Эй, Кит (ты мне очень-очень-очень нравишься)

Ты мне очень-очень-очень нравишься, И я хочу тебя — а ты хочешь меня?

I

На третий день петли Лэнс решает забыть о ремонте и начать жить. Вряд ли кто-то вспомнит, что происходит в конце этого дня. Он не совсем понимает, с чего началась вся эта петля; вчера он лёг спать, сегодня проснулся, провёл изнурительные шестнадцать часов за ремонтом, а потом вернулся в свою комнату, чтобы на следующий день начать всё сначала. Это скучно, переживать этот день уже второй раз, и он понятия не имеет, как исправить это — хотя Лэнс знает, что Пидж, вероятно, найдёт решение этой неразберихи, как она всегда делает; он сомневается, что сможет заставить её поверить ему за отведённое время. И, честно говоря, Лэнс даже не хочет пытаться. Лёжа в постели, он мысленно отслеживает движения своих товарищей-паладинов. Широ, Коран и Аллура ужинают, Пидж и Ханк возятся с некоторыми из новых инопланетных устройств, которые они подобрали вчера — или уже три дня назад? — а Кит, скорее всего, убивает ещё несколько тренировочных ботов вместо отдыха. Уже поздно ночью, всего за несколько часов до того, как петля сбросится, может быть слишком поздно, чтобы воплотить в жизнь свой безумный план, но, когда Лэнс выходит из своей комнаты, он замечает, что Кит направляется в тренировочный зал, как и ожидалось, что его маллет завязан в маленький хвостик, хотя несколько прядей уже вырвались на свободу. Лэнс, не задумываясь, следует за ним. Красный паладин, в разгар тренировки с одним из алтеанских ботов, ещё не заметил своего зрителя, поэтому Лэнс продолжает наблюдать, прислонившись к стене. Длинные волосы Кита развеваются веером, когда он отскакивает от удара бота, лёгкая улыбка появляется на лице Лэнса, только на мгновение, отслеживая движения элегантной битвы перед ним. Бот почти сбивает Кита с ног взмахом посоха, но вместо этого отскакивает от ноги бота, скользя под своим противником. — Эй, Кит, — раздаётся голос Лэнса, перекрывая звук меча, рассекающего чистый белый металл, из которого сделан бот. Симуляция заканчивается тем, что Кит резко поворачивается, подняв меч перед собой, и на его лице появляется испуганно-хмурое выражение. Он моргает, когда понимает, что это всего лишь Лэнс, но хмурый взгляд остаётся. — Что хочешь? Раскачиваясь на пятках, заложив руки за спину, Лэнс говорит: — Я влюблён в тебя с тех пор, как мы встретились в Гарнизоне, — он улыбается, когда, наконец, раскрывает свою самую глубокую, самую тёмную тайну, и разворачивается, прежде чем сможет увидеть реакцию красного паладина. Но он слышит, смущённые и испуганные крики Кита позади него. — Прости?! Куда пошёл, Лэнс! Ты не можешь сделать что-то подобное и свалить! Мудак. Уже в дверях Лэнс не оборачивается, но не может солгать и сказать, что не умирает от желания увидеть лицо Кита. Неужели признание Лэнса вызывает у него отвращение? Злость?.. Радость? Чья-то рука сжимает его плечо, и внезапно он резко поворачивается, чтобы лучше рассмотреть лицо Кита. Широко раскрытые глаза, тёмные волосы, обрамляющие его лицо в беспорядке вьющихся, потных прядей, и губы, сжатые в замешательстве. Лэнс не уверен, разочарован ли он тем, что не может полностью прочитать лицо Кита, не то, чтобы это сильно отличалось от нормального, хотя, возможно, он должен быть счастлив, что гнев не