Ветер перемен

      — Нападение на пост! Нападение на пост! — успел прокричать в рацию молодой охранник, прежде чем замертво рухнул на пол, перерезанный напополам Расёмоном, тем самым присоединившись к своим пятерым незадачливым товарищам, лежавшим неподалеку и не подававшим признаков жизни.       В рации послышался треск, а вслед за ним взволнованный голос:       — Пятый, пятый, что у вас случилось? — но ответом ему послужила тишина. — Первый, первый! Кажется, на нас напа... — договорить он не успел, едва различимая тень метнулась к нему и его слова потонули в собственном предсмертном хрипе. Чья-то сильная рука сжала горло, а шею с правой стороны пронзила острая боль, будто нож вогнали по самую рукоять, но перед тем, как испустить дух, человек понял, что это был не нож, а чьи-то зубы.       — Рюноске, это обязательно было делать? — задал вопрос светловолосый парнишка, покачав головой и тронув вампира за локоть.       — Проголодался я что-то, — ответил тот, отстраняясь от своей жертвы и вытирая рукавом окровавленный рот.       — Он не обратится?       — Нет, — ответил вампир, отсекая своей жертве голову Расёмоном и отбрасывая её тело в сторону на несколько метров.       — Он успел передать сообщение, крысы знают, что мы здесь.       — Значит, повеселимся, — сказал Акутагава, и тут же в туннеле справа от них послышался топот ног, а потом и слева.       Первая база, впрочем, как и все остальные, располагалась под землёй, крысы всегда предпочитают селиться в подобных местах — это общеизвестный факт. Рюноске указал Ацуши взглядом своих кроваво-красных глаз на туннель слева, тигр кивнул и, активировав способность, ринулся в левое ответвление туннеля, а сам Акутагава направился в противоположную сторону. Послышались выстрелы, охранники, завидев перед собой вампира, застыли на месте, такое зрелище было не для слабонервных: заострённые уши, красные глаза, острые клыки, торчащие изо рта и чересчур бледная, почти синюшная кожа; довершали картину — чёрный плащ с высоким, стоячим воротом, а-ля Дракула, и извивающиеся за спиной чёрные ленты Рассёмона. Охранники зашептались:       — Это тот бешеный пёс из Портовой Мафии, я слышал, что его обратили в вампира, — сказал кто-то чуть слышно. Отойдя от шока, люди в чёрной форме открыли огонь, однако ни одна из выпущенных из их оружия пуль не достигла цели. Вампир вдруг исчез с линии огня, скользнул по стене и оказался на потолке, вверх ногами. Охранники удивлённо огляделись по сторонам, движения вампира они не заметили, если не считать, какой-то смазанной туманной тени, мелькнувшей по направлению к стене. Конечно, Акутагава мог защититься Расёмоном, но ему и самому было интересно, на что он способен в бою, используя свою вторую способность, так как проверить это у него, после того как вернул память, возможности ещё не было.       Кто-то из охранников задрал голову вверх и выкрикнул:       — Он на потолке!       И тут же вооружённые люди снова открыли огонь, но вновь их пули не достигли цели. Вампир будто играл с ними: на потолке его уже не было, он стоял сзади горе-охранников. Но, кажется, Рюноске надоела эта игра, и он произнёс:       — Расёмон, папоротник бутонизации! — несколько чёрных шипов выскочили из-под земли и пронзили шестерых охранников насквозь, вдруг снова послышался топот, к крысам, похоже, бежала подмога. На этот раз людей в чёрной форме (которых было не меньше десятка), начавших палить из автоматов во врага, снова неуловимо исчезнувшего с линии огня, прорезали чёрные лезвия Расёмона, когда Акутагава применил паучью нить.       Разделавшись с крысами, Акутагава развернулся в другую сторону и пошёл к Ацуши. Тигр прикончил восьмерых охранников и тоже собирался идти к Акутагаве, как вдруг его обдало холодным ветром, оборотень от неожиданности вздрогнул, когда прямо перед его лицом вырос Рюноске.       — Рю, прекрати так пугать, — Ацуши вздохнул с облегчением. — Сколько у тебя?       — Шестнадцать, — ответил вампир.       — И у меня восемь. Всего двадцать четыре, семерых мы убили ранее, итого тридцать один. Осталось семь охранников и пять эсперов. Кстати, где они?       — Они здесь. Я их чувствую.       — Где? — только успел тигр произнести эти слова, как туннель начал заполняться водой.       — Ацуши, наверх!       