Стальное сердце

      Луна медленно плыла по туманно-серому небу, лучи которой прорывались сквозь плотные черные тучи и освещали огромные двигающие шестеренки фабрики, к краям которых были прицеплены то ли люди, то ли роботы. Определить это было сложно из-за сумерек, которые окутали всю Деревню. Чудесная ночь. Темное небо, тучи которого рваными дымками смешивались с поточным мощным дымом из многочисленных труб этого огромного здания, что было под властью одного единственного человека. Человека, владеющий особыми способностями управлять металлом. Человека, который умело экспериментировал с плотью и механизмом, пытаясь создать идеальных и неубиваемых солдат для чего-то великого. Человека, который с самого начала понимал, что дела, которые велись в Деревне, не могут больше продолжаться. Этим человеком был Карл Гейзенберг. Он был довольно высоким мужчиной в кожаной потертой шляпе, одетый в такое же потертое пальто поверх рубахи с ремешком, полы которого слабо развевались на ветру. Носил он темно-бордовые брюки, невысокие грязные сапоги с ремешками, на руках были перчатки без пальцев. Лицо его было грубое, дерзковатое и немного надменное, что раздражало всех присутствующих, но это его не напрягало, так как он скрывал свои истинные эмоции за круглыми темными очками и шляпой, из которой торчали короткие темно-серые волосы. Также он имел короткую серую бороду и усики, дизайн которым он мог изменить несколько раз за неделю, так как он был очень непостоянным мужчиной. В ту ночь Гейзенбергу не хотелось экспериментировать. Не хотелось устраивать бессмысленные бои механизированных людей или напиваться в хлам (как он обычно и делает ночами). Нет. Его что-то гложило, но он не мог понять что именно. Он стоял на высоком мосту и задумчиво глядел на громадные шестерни, оперевшись локтями о поручни и иногда выдыхая дым из сигареты, которую держал между пальцами. Холодный ветер слабо качнул его волосы и полы пальто. Было ощущение, что чья-то невидимая холодная рука нежно провела по его грубому лицу. Но Карл тут же тряхнул головой и угрюмо хмыкнул, отгоняя эту глупую навязчивую мысль. Нет. Он ненавидел все эти телячьи нежности, поцелуйчики и обнимашки— он любил быть жестким и грубым и поэтому ожидал от окружающих такой же реакции. И он получал. Но кроме… нее. Кроме этой чертовой Леди Димитреску. Необычайно высокой женщины с пышной фигурой, широкополой шляпе и белом платье, которой не смущало показать ее крупную красивую грудь и зад. Каждый раз когда они встречаются на общем собрании у Миранды, Карл встречался с ее взглядом: таким надменным, властным, гордым… и… красивым? Они часто ссорились по причине или без. И несмотря на то что Альсина выходила из любой ссоры победительницей, она не проявляла столь бурного и энергичного порыва ярости как у Гейзенберга, так как она была выше всего этого и не собиралась тратить силы на какого-то глупого механика-ковбоя. Именно это и бесило в ней больше всего Гейзенберга. Ее взгляд, томный голос, попытка заткнуть его, ее походка, вид—он ненавидел ее целиком и полностью и открыто всем это показывал. Однако… было и то что нравилось ему в этой Леди… ему нравились ее… честно говоря, он и сам не до конца определился, так как сам не понимал почему внезапно прямо сейчас вспомнил о ней. И правда. В ту ночь наш герой-ковбой думал о Димитреску. Но почему о ней? Почему об этой надменной, эгоистичной твари, если можно подумать о пиве, механизмах, эксперименте или еще раз послать нахуй Миранду? Вдохнув дым сигареты, он получше оперся локтями об поручень, опустил голову и снова угрюмо вздохнул. —Ну почему ты, блять, не выветриваешься у меня из головы, как этот сранный дым?! Рыкнул он и с силой выкинул сигарету в самый низ фабрики, проводя угасающую точку огня во тьме. Затем он сплюнул, выпрямился и снова уставился на луну. Эта луна… такая же бледная и легкая как кожа Димитреску… холодный ветер был подобен ее гордому голосу, а тучи… тучи словно были частичками ее души (если она у нее вообще была). —Ебучая кровососка, блять… Прошептал он, стискивая зубы. Он ощущал странное чувство в груди, в голове гудело и пульсировало, он не мог ни о чем думать кроме Альсины. Он хотел просто прийти в замок, упасть перед ней на колени, обнять ее ноги и долго-долго рыдать, утыкаясь лицом в ее сильные колени и больше никогда отпускать. Также у него была безумная идея украсть ее и привести к себе на фабрику, чтобы разобраться в своих и ее чувствах. Почему прямо сейчас он сходит с ума по ней хоть и не должен? —Да и как я ее смогу похитить, если она тяжелая, как кобыла… Проговорил под нос Карл и вздохнул, потер рукой лоб и медленно сел на стальной пол моста, ощущая в себе сковывающую боль, странные ощущения в груди и раздражение. Да. То что с ним происходило сейчас сильно взбесило Гейзенберга, так как он уже имел когда-то отношения… но был жестоко предан и потому решил завязать с этим дерьмом раз и навсегда. Но оно опять вернулось. И что теперь дальше? Мужчина медленно встал на ноги, устремил пустой задумчивый взгляд вдаль, в сторону луны, глубоко вздохнул и закрыл глаза. —Пиздец… Прошептал он и на его лице показалась безумная ухмылка. —Либо я тебя тресну, Димитреску, либо я сам себя тресну… другого пути нет… ну ты и сука конечно. Он взмахнул полами пальто, развернулся и четкими шагами пошел в сторону своей лаборатории, по пути дорабатывая свою гениальную идею…