был запечатлён по всему лицу Кита. Его спина задевает стену, и Кит продолжает приближаться. — Ты же не собираешься после этого просто взять сбежать, Лэнс Макклейн. Знакомая, успокаивающая тяжесть его кокетливой личности на секунду ложится на Лэнса, решая каким-то образом спасти эту петлю. С этим решением застенчивая ухмылка расползается по губам Лэнса. — О, и почему бы мне этого не сделать? Его сердце колотится с каждой секундой, пока Кит что-то говорит. — Разве ты не хочешь услышать мой ответ? Это удивляет Лэнса, достаточно, чтобы его ухмылка треснула, в то время, как тело напряглось. — Ну, я немного беспокоюсь, что это может быть то, что я не хочу слышать… так что не совсем, — прямо сейчас, Лэнсу всегда нужно набраться смелости, чтобы выслушать ответ Кита, и он ещё не совсем в этом месте. Это колебание не останавливает Кита, который только кривит бровь, смущённый этим действием. Лэнс с трудом сглатывает. — Я думал, ты любишь рисковать, — вот и всё, что говорит Кит, пытаясь найти корень проблемы. Почему Кит не может просто бросить это и позволить Лэнсу подождать конца дня, чтобы перезапустить его, чтобы попробовать всё заново? Только пожав плечами, Лэнс прижимается к стене. — Сердце этого человека было разбито слишком много раз. — А что, если я пообещаю, что это будет что-то хорошее, что ты действительно захочешь услышать? Рот Лэнса складывается в «о», и теперь эта его дурацкая идея признаться Киту принесла неожиданные результаты. — Хм, теперь ты меня заинтриговал, Кит. Выкладывай. — Ты не единственный, кто был влюблён всё это время, — начинает Кит, к большому удивлению Лэнса. Он откидывает назад челку, прежде чем устремить мягкий взгляд на лицо Лэнса, полное надежды; он больше ничего не может с собой поделать, ладно; он же не может по-настоящему нравиться своей пассии. — Видишь ли, есть один симпатичный, нет, красивый засранец, в которого я давно втайне влюблён, и я только что узнал, что он тоже влюблён в меня. Как думаешь, кто это? Злобная усмешка мелькает на губах Лэнса, когда он наклоняется вперёд, упираясь руками в стену для поддержки. Он наклоняет голову. — Тебе придётся объяснить мне это по буквам. Я сейчас немного отвлёкся. — Хэй, Лэнс, — говорит Кит уже мягче, дыхание омывает лицо Лэнса, когда тот наклоняется. Пальцы лежат на нижней стороне подбородка Лэнса, словно мост между ними. — Ты мне тоже нравишься. Лэнс лишь улыбается, когда день повторяется снова.

II

Больше не боясь быть отвергнутым, Лэнс идёт на это снова, необузданная уверенность струится по его телу. На этот раз он ловит Кита раньше в тот же день, проходя мимо Широ, который озабоченно смотрит на энтузиазм Лэнса, направляющегося в гостиную. Красный паладин положил одну ногу на спинку дивана, лёжа на спине с книгой, которую держал перед лицом; Лэнс смутно задаётся вопросом, где он вообще нашёл такой предмет или был ли он спрятан при нём, когда они покинули Землю. То ли притворяясь, что не заметил Лэнса, то ли настолько поглощённый историей, что на самом деле не слышал приближения другого паладина, Кит решительно переворачивает страницу, пробегая глазами слова. — Хэй, Кит, — Лэнс выгибается над ним, прежде чем тот успеет что-то сказать, берёт книгу из его рук и целомудренно целует потрескавшиеся губы. Честно говоря, было неловко, не потому, что Кит не отвечает на