Но это был Сайтама

Генос хочет целоваться. Он хочет целоваться утром, днем, вечером, после сна и перед сном, по дороге в магазин и на обратном пути, во время обеда и после тоже. Последнее, чего он хотел — стать тактильным маньяком в доме Сайтамы. Однако это произошло и Генос метался от желания к желанию, удерживая себя от совсем уж диких выражений привязанности. — Иди сюда. Кажется, Сайтама видит его насквозь и приглашающе расставляет руки, в которые Генос заваливается совсем уж поспешно. Он утыкается носом в крепкое плечо и позволяет себе насладиться близостью, которой зачем-то привычно себя лишает — слишком уж не хочется стать обузой и мешать Сайтаме ходить через дверные проёмы. Потому что Геносу хочется целоваться утром, днем, вечером… Ему хочется обниматься, держаться за руки, лежать на футонах, сдвинутых друг к другу. Ему хочется ласкаться слишком часто насколько, что это его почти пугает. Почти. Потому что Сайтама — чудесный, восхитительный Сайтама, — не против. Он позволяет ему переплетать пальцы и сжимать себя металлом, целовать себя утром, днем, вечером, после сна и перед сном, по дороге в магазин и на обратном пути, во время обеда и после тоже. — Могу я поцеловать тебя? — Ты будешь спрашивать каждый раз? Сайтама весело жмурится, когда Генос ведёт носом вдоль шва на ткани, тычется им в шею. Просто потому что хочется, а в крепких руках Сайтамы тепло и надежно. В руках Сайтамы — целый мир и безопасность настолько ощутимая, что в носу щипит. Скорее всего, фантомное чувство по-прежнему органического мозга, но это было не важно. Сайтама опускает подбородок, тянется к губам киборга, ловит их на полпути. Руками прижимает киборга за талию, невольно мнет собирающийся складками жилет. Когда он отстраняется, Генос выглядит осоловевшим и безукоризненно довольным. — Хочешь что-нибудь еще? — почти мурлычет мужчина и в порыве какой-то непривычной для него нежности трется о силиконовую щеку носом. В жёлтые глаза киборга сначала возвращается сознание, затем он со всей серьёзностью обдумывает вопрос, поджимает губы и смущенно отводит взгляд. — Та-ак, — весело тянет Сайтама, — Выкладывай. Генос выглядит нахохлившимся очаровательным попугайчиком и это лишь раззадоривает хорошее настроение Сайтамы. Ему хочется смеяться от счастья настолько сильно, что ему думается — он выглядит влюбленным идиотом. Что, конечно, совершенно его не волнует. Любить Геноса оказалось слишком легко. Настолько просто, что Сайтама сам не заметил, как прошёл этот рубеж — ещё недавно они неловко боялись столкнуться в тесной квартирке, а теперь вдруг прижимаются друг к другу в частых поцелуях. — Ну, скажешь? Сайтама мягко вырисовывает пальцем рисунки на коже Геноса, когда тот находит силы на то, чтобы подать голос. — Можем лечь вместе? — шепчет он и Сайтама почти удивляется, почему это вызвало у него такие эмоции, пока не слышит окончание просьбы, — И… Продолжить… Вместо ответа он пятится назад, ложится на расправленный футон и тянет киборга на себя. Тот неловко усаживается сверху, елозит в желании найти удобное положение и ненадолго замирает. В его жёлтых нечеловеческих глазах — игривость, довольство, предвкушение и лёгкая робость. Сайтама давно перестал удивляться тому, сколько чудесных эмоций можно найти в этих искусственных склерах. Он не мог вспомнить, чтобы кто-то, кто не являлся киборгом, смотрел на него с таким восхищением ранее. Не то чтобы он знал много киборгов. Сайтама заводит руки назад, кладёт их на пол и призывно вскидывает подбородок, как бы говоря «делай, что хочешь». Абсолютно открытая, незащищенная поза, которой он надеялся продемонстрировать свое доверие. Следующее, что он чувствует — привычное ощущение искусственных губ на своих. Пожалуй, целовались они и правда очень много, иначе он не мог объяснить возникшее ощущение, будто он различит рот Геноса даже в темноте. Киборг впивался в него с таким чувством, что Сайтама не обратил внимания на задирающуюся кофту, а когда заметил — металлические пальцы уже гладили его по оголенной груди, оглаживали натянутую на ребрах кожу. Когда эти же пальцы мягко скользнули вниз под резинку штанов, Сайтама охнул. Он не ожидал таких активных действий, хоть и всячески их поощрял — Геносу и правда давно необходимо было расслабиться. «Наверное, чтобы расслабиться Геносу, мне надо было сесть сверху самостоятельно» — невольно подумалось ему. Однако, в тот момент ему казалось, что доминирующая позиция поможет киборгу быть уверенее. Возможно, так оно и было. Но сейчас, когда Генос волнительно целовал его в низ живота, он ощущал себя так, будто получает все удовольствие один. Почувствовав острое желание видеть происходящее, он поднял голову, наблюдая мутным взглядом за тем, как киборг самозабвенно выцеловывал его кожу. То, насколько близко это было к его члену, заставило тело заныть, но он не стал бы просить Геноса опуститься ртом ниже — не каждый будет согласен на такую ласку. — Дразнишься? — пробормотал он, стремясь отвлечься от мыслей о губах киборга, совершающих действия из материалов для взрослых. Вместо ответа Генос сделал резкий вдох — как перед нырком или каким-то смелым поступком, — стянул трусы ниже и ткнулся ртом в основание набухшего ствола. Сайтама чуть не взвизгнул от неожиданности и тут же постарался забыть об этом постыдном знании — он, черт возьми, сильнейший мужчина на земле, он не визжит от робких ласк преступно-милого киборга. Тем временем Генос, продолжающий набираться смелости, вытащил придавленный резинкой член и легко коснулся головки языком. От этого влажного касания, что-то внутри Сайтамы перевернулось и он жарко выдохнул, тут же теряясь в моменте. Казалось, все ощущения вмиг сконцентрировались в одном месте, чтобы максимально полно чувствовать движение языка киборга. Вот он легко посасывает головку, в следующий момент насаживается ртом глубже, пока язык обособленно трется об уздечку. Сайтама сам не понял, как его ладонь оказалась плотно прижата ко рту. Возможно, остаток его разума все же пытался держаться за мнимые границы приличия. Хотя о каких границах могла идти речь, когда они были единственными жителями не просто дома — чёртового города. Его некому стыдить. Тем более когда единственный свидетель собственнолично соприкасает кончик чужого члена и искусственную гортань. Влажность искусственного рта казалась неестественно горячей, но — привычной. Сайтама в принципе породнился с мыслью, что для него самый комфортной температурой становится этот внутренний жар работающих кибернетических механизмов. Потому что Генос — чудесный, восхитительный Генос, — пылал, и Генос был потрясающим, и был невероятным настолько что… Взвыв, Сайтама увидел, как за закрытыми веками вспыхнуло пламенем.