Цель Сокола: мозг и сердце

Время давно перевалило за полночь, но Гром по-прежнему сидел на диване, неподвижно смотря на каракули Дубина. «Кто ж ты такой, птеродактиль?» — судорожно раздумывал майор, совсем не понимая, что должно быть в башке, чтобы мочить людей направо и налево. Пускай конченых отморозков, пускай отъявленных мерзавцев и зажравшихся ублюдков, но по-прежнему людей. Да, убийства как метода правосудия Игорь не признавал. Он мог не доверять людям, лупасить их, чтобы добыть информацию, наказывать самыми изощренными и жестокими способами за слабых и беззащитных — все мог. Но только не убивать. Принципы у него такие, что ж поделать. Да и не надо, впрочем, ничего с ними делать, ведь оттого Гром и служил в полиции, чтобы сажать преступников, а не убивать. Судорожные мысли одолевали. Особенно факт того, что этот пропагандист с ручными ракетными установками до сих пор был на свободе. Кого ужас в перьях изберет следующей жертвой — никому неизвестно, а он даже на дюйм не продвинулся в расследовании. Рисунок один разве что. И то стажер нарисовал. Игорь шумно выдохнул и, отбросив тетрадный листок на чайный столик перед диваном, устало прижал ладони к лицу. Пожалуй, ему стоило наведаться к старому приятелю — Игнату Бустеру, может сможет какую информацию подкинуть али пальцем на кого указать. Да, точно. Решив остановиться пока на этом, Гром откинулся на спинку дивана и, раскинув руки, запрокинул голову кверху. Он шумно выдохнул, скользя глазами по множественным трещинам на сером потолке. Еще Соколова эта… Мысли о девушке одолевали его не меньше, чем мысли о Чумном Докторе. Только последний его определенно выводил из себя и приводил в неистовое бешенство, а вот Аня… черт даже не поймет, какие чувства она в нем вызывала. Разные короче. Особенно, когда лежала совсем рядом с ним и сладко посапывала в сгиб руки, подложенной под голову. Не посмотрит. Не посмотрит на нее снова. Не… Посмотрел. Кажется так пристально, что девушка даже сквозь сон почувствовала: вдруг перевернулась на другой бок, подгребая под себя ноги. Да, вместе с ним на диване было тесновато. Гром медленно встал, стараясь не разбудить, и, нависнув над Соколовой, невольно замер. Вообще он собирался перенести ее к себе в спальню, а сам благородно улечься на этом тупом старом диване, но в голове все выглядело как-то проще. На деле же дотронуться до Аньки было для него по-прежнему чем-то слишком… волнительным что ли. Черт. «Тряпка ты какая-то», — осуждающе проворчал Игорь и в следующую секунду протянул руки к девушке. Он осторожно сунул одну под шею, а другую под колени и поднял ее с дивана. Аня тут же что-то невнятно пробормотала и прижалась к нему совсем вплотную, бесконтрольно захватив пальцами серую футболку. — Ну давай, Соколова, введи меня в ступор окончательно, — прошипел майор, осторожно неся ее в направлении своей комнаты.

