***
То был план, максимально выдуманный на ходу. Он заключался в простом: Кате всего лишь нужно было рассказать интересный слух про Семена, в котором поднималась тема, придуманная Антоном (Ника догадывалась, что он понял причину перевода Семена в другую школу), которая гласила, что Бабурин перевелся из-за того, что его дразнили и издевались, называли "свиньей" и прочее. Все было, вроде, хорошо в таком плане: слух распространили не Ника с Антоном, да и он, если Семен не настолько тупой, сможет утихомирить его пыл на некоторое время. По идее, сможет. По возвращению в класс, учитель не отругал троицу из-за Кати, которая сказала, что Вероника и Антон помогли ей кое с чем. Садясь за своё место, девочка переводит удивлённый взгляд на отсутствующие места: Бяши и Ромы. "Математика для слабаков, наверное."***
Учебный день подходит к концу. То и хорошо, наконец, можно прийти в тёплый дом после всего того бреда. Конечно, за сегодня Ника намучалась то с Семеном, то со своим жилетом.. Благо, ей одолжила свою кофту какая-то девочка из класса. Спускаясь на первый этаж, Вероника прощается с Антоном: он сказал, что пойдет домой со своей знакомой и сейчас она его уже ждет. Это не сильно обидело рыжую: не впервой самой ходить домой после школы. Только Ника хочет подойти к вешалкам, дабы одеться, как слышит сзади приглушённый крик. — Вероника! Девочка оборачивается и видит, как Катя, спокойным шагом двигается к ней, совсем не намереваясь хоть немного ускориться. Подходя на достаточно близкое расстояние, Смирнова прокашливается. — Тебе не сказали? — Ты о чем? — рыжая с непониманием осматривает одноклассницу, пытаясь понять, о чем она говорит. — Тц-тц! Ты помогаешь мне и библиотекарю разбирать школьные учебники. Лилия Павловна сказала. Вероника тихо скулит "почему я", но слушается, ведь перечить классной руководительнице не очень хотелось. Катя разворачивается, намереваясь указать путь до библиотеки и Ника следует за ней. Через пару минут они уже заходят в помещение, которое пропахло каким-то горьким чаем и книгами. Здороваясь с библиотекаршей, рыжая оставляет свой рюкзак у двери и тут же подключается к работе, указанной женщиной, желая поскорее с ней закончить и пойти домой, отдыхать. Краем глаза девочка наблюдает за тем, как Катя бережно убирает каждый школьный учебник на нужную полку, предварительно сдувая с них пыль. "Ей, наверное, нравится эта работа. Все-таки, не во всех аспектах она нудная и стерва. Наверное..", — отвлекается Ника, как слышит нагоняй от библиотекарши, — "бе, карга старая. Больше сюда не приду!" Через неопределённый промежуток времени девочки закончили с работой, даже под конец завели небольшой диалог, сопровождаемый фырканьем и цоканьем Кати. Всё-таки, она оказалась не плохим человеком, не смотря на некоторые аспекты "крыски". Прощаясь с ней на выходе из школы, Вероника тяжело вздыхает: на улице уже темно, а это значит, что придется домой идти в практически полном мраке и тьме. Переступая через порог школы, рыжая начинает медленно двигаться по заснеженной дороге. На нос и ресницы периодически падают маленькие белые снежинки, от чего девочка морщится. Было немного страшновато идти, но она успокаивала себя мыслью, что вчера в лесу сама шла, а тут деревня, так что чего бояться. Но бояться, как оказалось, было чего. Все ближе подходя к мосту и лесу, домов становилось все меньше и, в какой-то момент, зайдя во тьму между фонарями, Вероника не замечает силуэт, что нарочито толкает её. — Долго же я ждал тебя, шлюшка ебаная! — слышится мерзкий, уже знакомый голос. Ника морщится и потирает ушибленное плечо. Хочет что-то сделать, возразить, но инстинкт самосохранения кричит бежать да подальше, — ну теперь то ты и расплатишься за свои шуточки и проступок. "Какого хера?! Он совсем ебанутый?! Да после того, что мы провернули, ни один нормальный человек не высунется из своей норы! У него