поцелуй — он делает это почти сразу, и это великолепно, — но Лэнс выбрал не самый лучший угол. Спинка дивана впивается ему в живот, и ему приходится наклониться, ноги практически болтаются в воздухе, чтобы хотя бы дотянуться до губ Кита. А ещё есть тот факт, что Кит хватает Лэнса за рубашку, чтобы притянуть его ближе, но Лэнс теряет хватку на диване и с визгом падает на Кита. Они оба скатываются на пол; громкий удар объявляет об их падении, но, по крайней мере, из тела Кита выходит неплохая подушка. Голова Лэнса падает на грудь Кита — тем самым заставив его полностью смутиться — и Макклейн надеется, просто надеется, что день перезагрузится прямо сейчас. Этого не происходит. Лёжа на Ките, он греется в быстрой фантазии, что он не просто поцеловал свою любовь в такой неромантичной манере, ругая себя за то, что не придерживался словесного признания. — Но почему я? — бормочет Лэнс. Возможно, ему не следовало быть таким уверенным в себе. Тихие смешки и руки, обращённые в лопатки Лэнса, заставляют его обернуться, достаточно, чтобы он поднял голову и обнаружил, что Кит смотрит на него. — Что это было? — небрежно спрашивает Кит, но, похоже, не сердится и не спешит оттолкнуть Лэнса. Его грудь вздымается. Это может быть просто игра света, но Лэнс клянётся, что милый румянец окрашивает бледные щёки Кита. — Гм, моя неуклюжесть? — дразнится Лэнс, но Кит посылает ему невозмутимый взгляд. — Хорошо, я пытался поцеловать тебя, ладно? То, что я хотел сделать с тех пор, как впервые увидел твой глупый маллет. — А ещё говорят, что я импульсивный, — смеётся Кит, качая головой. — Иди сюда, придурок, — он втягивает Лэнса в кусачий, хриплый поцелуй, и день, наконец, перезапускается к большому разочарованию Лэнса.

III

Пальцы Лэнса барабанят по ноге в такт песне, которая застряла у него в голове с тех пор, как они покинули Землю-и поскольку они застряли здесь, в космосе, нет никакого нового материала, чтобы заглушить её. Когда он сталкивается с Китом на этот раз, это происходит во второй половине дня, когда тот выходит из душа после одной из утренних тренировок. На шею Киту накинуто полотенце, его длинные мокрые волосы оставляют на тёмной ткани маленькие капельки воды. Лэнсу только немного стыдно мысленно признаться, что он надеялся, что Кит выйдет в одном полотенце и ещё не одет. Это даёт большое поле для фантазии. Пока Лэнс ждёт у двери, он быстро ловит Кита, прежде чем тот успеет отойти слишком далеко в коридор. — Эй, Кит, давай сходим на свидание. Такая вариация фразы, как всегда, останавливает Кита. Он бросает взгляд туда, где стоит Лэнс, с интересом изучая его, вытирая волосы полотенцем. — С чего вдруг такое желание? На этот раз спокойствие в голосе Кита удивило Лэнса; должно быть, тёплый душ привёл его в хорошее настроение. — Ну, свидание — это обычно то, что люди делают, когда они нравятся друг другу, — Лэнс ловит себя на том, что объясняет значение слова, не совсем отвечая на вопрос. Закатив глаза, Кит отвечает: — Ага, я знаком с этим понятием. Но кто сказал, что ты мне нравишься? Губы Лэнса кривятся. «Ты», — хочет ответить он, но вместо этого успокаивается на простом: — Пожалуйста, это же так очевидно. — Ой, — Кит ещё не успел высушить чёлку, и маленькие струйки воды стекают по его лицу и шее, собираясь в лужицу на ключице. Наблюдая за каплями, взгляд