым делом набрал теплую воду в ванну. Перед тем, как помочь Накахаре помыться, он позвонил Мори Огаю и сообщил о том, что Чуя у него дома, но ему требуется медицинская помощь, а также рассказал о своих подозрениях насчет наркотиков. – Приеду, как только смогу, – пообещал босс Портовой Мафии, и Осаму отключил вызов. После того, как Накахара принял ванну, Дазай накормил отощавшего эспера, которого видимо пищей не баловали, пока он находился в заключении и уложил в свою постель. Присев рядом с ним, Осаму убрал с лица Чуи влажные рыжие пряди и поцеловал его в губы, однако мафиози отвернулся в сторону. – Я ощущаю себя грязным, – проговорил он. – Ты же только что ванну принял, – возразил Осаму. – Не в этом смысле. – Я кажется понимаю, о чем ты. Но мы с тобой это переживем, главное, что ты жив. – Вряд ли ты понимаешь, о чем я. Я слышал, как ты говорил Мори о наркотиках, ты ведь все понял. Верно? – Да, что ж тут непонятного? – Как думаешь, зачем он подсадил меня на иглу? – Наверное, для того, чтобы ты стал сговорчивее? Чуя кивнул. – И я стал, – он отвел взгляд в сторону. – Тебе не противно? – Нет, – невозмутимо ответил Осаму, хотя в его взгляде читалась боль. – Ты не виноват. Не смей винить в произошедшем себя. Я не знал где ты и что с тобой, каждая минута неизвестности казалась для меня пыткой. Мы пройдем через это вместе. Потому что я люблю тебя, рыжик. – Осаму приник к губам возлюбленного, и на этот раз тот не стал отворачиваться. – В том месте, где не было никакой надежды, лишь мысли о тебе помогали мне выжить, – произнес Накахара, зарываясь пальцами в темные кудри, после того, как их поцелуй с Осаму закончился. – Я тоже люблю тебя, – он обнял Дазая, прижимаясь к его груди головой. – Но, ты знаешь какое это ужасное ощущение, я имею ввиду ломку, хуже любых самых изощренных пыток. Я могу переносить боль довольно неплохо, и пытками он ничего не добился бы, но это… – Накахара запнулся. – Я понимаю, мне это знакомо. – Правда? – Было время, когда я сам сидел на игле, вскоре после ухода из Портовой Мафии и до того, как вступил в агентство. Извечная депрессия не прошла для меня даром, и я выбрал не тот путь. Шеф Танэда помог соскочить мне тогда, но я сам ему рассказал, потому что хотел бросить наркотики. – Ты не говорил мне об этом. – Да, для меня была неприятна эта тема. Он ведь хотел получить от тебя еще и информацию? – Да, – вздохнул Чуя. – Я понял это тогда, когда несколько наших точек неожиданно накрыла полиция. Не волнуйся, Мори не узнает. Хотя он тоже мог догадаться. – Это были мелкие точки. Я не выдал никаких особо-важных тайн. Хотя Портовая Мафия, безусловно, понесла определенные убытки. – Ты прав, Чуя, но не переживай об этом. Тебе нужно поспать. – Осаму прикоснулся губами ко лбу мафиози. – Ты весь горишь, – сказал он, но заметил еще и другие симптомы абстиненции. Зрачки у Чуи были расширены, тело покрывали мурашки, часто называемые гусиной кожей, его начинало трясти, а на лбу появилась испарина. Осаму прилег рядом с ним и прижал его к себе, поглаживая по голове. – Я знаю, что это значит. Где же босс? – Да, это ломка начинается. – Как часто он колол тебе наркотик? – Два – три раза в день. – Ты знаешь какой именно? – Скорее всего, героин. Привыкание произошло после первого же укола. – Чуя нервно сглотнул, когда в дверь позвонили. – Это Мори, – произнес Осаму, вставая с кровати и проходя к двери, чтобы открыть. Пройдя в спальню, где лежал Чуя, босс Портовой Мафии поприветствовал его и сказал: – Выглядишь ужасно. Но все же лучше, чем тот рыжий парень, которого мы неделю назад похоронили. – Какой еще парень? – не понял Чуя. – Твоя копия. Не знаю точно кем он был, скорее всего клоном. Мы думали, что это ты, но Дазай, осмотрев его, сказал, что это не ты и не прекратил поиски. – Я что-то припоминаю… Как сквозь туман, слышу его голос и то, что он говорил о клоне, но я напрочь забыл об этом и только сейчас вспомнил. Мори Огай осмотрел Чую и взял у него кровь на анализ. Чтобы очистить организм от наркотика и облегчить состояние эспера, он решил провести процедуру плазмафереза портативным аппаратом, который привез с собой. После чего сделал ему укол и оставил кучу препаратов, написав в блокноте, что, когда и при каких симптомах следует принимать. – Ему сейчас необходим отдых, хорошее питание и, желательно, свежий воздух, само собой никакого алкоголя, – дал наставления перед уходом босс Портовой Мафии. – Дазай, пока Чуя поправляется, ты мне не понадобишься, так что считай, что у тебя отпуск. Осаму кивнул, а Накахара удивленно уставился на него, и когда за Огаем закрылась дверь, он спросил: – Что-то я не пойму, ты что в мафию вернулся? – Ага, – снова кивнул Осаму, присаживаясь на постель рядом с Чуей. – Ты же говорил, что не вернешься, почему ты передумал? – Ну передумал и передумал, какая разница? Просто кое-что понял. Как ты смотришь на то, чтобы снова снять ту минку с прудиком и водопадом, там, по-моему, очень свежий воздух? – Положительно. Осаму провел пальцами по щеке возлюбленного, затем прилег рядом с ним, прижав его к себе, и поцеловал в щеку. Он до сих пор не мог поверить в то, что это не сон: он действительно отыскал и вытащил Чую, и теперь ему ничего не угрожает.