Прогони мой страх

      Булл приносил воду ещё дважды, прежде чем температура тела сенсея нормализировалась. Это было похоже на постоянную борьбу: я пыталась понемногу залечивать повреждённые из-за Техники Небесного Перенесения мышечные ткани, и одновременно с этим у сенсея начинался жар. Подобные случаи всегда самые сложные. Когда к нам попадают шиноби с истощением запаса чакры, то мы просто прописываем им постельный режим, контролируя состояние организма, пока их чакра полностью не восстановится. Но когда шиноби ещё и имеет ранения, всё становится в разы сложнее. В таких случаях даже на самые простые порезы может уйти несколько часов, так как медицинскую чакру приходится вливать очень и очень медленно, ведь организм без собственной чакры начинает отвергать чужеродную.       Спустя четыре часа мне удалось хотя бы поверхностно срастить некоторые самые тяжёлые внутренние повреждения, и сенсей смог спокойно спать. Большего я пока сделать не могла, оставалось лишь ждать.       Я устало присела на кровать, поджав под себя левую ногу. Солнце уже давно опустилось за небосвод, и на смену ему вышла луна. Полный месяц ярко сиял в сопровождении звёзд, и оконная рама отбрасывала в комнату странные тени. Паккун и Булл куда-то вышли, сказав, что будут неподалёку.       Я украдкой посмотрела на сенсея. Лунный свет придавал его коже серебристый отлив. Гладкая, местами украшенная шрамами, она поблёскивает, будто подражает ночному небу. Грудь размеренно поднимается с каждым новым вдохом. Лицо Какаши безмятежное, пухлые губы слегка приоткрыты, никогда не исчезающая складка между бровей разглажена. Серые влажные волосы спадают на лоб, касаясь век и ресниц. Я не могу сдержаться и протягиваю к ним руку. Аккуратно, легко касаясь подушечками пальцев, я смахнула непослушные пряди.       Интересно, смогу ли я когда-нибудь увидеть его таким ещё раз? Нет, я не имею ввиду голый рельефный торс, очертания ребер, появляющиеся на вдохе, переплетение вен на не скрытых кожаными полуперчатками руках, ну или ещё что-то эдакое.       Смогу ли я вновь увидеть его настолько настоящим, не скрывающимся под слоями масок из ткани, напускного равнодушия и скучающего вида, а такого невинного и умиротворённого? Сейчас он напоминает мне ребёнка. Возможно, именно так выглядит человек, на мгновение сбросивший с себя груз жизненного опыта...       Понаблюдав за сенсеем ещё немного, я решила осмотреться. Времени как следует разглядеть комнату до этого не было, ведь тогда меня заботило совсем другое. Но сейчас я всё же решаю проявить немного любопытства. Не думаю, что сенсей будет сильно против, учитывая, сколько нервных клеток погибло во мне сегодня по его вине.       Комната оказалась просторной и довольно скромной. Посередине стояла большая низкая кровать, которая являла собой матрас, стоящий на небольшом деревянном возвышении, немного выступающем за края. Рядом была небольшая прикроватная тумбочка, и, заметив две рамки с фотографиями, я подошла ближе. Издалека они показались мне похожими друг на друга, и, склонившись ниже, я поняла, почему. На первом снимке была наша Команда Семь: счастливая я, хмурый Саске и не менее недовольный Наруто, искоса поглядывающий на Учиху. Позади нас стоит весёлый сенсей, он склонился над нами, положив руки мальчикам на макушки. Фотография излучает какую-то свою светлую атмосферу: приятно вспомнить те времена. Пусть наша команда просуществовала не так уж и долго, но наша связь крепка, мы это уже проверили.       