Стальное сердце

      Черные облака покрывали огромный купол неба над лесом, ели которого слегка покачивались от дуновений легкого ветра. Совсем недавно выпал снег, и вся Деревня, такая же тихая и таинственная, покрылась белой пеленой покрывала. По ней пробегались прямые лучи блеклой луны и освещали их маленькие искорки, благодаря чему даже с высоты можно было заметить заснеженные дома и тропинки Деревни. Мрачный одинокий замок в готическом стиле стоял на холме, башни его уходили куда-то вверх и исчезали в темных дымках ночного неба. Было прохладно, поэтому все окна были плотно закрыты. В темных коридорах с красиво вырезанными стенами, орнаментами, качественной мебелью и картинами едва мерцали огоньки свечей, создавая слегка дерганные тени на стенах. Это был сам замок Димитреску. Величественный, полный тайн и своих внутренних интриг, он был единым целым с этой семьей и всегда оберегал их от любого соблазна и грубостей. Помимо богатых красивых комнат, различных залов с бюстами, картинами и многочисленными балконами, что открывали живописный вид на всю Деревню, был также глубокий каменистый подвал, в котором хранились изысканные вина разных видов, приправленные секретным интригиентом. Также, там были катакомбы, в которых жили мертвецы, когда-то бывшие обычными людьми. Благодаря благословению Матери Миранды, Альсина получила этот роскошный замок, троих послушных кровожадных дочерей, вечную жизнь, а также и немалый престиж. Однако, несмотря на особое производство вина, власть, красоту и любовь к своей семье, ей чего-то недоставало. Она тоже, как и Гейзенберг, ощущала себя нелюбимой и незначимой в «семье» Миранды и попросту чувствовала себя ненужной вещью, игрушкой. Но она не хотела это признавать, она даже слышать не хотела о подобном, так как любое подобное слово подталкивало ее к действиям, а она ощущала свою беспомощность в этой ситуации, отчего она сильно злилась. Как она ненавидела это чувство. Она любила ощущать себя всесильной, властной и самой мудрой, она очень любила независимость и покорность к своей особе, поэтому она и не могла ужиться в предыдущем браке двадцать лет назад, в котором ее муж был жадным и алчным человеком, проигравший целое состояние в карты и они были вынуждены жить на улице. Нет, она была искренне благодарна Миранде за принятие в ее семью и благословение, но опять же, она устала от этой жизни: постоянного страха и подчинения к некому подобию Божества. Ее жизнь, как и остальных Владык Деревни, была тесно сплетена с религией, сопровождаемая странными ритуалами, встречами и иной раз синхронными божествеными пениями, которые часто заканчивались ссорами и драками, чего Миранда очень не любила. Даже среди дочерей, роскошных комнат замка и бесчисленного количества особо терпких вин Леди Димитреску чувствовала себя одинокой. Как и в ту холодную ночь она сидела одной в своей полутемной комнате напротив белого качественного комода с большим зеркалом и задумчиво глядела в большие стекла дверей балкона, через которые пробирались полупрозрачные лучи блеклой луны. Она была невероятно высокой женщиной в длинном белом платье с большим вырезом, который не скрывал пышные размеры груди и талии. У нее была бледная кожа, красивые милые черты лица, властный взгляд, короткие черные волосы и она всегда носила широкополую темную шляпу, тень которой демонстрировала яркий свет голодных желтых глаз. Ее голос был монотонным, прямым, строгим и таким привлекательным, что все гости, слушая ее, буквально теряли голову и желали отдаться ей полностью, в ее сильных руках, голосе и в красивом теле, за что, конечно же, поплатились жизнью. Так как наша героиня была не просто «мисс гигантской сукой» (как бы выразился Карл Гейзенберг), а настоящей вампиршей, опасным монстром и убийцей, такой же, как и ее дорогие доченьки. Она была бессмертна, но для сохранения вечной молодости она была вынуждена пить человеческую кровь в больших количествах и сохранять ее свойство на века—именно для этого Димитреску