Цель Сокола: мозг и сердце

— Собака, — Игорь резко одернул палец. — Да не пальцами помогай, а лопаткой, — цокнула Аня, всовывая ему в руку чудо-приспособление. — Почему это так сложно? — раздраженно выдохнул майор, предпринимая еще одну попытку выполнения кулинарного трюка: переворот несчастного кривого оладушка на другую сторону. Однако терпения у Соколовой было не так много, как у этих оладий, лишь чудом до сих пор не разломившихся напополам… После очередного оглушительного поражения Грома в сражении с лепешкой, она отобрала у него лопатку и оттолкнула бедрами подальше от печки. — Видимо для тебя это пока уровень хардкор, — укоризненно бросила она, с завидной для мужчины сноровкой принимаясь за реабилитацию их позднего завтрака. Игорю давалось все: стрельба, вождение, шахматы, кикбоксинг… Даже Аня. А вот готовка — фигушки. Ну не получалось у него проникнуться духом этого таинственного действа. — Зато я танцую хорошо, — выкрутился майор, вдруг схватив девушку за талию. Попытался исполнить с ней подобие несложного танца, но кажется капитану ноги были даны исключительно для того, чтобы за козлами по улицам бегать. — Видишь, — по-доброму усмехнулся Гром, выпуская Соколову из объятий. — Для тебя это пока уровень хардкор. — Ну да, я ведь не Юля, — холодно буркнула Аня и после как-то странно покосилась на мужчину. Игорь нахмурился, пытаясь состыковать связь танцев и столь недовольно брошенного девушкой имени. Просветление пришло быстро. — Откуда? — хмыкнул он, искренне поражаясь подобному повороту: Соколова знала Пчелкину, так изящно обкрутившую его вокруг пальца. Гром тут же припомнил и то, что должен был журналистке за испорченный ноутбук… И телефон. — У нее язык как помело, — ответила Аня в унисон с мыслями майора. — И давно вы знакомы? — Лет пять уже. Познакомились в первый мой год работы в органах, — Соколова выложила последний оладий на тарелку. — Еще стажеркой была. — И что же? — мужчина перехватил у нее сковородку и сам поставил в раковину. — Ревнуешь? — он широко развел руки и подступил к капитану, елейно кривя уголок рта. — Делать мне больше нечего, — девушка вовремя увернулась и, сдернув с ручки шкафа кухонную тряпку, принялась протирать поверхность старой печки. Но Игорь не растерялся: хитро улыбаясь, вплотную прижался к Ане со спины. — Тогда может стоит принять ее предложение о встрече, — задумчиво протянул прямо на ухо, нарочно щекоча чувствительную кожу медленным дыханием. Но чувствительной оказалась не только кожа… Соколова внезапно ощутила такой прилив раздражения, что щеки буквально вспыхнули жаром. Она боднула майора плечом и, с нескрываемой яростью бросив тряпку в раковину, попыталась уйти. — Стой-стой, — засмеялся Гром, останавливая капитана за плечи. — Я же пошутил, Соколова. Остынь, — он обхватил ладонями ее рассерженное лицо, осторожно поглаживая. Девушка невольно стушевалась, ловя себя на мысли, что его пальцы были по-прежнему шершавыми и грубыми: так и не зажили. — Не могу, — недовольно пробормотала она, отводя взгляд. — И что же мне, товарищ капитан, сделать, чтобы умерить ваш пыл? — Игорь прислонился к ее лбу своим, настойчиво заглядывая в карие глаза. Аня поджала губы, раздумывая... От чего так корежило? Что выворачивало?.. Она шумно вздохнула, возвращая взгляд на мужчину. — Меня просто бесит, нет, вводит в настоящее бешенство осознание того, что она видела тебя в костюме, — уверенно выдала Соколова. — А я нет. Гром не смог сдержать удивления. Прыснул от неожиданности и отстранился, с прищуром оглядывая капитана. — Ты серьезно? — Ты все еще наивно полагаешь, что я шучу? — Аня упрямо уперлась руками в бока, не понимая, как он мог быть так опрометчив. И когда Игорь громко засмеялся, запрокинув голову, совершенно точно захотела ударить этого придурня. Но собраться с силами не успела: видимо ее желание было слишком очевидно, потому что майор резко замолчал и посмотрел на нее как-то чересчур ласково и нежно. Осторожно, растает же… Опять. — Хочешь, я надену его? — заманчиво произнес он, поправив на своей шее воображаемую бабочку. — Ради тебя, — нарочито уточнил Игорь. Но девушка не ответила. Она лишь задумчиво пошевелила из стороны в сторону плотно сомкнутыми губами, а затем прошла мимо мужчины и показательно уселась на диван, скрещивая руки на груди. — Понял, — усмехнулся Гром, уже топая в направлении спальни. Унять гнев Соколовой можно было только путем устранения ее позорного отставания от Пчелкиной по приоритетному для капитана направлению… Название которому — «майор Гром». А впрочем, Игорь был и сам не против. Почему-то, когда он в первый раз надел этот фартук для лакеев, сразу подумал об Ане: «Как бы посмотрела?.. Что бы сказала?.. Что бы сделала?». Теперь у него был шанс получить ответы.