Мой взгляд зацепился за второй снимок, на котором запечатлена ещё одна команда. Первым я узнаю Четвёртого-саму, Наруто очень на него похож. Такая же теплая и солнечная улыбка, светлые волосы, яркие голубые глаза... Ох, а это маленький Какаши-сенсей? Такой милый и серьезный, и всё та же напускная незаинтересованность, даже в камеру не смотрит. У второго мальчика на фотографии точно такое же выражение лица. Чем-то они мне Наруто и Саске напоминают... Так это, получается, Обито-сан? Если бы я не знала, что они с сенсеем были сокомандниками, ни за что бы не поняла. Впрочем, когда мы с ним познакомились, он был уже мало похож на себя настоящего. Я печально усмехнулась и перевела взгляд на милую девочку с каштановыми волосами и фиолетовыми узорами на щеках. Значит, это Рин? Именно такой я её себе и представляла. Смелая, отважная, с доброй улыбкой. Почему-то именно таким людям судьба отпускает меньше всего времени...       Посмотрев на фотографии ещё немного, я решила выйти в коридор. Хоть в доме и всего один этаж, но выглядит он и вправду огромным. Я прошлась по длинному коридору, решив зайти в одну из комнат с приоткрытой дверью. Стены выдержаны в той же светлой цветовой гамме, что и спальня сенсея, вот только в отличии от неё, эта – пустая, лишь в углу комнаты стоят несколько картонных коробок. Заглянув ещё в несколько комнат, двери в которые были открыты, я убедилась, что и они абсолютно необжитые. Наконец, повернув за угол, я нашла кухню. Оказывается, мы проходили мимо неё, когда только вошли сюда, просто я не обратила на это должного внимания. Несмотря на хорошо обставленную кухню, я не заметила никаких следов проживания, кроме разве что двух собачьих мисок, аккуратно расставленных у стены. Никакой тебе грязной посуды в раковине, сваренного ещё вчера на скорую руку риса, подсохших булок, недоеденных из-за сильной спешки и благополучно забытых на неопределённый срок. По сравнению с моей квартирой дом сенсея больше напоминает больничную палату, настолько он чистый. На полке висит белая керамическая чашка, стоит такая же чаша для риса, несколько тарелок и стеклянный стакан. Уверена, если заглянуть в ящик, я найду ложку и одну-единственную пару палочек для еды. – Вот ты где, – я обернулась на голос и увидела Паккуна. Позади него стоял хмурый Булл. – Я хотела немного размяться и попить воды... – начала я. – Ой, да ладно тебе, чувствуй себя как дома. Мы с Буллом здесь за главных! – мопс гордо выгнул грудь, усаживаясь на задние лапы. – Кстати, у меня тут один вопрос возник.., – начала я. Вообще их несколько, но все по порядку. – Как вы нашли нас тогда? Конечно, это было огромной удачей, что нинкены появились так вовремя, но всё же это довольно странно. – А, ты об этом. Наши призывы отменились. Мы заподозрили неладное, когда Гуруко и Бисуке исчезли, они как раз здесь были. Вот мы с Буллом и решили узнать, что да как. – Ясно, – ответила я. – А почему вы остались? Ну, я имею ввиду, если призывы прервались, то... – Так мы живём здесь, – махнул лапой Паккун. – Какаши без меня как без рук и ног, я, знаешь ли, важная птица в Конохе. – Ты не птица, ты – собака, – заметил Булл. Он подошел ко мне сзади и ткнул носом в бедро, держа на голове стакан. Когда он успел? – Спасибо, – поблагодарила я.       Я стояла у раковины, опираясь поясницей на столешницу. С этого места сквозь широкий проход виднелась прихожая. Заметив одну деталь, я вновь решила обратиться к нинкенам. – Почему дом выглядит таким пустым?       Одиноко висящие в прихожей вешалки, нет гостевых тапочек, лишь пара старых сандалий в углу, явно погрызенных кем-то очень мстительным... Я прекрасно понимаю, что Какаши-сенсей живёт один, но если бы я не видела спальню, то не поверила бы, что здесь вообще кто-то обитает. – Ну-у, Какаши же холостяк, ему много не надо...