Заговор АА

План был донельзя прост: знакомый крупье, знакомый охранник в кабинете с камерами, знакомый официант. Все должно было пройти тихо, мирно и очень быстро: пришел, сыграл, проиграл, решил отыграться, выиграл, немного подмухлевал, срубил побольше денег, ушел. Все легко. Но в итоге все пошло не по плану на моменте, когда за столом оказался вовсе не низкорослый знакомый мужчина в очках, а высокий стройный парень в костюме явно не по размеру: слишком длинная рубашка, слишком широкая жилетка, туго повязанная бабочка и огромные глаза. Самое важное в таких делах — не подавать вида. Если появилась проблема, главное не добавить еще парочку из-за нервов или напряжения — заметят, вычислят, будут бдительнее. Так что Арсений и в ус не дует, лучезарно улыбается и вежливо выслушивает правила игры, излучая спокойствие. Такое чувство, что юноша – новичок: немного волнуется, явно нервничает, то и дело поправляет кучерявую челку и кусает припухшие губы. Арсений невольно залипает на длинные кисти, тонкие запястья и крепкие бедра, обтянутые форменными штанами. Особенно цепляет голос — немного низкий, вдумчивый, осознанный, пусть и с намеком на легкую дрожь. Антон — как он представился изначально — раздает карты, следит за ходом игры, вставляя комментарии, когда необходимо, иногда посматривает на Арсения из-под ресниц и, пойманный врасплох, сразу отводит взгляд. Это кажется Попову даже милым — так смущается. Юноша совершенно очарователен в своей, как бы то ни было, собранности и подкованности, потому что даже несмотря на волнение он справляется со своей ролью просто блестяще. Арсений даже немного отвлекается от мысли, что он на деле. Слишком уж интригуют глаза и губы. Первый раз он проигрывает, как и полагается, следит за тем, как отодвигаются его фишки, картинно вздыхает, но не переигрывает — черт его знает этого крупье: в тихом омуте, как известно. Лучше без театра. — Давай еще раз. — Конечно, сэр. Обычная вежливость, но внутри что-то щелкает. После второго раза даже без подговоренного крупье Арсений срывает куш и довольно тянет ближе к себе выигрыш. Антон выглядит немного сбитым с толку, странно мнется на месте и словно не решается предложить еще партию. В «ухе» раздается голос Сереги, который дает инструкции — отвлечь крупье любой ценой, да хоть увести, лишь бы можно было ввести в игру их человека, пока план совсем не сорвался. Эта идея Арсению только на руку, так что он смотрит снизу вверх и незаметно дергает глазами в сторону. Антон краснеет, смотрит напряженно и даже немного испуганно, но глаза темнеют, а язык мажет по губам. Попался. Он слегка поправляет бабочку, словно хочет напомнить, что на работе, на что Арсений лишь пожимает плечами и глазами указывает в сторону помещения, которое должны были перекрыть для уборки. «Раз на работе, значит, есть привилегии». Кивает проходящему сотруднику, который пришел забрать его выигрыш, диктует данные, поднимается и по дороге легко касается бедра Антона пальцами. Тот вздрагивает, чуть не уронив колоду, и провожает его взглядом.

***

— Меня… меня могут уволить… — сдавленно шепчет Антон, явно не до конца уверенный в правильности своего решения, но податливо стонет и выгибается, когда чужое тело прижимается сзади. — Записей на камерах, считай, нет, я умею держать язык за зубами, а ты уже согласился. Антон дерганно кивает, расстегивает свой ремень, нервно кусает губы, когда с него стягивают рабочие штаны, оставив их мотаться на одной щиколотке, раздвигают колени и наклоняют вперед. Он упирается взглядом в число 21 и хмыкает — очко. Даже комично, учитывая ситуацию. Он закусывает ребро ладони, чтобы не стонать в голос, пока его разрабатывают сначала языком, потом пальцами, взвивается от каждого прикосновения и подается бедрами назад, прося большего. Арсений старательно растягивает его, ввинчивается кончиком языка, разводит ладонями ягодицы и помогает себе пальцами: один, второй, третий — парень явно не впервые в пассивной роли. Рубашка липнет к спине, так что он скидывает пиджак, расстегивает штаны и, пару раз толкнувшись пальцами, проверяя готовность Антона, неторопливо входит. Тот жмется ближе, но оно и понятно — времени мало, зайти могут в любой момент, пусть дверь они и закрыли, так что Попов сразу берет грубый жесткий темп, вжимая его в край стола, цепляется за упругие бедра, буквально насаживает его на себя и сожалеет лишь о том, что нет возможности посмаковать момент, потому что Антон неожиданно отзывчивый и жадный до касаний и грубости. Стонать не может, но подмахивает, выгибается, подставляется так, что в висках колотит от возбуждения, и Арсений двигается резче, отрывистее, едва успев зажать тому рот, когда Антон срывается раньше него и в забытьи кончает прямо на игральный стол. Арсений чувствует, что оргазм близок, поэтому выходит, толкает Антона на колени, и тот послушно открывает рот, обхватывает член и берет сразу до горла, вышибая все-таки стон — невероятный. Арсений кончает, запустив пальцы в его волосы, сдавленно рычит, когда тот вылизывает его член и проходится языком по губам, кое-как поправляет белье и штаны и проводит пальцами по челке. — Ты слишком хорош, так что поделюсь секретом: мы собираемся обчистить это казино. Антон поднимается, одевается, смотрит на него нечитаемым взглядом и пожимает плечами. — Я в курсе. И тоже могу поделиться секретом, — он заводит руку за спину и нажимает на специальную кнопку под столом. Сирена начинает громко выть, распахиваются двери, и в помещение врывается охрана с оружием в руках. Арсений медленно поднимает руки, ойкает, когда их скручивают за спиной и сцепляют наручниками, толкают в спину, ведя к выходу. Он оборачивается и смотрит на Антона с легкой улыбкой. — Жду продолжения, глупышка. Мы еще сыграем.