Любимые дети Мадары

Он видел Гаару, он знал Гаару во снах, а теперь мальчишка с ярко-красными волосами стоял перед ним. Ждала его такая же участь, как самого Обито? Или же зачем Мадара его притащил? А ещё этот шрам на лбу… в виде Гаары было слишком много крови. Крови было много и с Мадарой. Обито едва не замутило. Не лучшее время для приветствий. Гаара молчал большую часть времени. Ему, кажется, не было дела до Обито. Зато он часто смотрел на Мадару спокойным, умиротворённым взглядом. Наверное, Мадара хотел взять в бункер кого-то более тихого и нашёл его. Не значило ли это, что от Обито хотят избавиться? Мадара не подавал признаков такого желания, а Обито внимательно научился ловить намёки. Спустя несколько недель он успокоил свои подозрения. Но настороженность к Гааре никуда не ушла. Обито не мог поверить, что подобное может кого-то устраивать. Но сам он не решался заговорить — уж больно странно Гаара себя вёл. Проще было спросить у Мадары — тот, хоть и был психом, но хотя бы вменяемым. — Что с ним? Он вообще здоров? Не опасен? — начал Обито с нескольких вопросов, как обычно, когда его что-то беспокоило. — О, малыша Обито интересует безопасность. Ну конечно. Мадара его беспокойства не разделял. Разумеется, он-то знал, кого притащил. Должен был знать. — Он был таким, когда ты его встретил? — Нет, — Мадара изволил ответить. Он не всегда отвечал, обзывая Обито доставучим, а иногда закрывая на замок в отдельной комнате. — Он был тем ещё монстром, терроризировал других детей. Но я показал ему, что могу быть монстром похуже. И сказал, что буду его любить. Тогда он притих, — Мадара посмотрел на Обито с радостным весельем, будто обсуждал поистине драгоценную находку. — Ты не представляешь, как его ненавидел отец. Ненавидел, но не мог отказаться. Обито испытал отвращение и не стал расспрашивать дальше. У него была относительно нормальная семья. Если бы не вмешался Мадара. Если бы он не появился в жизни его матери, то ничего бы этого не произошло. Обито нравилось верить в это, а не думать, что он неудачник, которого похитил собственный дядя. Обито знал, чего хочет Мадара, его намёки становились всё менее прозрачными, действия всё более откровенными. Вопрос был в том, как его перехитрить так, чтобы не пострадать. Пересилив страх, он решил познакомиться с Гаарой. Он подошёл поближе… Страх вернулся в ту же секунду, когда Гаара посмотрел на него. Во взгляде была ненависть. Ненависть к нему, Обито, не к Мадаре. — Я не претендую на его внимание, — прошептал Обито, когда рука Гаары сдавила его горло. — Я хочу выбраться отсюда, — Гаара опустил руку. — Я тебе помогу. Ему не нужен ты, — голос звучал как с того света. Обито даже порадовался, что Гаара говорил редко. «Если бы был не нужен, он бы избавился, — на этой мысли Обито поёжился. — Рано или поздно ты разочаруешься в его «любви», или что он там тебе обещал. Мадара не умеет любить. Его любовь нездорова». И Гаара понял это, как подумалось Обито, когда Мадара впервые распластал его на полу. Но ярости не последовало, он словно что-то окончательно осознал. Неужели он был настолько никому не нужен, что готов был позволить пользоваться собой без всяких возражений? Обито был в шоке. Это удивило даже Мадару. Обито не мог сказать, приятно удивило или нет, но тот улыбался. В некоторые моменты уголки его рта опускались в грустное выражение. О чём он тогда думал, Обито не мог понять. «Поздно размышлять о выгоде. Нас уже нет», — сказал Гаара. Он смирился значительно быстрее, и это очень раздражало Обито. Обито продолжал прятаться от Мадары. Иногда Мадара брался за Гаару, который не убегал, а иногда шёл доставать Обито. Несмотря на то, что от взгляда бирюзовых глаз Обито ощущал холодок по спине, он был благодарен за то, что Гаара вообще появился в его жизни и отвлекал внимание Мадары на себя. Заботу Мадары он тоже принимал. Когда Мадара хотел покормить с ложечки или выбрать одежду и нарядить своими руками, переодеть, если не понравилось, или заставить их поменяться вещами, одевая друг друга. Обито дико противился прикосновениям и коротким шортам, ладоням на ягодицах, а Гаара воспринимал спокойно, с каким-то даже отстранённым интересом. Обито противился исчезновению себя. Присутствие Мадары и ограниченность пространства казались угрозой его существованию. Неизбежное сближение с Мадарой как физическое, так и духовное, вызывало страх. Страх Мадары и чего-то ещё. Обито не мог понять, то ли он боялся смерти, то ли чего-то внутри себя. Наигравшись с Гаарой, Мадара стал возвращаться к нему. Обито начинал чувствовать себя загнанным больше, чем прежде. Потому что Гаара не был его союзником. Если Гаара не сможет помочь ему сбежать, то он его однажды убьёт, чтобы никто не отвлекал Мадару от него. Обито спасло то, что вскоре появился Саске. Хмурый и очень злой. Мадара притащил его как зверя, брыкающегося и кусающегося. Его, как ни странно, первого приволокли силой. Самого Обито Мадара обманул, Гаару тоже, но тот пришёл добровольно, а Обито не знал, куда попадёт. Саске же… Его словили. Саске тоже был его родственником, Обито бы даже не удивился, если бы Мадара был вхож в их дом. У Саске был брат, к которому он хотел вернуться. И который — он верил, — сможет его найти. — Мой брат очень умный, — заявил он однажды Гааре. — Он сможет найти даже такого, как Мадара. И заберёт меня. — Я надеюсь, — ответил Гаара. И посмотрел почему-то на Обито, у которого похолодело внутри. Но время шло. И брат не приходил.