***

Аня протяжно зевнула и потянулась вверх до хруста в суставах, наслаждаясь наступившим после чувством легкости. Девушка почесала икру пальцами другой ноги и затем, переминаясь голыми стопами на холодном полу, продолжила старательно переворачивать омлет, чтобы добиться от него приятного румянца. Она давно проснулась, в отличие от Грома, храпящего на диване неподалеку. Зрелище конечно не для слабонервных: мало того, что домашние штаны были опущены как-то слишком низко, открывая прекрасный вид на косые мышцы живота, так еще и правая рука с односторонней ногой касались пола, настолько тесно было майору на диване. Ане конечно льстило то, что Игорь ушел спать на диван, уступив ей всю кровать, но как-то все-таки неудобно стало при виде того, как этот мужчина ростом не меньше ста девяносто ютился на диванчике под стать только ее ста семидесяти. К тому же они оба давно не дети, да и Соколова уж точно не была из робкого десятка: полуголый Игорек на другой части кровати вряд ли смутил бы ее хоть на секунду. Ну это если в теории говорить… Аня озадаченно почесала висок с лопаткой в руках. «Нет, все-таки хорошо, что он ушел спать на диван», — заключила она после того, как в очередной раз покосилась на майора, так привлекательно подернувшего носом из-за слепящего солнца, что пробиралось в квартиру даже сквозь мутные стекла. Когда завтрак был готов, — если пустой омлет конечно можно было назвать полноценным завтраком, — она выложила его на единственную найденную тарелку. Как мило. Аня сперва даже глазам не поверила, обнаружив в шкафу только одну тарелку и одну кружку. Чудо, что хотя бы вилок у него оказалось две. О ложках же Соколова и вовсе шокировано умолчала, усаживаясь с тарелкой в руках за слегка перекошенную барную стойку, поверхность которой была знатно исцарапана. — К тебе домовой заходил? — как можно громче спросила Аня, услышав отчетливые звуки тяжелого мужского подъема позади себя. — А? — ожидаемо невнятно пробормотал Гром, принявшись потирать заспанные глаза. — Говорю: домовой посуду всю твою скоммуниздил? — усмехнулась девушка, повернувшись на скрипящем высоком стуле к Игорю. Тот посмотрел на нее с приоткрытым ртом, очевидно пребывая в полной эйфории. «Не проснулась еще принцесса», — язвительно констатировала про себя Аня, внимательнее изучив лицо майора, на котором так забавно отпечатался след от его же руки. Гром прочистил горло и, поправив лохматые волосы, медленно встал. — Я просто профессионально бью ее, — бросил он хриплым низким голосом и побрел в сторону ванной комнаты, по пути задев пальцами пару торчащих досок. — Вот теперь проснулась, — прошептала Соколова сразу после того, как ее запас нецензурных слов удивительно пополнился. А еще говорил ей не ругаться… Девушка тихо засмеялась в тыльную сторону ладони. — Чего ты там брызжешь? — послышался уже более бодрый голос Игоря сквозь шум воды. — Да думаю, насколько руки должны быть дырявыми, — весело объяснила Аня, с хитрым прищуром просмотрев в сторону ванной комнаты. — Как ты пистолет-то держишь? Если ты его вообще держишь хоть иногда. Гром задиристо хмыкнул, выйдя из ванной с приложенным к лицу полотенцем. Соколова тут же отвернулась и принялась водить по тарелке вилкой, создавая образ очень занятой и вовсе не интересующейся. «Оделся бы уже. Пожалуйста…» — Иногда держу, — расслабленно ответил майор, приближаясь, — сдачу нормативов каждые полгода никто не отменял, — усмехнулся он чуть ли не на ухо капитану, после с удивлением осмотрев тарелку, стоящую посередине стойки. — Ты где яйца-то нашла? Аня положила в рот небольшой кусок омлета и, не вынимая вилки, повернулась вместе со стулом к Игорю. Было тесновато: коленки упирались прямо в его пах. Соколова выразительно стрельнула глазами как раз туда, куда они упирались, а потом вернула взгляд на лицо мужчины, в ту же секунду засмеявшегося. — Да эти вроде на месте, — Гром обошел стойку и, взяв вторую вилку, принялся жадно кромсать омлет. — Значит кто-то другой стал жертвой