– начал Паккун, ковыряя деревянный пол лапой. – Он здесь не живет, – перебил его Булл, выразительно посмотрев на Паккуна. – Как это? – удивилась я. – Ну, он приходит ночевать или там вещи какие-то взять... иногда, – добавил мопс. – А где он живёт? – нахмурившись, спросила я. Сенсей переехал? Но почему тогда мы переместились сюда, а не в его новое жилище? А что, если он живёт не один? Вдруг... – В Резиденции, – ответил Булл. – В каком смысле? – моё непонимание растет с каждой секундой. – Говорит, что работы много, сидит допоздна, идти сюда смысла нет, так он больше успеет сделать...       Хм-м, нет, я тоже иногда остаюсь ночевать в госпитале, особенно если сильно устаю, но не постоянно же. Зачем сенсей так себя изводит? Теперь ясно, почему я так часто находила его спящим в кабинете. Как-то я открыла шкафчик, чтобы достать чашки на чай, и увидела, что там лежит некоторая одежда сенсея. Но тогда я вопросы задавать не стала. А стоило бы. – За последний месяц это впервые, когда он спит здесь... – грустно сказал мопс.       Странно видеть Паккуна таким, обычно он такой же непроницаемый, как и его хозяин, никогда не угадаешь, что у него на уме. Но, видимо, эта тема заботит его гораздо больше, чем он хочет показать. – Тогда... почему вы здесь остаётесь? – спросила я. Почему эти двое живут здесь практически сами? Разве не лучше быть со стаей? – Ну, за домом же нужен уход. Да и мы привыкли. Булл здесь регулярно порядки наводит, пыль протирает. У него уже намного лучше получается, я его поднатаскал, – беззаботно махнул лапой Паккун. – Дом там, где тебя ждут, – тихо ответил большой хмурый пёс, и я едва сдержала пораженный вздох.       Так вот почему эти двое остались здесь. Они держат дом в чистоте, надеясь, что сюда придёт Какаши-сенсей. Они беспокоятся о нём, хоть и предпочитают этого не показывать. Вот она – невероятная преданность, на которую способен далеко не каждый. Мои глаза заслезились, и я отвернулась к окну, смахивая слезы. – Может, ты голодна? – спросил Паккун. – Нет, спасибо. Пойду проверю, как там Какаши-сенсей.       Я вышла в коридор и направилась обратно в спальню. Краем уха я услышала, что Паккун и Булл о чём-то спорили. Тихонько прикрыв за собой дверь, я подошла к кровати. Сенсей всё также спокойно спал, и я присела, положив руку на его лоб. Тёплый. Не холодный и не горячий, а это – уже прекрасно. Через полчаса в комнату вошёл Булл, принеся стакан воды для сенсея. Я поставила его на тумбочку и подошла к окну. Не знаю, сколько я так простояла, просто смотря вперёд, погрузившись в собственные мысли, но, когда я опомнилась, ночное небо стало уже тёмно-синим. Веки так и слипались под тяжестью свинцовой усталости, и я решила всё же ненадолго прилечь. Я опустилась на край кровати, поворачиваясь лицом к окну, и, посмотрев на последнюю оставшуюся на небе звезду, закрыла глаза.       Проснулась я, когда солнце уже вовсю светило прямо мне в лицо. Я протянула руку, пытаясь прикрыть глаза от ярких лучей, и со стоном перевернулась на другую сторону, втыкаясь лбом во что-то прохладное. Что это? Нахмурившись, я распахнула глаза. Прямо перед собой я увидела предплечье сенсея. Вот чёрт! Сакура, ну ты и балда! Совсем забыла, где находишься? Видимо, я слишком сильно вымоталась, поэтому даже не просыпалась ни разу. Со мной редко такое бывает, я и уснула-то лишь потому, что была уверена, что вздремну лишь ненадолго. А в итоге завалилась на кровать к сенсею, да ещё и вместо того, чтобы лечить его, дрыхну.       