***

Саске тёр лопатку и смотрел зло. Мадара только что прижал его к полу и хорошенько приложился сверху. Проехался по рёбрам, взял за бёдра, сжимая сквозь штаны. А потом… Саске не хотел вспоминать. Первое время он упрямился до последнего и дрался с Мадарой до потери сил. Мадара с ним сильно выматывался, но недостаточно, чтобы этим можно было воспользоваться. По довольному лицу, когда он смотрел на связанного Саске, можно было сказать: эти небольшие победы и вид Саске, загнанного и озлобленного, но не сдавшегося, ему нравился. Саске упорствовал, не обращая внимания на увечья. Пока Мадара его едва не убил, и Саске не осознал, что действительно может умереть. И никто его не защитит. На дне зрачков поселился ужас и дикая обида на несправедливость. Но ненависти в его глазах было больше, чем страха. Очевидно, что с Саске в семье обращались не так уж плохо, и несправедливость он обычно мог исправить своими руками. Здесь всё было не так. Правила задавал Мадара, и выгодны они были только ему. Был список, чего нельзя делать им, но, разумеется, не было списка, чего нельзя Мадаре. Что можно и нельзя определял только он. Но Саске не спешил сдаваться, подключая ум. После того, как Мадара показал разницу в их силе и правах, он не имел привычки долго и упорно упрямиться, однако во взгляде проступала холодная решимость, что как только появится возможность — он Мадару убьёт. Обито уважал его за это и опасался: сначала Саске сделает, а потом… Саске начал делать самоубийственные поступки. Словно он пытался расшатать порядок и нервы Мадары, уничтожить бункер изнутри. Конечно, находиться здесь было далеко не сладко, и у Саске не было достаточно сил, чтобы причинить серьёзный вред прежде, чем Мадара его ловил, но… по мнению Обито, он всё только портил. Каждый раз он заканчивал связанный и побитый, пока Мадара не перестал развязывать ему руки вовсе. Саске пытался вредить себе, Мадара заклеивал порезы пластырями, качал головой, издевательски дул на содранную кожу. В один момент Обито понял, что развяжи он Саске, тот убьёт Мадару — всего-то делов, так просто всё закончить. Но развязать Саске было бы точкой невозврата. Если бы у них не получилось… чего только Мадара не мог для них придумать… А потом Мадара намекнул, что с его смертью бункер никого не выпустит. Что дверь не откроется. Обито оставил свою идею до лучших времён. Хотя он и не знал, как система работает, рисковать не хотелось. Решимости в чёрных глазах он опасался теперь ещё больше. И кое-что его настораживало. Мадара настрой Саске видел и радушно скалился. Неужели Мадара хотел умереть? А ведь никто из них не знал пароль. Это ударило как непреложная истина. Мадару нельзя убивать. Иначе не будут пополняться продукты. Иначе они просто умрут от голода.

