***
Лон-Гор устало упал в кресло, уронив руки и закрыв глаза. Ужасный день. Лётчики сразились с орлами и с треском проиграли. Хорошо, что он сразу сообразил сдать первых пострадавших Кем-Нору и Ир-Лату, не став тратить времени на трещины в костях и ушибы. Первые восемь экипажей отделались легко, а вот остальные десять… Переломы, множественные осколочные ранения, раздробленные кости… Нет, кому-то, конечно, повезло, но раненых всё равно оказалось много. Пехотинцы притаскивали их одного за другим — кого на руках, кого на носилках. Неугомонный Сор-Ан прихромал сам, едва ли опираясь на пытавшегося помочь штурмана. — Мой полковник, у комэска вертолёт горит! — сообщил он и отрубился. Лон-Гор послал Айни и Лейна готовить операционную и сам, распределив раненых между остальными, рванул туда же. Вколоть обезболивающее, убрать осколки, зашить, наложить гипс — это и Кем-Нор с Ир-Латом и их арзаками смогут. С тем, что посложнее, Олкар разберётся. Минут через десять снаружи замка что-то грохнуло. Видимо, Мон-Со прилетел. Когда его принесли, Лон-Гор усомнился в своей способности спасти жизнь комэска. Три процента… Эта цифра заложена в сканер только из теории вероятности. Там она вроде даётся на чудо. В медицине смерть начинается процентов с двадцати. В операционной всё было готово: обгоревшие обрывки одежды с раненого срезали, компьютер исправно транслировал состояние организма, Айни следил за работой аппарата искусственного жизнеобеспечения. Можно было приступать. — Господин Лон-Гор, — заговорила вдруг Гелли, — можно я проведу эту операцию? — Мы ведь и так вдвоём работаем, — непонимающе произнёс Лон-Гор, но на всякий случай разрешающе кивнул. Получив одобрение, девушка стянула перчатки, закатала рукава халата и положила руки на грудь Мон-Со. Лон-Гор хотел спросить, что вытворяет его ассистентка, но не успел. Обожжённые мышцы под ладонями Гелли засветились красным и начали восстанавливаться. Медленно, но всё же повреждённые ткани потихоньку приобретали нормальный цвет, возвращались в исходную форму… Свечение разрасталось по грудной клетке, животу, левой руке, ногам… — Господин, переверните его, пожалуйста, — попросила Гелли. — Будет смещение костей в руке… Ай, ладно, куда уж хуже? Лон-Гор выполнил требуемое, и теперь красное свечение ползло от лопаток вдоль позвоночника и дальше. Сломанную руку Гелли восстанавливала отдельно. Мон-Со ухитрился изломать сустав практически в крошево. Девушке было тяжело — Лон-Гор видел, как сильно она побледнела и осунулась за ту четверть часа, что заняло исцеление. — Оставь, — сказал он. — Если можешь, лечи лучше голову. Гелли безмолвно обогнула стол и приложила пальцы к вискам Мон-Со. Лон-Гор зашивал рану на его руке и искоса поглядывал на процесс исцеления. Ему никогда прежде не доводилось видеть, как горелые, бесформенные куски мяса складываются в человеческое лицо, а пустая глазница заполняется глазом, словно он — надуваемый воздушный шарик. Внезапно Гелли отдёрнула руки и рухнула на пол. Лон-Гор отложил инструменты и присел рядом с ней. — Я в порядке, господин, — различил он на грани слышимости. — Перестаралась. У меня мало опыта в этом. — Будь аккуратнее, — посоветовал Лон-Гор. — Успела закончить? Гелли села и задумчиво уставилась на нижнюю сторону операционного стола. Мон-Со отсюда не было видно, но судя по показателям на мониторе, он был почти в норме. По крайней мере, относительно того, что было вначале. — Успела, — закивала Гелли. — Но я не уверена, получилось ли восстановить зрение. — Это мы сможем проверить ещё не скоро. Как я понимаю, то, что ты сделала, нужно держать втайне? — уточнил Лон-Гор. Он и раньше замечал, что пациенты Гелли выздоравливали быстрее прочих, но