Нагоняй от самой себя быстро привёл меня в чувства, и, поднявшись, я обошла кровать. Хорошо, что сенсей ещё спит. Наверное, было бы очень неловко, если бы он увидел, что я уснула рядом с ним. Я положила руку на лоб Какаши-сенсея, а затем дотронулась и до его рук. Мысленно влепив себе по лбу, я схватила застилающее кровать покрывало за тот край, на котором еще недавно лежала, и накинула его на сенсея. Его руки совсем холодные, наверное, замёрз за ночь. Он ещё не скоро проснётся, обычно при такой потере чакры люди могут проспать целые сутки, а иногда и несколько. Бережно укрыв сенсея, я решила провести диагностику. Хочу проверить, не будет ли теперь отторжения медицинской чакры. Хоть мне вчера и удалось оказать первую помощь, но состояние сенсея всё ещё плохое. Надеюсь, хотя бы сейчас я смогу залечить его повреждения. Я села на край кровати и, активировав Мистическую Руку, начала медленно сканировать тело сенсея. Угрозы жизни нет, но стоит поскорее заживить несколько разрывов волокон локтевых мышц. Если не залечить сейчас, то они могут зарубцеваться, нарушая работу рук в дальнейшем. К счастью, негативная реакция организма на ирьенин-дзюцу была слабее, чем вчера, поэтому дело шло быстрее. Ближе к вечеру я смогла залечить все последствия техники, ещё раз напоминая себе врезать сенсею как следует, как только он полностью восстановится.       Но это всё будет потом, сейчас мне нужно как минимум принять душ и поесть. А ещё наведаться в Госпиталь. Я открыла дверь и вышла в коридор. Когда я добралась до прихожей, мне навстречу вышел хмурый Булл. – Уходишь? – спросил нинкен. – Ненадолго, – кивнула я. – Вернусь через несколько часов. – Спасибо, Сакура, – поднял на меня взгляд нинкен. Я не выдержала и, склонившись над Буллом, погладила его по голове. – Присматривай за Какаши-сенсеем, пока я не приду. Если что, Паккун знает, где меня искать.       Побывав дома, я поспешила в Госпиталь. Солнце, прокатившись по небу, медленно опускалось, окрашивая стены домов в персиковые цвета. Я уже шла по аллейке возле больничного здания, когда меня окликнули: – Ей, Сакура! – замахал мне Киба, стоящий у входной двери Госпиталя. – Привет, что-то случилось? – спросила я, подойдя к парню. У него в руках было несколько коробок, из-за чего его едва было видно. – Принёс тебе гостинцы. Но мне сказали, что тебя сегодня не было, – ответил Инузука, выглянув из-за коробок. – А что за гостинцы? – спросила я, забирая верхнюю коробку из рук Кибы. Не могу ответить, почему я отсутствовала, поэтому лучше промолчу: правдоподобно врать у меня слабо получается. – Ну я думал, как же можно решить вашу проблему с лекарственными травами...– начал Киба, почесав затылок. – В общем, я пошел к сестре, и она дала мне этих ваших цветов, корней, ещё чего-то. Хана сказала, что там в основном заживляющие и ещё обезображивающие. – Ты имеешь ввиду обеззараживающие? – переспросила я. – И их тоже, – махнул рукой Инузука. – Сама лучше посмотри, я в этом не разбираюсь. – Киба, – улыбнулась я и отставила коробку на землю. – Ты даже не представляешь, как сильно помог мне! Я протянула руки, крепко обнимая парня. Он застыл и неожиданно сдавленно прохрипел: – Саку-ра, задушишь...– просопел Киба и, я тут же выпустила его из своих объятий. – Прости! – испуганно крикнула я, пока Инузука растерянно потирал шею. Видимо, я от радости едва не убила друга. Нет уж, Сакура, на ближайшее время людей на грани смерти нам хватит. Надеюсь, пока меня нет, с сенсеем ничего плохого не случится. – Прости меня, ещё раз, Киба, я просто очень обрадовалась. Надеюсь, я не причинила вам больших неудобств. Передай Хане-сан, что я перед ней в долгу! – А передо мной? Ты меня едва не убила вообще-то! – сказал Киба, принявшись с чувством тереть шею. – Ладно, прощаю! – сверкнул зубами Киба, завидев моё полное раскаяния лицо. – Но с тебя ужин! – Замётано. Мы вошли в вестибюль, поздоровались с Даичи и поднялись на второй этаж. Я открыла склад, пропуская внутрь Кибу, держащего пять картонных коробок. Несмотря на мои уговоры, он не дал мне в руки даже одну, утверждая, что раз уж принес их он, то и донесёт сам. –Ого, – присвистнул Киба. – Да, здесь немного тесновато, сказала я, закрывая за нами дверь. В глаза ударил резкий зеленый свет. – И зеленовато, – добавила я. Пока я рассматривала содержимое