***

Саске уже не верил, что Итачи придёт: может, его брат вообще уехал из города. Да даже если нет, как ему отыскать это место? Как попасть сюда? И это при условии, что брат его ищет… Саске вздохнул. Нет у него времени надеяться, надо составлять план и сделать всё самому — если от Гаары не будет толку, то пусть хоть не мешает. Надо вести себя спокойно и тихо, постараться изо всех сил, для верности даже позволить Мадаре себя лапать… чтобы Мадара его наконец развязал. Обито… От него тоже было мало толку. Слишком нерешительный. Слабый духом. Он выпал в прострацию после очередного разговора о матери. Кажется, Мадара с ней встречался. Кажется, он сказал ему что-то о подарках. Что все подарки Обито получал от него. «И каково же это, — подумал Саске, — расплачиваться за подарки, которых не просил?» Но те подарки Обито явно нравились, раз сейчас он был в таком шоке. Саске хмыкнул. Сам он сюда попал из-за Итачи. Точнее, потому что Итачи не пришёл вовремя. Или же… Саске в голову пришла ужасная догадка. Не мог же Мадара его убить? Нет. Нет. Просто Итачи никогда не ценил его так сильно, чтобы отказаться от важного задания на работе. Но всё же… Итачи обычно не опаздывал. — Что с моим братом? — спросил Саске, когда Мадара оказался неподалёку. Надо же, ему было так интересно, что он даже сам привлёк внимание. — О, теперь и ты задаёшь вопросы. Я думал это только удел Обито, — Мадара выгнул бровь, продолжая готовить яичницу. — Ты не ответил, — нахмурился Саске. — Почему я должен знать, что с твоим братом? — посмотрел на него Мадара единственным видным из-под чёлки глазом. — Потому что он не пришёл за мной. А пришёл ты. Мадара пожал плечами. — У твоего брата появились дела, которые он не смог отложить? Которые были ему важнее, чем ты? — предположил он вместо ответа. «Ложь», — хотел сказать Саске, но не смог. — Почему ты не взял его? — Саске не хотел задавать этот вопрос. — Боялся, что не справишься? — он оскалился, хотя такое поведение не несло ему ничего хорошего, кроме секундного удовлетворения. Глаза Мадары опасно сощурились, и в них зародился гнев. Саске инстинктивно отошёл на пару шагов назад, понимая, что это его не спасёт. Но Мадара вдруг улыбнулся. Взял тарелку с яичницей и переместился на диван. — Ну. Так не интересно, — сказал он игриво. — Если бы он тоже оказался здесь, взял бы вас под своё крыло. Он слишком взрослый. В доме должна быть одна родительская фигура. — Ты не родитель! Ты считаешь нас своей собственностью! Не называй себя так! На этот раз взгляд Мадары потемнел и он встал с дивана, отложив приборы. — Я забочусь о вас. Вам не нужно больше ходить в школу — вы изучаете что хотите, — Мадара толкнул его на пол и присел рядом с ним. Взял за лицо так, чтобы Саске не мог сопротивляться. — Делаете, что хотите. Ну почти. Я даже приношу вам подарки на праздники. Разве это не жизнь мечты? — он усмехнулся. В его глазах была та же насмешка и… надежда?.. Это абсурд, даже Мадара должен понимать, что о таком никто не мечтает. Хотя Гаара… не выказывает сопротивления. И, по словам Обито, не выказывал изначально. — Почему-то ты не упоминаешь тот факт, что ты делаешь, что хочешь. И это… Саске не смог сказать: «Настолько ужасно, что хочется вытошнить желудок и вырвать нервы».