Превратив руки и ноги в тигриные лапы, оборотень подпрыгнул вверх и вправо, оттолкнувшись лапами от стены, он резко переместился влево, к другой стене и так перемещался вперёд по туннелю, не касаясь воды, по которой прошел электрический разряд.       Что касается Акутагавы, то он бежал по потолку. Ацуши, использовав супер скорость, первым добрался до эспера, управляющего электричеством и нанес ему удар лапой, и он наверняка оказался бы смертельным, если бы не Лев Толстой, отбросивший оборотня ударом кулака с такой силой, что тот, проломив потолок и многометровый слой земли, вылетел на поверхность. А Фтабатэй Симэй, всё же получивший глубокие порезы от тигриных когтей, пересекавших теперь всю его грудь, решил ретироваться, отступая задом.       Акутагава спустя секунду после того как Ацуши был отправлен в полёт, оказался возле эспера, обладающего способностью Сухман, и впился в его шею длинными и острыми, как ножи клыками, высасывая его кровь и лишая сил.       Эспер по имени Максим Горький, прервал трапезу вампира, решив утопить его в воде. Этот поток, он создал внутри самого Акутагавы, Рюноске закашлялся, отплёвывая прозрачную жидкость, и отпустил свою жертву, однако топить вампира, идея была так себе. Прокашлявшись, Акутагава произнёс:       — Расёмон челюсти Агиток! — сформировавшись в чёрную челюсть, Расёмон молниеносно атаковал врага и через несколько секунд эспер по фамилии Горький, лежал на полу мёртвый, а на горле у него зияла страшная кровавая рана.       Огромный каменный кулак выскочил откуда-то из стены и ударил в то место, где секунду назад стоял вампир, но Рюноске уже там не было. Все из той же стены появилась огромная каменная лапища, которая подняла вверх какого-то человека, им оказался ни кто иной, как Иван Гончаров. Расёмон прорезал камень, из которого состояла эта рука в нескольких местах, однако, как и при прошлой битве с Гончаровым, камень тут же восстановился. Сверху упало что-то тяжёлое и довольно большое. Это оказался тигр, пришедший в себя после удара и прыгнувший в дыру, которая образовалась в потолке, после того как сам же её и проделал своей спиной.       — Как же ты долго, тигр, — сказал Акутагава.       — Сломанные кости восстанавливал, — ответил Ацуши, снова переходя в человеческую форму и хрустнув позвоночником.       — Фтабатэй Симэй не должен уйти, догони его.       — А как же Гончаров?       — Я сам с ним справлюсь.       — Уверен? — с сомнением взглянув на Рюноске, спросил оборотень, помня о том, что в прошлый раз им с Акутагавой удалось одолеть Гончарова, лишь объединив способности.       — Да. Беги уже и помни, что есть ещё один эспер Кандзиро Хайтани, не смотри ему в глаза, если встретишь.       Ацуши кивнул и, активировав способность, вскоре исчез из виду. А Акутагаве снова пришлось уклоняться от каменного кулака, пока он разговаривал с тигром, Гончаров решил воспользоваться моментом и снова нанёс удар. Послышались выстрелы, это оставшиеся в живых охранники спешили на помощь Гончарову, но попасть в Акутагаву никому из них не удалось, так как вампир очень быстро двигался, уклоняясь от пуль и его движения невозможно было заметить человеческому глазу. В то же время, вампир активировал способность и множество чёрных лезвий, очень быстро двигаясь и вращаясь, кромсали людей, кстати сказать, на Расёмон также влияла новая способность вампира и теперь он мог двигаться в разы быстрее, чем раньше, превращая жертв в человеческий фарш в считанные секунды.       А тем временем недобитый Акутагавой Лев Толстой зашевелился и поднялся на ноги. Взглянув сначала на куски мяса, оставшиеся от крыс-охранников, а затем на него, Рюноске удовлетворенно кивнул, заметив, как за такое короткое время внешне изменился эспер. Следуя молчаливому приказу своего хозяина, новообращённый вампир, атаковал Гончарова, ударив по огромному камню, на вершине которого тот сидел. Камень, весивший, наверное тонн сто, проломив стену, пролетел метров двадцать. Иван слетел с него вниз, а остальное уже довершил Акутагава: мгновенно оказавшись рядом с Гончаровым и воспользовавшись Расёмоном, превратив его в раннюю сакуру, поднял, пронзённое многочисленными шипами тело эспера вверх, а затем, призвав Расёмон к себе, отпустил Ивана, окровавленная тушка которого рухнула вниз и больше не шевелилась. Камень, созданный его способностью, рассыпался в прах после смерти эспера.       — Прости, — произнёс Акутагава и взглянул на владельца способности Сухман. — Я пока не готов создавать свою армию вампиров.       С этими словами, Акутагава отсёк Расёмоном голову эспера, ведь это был верный способ убить вампира, можно было еще повредить головной мозг, но для Рюноске первый способ убийства был предпочтительнее и удобнее.       Акутагава прислушался и принюхался, воспользовавшись обострившимися вампирскими органами слуха и обоняния, и направился в ту сторону, в которой исчез Ацуши.                   Несколько секунд спустя вампир уже стоял возле оборотня и критически оглядывал его со всех сторон.       — Вот же идиот! — выругался Акутагава. — Предупреждал же!       Рюноске потряс Ацуши за плечо, но тот не шевелился. Тогда Акутагава снова активировал усиленные органы чувств и кое-что услышал, а так же почувствовал сердцебиение, но оно принадлежало одному человеку, значит, второй эспер ушёл. Акутагава без труда нагнал Кандзиро Хайтани и впился в его шею клыками, высасывая из эспера кровь. Сегодня ему так и не дали нормально позавтракать, уже дважды его отвлекали от трапезы, и он надеялся, что на этот раз ему никто не помешает. Однако Рюноске снова отвлекли, и это был Ацуши. Видимо, Хайтани, слабея от потери крови, сам деактивировал свою способность, не в силах больше удерживать тигра в оцепенении.       — Акутагава! — окликнул оборотень вампира. — На это у нас сейчас нет времени, Фтабатэй Симэй уйдёт.       Оторвавшись от шеи эспера, Рюноске произнёс:       — Он уже ушёл, дай поесть спокойно.       — Но как же, мы что даже не попытаемся его догнать?       — Я могу чувствовать людей на расстоянии пары десятков километров, но я его не ощущаю, а это значит, что он уже далеко отсюда. Нам его не догнать, скорее всего, он уехал на одной из машин. Кстати, это ты его упустил, зачем в глаза посмотрел Кандзиро Хайтани?       — Это вышло случайно, — тигр понуро опустил голову вниз.       — Ацуши, если тебе неприятно смотреть, как я ем, иди и жди меня на выходе.       — Мне больше нравится, когда ты пьёшь кровь из пакетов.       — У нас дома они закончились, тебе ещё в больницу придётся сбегать за новыми и не забудь, что я предпочитаю первую положительную группу крови. А теперь иди, — сказав это, вампир снова присосался к шее эспера, а закончив трапезу, отделил его голову от туловища Расёмоном, после чего направился к выходу, туда где его ждал возлюбленный, по пути принимая человеческий облик.       В это же время где-то на второй базе крыс...       — Проникнем через этот люк, я изучил план коммуникаций всех туннелей Йокогамы, ещё пару лет назад, — говорил высокий симпатичный молодой темноволосый парень с карими глазами, обращаясь к своему более низкому рыжему спутнику в шляпе. — Там внизу есть массивная дверь, через неё мы попадём на нужную нам ветку.       Тот кивнул и, подняв люк гравитацией, отбросил его в сторону.       — Чуя, ты не мог бы потише? Мы всё-таки должны проникнуть на базу без лишнего шума.       — Но база ведь далеко отсюда, вряд ли крысы услышат, — возразил Накахара. — Пошли.       И Чуя первым спустился в люк, использовав способность, а Дазай, заглянув внутрь, заметил лестницу ведущую вниз и спустился по ней. Эсперы пошли по туннелю, несколько раз сворачивали вправо, пока не наткнулись на массивную железную дверь, о которой говорил Осаму, запертую на кремальерный затвор с внутренней стороны.       — Ну и что дальше? — поинтересовался Накахара. — Глупо было надеяться, что такая дверь будет заперта на замок, который ты смог бы открыть отмычкой.       — Я и не надеялся на это, — возразил Осаму. — Убери эту дверь гравитацией.       — А они не услышат?       — Вот для того, чтобы не услышали я и говорю — убери, а не вынеси.       — Ты же знаешь, что это не для меня. Моя способность не позволяет делать мне такие вещи тихо и бесшумно.       — А ты постарайся, рыжик, — сказал Осаму и тут же ушёл в сторону от подзатыльника, прилетевшего к нему со стороны Накахары, которому не нравились уменьшительно-ласкательные имена или прозвища, подобные этому, хотя иногда он мог и промолчать за такое, но не сегодня. Он был раздражён и даже сам не понимал почему. Дазай лишь ухмыльнулся и чмокнул возлюбленного в щеку, тот, видимо смягчившись, решил забыть про то, как его назвал Осаму и сказал:       — Ладно, но если не получится, я не виноват, это был твой план, — с этими словами Чуя активировал Смутную Печаль и постарался аккуратно и как можно тише извлечь массивную дверь из стены. Хотя все равно послышался скрежет выдираемого из бетона металла. После того как дверь была извлечена из стены, Накахара осторожно отставил её в сторону. — Думаешь слышали?       — Будем надеяться, что нет. Пошли, до базы идти ещё минут двадцать, а сейчас 3.35, другие базы будут атакованы в 4.00, нам тоже следует подстроиться под это время.       Дойдя к месту назначения, Дазай взглянул на часы 3.57, он придержал Чую за локоть, сказав:       — Пришли. Здесь есть камеры, выведи их из строя, желательно, чтобы при этом тебя не заметили.       Чуя сделал, как просил Осаму.       — Они пришлют кого-то, чтобы проверить, — сказал он.       — И ты их убьешь, только тихо.       — Хорошо, — кивнул эспер, а Осаму достал откуда-то суперпрочную прозрачную леску и начал разматывать. — Зачем тебе леска? — поинтересовался Чуя.       — Нужна, — коротко бросил тот и прошёл по туннелю немного вперёд, а затем свернул в одно из ответвлений, Накахара последовал за ним. Дазай остановился и протянул Чуе два толстых и длинных гвоздя. — Лучше помоги натянуть.       Чуя пожал плечами, принимая гвозди из рук Осаму, и вбил их способностью в две противоположные стены, на небольшой высоте, загнув их на концах в виде колец. Осаму натянул леску, после чего проверил натяжение.       — Нормально, пошли.       В туннеле впереди послышались отдалённые шаги, эсперы отошли за угол и затаились, когда показались два охранника, Чуя активировал Смутную Печаль и нанес удар, вдавив крыс в пол способностью, правда не оставляя глубоких впадин в нём, во избежание шума, но концентрируя удар на людях, раздавив все внутренние органы последних, а так же их мозг. Все это он проделал довольно быстро, так, чтобы охранники и пикнуть не успели, после чего перенес их тела способностью за угол, туда где они только что с Осаму стояли. Дазай одобрительно кивнул, и они продолжили путь.       — Там дальше снова камеры, — сказал Дазай. — Выруби их, а потом иди направо, там комната управления и блокпост, увидишь, а я пойду за Огури Муситаро, пока не начался переполох.       Накахара кивнул, и они разделились. Свернув налево, Осаму нашел нужную комнату и открыл дверь отмычкой. Огури спал, и, подойдя к нему, Дазай приставил к его голове пистолет, тот тут же распахнул глаза, но Осаму приложил палец к губам и жестом приказал Муситаро встать. После чего сковал его руки сзади наручниками и ткнул стволом в спину.       — Пошёл, — тихо произнёс мафиози, и они с Огури двинулись туда, куда минут пять назад направился Чуя.       Дойдя до блокпоста, Осаму увидел Чую, который сидел на корточках, в окружении шести трупов.       Осаму кивнул ему и прошёл к выходу через блокпост, где на улице его уже должна была ждать Коё, он сказал ей подойти к главному входу в логово крыс в двадцать минут пятого. Беспрепятственно выйдя наружу, Дазай передал Коё, которая была вместе с Акико, пленного эспера, кивнув девушкам в знак приветствия.       — Дазай, помощь не нужна? — поинтересовалась Йосано.       — Спасибо Акико, мы сами справимся. Доставьте этого в целости и сохранности в порт.       — Будет сделано, — заверила Дазая Озаки и активировала способность. Огури, увидев Золотого Демона Коё, молча проследовал в её машину, а Осаму вернулся обратно в логово крыс.       Ещё находясь только в самом начале туннеля, он понял, что Чуя решил больше не перекрываться, а похоже, что устроил в логове врага настоящий погром. Дойдя до блокпоста, Дазай не увидел эспера и пошёл на звуки выстрелов и грохот, переступая через, изувеченные трупы охранников и эсперов, а именно — Токутоми Рока и Исикавы Такубоку, а так же обходя ямы и перепрыгивая трещины, оставленные Смутной Печалью. Окинув взглядом потери врага, Дазай, конечно, не стал считать трупы охранников, но решил, что их должно быть не меньше 18 человек. Как ни странно, но шум стих, хотя Чую вполне можно было найти по следам крови врагов и разрушениям в туннеле. И Осаму шёл по ним, пока впереди не показался Сергей Есенин, который стал посреди туннеля, скрестив руки на груди и преградил путь мафиози.       