Лэнса натыкается на смущённый румянец, окрашивающий бледные щеки Кита — растерянность — хороший цвет для него. — Ладно. Будучи отвлечённым, Лэнсу почти приходится делать двойной дубль, чтобы Кит действительно ответил и относительно быстро, и утвердительно. Лэнс не настолько глуп, чтобы просить Кита повторить свой ответ, опасаясь, что красный паладин передумает. Придя в себя, он легко стреляет в Кита из пистолета и говорит: — Отлично, в девять часов в обсерватории. Часть Лэнса хочет увезти Кита на голубом льве на какую-нибудь прекрасную планету солнечной системы, через которую они сейчас летят, но обсерватория на корабле должна быть такой же романтичной. Останутся только они, окружённые слабыми огоньками корабля-замка и миллионами звёзд, рассыпанных в темноте. Около половины девятого Лэнс раскладывает на жестком полу одеяла и подушки, украденные из чужих комнат. Не так уж трудно было придумать предлог для Ханка и Пидж, которые были на кухне, когда он искал лакомства, спрятанные за специальным отделением в стене. Ну, это ложь; Пидж, вероятно, что-то подозревает, наблюдая за ним, пока он запихивал содержимое внутрь своей куртки, но просто пожала плечами и окунула палец в то тесто, которое смешивал Лэнс. Пока они оставляют его в покое, чтобы ухаживать за Китом, Лэнса на самом деле не волнует, что они думают, что он делает. — Что это? Пикник? — раздаётся голос, когда двери закрываются. Лэнс вскидывает голову и видит Кита, стоящего всего в нескольких футах от него. Удивительно, но Кит сменил свою дневную одежду: вместо обычного тёмного костюма на нём был тёмно-бордовый костюм с длинным рукавом, застёгнутый на все пуговицы. Лэнс задался бы вопросом, где Кит нашёл такую рубашку, если бы Лэнс также не получил свою светло-голубую от того же самого места, то есть от Корана. Кит также завязал свои волосы в хвост, убирая эти длинные пряди с шеи, которые только подчёркивали его острый подбородок, к большому удовольствию Лэнса. Конечно, Кит всё ещё носит эти дурацкие перчатки без пальцев. — Ты рано, — хмурится Лэнс, отряхивая штаны и вставая, чтобы поприветствовать своего спутника. — Наверное, я просто неотразим. Лёгкая улыбка кривит губы Кита. — Ты сам пригласил меня на свидание, так что ясно, что всё наоборот. — Звучит фальшиво, — говорит Лэнс, горячо качая головой, пока ведёт Кита к одеялам, подушкам и корзинам для пикника. — Хорошо, Лэнс, — смеётся Кит, хватая протянутую руку Лэнса, — я позволю тебе насладиться твоей маленькой фантазией. Когда они садятся, Кит немедленно и жадно роется в корзине, выбирая одну еду за другой. Бутерброды, чипсы, фрукты-конечно, чипсы голубые и имеют текстуру леденцов, а фрукты имеют смутную спиральную форму, но всё равно выглядят аппетитно. — Где ты всё это нашёл? — спросил Кит, приподняв бровь и высунув язык из уголка рта, словно желая облизнуть губы. Лэнс практически слышит, как урчит его желудок. — Скажем так, я был занят, когда исчез во время нашей последней вылазки, — это никогда не должно было быть едой для свиданий, больше похоже на тайник для полуночных закусок, но Лэнс может пойти на жертвы, чтобы произвести впечатление на Кита. Кит поднимает один из последних предметов, который напоминает земной десерт из пончиков с начинкой, за исключением того, что они имеют смутный фиолетовый блеск. — А откуда мне