***

Обито вспоминал. Два важных события, две судьбоносные встречи, разбавившие его уединение с Мадарой. Гаара пришёл в песчаную метель. Пришёл и принёс сухость во рту. Обито тогда плохо спал и мучился резью в глазах. От взглядов Гаары сводило живот. Потом пришёл Саске. Принёс грозу. Гром и молнии. Дрожь в коленках. Но Обито, по крайней мере, не боялся, что Саске будет вредить ему. Их прибытие это шанс или новая трудность? Обито пытался понять, как можно использовать их присутствие, пытался анализировать… Быстрее всего он понял простую истину. Эти двое страшные люди. Но они сильно уступали Мадаре. (По крайней мере, сейчас). Надо сказать, он отлично подбирал компанию. Стоит отдать должное, Гаара не плакал, как и Саске… в отличие от Обито. Поначалу Обито ревел, что попал сюда, потом ревел, когда осознал, что нет выхода. Но он-то пробыл здесь дольше всех и мог считаться за старшего, после Мадары. В целом большая ответственность — сомнительная привилегия. Они мало общались и мало знали друг о друге. Чтобы не привязываться — так решил для себя Обито. Он не знал, все ли выживут, и надеялся вернуться в большой мир. А вот Мадара знал о каждом из них всё и рассматривал с интересом. Меньше всего Обито понимал Гаару. Он старался даже не бросать в его сторону взгляды. Гаара казался чем-то потусторонним, даже когда ничего не делал. Особенно, когда ничего не делал. На Мадару Обито тоже долго смотреть не мог. Его фигура вселяла страх, но когда Мадара не проявлял к нему интереса, а Обито не попадался на глаза, слежка за его движениями вызывала тревожность. Словно Обито предчувствовал, к чему это идёт. И оно его не просто не радовало. Оно пугало больше, чем всё то, что Мадара делал раньше. Очевидно, что нельзя убивать Бога этого бункера, не узнав пароль. Если они, конечно, не хотят потом есть друг друга от голода… Но терпеть дальше не было сил. Тем более если Мадара решит красиво откинуться — выбраться у них не будет шанса. Обито ощущал, что ещё чуть-чуть — и свихнётся. Саске уже был готов. А ещё он был готов избавиться от Мадары с самого начала. Угроза отойти в мир иной раньше времени висела над каждым. Дело в том, что у Мадары их было трое: если он убьёт двоих, то ещё не будет совсем одинок. С последним будет бережнее. Последнего он не убьёт. По крайней мере, пока не захочет покончить со всем. В их головы всё чаще приходила мысль: сотрудничать, или?.. Втроём Мадару одолеть легче, но только при условии, что никто из них не сдаст других и не оступится. Однако остаться последним увеличивает шансы прожить дольше. Им всем известно, что в итоге кто-то из них умрёт. Или же все. Обито понимал, что ему, как старшему, придётся поднять этот вопрос. Что они будут делать с Мадарой, чтобы узнать пароль? И как заманить его в ловушку. Но сначала — все ли готовы сотрудничать. Обито считал, что нужно сотрудничать. К его облегчению, Саске тоже. И тут сомнения вызывал Гаара. Смогут ли они с Саске убить его, а потом захватить Мадару вдвоём? Шансов было мало. Но стоило попробовать.