изобрела особую технику смешивания вина с кровью. Она сидела на небольшом мягком стуле и задумчиво глядела на переливающие лучи луны, которые, подобно тонкому стеклу, проникали сквозь окошки дверей. Весь замок спал, дочери давно видели свои яркие сны, а вот саму маму что-то гложило. Но она не могла что именно, поэтому она уединилась и начала размышлять что к чему в полном одиночестве и тишине. Золотые часы над огромной кроватью пробили два часа ночи. Но леди Димитреску никак на это не отреагировала, так как была занята мыслями, что ее напрягала. Немного обождав, она протянула руку к столику, взяла бутылку вина, откупорила, налила в хрустальный бокал как можно тише, чтобы не нарушить ночную тишину, взяла бокал двумя пальцами, поднесла к губам и немного отпила. Она ощутила приятный терпкий вкус и слегка горькое послевкусие, которое оставило наслаждение и некое спокойствие в душу задумчивой дамы. Она глубоко вздохнула, закрыла глаза, отставила бокал на столик и положила локти на колени, начиная потихоньку разбираться с комом мыслей в голове, который был с самого утра: — «Сегодня Мать Миранда созвала нас всех для сообщения нечто важного… Она нашла идеального супруга для рождения ее дочери и воскрешения Евы. Собрание проходило как обычно, там были Я, Миранда, Донна, Моро и Карл Гейзенберг» — Альсина усмехнулась — «Гейзенберг… Невоспитанный грязный мальчишка, который ничего не понимает и вечно перебивает взрослых… Он сказал что цель Миранды станет губительной для нас, так как мы ей будем не нужны когда родится ребенок. Но Мать была в ярости и не желала ничего подобного слушать. Дурак. Ничего не изменить… Мне все равно, что она задумала, но я не хочу остаться бесполезной и ненужной… Надо что-то менять, но я… Я не в силах это изменить…» Она глубоко вздохнула, поднялась со стула, сделала шаг к дверям балкона и устремила свой задумчивый, немного уставший взгляд на луну и темно-седые тучи, которые безмолвно плыли по небу. Она казалась еще более бледнее, прекраснее и тоскливее в свете луны, ее черты лица становились еще моложе и естественнее, глаза окрашивались в голубой оттенок, а волосы… Переливались подобно темным волнам. Женщина ступила вперед, дотронулась до золотистой рукоятки, слегка нажала и резко раскрыла двери балкона, глядя с неким восхищением и надеждой на небо. Легкий холодный ветер качал ее волосы и шляпу, подол платья слегка развевался на ветру и ощущался отдаленный запах хвои. Все внутри замерло. Она не понимала что с ней творилось… Она чувствовала жар в груди и голове, ее немного трясло, от внезапного озарения. —Мне нужен Он… Он… Чтобы свергнуть Миранду… Он один из всех нас, кто видит в ней подвох и пренебрежение к нам. Но… Тут она отступила на шаг, взялась за ручки дверей и чуть опустила голову, закрыв лицо тенью широкополой шляпы. Она задумчиво стояла какое-то время недвижно, затем помотала головой и тихонько закрыла двери, вновь погружаясь в духоту комнаты и терпкий запах вина. —Нет. Я не могу ему верить… Этому жалкому придурку-ковбою. Он невежа, грубый, глупый и резкий… Нет. Никогда. Либо разберусь вместе с дочерьми, либо я одна… Твердо решила Альсина, развернулась к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Бледное красивое и немного уставшее лицо глядело на нее оттуда, ее желтые глаза ярко горели в тени лица, окровавленные от вина губы слегка блестели в свете луны. Она оставалась прекрасной и неприступной и останется такой навсегда. Властной, строгой, безумной женщиной жадная до крови и мук людей. Но надолго ли? Может однажды она покорится этому злому и безрассудному старику в шляпе и очках? Может она решится объединиться с ним и… Влюбится? —Точно нет. Сказала она самой себе, слабо улыбнулась, сняла шляпу с головы, чуть пригладила их, повесила ее на крючок у зеркала, устремила взгляд в отражение и хмыкнула. —Я не смогу полюбить этого мерзавца со стальным, как его голова, сердцем. Она развернулась и пошла обратно к кровати, надеясь провалиться в глубокий сон без сновидений.