коробок, раскладывая всё по местах, Киба расхаживал вперёд-назад, периодически с любопытством заглядывая на различные полки. – Я будто в шкаф к Року Ли попал,– хохотнул Киба, поглядывая на небольшой светящийся шар. – Даже не хочу знать подробности, – рассмеялась я. – Даже не надейся, что расскажу! – пригрозил он. – Серьёзно, что это? Я повернулась к парню, увидев, что он указывает на те самые зелёные шары, развешенные по всему складу. Именно они и придавали столь яркий оттенок комнате. – Это термо-, влаго- и ещё какие-то там регуляторы. Создают здесь идеальную среду для лекарственных трав. Чтобы они не вяли, не сохли и не портились. – Так вот почему всё цветы такие свежие! Круто, а как эти терморегуляторы работают? Чем они подпитываются? Чакрой? Топливом каким-то? – Понятия не имею. Спроси об этом у Ино, она в этом разбирается, –ответила я, продолжив разбирать коробки. Меня не особо интересует принцип работы этих регуляторов, для меня главное, чтобы они работали. А вот Ино разбирается во всем, что как-то связано с цветами. Когда она впервые попала на склад, то визжала от восторга, обещая, что установит такие же в цветочном.       Мы попрощались с Кибой, когда я разобрала все коробки, пообещав как-нибудь угостить его ужином. Дальше я отправилась в свой кабинет, где нашла стопку документов, которые необходимо подписать. Едва я села в кресло, как постучалась Кэзуми. – Сакура-сан, вы здесь! Вас искали. Один парень. Он не представился и ему нужны были именно вы, – вздохнула девушка, поглядывая в окно. – Парень? – переспросила я. Я напряглась, услышав, что кто-то искал меня, подумала, вдруг Паккун прибежал. Но хорошо, что это не он. Надеюсь, у них там всё хорошо? – Да, симпатичный такой, высокий шатен, ослепительная улыбка, кожаная куртка...– мечтательно пропела Кэзуми. – А-а-а, так это Киба. Он нам, кстати, принес лекарственные травы, – ответила я, начиная читать первый отчёт. – Правда? Так он наш новый поставщик? – Нет, его сестра работает в ветеринарной клинике. Он помог нам по дружбе. – Так вы хорошо его знаете? Он ваш друг? – Да, мы вместе учились в Академии. Кэзуми приехала к нам из Суны, поэтому не знакома со всеми. Её любопытство вполне объяснимо. – Ладно, могу я идти, Сакура-сан? – Да, конечно, спасибо за помощь, Кэзуми, – ответила я, ставя печать на документ. – До свидания! Шиноби, значит... – пробормотала помощница, закрывая за собой дверь. "Похоже, у кого-то появился поклонник", – подумала я, улыбнувшись.       Закончив все свои дела в необычайно короткие сроки, я поспешила в старый квартал. По пути я зашла в магазин, прикупив немного продуктов. Сенсею нужно будет поесть, когда он проснётся. Сомневаюсь, что в его доме есть что-нибудь, кроме собачьей еды. Хорошо, что я всё же смогла вспомнить дорогу к дому. Я подошла к двери и, немного помявшись у порога, хотела постучать. Едва я поднесла кулак к двери, как мне открыл Булл, пропуская внутрь. Нинкен молча забрал из моих рук пакеты и отправился на кухню. Я пошла в сторону спальни и ещё в коридоре услышала голоса и смех, больше похожий на лай. – Да я говорю тебе, она тебя на плечо и побежала! А ты, как девчонка, в обморок свалился! Ха-ха, ну и рожа у тебя сейчас! – рассмеялся Паккун. Я подошла ближе и постучала в дверь. – О, Сакура пришла! – я услышала, как мопс спрыгнул на пол и подбежал к двери. Спустя мгновение она открылась, и я, немного удивившись, прошла внутрь. Как он открыл дверь? Он ведь такой... маленький. Хотя он всё же нинкен, призывное животное, разговаривать умеет, чему тут так удивляться. Я зашла в комнату и, подняв взгляд, встретилась глазами с Какаши-сенсеем. Он лежал на двух подушках (наверное, Паккун подложил) и смотрел на меня так, будто ожидал приговора. Видимо, как раз нечто подобное и отразилось на моём лице.