знать, что это не какие-нибудь инопланетные деликатесы, ядовитые для людей? — Потому что я, возможно, попробовал парочку или пять, когда купил их, — Лэнс пожимает плечами, чувствуя себя немного виноватым, но инопланетные пончики были хороши. Кит с улыбкой качает головой. — Ты сошёл с ума. Как только вся еда разложена, и они начали пробовать, Лэнс достаёт несколько предметов из другой корзины. Что-то, что выглядит и пахнет как шампанское, наливается в бокал, который Лэнс протянул Киту, шипя, как будто он переполнится, прежде чем жидкость осядет далеко под краем. По крайней мере, янтарная окраска правильная. — Тост за наше первое свидание? — неуверенно спрашивает Лэнс, поднимая свой бокал с шампанским. Раздаётся звон стекла, когда Кит добавляет своё, бормочущие слова «и ещё много впереди» почти скрыты звуком. Еда почти исчезла к тому времени, когда желудок Лэнса почти заболел, и Кит сел ближе к нему-так близко, что Лэнс мог догадаться, какой ароматный шампунь он использовал, лавандовый. Они вместе смотрят на звёзды, как будто темнота космоса — это кино. — Ты когда-нибудь раньше считал плечи? — Лэнс ухмыляется, поворачивая голову. — Эм, нет? Замешательство Кита только усиливает улыбку Лэнса. — Давай я тебе покажу, — он похлопывает себя по плечам «раз», «два», а затем тянется к Киту за «три», прежде чем позволить своей руке полностью упереться в плечи Кита за «четыре». — Это было мягко, — отвечает Кит, расслабляясь в боку Лэнса, его собственная рука обвивает талию другого, голова падает на плечи Лэнса, губы находят его шею. — Почему ты постоянно не такой мягкий? — Во-первых, да, — легко отвечает Лэнс, лишь слегка обижаясь, — а во-вторых, у меня в последнее время было много практики. Кит смотрит на него, изучая каждый дюйм его лица, прежде чем эти серо-фиолетовые глаза опускаются на его губы. — Да неужели? Почему бы тебе не показать мне, чему ты научился? Поцелуй начинается мягко и медленно, губы никогда не расходятся, и когда Лэнс обхватывает лицо Кита ладонями, он знает, что держит в своих руках всю галактику, чувство, которое будет цепляться за него через каждую перезагрузку.

IV

— Хэй, Кит, — это действительно будет самая глупая идея Лэнса на сегодняшний день-даже глупее, чем симулировать болезнь в течение тринадцати дней подряд, ещё более идиотская, чем снова и снова признаваться в своей влюбленности. Тем не менее, Лэнс гудит от неожиданности всего этого, с надеждой на то, что если всё пойдет по плану. — Давай потрахаемся. — Прошу прощения? Он признаёт, что мог бы быть более элегантным, но, как настоящий мастер, Лэнс продолжает болтать и не отступает. — Мне скучно, тебе скучно. Ты мне нравишься, и я почти уверен, что я тебе тоже нравлюсь, так что давай займёмся сексом. Кит смотрит на него целую минуту, его серо-фиолетовые глаза широко раскрыты от смущения, прежде чем он моргает. Кит так долго не отвечает, что Лэнсу кажется, что он просто ждёт, постукивая пальцами по ноге, пока цикл времени не возобновится снова. Скорее всего, решив, что Лэнс серьёзно относится к своему предложению, Кит произносит одно знакомое слово. — Ладно. — Ух ты, правда? — широко раскрыв глаза, Лэнс изо всех сил старается не заикаться. Как бы Лэнсу ни нравилось хвастаться, что он гений флирта, он искренне думал, что получит пощёчину за эту наглую попытку. Он только