***

Спина зудела и пекла, натёртая и раздражённая. Гаара лежал на паркете, распластавшись, и закрывал глаза. Мадара делал это с каждым из них, одно и то же, но по-разному. Когда заканчивал, милостиво оставлял в покое, давал передышку от себя. С закрытыми глазами к Гааре приходили моменты умиротворения. Отключившись от внешнего шума, он словно лежал на раскалённом песке, и вокруг не было никого, кроме огромного Тануки, смотрящего древними тёмными глазами. В реальности был Мадара, монстр не меньший, чем чудовища из старинных преданий, однако успешно скрытый под людской личиной. Но в отличие от Саске, Гаара не ненавидел его, в отличие от Обито, не боялся. Мадара любил его лучше и больше, чем голос в голове. Гаара чувствовал себя желанным. Мадара вытряхивал из него всю ненависть. С самой первой встречи, раз за разом. Гаара не мог его ненавидеть. Не понимал — зачем. Он не хотел никуда возвращаться. Здесь с Мадарой было всё, что он мог получить от жизни. В лучшем случае снаружи бы его ждало то же самое. Никто не мог полюбить Гаару. С Мадарой была хотя бы надёжность и некоторое постоянство чего-то отличительного от ненависти. Если Мадара его не любил, то хотя бы понимал. Не только Мадара использовал его, они использовали друг друга. Гаара был уверен, что Мадара будет с ним до конца. Он не отпустит его, не избавится. Не потому, что для этого есть какие-то весомые причины. Все причины Мадары в его голове. Он не может и не хочет этого делать, в отличие от отца, который не мог отказаться от ужасного сына, иначе бы лишился наследства. У него нет причин противиться Мадаре. Гаара действительно не считает, что он делает что-то ужасное. Да и не просит ничего невозможного. Во всяком случае в том, чтобы не издавать ни звука три часа, нет ничего невозможного для Гаары. Вставать не было ни сил, ни желания — истощённое тело легко позволяло заснуть. Гаара закрыл глаза. Когда открыл, Саске звал его на разговор. Гаара решил, что стоит ответить и послушать, что он скажет. — Если мы выберемся, моя семья примет тебя. Я обещаю. Ты будешь жить нормально. Помоги нам схватить и обездвижить Мадару. Нам нужно узнать пароль. И у тебя будет семья с отцом и матерью на поверхности. Я буду твоим братом. И Итачи. Тебе понравится Итачи. Семья с отцом и матерью… Гаара кивнул. Хорошо. Обито всё это не нравилось. Он не ожидал этого разговора от Саске, но надеялся, что тот знает, что делает.

***

Мадара лежал скрюченный, в позе эмбриона, и сейчас сам напоминал ребёнка. На него смотрели три пары глаз, смотрели безжалостно. Сочувствия… он сам их лишил. И ни у кого из них не возникало сомнения, что пора сделать с Мадарой то, что он до этого делал с ними. Но они не выберутся. Мадара скрывал свои мысли, чтобы не рассмеяться. Если они словили его, то он умрёт. Они забудут его кормить, не досмотрят раны, передавят горло — о, детские руки умеют душить! С них станется. Мадара не говорит, что он заинтересован умереть. Но это должно было когда-то закончиться. Это было бы даже логично — закончись так. Они не понимают, что наступает полночь. Что у Мадары есть ключ, но давно уже нет замка. Они собираются его пытать. У Мадары затекли кровью глаза. А потом Гаара убил Саске. Ударил ножом со спины. — Твой отец не дал бы мне того, что нужно. Я понял, что никто бы, кроме Мадары, не дал. Прости, Саске, ты мне даже нравился. Обито думал, что Мадара его убьёт, когда Гаара освободил того. В любом случае теперь он остался с двумя совершенно сумасшедшими людьми, которые были против него. Он понимал, что не выберется. Что это конец. Мадара дал ему какие-то таблетки. Сказал выпить. Обито не смел ослушаться, хотя руки дрожали. Он очнулся на лавочке и не мог вспомнить, как его зовут.