реально проблемы с головой", — хочется выразить все свои мысли вслух, но Нику резко хватает за руку и толкает в маленькую канаву рядом с дорогой, — ай! Больно ударившись спиной о камень, девочка наблюдает, как жирный силуэт подходит к ней и замахивается ногой, попадая прямо по рёбрам. Даже сжав губы до посинения, Ника не может сдержать болезненный стон. — А сейчас сможешь мне что-то сказать, ведьма? Ну, я жду! — голос свиньи звучит максимально едко и мерзко и, даже не видя его лица, Ника чувствует эту ухмылку. — Пошел нахуй, свинья, — будет еще она извиняться. Да пусть её лучше отпиздят в канаве, чем она признает свое поражение перед этой амёбой. Вновь чувствуется удар сапогом, только он теперь пришёлся в живот. Практически заскулив от боли, Ника сдерживает поток слез, так и норовившихся выбраться и показать свою, в данный момент, слабость. "Как же больно.. Бля, Никит, ты чего не предупредил, что будет так хуево, когда меня бить будут?" Следующим действием Семен наступает на ногу девочки, вдавливая её в снег. Та шипит уже не в силах сдержать слез и чувствует, что, если он еще чуть-чуть усилит давление на хрупкую девичью лодыжку, она сломается. По-настоящему, свинья. — Чего же ты мне ничего не говоришь, Никулечка? Какая я там свинья? А-а? Так и хочется выкрикнуть ему в ответ "Пизда, блять!", но сил хватает лишь на короткий всхлип. "Чертов подонок! Весело издеваться над тем, кто умнее морально, но слабее физически? Сука, больно то как!" — еще пару мгновений и Ника готова завыть от боли на всю улицу. И она это почти сделала, успев лишь прикрыть ладонью рот и протяжно застонать. Рыжая не была уверена, что уже чувствует свою ногу, скорее, лишь боль. Казалось бы, хуже уже не будет, но Семен вдавливает пятку и водит ею по лодыжке круговыми движениями. — С-сука, — только и получается выдать у Ники среди череды всхлипов, стонов и боли. Внезапно взгляд ловит какой-то силуэт, преспокойно идущий мимо по своим делам. Кажется, неизвестный даже внимания не обращает на происходящее буквально рядом с собой. Чуть напрягая зрение, Вероника видит сигарету в его зубах. Хочется вскрикнуть, позвать этого человека, дабы он помог, но гордость все еще берет своё. До того момента, как неизвестный уже начинает отдаляться от усмехающегося Семена и Ники. — По.. помоги! — первый слог девочка съедает, но это ей не мешает позвать на помощь сквозь режущую боль и пелена слез перед глазами. Человек оборачивается, но лишь корпусом. Вероника не видит его лица, но, кажется, чувствует все то безразличие, искрящееся от него. Она молится, чтобы неизвестный не пошел дальше, а помог, но на её крик о помощи Бабурин хватает Нику за её косу и тянет вверх, больно дергая. Теперь нет времени уже думать о человеке, спокойно наблюдающим за этой ситуацией. — Знаешь что, шлюха городская? Здесь тебе ничем не помогут! Смирись и получи по еблету, — он вновь дергает и Ника чувствует, как вырываются клочки её волос, — хотя, знаешь, если ты меня попросишь, то я перестану. Извинишься и.. ну, например, будешь за мной бегать, как служанка! Как тебе? Веронике становится мерзко от каждого слова Бабурина, она даже не сдерживается показать это на своем лице. Но, рыжая осталась на том же мнении: пусть её лучше отпиздят, чем она будет чьим-то подхалимом. На пару секунд замирает тишина, но она разрывается смачным харчком в лицо свиньи. — У тебя со слухом проблемы? Повторю: пошел нахуй. Волосы Вероники отпускают, но вместо этого она чувствует удар прямо в щеку. Прилетело достаточно сильно, потому она вновь разрывается в болезненном стоне. Наверное, сейчас бы ей прилетел последний удар, который, скорей всего, вырубил бы рыжую, но она ничего не чувствует. После слышит же громкий "Бух!" чуть поодаль на дороге. — Сдрысни-ка ты отсюда, пока я тебе ноги не переломал, Бабурин. — Блять! Что Бяша, что ты, предатели ебаные! А далее следуют звуки быстрых и громких