немного растерян. — Ты прав, что мне скучно, — говорит Кит, вставая и подходя все ближе к Лэнсу, и нежно хватает его за рубашку, притягивая ближе ко рту. — И кроме того, я уже давно хочу сделать это с тобой. Колени слабеют, Лэнс пытается не упасть на пол прямо здесь и сейчас. Он преуспевает. — Так это будет что-то вроде «друзей с привилегиями»? — спрашивает Кит, когда Лэнс покусывает кожу чуть ниже уха Кита. Рокот, возможно, какая-то версия сдавленного стона, вибрирует на губах Лэнса, когда Кит выгибается, чтобы быть ближе к Лэнсу. Он скользит руками в волосы Кита, оборачивая каждый палец в эти длинные-несправедливо мягкие-локоны, чтобы потянуть. Тихое, прерывистое дыхание вырывается у Кита, когда пальцы Лэнса скользят по его голове. Они в спальне Лэнса, простыни под ними в полном беспорядке, несмотря на то, что они ещё не прошли стадию поцелуев. Кит лежит под Лэнсом, который практически оседлал и покраснел от тела красного паладина. — Давай не будем сейчас беспокоиться о ярлыках, — отвечает Лэнс, зная, насколько бесполезным будет этот разговор, — давай просто наслаждаться друг другом. — Я могу это сделать, — говорит Кит, уже притягивая Лэнса обратно ко рту и прикусывая нижнюю губу. Бёдра Кита терлись о бёдра Лэнса, что заставило его застонать, глубокий стон почти застрял в горле, когда он на секунду закрывает глаза. Это почти слишком. Сидя, Кит полностью притягивает Лэнса к себе на колени, руки скользят вниз к его заднице, губы обводят линию подбородка. — Твоя одежда всё ещё на тебе, — бормочет Кит с лёгким рычанием в горле-ну, это было бы лёгким, если бы эти губы не были рядом с ухом Лэнса. Лэнс хмыкает, его рот кривится от удовольствия. — И это тебя беспокоит? — Очень, — не думая больше ни о чём, рубашка Лэнса разорвана через голову, волосы растрепаны, взъерошены, прежде чем пальцы Кита приглаживают их. Его руки начинают двигаться вниз по телу Лэнса, пока тот, почти безуспешно, борется с задачей снять с Кита его собственную рубашку. К тому времени, как руки Кита достигают пояса на джинсах Лэнса, горячие ладони прижимаются к его пояснице, грудь Кита тоже обнажена, рот Лэнса уже целует желанную поверхность. — Лэнс, — внезапно говорит Кит, отрывая губы от кожи Лэнса, где уже начинает формироваться красная отметина. — У тебя ведь есть презервативы и смазка? Широко распахнув глаза, Лэнс тут же выдернул руки из молнии на брюках Кита. — Вот дерьмо. — О Боже, — смеётся Кит, его грудь вздымается от движения, а голова откидывается на подушку. Лэнс не может не рассмеяться вместе с ним. — Какой же ты идиот. Ты не очень хорошо всё спланировал, не так ли? — Откуда мне было знать, что ты согласишься? — парирует Лэнс, злясь на себя за то, что не подготовился к этому должным образом. Веселье плавает в глазах Кита, когда он посылает Лэнсу тихую, прощающую улыбку. — Может, в другой раз, ладно? Мысленно ругая себя, Лэнс кивает в знак согласия, приземляясь с преувеличенным «умф» на Кита. — Да, да, звучит неплохо, — он поднимает голову. — Но ты останешься? — Конечно, — он проводит рукой по волосам Лэнса, действие нежное и романтичное. Лёжа в объятиях Кита, Лэнс отчаянно хочет, чтобы часы на тумбочке не показывали время, но это невозможно. Это тепло быстро покидает его, когда он просыпается один в своей постели; по крайней мере, воспоминания остаются.