Дазай с усмешкой взглянул на эспера и остановился, тот активировал свою способность, видимо, не зная, кто такой Осаму. Скорее всего, Есенин хотел заморозить Дазая, но когда его дар не подействовал на противника, он понял кто перед ним.       — Осаму Дазай! — удивлённо воскликнул эспер.       — Собственной персоной. А можно теперь я? — В руке Дазая появился пистолет, и он произвёл один единственный, но довольно точный выстрел, в голову эспера, который тут же замертво рухнул на пол. После чего Осаму продолжил свой путь и вскоре увидел того, кого искал, правда не совсем в том виде, в котором ожидал.       — Куда это ты тащишь этот шедевр? — вопросительно взглянув на Ивана Тургенева, поинтересовался мафиози. — Лучше отдай его мне.       — Не подходи! — крикнул Тургенев, нацелив пистолет, который держал в свободной руке на портрет Чуи во весь рост, который тащил в другой руке. — Я знаю кто ты, а ты знаешь кто я. Мне известно, как работает твоя способность, а знаешь ли ты, как работает моя?       — Ну, более или менее.       — Если что-то произойдёт с картиной, в которую заключён человек, пока он в ней, то же самоё, случится и с ним. Ты же не хочешь, чтобы я прострелил портрету голову?       — Нет.       — Тогда бросай оружие.       Осаму бросил пистолет, а Тургенев продолжил выдвигать свои требования:       — Стой на месте, Дазай. Не подходи, или я выстрелю.       Осаму сделал один маленький шажок вперёд, предвидя действия эспера и зная, что тот отступит назад на шаг или два.       — У меня нет оружия, — сказал он. — Чего ты боишься? Давай договоримся.       И снова Осаму сделал шаг вперёд, а Тургенев продолжил отступать назад, со словами:       — Стоять! — он направил пистолет на Осаму и выстрелил несколько раз, Дазай поймал три пули из четырёх и упал на пол, а Тургенев, по инерции, ещё сделал два шага назад и тоже упал, перецепившись через леску, натянутую Дазаем. В левой руке у Осаму тут же оказался ещё один пистолет, который он прятал в рукаве чёрного плаща, и он не преминул им тут же воспользоваться. Стрелять пришлось из положения лёжа и Осаму произвёл три выстрела. Первая пуля застряла в руке эспера, в которой тот держал пистолет, он тут же его выронил, а вторая и третья — в правом боку и бедре. Дазай с трудом поднялся на ноги, всё-таки две пули попали ему в грудь, а третья в правую руку, из которой теперь лилась кровь, и хотя он надел бронежилет перед миссией, всё равно ему было очень больно. Осаму подошёл к Тургеневу и ногой отбросил от него пистолет подальше. А сам достал телефон и сделал фото портрета Чуи, после чего прикоснулся к стонущему Ивану рукой, сверкнула белая вспышка и Чуя освободился из картины.       — Что это было? — удивлённо произнёс он.       — Похоже, что я только что проебал шедевр на миллион долларов, — усмехнулся Осаму. — Думаю, что за тебя вполне мог выложить такую сумму на чёрном рынке какой-нибудь коллекционер.       — А?       — Потом объясню, ещё и фотку покажу. К нам, кажется, гости, разберёшься?       — Да ну их на хуй, заебали! О Великий Вестник Смутного Помутнения, взываю к тебе, от забвения сна не буди меня вновь! — произнеся слова активации порчи, Чуя ударил разрушительной чёрной волной, которая сначала вздулась, подобно огромному пузырю, а затем разошлась по всей базе крыс, не оставляя от неё и следа, даже потолок и земля, находящаяся у эсперов над головами, превратилась в пыль и в итоге, они оказались в огромной воронке, под открытым небом.       — Чу-уя, ну зачем? — спросил Осаму, прикасаясь к руке возлюбленного и обнуляя способность. — Там оставался всего один эспер и несколько охранников.       — Тренировка не помешает, — проговорил Чуя и свалился на землю, Осаму не стал его подхватывать, как делал обычно, у него и так все тело болело. Он набрал номер Мори и сообщил, что вторая база крыс полностью уничтожена, а также попросил Огая прислать за ним с Чуей машину.       Тем временем на третьей базе крыс...       