Неужели снова ты?

21:37 В обычной кружке из Икеа, цвета мокрого асфальта, был налит вишневый сидр. Напиток покорно ждал, пока я выпью его. Заставлять меня и не надо было, ведь до этого три кружки спокойно зашли. Ощутив приятное жжение в горле, я тут же откинулась на спинку стула, подтянув колени к груди. Голова немного кружилась, а пальцы рук мерзли. Прошло уже три дня с инцидента в кафе. Выяснять отношения и мотивы поступков ни с кем не хотелось. Конечно же, я знала, что в очередной раз убегаю от проблем. Но кто меня осудит? Моя компания из алкогольных напитков? Да они даже говорить не могут. Пальцами я взяла болотного цвета бутылку и тут же налила содержимое в пустую кружку. В нос ударил запах спирта, который сразу сменился химозной вишней. — За хитроебанного Стэна! — Я засмеялась от сказанного, но за такой «тост» решила все-таки выпить. Сидр не казался уже таким сладко-приторным, а наоборот чувствовалась кислинка от вишни. Мысли уже путались. Меня захлестывал такой огромный спектр эмоций: от гнева до удивления. Я была зла на Себастьяна, который посмел так агрессивно себя вести со мной. Удивлена поцелую Даниэля. Но ненавидела я себя. Мои поступки и чувства никак не могут согласоваться между собой. Вместо того чтобы пить сидр, могла бы радостно проводить время с Даниэлем, построить здоровые отношения без переживаний и тревог. Но кто-то с плеча шепчет, что хочется мне совершенно другого. — Да пошел ты нахуй, чертов румын! В дверь постучали, а моя рука дернулась от страха. Напиток едва не вылился из кружки. Готовая проклинать и слать незваного гостя, я встала из-за стола в направлении выхода. Стоило отворить замок и приоткрыть дверь, как все слова вылетели из головы. А столько ругательств ведь недавно вспомнила. Сверху вниз на меня смотрели стальные глаза, которые я уже узнаю из тысячи. Его губы были сильно сжаты, а желваки ходили ходуном на скулах. Грудь вздымалась, натягивая футболку на мышцах. Все это напоминало нашу первую встречу, отчего я невольно ухмыльнулась. — Тебе смешно, Рина? — Себастьян запустил руку в волосы, зачесывая их назад. — Ты почему не отвечаешь на звонки? — А, это ты звонил? — Я сложила руки на груди и попыталась изящно опереться об косяк двери. Но тело, опьяненное алкоголем, немного промахнулось мимо назначенной цели, и Стэну пришлось придержать меня. — Решила удалить контакт, чтобы не было повода найти новой скандал. — Ты что, напилась из-за этого? — Лицо актера приблизилось к моему, медленно втягивая запах. Мне захотелось сделать шаг назад, но крепкая хватка мужчины не позволяло это сделать. — Пройдем в квартиру и обсудим все. — Стоп, кто сказал, что я хочу впускать тебя? — Да я тебя и не спрашивал, знаешь ли. — Стэн не отпускал мои плечи и аккуратно ввел нас в единственную комнату, если не считать кухни. POV Себастьян Стэн Дойдя до спальни, я от чего-то смутился. Надо было идти на кухню, но тогда бы был шанс, что Краньц примет еще один бокальчик спиртного. Девушка и так слегка пошатывалась в моих руках, прикладывая усилия, чтобы вырваться. — Пока ты не приступила к агрессивным действиям, хочу извиниться за свое поведение. — Мне нужно к врачу. — Я поймал взгляд ее мутно зелёных глаз. В них играл озорной огонек, а может мне это казалось из-за освещения. — Ибо мне послышалось, что сам Себастьян Стэн извинился. — Хватит ерничать. — Ну, тогда рассказывай причину своей агрессии. — Краньц неуверенными движениями сняла мои руки с ее плеч. — Я разозлился… — Пальцы искали, чем занять себя, поэтому мне пришлось убрать их в карман и перебирать там ключи. — Ты решила влезть в мои бывшие отношения, а я ведь не говорил, что хоть какие-то чувства остались к Алекс. — Ладно, так и уж быть, тут я была виновата… — Не перебивай, раз попросила объясниться. — Я тяжко вздохнул, пытаясь правильно сформулировать мысль и доступно рассказать, что чувствую. — Рина, больше меня разозлило то, как вы сидели с Брюлем. Не мне это, конечно, говорить. Я не имею никакого права влезать в ваши отношения, но с недавних времен, меня они раздражают. И есть у меня подозрения, что ты сама в них не уверена. Возможно, я сам к тебе не ровно дышу. — Чего? — Девушка чаще заморгала.