твоего обаяния. — Ага, курица из магазина, — прыснула Аня, пытаясь отвоевать у Игоря еще хоть один кусок еды. — Ты в магазин ходила? — майор хмуро свел брови и на мгновение отстал от омлета, глянув на Соколову исподлобья. Этого еще не хватало… Ему совсем не нравилась мысль о том, что, пока он дрых, она и продукты раздобыла, и завтрак приготовила. Но переживать пришлось недолго. — Игорь, — выдохнула девушка, откинувшись на хилую низкую спинку стула, — у тебя прекрасные соседи. Гром чуть приподнял брови, выражая почтение ее утренней находчивости. — Никого из них не знаю, — признался он, теперь со спокойной душой вернувшись к трапезе. Было действительно вкусно. «А можно тебя ко мне почаще?», — невольно подумалось мужчине. — Зато они тебя знают, — ухмыльнулась Соколова и уже открыла рот для очередной колкости. — Чего-то не хватает, да? — прервал ее Игорь, отложив вилку. Аня нахмурилась, забегав глазами из стороны в сторону. «Футболки? Это да, тебе ее очень не хватает», — предположила она, надеясь, что это правильный ответ. И в то же время нет. Так действительно неплохо, но Соколова ведь не признается. Даже самой себе. — Минутку, — Гром отошел от стойки и принялся открывать один шкафчик за другим, что-то ища. Вскоре темная непонятная банка была найдена, и единственная кружка так же пошла в расход. Закипел чайник и спустя ну чуть больше чем минутку перед Соколовой появилась кружка с кофе. — Ты же не умеешь готовить, — напомнила Аня, хмуро взглянув на ее содержимое. Она все еще немного подозревала Игоря в стремлении подмешать ей цианистый калий. К слову, это он еще не знал, чем закончилось задержание Ватьковского, которое она произвела вчера в конце рабочего дня, как раз незадолго до того, как ее голова соприкоснулась с поверхностью стола, и о деталях которого пока не знал Прокопеныч. Ух и подгорит у Грома после экзекуций полковника. — Растворить кофе кипятком — ума не надо, — объяснил мужчина, вернувшись к варварскому поеданию остатков омлета. — А, ну это да, — вдруг серьезно проронила Соколова, но в следующую секунду, не сдержавшись, громко хихикнула, прикрывав рот ладонью. Будто это могло ее спасти от зорких глаз Грома, тут же жадно впившихся в нее. — Я сейчас его в раковину вылью, — попытался так же серьезно парировать Игорь, но предательская улыбка все испортила. — Нет-нет, не надо, — Аня притянула кружку к себе, обнимая. — Она мне нравится: большая, — девушка сдунула с лица прядь темных волосы и мило улыбнулась, невольно засмотревшись на слишком красивого в ее представлении майора, стоящего прямо перед носом. «Изумруд… аж глаза слепит» — горестно выдохнула она навзрыд собственным мыслям. Но опомнившись, резко мотанула головой, отгоняя сладкие мыслишки. — Ты чего? — тут же нашелся любопытный Игорек, облокотившись руками на стойку по другую сторону. Снова перед самым носом. Хотя нет. Это уже не просто перед носом, это уже почти на его гребаном кончике. — Я… — Аня сосредоточенно свела брови и приоткрыта рот, пытаясь собрать мысли в кучку. — Ты… — продолжил мужчина, откровенно насмехаясь над зависнувшей Соколовой. Почему-то именно это подействовало на нее отрезвляюще. Она вдруг с несильным, но многозначительным шлепком приложила ладонь к лицу Грома, искаженному самодовольной лыбой, и оттолкнула назад. Подальше от себя. И от греха. — Я тебя убью, — наконец закончила Аня свое феерично содержательное предложение. Немного не в той форме, которой хотела глупая и неразумная девчонка внутри нее, но главное закончила. Вот только Игорь угрозы в этом не распознал, лишь засмеялся что было запалу, схватившись за голимый пресс. Да за кого он ее принимал?!.. У нее в паспорте путем вычета насчитывался уже солидный возраст: целых двадцать шесть лет она озаряла и временами угнетала мир своим безрассудством и, — как любил напоминать все тот же чертов майор, — ослиным упрямством. А тут вона как… отношение-то несерьезное… Так думала Аня. Игорек думал иначе. Но ей это знать необязательно. Наверное…