Верлен решил не скрываться, а в наглую вломиться к крысам и всех уничтожить, если не одним ударом, то двумя, ну в крайнем случае, тремя. В конце концов, можно и порчу активировать, база крыс находилась в нежилой зоне, так что городу вряд ли что-то угрожает, главное, потом Гивра загнать обратно. Хотя Дазай предупреждал его, что лучше обойтись без порчи. Но Верлен в себе был уверен: ещё ни разу такого не было, чтобы он не смог произнести кодовую фразу для деактивации сингулярности, иначе он бы не выжил. Но все посвящённые, включая Дазая и Мори боялись его порчи, и Поль понимал почему. Конечно, если он находился где-то в черте города, сингулярность была опасна для жителей, Гивр и правда жил своей жизнью, когда порча была активна, и не подчинялся ему, поэтому вполне мог нанести удар по жилым районам Йокогамы, но вдали от населённых пунктов, вряд ли он представлял угрозу для людей, так как Верлен знал способ, как его утихомирить и всего-то несколько слов для этого требовалось произнести.       Поль стоял на поверхности земли, где-то над базой и решил проникнуть внутрь отсюда. Активировав гравитацию, он проломил многометровый слой земли, вместе с потолком базы и скользнул вниз. Ему почему-то вспомнилось, как он, почти семь лет назад уходил из правительственной лаборатории, захватив N, точно так же проламывая потолки и почву, только лаборатория находилась в разы глубже, чем база крыс.       Спрыгнув вниз, он сразу понял, что на базе начался переполох и охрана, и все эсперы были подняты по тревоге, разбуженные грохотом. Верлен тут же пустил разрушительную волну гравитации, разрезав кости всем своим жертвам, которые оказались в радиусе поражения, на 1858 частей. Когда-то рекорд Поля в этом деле составлял 1128 частей, но это было 7 лет назад. С тех пор Верлен много тренировался, ведь это был его излюбленный способ убийства, и постепенно он повышал свой личный рекорд: сначала до 1350 частей, потом до 1600, и вот сегодня Поль поставил новый рекорд.       Верлен окинул взглядом трупы, среди них он узнал Ивана Бунина, фото которого, впрочем, как и фото остальных эсперов, ему скинул вчера Дазай по Line. Поль прошёлся по туннелю, находя всё новые и новые трупы охранников, также заметил тело Михаила Булгакова. Похоже, что большинство крыс были мертвы, но некоторые эсперы видимо выжили. Его попытались атаковать сразу трое. Это были: Борис Васильев, обладающий способностью превращать камни в огненные фаерболы, Михаил Лермонтов, владеющий супер скоростью и Сэй Сёнагон, которая могла применять дар только ночью, при свете луны, а значит, выжил ещё один эспер — Уильям Фолкнер, и он поменял местами раннее утро с поздним вечером, чтобы Сэй могла атаковать.       Сначала Васильев обкидал Поля фаерболами, которые последний запустил в обратном направлении, использовав для этого гравитацию, но своему хозяину они не причинили вреда, тогда Верлен нанес по нему свой удар, направив его внутрь эспера и выворачивая все его внутренности наружу. Раздался оглушительный крик боли и страданий, после чего эспер затих. Какой-то ветерок пронёсся рядом с Полем и что-то холодное коснулось его горла, обжигая резкой болью. Он среагировал моментально, за какие-то доли секунды активировав способность, и молниеносно отбросил нападающего врага, хоть и невидимого для него в тот момент. А несколько секунд спустя Верлен его заметил: тот лежал у дальней стены, это был Михаил Лермонтов. Поль собирался уже добить его, как вдруг увидел туман, быстро приближающийся к нему и понял, что это не совсем туман, а способность Сэй Сёнагон. Ядовитые пары, в отличии от полученных в бою ран, вполне могли навредить Верлену, несмотря на всю его Силу, из-за его чувствительности к различным ядам, поэтому он тут же ударил волной гравитации в радиусе нескольких десятков метров, хотя и не видел где находится Сэй. Послышался женский крик, затем мужской и всё стихло, туман тоже исчез.       Верлен огляделся по сторонам, но Лермонтова на прежнем месте, он не заметил. Неужели ушёл? Этот мог, если очухался до удара, ведь он обладал супер скоростью. Поль обошел всю базу, нашёл труп Сёнагон и Уильяма Фолкнера, а также всех охранников, но Лермонтова точно среди них не было.       — Ушёл сука! — выругался Поль и взлетел вверх, проделав ещё одну дыру в потолке, подобную той, которую он проломил, придя на базу. После чего отправился в порт.