***

Соколова бесстрастно покосилась на вернувшегося в гостиную мужчину. Гром медленно приближался к ней, сосредоточенно разглаживая несуществующие складки на рукавах. Выглядел так непривычно, что Аня мысленно чуть не подавилась оттого насколько это было сексуально. Чертовски привлекателен… Майор намеренно остановился прямо перед девушкой, поймав на себе ее тайно восхищенный взгляд. Первый ответ получен. Она своими глазищами могла кого угодно провести, но не Игоря. Знал уже каждый ее взгляд, каждое движение губ и бровей. Даже самое незаметное, короткое движение сразу замечал. Так что и эта едва уловимая перемена в ее лице не осталась незамеченной. — Удовлетворена? — спросил более чем утвердительно и глянул на капитана исподлобья, да так выразительно, что Ане на секунду показалось: повязать ему что-нибудь на глаза — неплохая идея. — Это… неплохая попытка, — отстраненно проронила она, кажется, окончательно погрузившись в собственные фантазии. — Неплохая? — Гром подошел совсем близко и Соколова вынужденно запрокинула голову, чтобы иметь возможность смотреть ему в лицо. Пока не заподозрил, какие черти совокуплялись в ее богатом воображении. И в каких позах. — Да, неплохо сидит. Второй ответ получен. — Игнат, конечно, постарался, — добавил Игорь про между прочим, осматривая себя. Аня тихомолком поспевала за ним... Она не могла упустить того, что эта белоснежная рубашка крайне выгодно подчеркивала светлые глаза майора, а черный пиджак и строгие брюки делали его и без того грозную фигуру еще более внушительной. Особенно когда стоял так близко. Возвышаясь. Превосходствуя одним своим видом. Чувствуя себя в подавляющей позиции, Соколова поспешила встать с дивана и, не теряя времени, прошлась вокруг Грома, пристальнее изучая. — Игнат? — ненавязчиво поинтересовалась она, остановившись перед мужчиной. — Да, Бустер, — уточнил Игорь. — Тот, к которому ты тогда в зал нарисовалась, — губы исказила лукавая улыбка. — Вот, как ты узнала, где мы. — Он обиделся? — Нет, — уверено качнул головой Гром. — Вовсе нет. Ты ему понравилась, — с нескрываемым изумлением отметил он. — Окрестил тебя «майорской девочкой», — протянул уже с какой-то особой усладой. Такое сочетание бесспорно ласкало слух. А эта демонстрируемая вселенская ревность мисс «самой неревнивой» льстила до юношеского покалывания в пальцах и трепетного ожидания дальнейших действий уязвленной обиженной девушки. — Значит «майорской», да еще и «девочкой», — оценивающе повторила Аня, смакуя слова. — Что ж… Она схватилась руками за полы пиджака и в пару движений настырно стянула его с Игоря. Отбросила вещь на диван, теперь имея возможность целиком и полностью оценить рубашку, не шибко надежно скрывающую под собой годы усердных тренировок. Но так даже лучше. В любом случае эта простая, но изысканная рубашка произвела на капитана весьма глубокое впечатление. Почаще бы носил подобное… Правда его одни единственные джинсы, дурацкая твидовая кепка, парочка растянутых футболок и старая отцовская куртка — тоже неплохи. Даже любимы. — Хорошо, что не застегнул, — насмешливо заключил Гром, покосившись на пиджак, — хана была бы пуговкам. В следующую секунду он резко притянул Соколову к себе и, подхватив под ягодицы, грубо усадил на шаткую кухонную стойку, вырывая удивленный ох. — А чего ты хотела? — глухо засмеялся мужчина. — Как ты, так и я, — недолго думая припал губами к оголенной шее и обвел языком пульсирующую тонкую жилку. — Как же… как же завтрак, — сбивчиво задышала Аня, непроизвольно сжимая ладонями его крепкие плечи. Надавливая. Царапая. Сжимая. «Только не останавливайся…» — Ты — мой завтрак, — ответил Игорь, щекоча кожу короткой щетиной, — самый сладкий и сытный. — Слышать это от тебя… Договорить не успела: губы майора поймали ее в поцелуе, жадно сминая. Но вместе с тем его усы так усердно защекотали нос, что Соколова не сумела сдержать смешка, невольно прерывая их увлекательное утреннее занятие. — Стыковка со стойкой была грубой, — прошипела она, зарываясь пальцами в густые жесткие волосы мужчины. — Так что сегодня ужин на тебе. — Так и быть, — ухмыльнулся Гром, вновь ловя губы капитана, дразня, больно оттягивая. — Я сварю пельмени, — он замер, вглядываясь в заискрившиеся карие глаза. Через мгновение Аня засмеялась, перемещая руки на крепкую грудь Игоря. — О