никогда не думал, что причиной тому — магия. А ничем, кроме магии, это просто не могло быть. — Как сочтёте нужным, господин, — равнодушно произнесла девушка, склонив голову. — Заканчивай уже это притворство. И Ильсору своему скажи, — раздражённо фыркнул Лон-Гор. — Я о вас знаю и вас не трогаю. А вот Айни… Айни, забудь, пожалуйста, о том, как проходило лечение полковника Мон-Со, и о том, что мы обсуждали после этого, — чётко проговорил менвит, смотря зоологу в глаза. Айни заторможенно кивнул. — Я верну ему воспоминания при первой возможности, — пообещал Лон-Гор Гелли. — А сейчас давай приведём тут всё в порядок и поможем остальным. — Операция заняла слишком мало времени, — предупредила арзачка. — Тогда я скажу, что стабилизировал его и оставил на тебя, — невозмутимо предложил врач и покинул операционную.***
Лем-Ро открыл глаза и облегчённо выдохнул. Пронесло. Он пытался уйти от столкновения с очередным орлом и потерял управление. Вертолёт рухнул на деревья. Он должен был взорваться, но на деле всего лишь потерял винт и сполз, ломая ветки, куда-то вглубь леса. Сейчас вертолёт стоял на носу, опираясь корпусом на массивный ствол. Лем-Ро и его напарник, капитан пехоты Вел-Зор, висели на ремнях над разбитым стеклом. Лем-Ро распахнул дверцу кабины, достал из кармана нож, перерезал свой ремень и вылез наружу. Вел-Зор перебрался через разделитель и вывалился следом. Им предстоял трёхдневный марш-бросок до Ранавира. Менвиты двинулись на юго-запад, огибая кусты и поваленные деревья. Однако не прошло и получаса, как путь им преградили четыре железных рыцаря. Лем-Ро слышал от комэска, как они с отрядом путешествовали на железном гиганте. Но эти рыцари были другими: не такими большими — всего-то два маэ в росте, более подвижными и злобными. Если у того гиганта, по словам Мон-Со, злобная гримаса складывалась в весьма добродушное выражение, то эти четверо обладали невероятно свирепыми рожами. А ещё они были быстрыми. Только Лем-Ро их увидел — и через секунду рыцари уже взяли его и Вел-Зора в захват, выбросив их пистолеты и до боли вывернув руки. Молчаливые рыцари сделали шаг вперёд — и вместо леса вокруг возник задний двор какого-то большого строения. Лем-Ро показалось, что стены у него светло-коричневые. Менвитов тут же завели внутрь и погнали куда-то в подземелье, за четыре тяжёлые двери. Там располагалась старинная, на взгляд рамерийцев, темница. Тёмная, холодная и сырая, с чадящими факелами на тёмно-коричневых стенах. Камеры в ней ограждались не дверьми, а толстыми металлическими прутьями. В каждой камере были соломенная подстилка, дыра в полу и длинная цепь с кольцом, которое защёлкивалось на щиколотке. Лем-Ро и Вел-Зору достались камеры через стенку друг от друга. Железные рыцари приковали их и ушли, хлопнув наверху дверью. Когда эхо от закрытия последней, четвёртой двери затихло в дальнем конце коридора, в камере напротив Лем-Ро послышалось звяканье цепи. Капитан насторожился. Факел висел на противоположной стене, и если этому узнику было отлично видно нового соседа, то сам он для Лем-Ро оставался в тени. Наконец узник дозвякал до решётки, и на прутьях сжались его длинные пальцы. Внизу в свете факела появились колени в разодранных брюках — похоже, у него не было сил встать в полный рост. Брюки… Нет, ткань напоминала скорее лётный комбинезон. Тогда могло быть лишь два варианта личности узника. Рин-Сай или Элар-Шен. В щели между прутьями возникло острое, осунувшееся лицо. Отросшие светлые волосы посерели от пыли и были растрёпанны, серые глаза горели каким-то испуганным безумием. Рин-Сай, а это определённо был он, растянул губы в улыбке сумасшедшего и произнёс как будто бы с радостью: — Теперь я хотя бы не один!