***

      Осаму с Чуей, Акутагавой и Ацуши решили отметить победу над крысами. Когда все собрались в высотке Портовой Мафии и доложили о проделанной работе Мори Огаю.       — Можете сегодня отдыхать, — сказал босс, после того как лично осмотрел и обработал рану на руке Дазая, сказав последнему, что ничего серьёзного, и кость не задета. — Отчёты предоставите завтра, вы хорошо потрудились, хотя и упустили двух крыс, ну да ладно. Так или иначе, организации «Крысы мёртвого дома» больше не существует. Все свободны.       Выйдя из кабинета Огая, Дазай предложил:       — А пойдёмте ко мне, у меня тут квартира на четырнадцатом этаже, отметим победу над крысами.       — Пошлите, — согласился Ацуши, а Акутагава с Чуей лишь кивнули.       — Чуя, а не хочешь Верлена позвать? Он, можно сказать, твой единственный родственник, — спросил Осаму, когда они уже сидели у него в гостиной и попивали вино.       — Нет, я не могу его простить. Да и не брат он мне, — упрямо возразил Чуя.       — Брат. Вот смотри, это результаты анализа ДНК экспертизы, — Осаму протянул документы Накахаре, которые вытащил из шкафа. — Я решил провести этот анализ, чтобы удостовериться в словах того учёного из лаборатории.       — А мне почему не сказал? — поинтересовался Чуя, принимая документы из рук Осаму и пробегая их глазами.       — Мне казалось, что ты будешь против.       — Всё равно, он мне не брат, он клон моего брата, только и всего.       — Ты не прав, Чуя. С экспертизой не поспоришь. Вообще, хочу тебе сказать, что все клоны абсолютно идентичны, а значит имеют и точно такое же ДНК, как у оригинала, его характер и воспоминания. Верлен единственный твой родственник и другого у тебя не будет. И вообще, он очень изменился за семь лет, может, пора уже простить и отпустить прошлое?       — Дазай...       — Что?       — Может ты и прав, но я пока не готов к этому. Возможно, в другой раз.       — Что ж, хорошо. Просто взгляни на всё это с другого ракурса и хорошенько обдумай ситуацию.       — Ладно, обдумаю. Ты лучше вино наливай.       Осаму разлил вино по бокалам и сделал несколько глотков из своего.       — А хотите увидеть шедевр на миллион долларов? — лукаво взглянув на Чую, спросил Осаму, обращаясь ко всем присутствующим.       — Хотим, — согласно закивал Ацуши, осушая свой бокал.       — Дазай, это то, о чём я подумал? — спросил Чуя, хотя сам ещё фото не видел, но помнил, что напарник говорил о каком-то шедевре и фотку обещал показать.       — Да, Чуечка. Хотя откуда мне знать, о чём ты подумал?       — Скумбрия, иногда мне хочется тебя придушить, — прошипел Чуя. — Не смей никому этого показывать!       — Ну почему, Чуя-сан? — подал голос, молчавший до этого Акутагава. — Мне вот, например, очень интересно.       — Правда, Чуя, тут совершенно нечего стесняться. Это действительно шедевр! — с этими словами, Осаму открыл на телефоне фото портрета Чуи, сделанного на базе крыс на фоне Тургенева и продемонстрировал всем присутствующим. — Нужно будет потом в Фотошопе обработать, вырезать отсюда этого жиртреста и распечатать портрет крупным планом, во весь рост Чуи. На стену повешу, — Осаму мечтательно закатил глаза, — и буду любоваться перед сном, если Чуи не будет дома.       — А что это значит? — не понял Ацуши, ведь Дазай не посвящал ни его, ни Акутагаву, ни Верлена в детали, касающиеся способностей эсперов, не относившихся непосредственно к их базе крыс. Хотя Акутагава хмыкнул, из чего Осаму сделал вывод, что он слышал о способности Тургенева или просто догадался.       — Чуя, может, расскажешь? — елейным голоском пропел Осаму.       — Да что рассказывать? — Накахара еле сдерживался, чтоб не взорваться от гнева. — Сам рассказывай, гений, ты же у нас всезнайка. Даже предвидел, где леску натянуть заранее.       — Чуя, не злись. У всех бывают проколы, — увещевал эспера Дазай и, присев рядом с ним, взял его ладонь в свою руку. — Сегодня никто из нас не отработал идеально. Ацуши с Акутагавой, например, упустили Фтабатэя Симэя, а Верлен — Михаила Лермонтова. А ты вот, в картину попал. Но как Тургенев тебя туда упрятал?       — Как, как? — фыркнул Чуя, но, вроде бы успокоившись, начал рассказывать: — Тихо подкрался сзади, пока я мочил охрану и кинул в меня эту картину, не заметил я его, а когда увидел было поздно. Способность Тургенева сработала, похоже, что она действует, как и книга По, и я уже ничего не смог сделать. А ты всё знал заранее, Дазай? Откуда тебе было известно, что так будет? Я, когда из картины выбрался, то понял, что он через леску перецепился и упал.       — Ну, я не был уверен, что так произойдёт, — проговорил Осаму, разливая вино по бокалам. — Просто решил подстраховаться.       — Ты дьявол, в который раз убеждаюсь в этом за семь лет с лишним, что тебя знаю.       — А давайте кинчик посмотрим, — предложил вдруг Осаму.       — Что за фильм? — спросил Акутагава, делая глоток из бокала.       — Да так, боевичок один, только вышел, — с этими словами Дазай подошёл к огромному смарт телевизору, висевшему на стене и, вставив в него флешку, взял в руки пульт. — В главных ролях: Акутагава Рюноске и Ацуши Накаджима!       — О нет! Только не это! Дазай, пожалуйста не надо, — взмолился оборотень.       — А я с удовольствием посмотрю,— проговорил Чуя, отхлебнув из своего бокала вина.       — Рюноске, надеюсь, что ты не против? — поинтересовался мнением подчинённого Дазай и, включив телевизор, зашёл в мультимедиа, чтобы запустить видео.       — Да, пожалуйста, — разрешил Акутагава.       — Ну Рю, как ты можешь? — заныл Ацуши.       — Не переживай, Ацу, у всех бывают проколы, ты ведь слышал Сенсэя? — произнёс Акутагава, обнимая Ацуши за плечи. — Мне тоже эта идея не по душе, но ведь Дазай всё равно включит.       — Тебе-то чего стесняться? Ты был великолепен.       — Просто не люблю, когда смотрят, как я ем.       Боевичок смотрели, потягивая вино и покуривая сигареты, все, кроме Акутагавы, так как последний не курил, памятуя о тех временах, когда его мучил непрерывный кашель, и хотя с тех пор, как он стал вампиром, кашель прошёл, но курить начинать Рюноске не собирался. Ацуши курил чаще других, видимо, из-за нервов, на что Акутагава сделал ему замечание, сказав, что будет кашлять, как он в былые времена.       — Не переживай Аку, у меня супер регенерация.       На лице Чуи явно читалось восхищение, да и Дазай всё время поглядывал на Рюноске странным, нечитаемым взглядом, а после просмотра видео, потрепал Акутагаву по плечу, сказав:       — Ты молодец, Рюноске, это просто потрясающе, — на что Акутагава лишь скромно потупил взгляд и покраснел. Его сердце, чуть не выскакивало из груди от счастья: ведь, наконец, он дождался момента, когда Дазай его похвалил. — Идеальное оружие. За всю битву я не заметил ни одной ошибки, ни одного прокола. Браво! Теперь мне и учить тебя уже нечему. Назначаю тебя Сэнсэем, будешь тренировать Ацуши, Гин и прочих бойцов Портовой Мафии.       — Спасибо, — единственное, что нашёлся сказать Акутагава, а Осаму допил вино и, открыв новую бутылку, разлил его по бокалам.       А когда и эта бутылка опустела, Дазай вдруг всем предложил поехать на загородную дачу, пожарить якитори, так как время было ещё раннее, едва перевалило за полдень.       — Я не против, — сказал Чуя.       — Я тоже, — поддержал его Ацуши.       — Акутагава, что скажешь? — поинтересовался у бывшего ученика Дазай.       — Я тоже за, только нужно заехать в больницу за кровью. У меня дома закончились запасы, а Ацу их так и не пополнил, у него знакомый работает в больнице, через него Ацуши и достаёт для меня кровь.       — Хорошо, заедем, там супермаркет недалеко, пока мы пойдём затариваться, Ацуши сбегает за кровью. Пойдёмте, надо ещё кого-нибудь выцепить, чтобы водителем поработал для нас сегодня.       Когда эсперы вышли из служебной квартиры Осаму, он закрыл дверь и все четверо спустились на лифте на первый этаж, тут же столкнувшись с Куникидой.       — О, Ку-ни-ки-душ-ка! — пьяно протянул Дазай, хотя до этого выпившим он не выглядел. — Давно я тебя не видел. Слышал, что ты обеих рук лишился, но смотрю — они на месте, неужто слухи врут или дар Йосано способен и на такое?       — Здравствуй, Дазай, Ацуши, — поздоровался с бывшими коллегами Доппо, а Чуе с Акутагавой кивнул в знак приветствия. — Да, Акико полечила меня, хотя я и не надеялся, что она вернёт мне руки; Йосано, конечно, заверила меня в этом, но когда ты в таком состоянии, сложно поверить в чудо.       — Что ж, я рад за тебя, — Осаму хлопнул Куникиду по плечу. — Удачи.       После этого все направились к выходу из высотки, а Дазай достал телефон и, набрав номер одного из подчинённых, вызвал водителя. Эсперы остановились у входа в ожидании служебной машины, которая отвезёт их по делам.