— Ты хоть понимаешь, какие сомнения сеешь в моем сердце? Если ты так мстишь мне из-за того, что я решила вас свести с Александрой, то не надо. — Рина… — Я ведь и так во всем запуталась! Неуверенной рукой я коснулся пахнущих персиком волос Рины. На ощупь они были мягкие и послушные, сейчас я был готов вечность играться с ними. Журналистка не отталкивала меня, но и не делала явных шагов навстречу. Я мог бы собраться с силами, наклониться и поцеловать ее, чтобы украсть эту возможность у Даниэля. Но не сделал этого, а лишь продолжил гладить по голове, пока она непрерывно смотрела куда-то вдаль. Вдруг, Краньц переместила взгляд на меня, кусая нижнюю губу. Хоть мы и стояли на приличном расстоянии друг от друга, но я чувствовал, как она прерывисто дышит. Я знал, что она собиралась сделать и было уже плевать, если это из-за алкоголя. Рина легонько приподнялась на носках, протягивая руки к моим щекам. Холод пальцев пробрал меня изнутри, а резкий аромат вишни вперемешку со спиртом дурманил и меня, но я продолжал ждать ее поцелуя. Губами я почувствовал сладко-кисловатый привкус, но меня это ничуть не смутило. Едва неуверенный поцелуй распался, мне захотелось еще раз ощутить ее губы, поэтому и притянул Рину к себе сильнее. Девушка простонала мне в рот, а я гладил ее всю: живот, талию, плечи, все то, что манило меня со встречи в больнице. Я ощущал тепло ее тела, даже сквозь одежду и мне не хотелось прекращать эти ласки. Мы медленно двигались в сторону кровати, на ходу усыпая друг друга поцелуями, куда только успевали коснуться губы. Усевшись на кровать, я позаботился о том, чтобы Рина пристроилась поудобнее. Сквозь поцелуи я слышал томные вздохи Краньц, от чего все внутри переворачивалось. Да, плевать, если все это из-за алкоголя. Грудь девушки вздыбилась, каштановые волосы растрепались, на щеках играл розовый румянец, и от этого она казалась в разы милее. Не выдержав долгой разлуки, я притянулся к ней с новой силой, лишь бы ощутить это тепло снова. Языки и губы сплетались между собой, а тихие стоны девушки заставляли мой член с силой упираться в штаны. Сил терпеть не было, поэтому я подмял Рину под себя и стала покусывать ей шею, слушая ее стоны и чувствуя, как девушка изгибается в ожидании. Как бы я не хотел ее помучить за все наши перепалки, мое терпение тоже было на исходе. Я быстрым движением стянул с Краньц домашние штаны и трусики. Передо мною предстал лобок и покрасневшее лицо девушки, пытавшееся спрятаться за ее рукой. Обхватив ноги Рины, я прильнул губами к ее вагине и услышал первые громкие стоны, которые пытались подавить. — Побудь громкой, мне это нравится. — Я продолжил лизать и целовать нижние губы, не забывая играться языком с клитором. Рина сжимала мои волосы, а ее бедра двигались в такт моим движениям, что заводило меня еще больше. Я в спешке вынул из заднего кармана презерватив, расстегнул пуговицу на поясе и позволил брюкам сложиться гармошкой у своих ног. Стояк был каменный, отчего я сам приахуел. Помогая Рине перевернуться на живот, я открыл шуршащую упаковку и натянул резинку на член. Рукой я провел по ее талии и бедрам, от чего меня пробрала приятная дрожь. Сполна насладившись видом сзади девушки, я пристроился к промежности Краньц и медленно вошел в нее. Я ощущал пульсацию внутри ее влагалища и то, как обильно вытекают ее выделения. Мне открывался очаровательный вид на то, как девушка выгибает спину, как ее пальцы сжимают простынь от удовольствия и как из ее рта доносятся сладкие вздохи. Я неспешно двигал бедрами, то погружая член почти полностью внутрь, то вытаскивая по самую головку. Порой я сам не сдерживался и постанывал ее имя. Почувствовав, что приближаюсь к разрядке, я ускорил темп, прижимая Рину к кровати. Сжимая грудь девушки, я ощущал, как Краньц вздрагивает телом, хватая ртом воздух. Член запульсировал и в голову ударила эйфория. Губы тянулись расцеловать спину девушки, и я не смел им мешать. Пока Краньц укладывалась на кровати, попутно ища свои вещи, я в наглую решил воспользоваться ее ванной. Оставлять надолго Рину не хотелось, поэтому условился, что проведу в душе не больше пяти минут. Мы оба утром пожалеем о таком резком порыве, но сейчас я не могу стереть глупую улыбку со своего лица.