эти суровые русские изыски, — прыснула Соколова и, вернув все свое внимание Грому, пересчитала пальцами левой руки маленькие пуговки на его хлопковой рубашке. — А ты — самый главный, — игриво приподняла уголки рта, уже принимаясь расстегивать прозрачные пуговицы, одна за одной. Одна. За. Одной. — Тебе помочь? — учтиво предложил майор, снова убеждаясь, что такая Аня определенно сводила его с ума. От одного ее вида вело крышу, и вся железная воля сходила на нет, послушно хренача лишь под ее дудку... Чуть помятая спросонья, бледная, но с отчетливым здоровым румянцем на щеках, с вьющимися в причудливом беспорядке волосами и все теми же привычно хитрыми расчетливыми глазами, которые по утрам казались Грому почти что желтыми, — точно у сокола. И выглядела она оттого такой домашней, особенно в его темной заношенной футболке, совсем не прикрывающей голых стройных ног. Такой естественной, что сводило скулы от блаженного спокойствия. Хотя все чаще он тревожно думал о том, что Соколова скорее хищная птица, запертая в клетке… Не знал, что такую клетку она сама давно искала. — Сама, — Аня закусила губу, расправляясь с последней пуговицей. — А, ну да, — спохватился Игорь, припоминая, — ты ведь не беспомощная. Девушка красноречиво стрельнула глазами, с томительной неспешностью стягивая с Грома рубашку. «Да-да, глумись, пока можешь», — едва заметно улыбнулась коварным порочным мыслишкам, что свели низ живота приятным спазмом. — Именно, — дразняще прищелкнула языком, отбрасывая на ближайший барный стул излишне белый для этого места элемент одежды. Она скользнула теплыми ладонями по мускулистым мужским плечам, целенаправленно подбираясь к шее, и с наслаждением замечая, как напрягся от этого майор. Провела пальцами по черной бабочке, внимательнее рассматривая. Красивая. — Мне тоже она нравится, — прохрипел Игорь, внимательно следя за действиями капитана. Но Соколова тут же умело расстегнула галстук и, поднеся ко рту, зажала его атласные петли между зубами. — Тебе идет, — Гром теснее прижался к девушке, опускаясь крепкими ладонями вниз по спине, очерчивая знакомые изгибы молодого податливого тела, задерживаясь на ягодицах. Аня вдруг разжала зубы, и бабочка упала ей на ногу. — Жаль таким галстуком глаза не завяжешь, — убрала ее в сторону и, упершись кончиками коротких ногтей в торс Игоря, коснулась влажными прохладными губами ложбинки между его ключицами. — Хотела завязать мне глаза? — сипло пробормотал мужчина, откинув голову. Слишком хорошо для одного утра. Передоз. Передоз Соколовой. — Если только ненадолго, — выдохнула ему в грудь, обжигая кожу горячим дыханием. — Чтобы меньше думал, — объяснила она, отстранившись. И неотрывно смотря на Грома, девушка ухватилась пальцами за пряжку аккуратного ремня, удерживающего дорогие брюки на его крепких ногах. — Тебе же понравился костюм, — сощурился мужчина, — зачем снимаешь? Знал зачем. Хотел услышать. — Ну что вы как мальчик, майор, — елейно протянула Аня, — дома в костюмах не ходят, — она решительно выдернула ремень из шлеек и глаза ее недобро блеснули в свете утреннего солнца, лучи которого незатейливо пробирались на кухню. — Зато вы, капитан, как-то чересчур натуральны, — язвительно заметил Игорь, не без извращенного удовольствия ощущая, как искусственная жесткая кожа ремня стянула запястья. — Мстишь за ночь? — догадался он, попытавшись поймать губы девушки своими. Но Соколова не позволила. Не так быстро. «Без самодеятельности, Гром» — Самую малость, — рявкнула она, больно стиснув щеки мужчины. — Я ведь злопамятна, — Аня опустила ладонь ниже, на выступающий кадык, и, настырно притянув к себе голову Игоря, сама впилась в губы требовательным поцелуем, пока свободная рука ловко расправлялась с ширинкой. — До инфаркта доведешь, — хищно процедил майор, разрывая поцелуй. Он чувствовал, как внутри разрасталось томительное напряжение, как стало не хватать воздуха, а сердце приятной легкой болью сжалось в предвкушении. — Я, конечно, понимаю, что ты старенький, но не настолько же, — фыркнула Аня, уложив ладони в глубокие впадины под наружными косыми мышцами его натренированного живота. — Максимум, до чего я тебе доведу, так это до состояния беспамятства, — затейливо улыбнулась девушка и, соскользнув со стойки, устроилась между ног Игоря. — Твою мать… Третий ответ получен.