Х

— Хэй, Кит, — начинает Лэнс, обнимаясь по ночам. Сегодня Лэнс признался сразу после завтрака, слишком возбуждённый, чтобы ждать больше. Весь день они бродили по замку, держась за руки, делясь особыми историями, и он цеплялся за каждый случай, когда заставлял Кита смеяться. В эти мгновения Лэнс впервые пожалел о том, что не придумал, как закончить временную петлю — теперь уже слишком поздно. — Могу я тебе кое-что сказать? Кит прижимается к Лэнсу, пушистые волосы щекочут его шею. Они снова отдыхают в спальне Лэнса, и он смотрит на пластиковые светящиеся звезды, которые купил в космическом торговом центре несколько недель назад. Лэнс поместил их в различные поддельные созвездия-кролика, единорога, русалку, — над которыми Кит дразнил его, как только свет выключился и бледно-зелёный цвет запорошил его черты. Кит бормочет что-то неразборчивое в рубашку Лэнса, что Лэнс понимает, как «конечно». Глубокий вздох застревает в груди Лэнса, когда он решает, как лучше объяснить, что с ним происходит. Когда он выдыхает, он говорит: — Я пережил различные версии этого дня, вероятно, более десяти раз. Подняв голову, Кит пристально смотрит, сузив глаза, чтобы определить, говорит ли Лэнс правду; это не значит, что они не прошли через более странное дерьмо, так что это не должно быть настолько шокирующим. — В самом деле? — Да, — быстрый смешок на мгновение съедает слова Лэнса. — А как ты думаешь, откуда я знаю, в каком именно месте тебе нравится целоваться? Это была не самая удачная догадка. Вопреки распространённому мнению, я не настолько одарён. Пальцы Лэнса скользят к месту возле подбородка Кита под ухом, прежде чем обмакнуть губы точно в это место. Улыбка скользит по коже Кита, когда Лэнс чувствует другой хриплый вздох. — Не знаю, — шепчет Кит, — я просто предположил, что ты настолько хорош. — Чёрт, — бормочет Лэнс, — мне не следовало приводить этот пример. Отстранившись, Кит кладёт руки на щёки Лэнса, проводя большими пальцами по его веснушкам. — Так скажи, я тебе верю, значит, ты всё помнишь, а все остальные забывают? Я забыл? — Да, мне всегда приходится начинать сначала, — Лэнс смеётся, в основном над собой, — но это забавно, наблюдать за твоей разной реакцией на то, что я говорю. — Ты хотя бы пытался найти способ выйти из этого? — спрашивает Кит, недоверчиво глядя на Лэнса. — Не совсем, — бормочет Лэнс в бок Киту, пряча голову. — Почему? Хотя он говорит немного громче, лицо Лэнса все еще прижато к простыне. — Я был слишком занят, соблазняя тебя. — Лэнс, — Кит оттягивает его назад, положив пальцы ему под подбородок. Он качает головой. — Так жить нельзя. Почему ты страдаешь, проведя со мной всего один день, когда мог бы прожить всю жизнь? Ты не можешь так жить вечно. Потому что он глупый идиот, который обманул себя, думая, что нет никакого завтра, и послезавтра, и вообще никаких после. Сегодня безопасно; сегодня можно переделать, если он облажается. Завтрашний день не даёт ему такой возможности, но он даёт ему бесконечные возможности с Китом. — Я знаю, наверное, я просто боюсь постоянно связываться с тобой. Как будто все эти дни были тренировочными пробежками. — Ну, я открою тебе секрет, — начинает Кит, голос его звучит так же твердо, как всегда, эмоции в его глазах никогда не дрогнут, — если ты будешь честен и будешь самим собой, ты никогда не сможешь напортачить со мной. Ты мне нравишься, помнишь? Всегда нравился. Лэнс посылает ему мягкую улыбку: — Я могу это сделать, — сладкий поцелуй, почти как прощание, прижимается к губам Кита. — Так как же, по-твоему, я могу исправить эту петлю? Кит задумчиво поджимает губы. — Мы подобрали много инопланетного хлама во время нашего последнего пробега… Коран может знать, — внезапно его руки схватили Лэнса за талию, чтобы притянуть его ближе. Лэнс обвивает руками шею Кита, когда их тела сливаются воедино. — Но это завтрашняя проблема. Ещё один поцелуй заполняет оставшийся промежуток.

I

Как только Лэнс снова просыпается, на этот раз он направляется прямо в комнату Корана, впервые пропустив свой разговор с Китом. Они всё равно проходят мимо друг друга в коридоре, волосы Кита собраны в конский хвост, как и в первый день, когда Лэнс решил осуществить свой глупый, но успешный план. — Извини, Кит, — говорит Лэнс, пробегая мимо него в тренировочный зал. — Сегодня у меня нет времени соблазнять. — Что? Но Лэнс уже свернул за следующий угол, обводя взглядом разные двери, пытаясь вспомнить, какая из них принадлежала Корану. После нескольких попыток, когда двери открываются в пустые комнаты, он обнаруживает, что его цель уже ждёт, когда он постучит. — Привет, Лэнс! Что тебе нужно сегодня, ещё один наряд для второго свидания? — Коран здоровается, пропуская Лэнса в комнату. Он заполнен всевозможным инопланетным мусором; некоторые из десяти тысячелетнего прошлого, а другие с прошлой недели или даже со вчерашнего дня. По комнате разбросаны различные груды, а на стене висят какие-то безделушки или фотографии. Это займёт целую вечность, чтобы понять. Мозг Лэнса, наконец, уловил то, что сказал Коран, и его голова резко повернулась в сторону альтеанца. — Хм? Но ты не должен помнить… я спрашивал тебя об этом три цикла назад. На лице Корана появляется понимающая улыбка, в уголках глаз появляются морщинки. — Мне было интересно, когда ты признаешься, что застрял во временной петле. — Значит, ты тоже застрял? — Коран кивнул, и Лэнс со стыдом опустил голову. — Ах, прости, что не помог тебе её сломать. — Всё в порядке. Я знаю, что у тебя были более важные дела, — Коран подмигивает, и Лэнс, совершенно смущённый, даже не пытается скрыть покраснение, заливающее его щеки и уши. — Кроме того, я думаю, что уже понял, что это вызвано часами, которые мы подобрали во время миссии снабжения. Коран отступает в сторону, открывая взгляду маленькие старинные часы, испускающие за цифрами яркий голубой свет. Прежде чем Лэнс ушёл один и обнаружил еду, они с Кораном внимательно осмотрели район блошиного рынка в чужом городе. Он особенно хорошо помнит, как ему сказали не трогать один из предметов, и когда продавец повернулся к ним спиной, он высунул язык и поиграл с безделушкой, которую Коран затем купил, будучи привлечённым сочетанием античных и футуристических элементов. — Как мы разорвём петлю? — громко спрашивает Лэнс, надеясь, что проблема уже решена. — Я думаю, что мы просто должны уничтожить их, — немедленно отвечает Коран и пожимает плечами, — но если это не сработает, у нас есть вечность, чтобы попытаться снова. Лэнс смотрит на часы, засунув руки в карманы джинсов, а потом снова смотрит на Корана, склонив голову. — Если ты догадался, почему не попробовал? — Честно говоря, я ждал тебя. Я не хотел заканчивать цикл, пока ты был в середине чего-то, — объясняет Коран с ещё одним понимающим блеском в глазах-по крайней мере, у Лэнса уже есть одобрение одного товарища по команде. — Кроме того, у меня было много времени, чтобы погрузиться в некоторые голографические романы, которые я собирался прочитать. — О, — тёмная кожа Лэнса до сих пор сохраняет розовый оттенок. — Спасибо, что подождал. — Мы готовы? — спрашивает Коран, ставя часы у их ног, и Лэнс твёрдо кивает. Когда они уничтожают часы, и Лэнс не сразу просыпается в своей постели, а остаётся в комнате Корана, он знает, что временная петля разорвана — теперь нет никакой защиты от ошибок, но он всё равно идёт на это с улыбкой на лице. — Хэй, Кит, — говорит Лэнс, бегом догоняя красного паладина, прежде чем тот покинет тренировочный зал. Он бросает Киту лёгкую улыбку. — Мы можем поговорить? В глазах Кита написано удивление, но его губы дергаются вверх. — Это из-за того, что ты раньше говорил об соблазнении? — ответ на кивок Лэнса он наклоняет голову, и подёргивание его губ становится всё шире. — Конечно. Лэнс протягивает руку, и Кит не колеблется.