шагов Семена. Вероника сдерживается, дабы не потерять сознание от боли во всем теле и разглядывает лицо своего "спасителя", который сначала понаблюдал за её избиением, а после очень великодушно помог. Внезапно как раз таки этот спаситель оказывается перед девчушкой, протягивая ей свою ладонь. Уже угадав, кто это, она без раздумий принимает помощь и под свои же болезненные стоны вылазит из канавы. — Не хило он тебя отпиздил, дорогуша, — удивленно, да даже как-то с восторгом звучит голос Пятифана, который всё еще придерживает за руку свою одноклассницу, — так ладно. Я тебе помог, моя душа чиста и свободна, словно птица в помёте, я пошел. Ника распахивает глаза на эту фразу паренька и тут же вцепляется в его ладонь еще сильнее, тем сам призывая не уходить. — Стой! То есть.. подожди. Ромка вскидывает брови, вглядываясь в побитое лицо девочки, а после переводя скептичный взгляд на свою же ладонь. — Раз помог изначально, возьми ответственность до конца! — эта фраза единственная пришедшая на ум рыжей: на прямую просить о помощи еще раз было стыдно, да и Пятифан её немного разозлил тем, что просто смотрел за тем, как её избивают. Но Ника чувствовала настолько сильную боль в ноге и во всем теле в принципе, что дойти самой до дома было не в её силах, — пожалуйста... Паренек все еще скептично оглядывает свою одноклассницу, видимо, не очень-то и желая тащить её куда-то, тем более вечером, когда мать ждет его дома уже как битый час. С другой же стороны, бросить девчонку саму на улице в таком состоянии тоже не "по-пацански", да и дети в последнее время пропадают. "Ну, я же не какой-то там урод, а.. Хотя, урод, но не настолько же", — приходит к выводу Роман, всё-таки соглашаясь с мыслями о помощи, — хер там. Сама дойдёшь. Его слова максимально перечат тому, что он делает. Все еще не отпуская руку девочки, даже перехватывая её поудобнее и давая опереться, он тащит её на свет в сторону фонаря. Остановившись, он с интересом осматривает степень побитости Вероники. — Нихуя себе.. Как ты еще не вырубилась? — паренёк переводит взгляд с её лица на ногу и тут же кривится, — "пиздец, он совсем ебнутый. Нахуя девчонку то так сильно пиздить?", — но тут же его мысли сменяются другим, — "надо было нахуй мимо пройти, нахера я сюда влез..." Тут же его взгляд меняется с отвращения на непонимание и даже нотки раздражения. Пятифан присаживается на корточки и отряхивает одежду Вероники от снега, сам же все поглядывая в сторону огромной фиолетовой гематомы на её левой ноге. — Никулена, скажи, ты совсем ебанутая? — голос отчётливо выражает раздражение, отчего Ника хмурится, в тоже время опираясь ладонями о плечи Ромы, — я же тебя даже соизволил предупредить: не лезть туда, где тебе дадут пизды. А ты умудрилась распространить "интересный" слух о Семене и, в принципе, получила по заслугам. — Чего? "По заслугам"?! А тебя не волнует, что эта свинья лез к нам и доставал, испортил мою форму, толкнул Антона на Катьку и это лишь малое! — рыжая разводит руками в стороны и тут же теряет равновесие, ногу вновь пробивает боль и девочка почти летит на землю, да Рома перехватывает её на пол пути, помогая устоять. Правда, на этом её пыл не иссяк, — и ты! Ты же в шайке с Семеном, а сам мне помогаешь. Не сделаешь ли ты так же, как и он? Пятифан тяжело вздыхает и тут же в его голове пролетает что-то вроде: "объяснять, как пятилетке". Подняв взгляд на одноклассницу, тот специально громко фыркает. — Во-первых, это он со мной был в шайке, если ты чего-то не поняла, Никулена. Не я с ним. Он со мной, — он смещает руки с плеч рыжей на предплечья, — во-вторых, я бы тебе ни за что не помог, если бы ты извинилась перед Бабуриным, как самая настоящая шавка. Скажи спасибо своей гордости, Никулена, иначе бы сейчас валялась в отключке в этой самой канаве, а на утро, наверное, сожрали бы тебя нахуй собаки. И, хочу напомнить, ты сама попросила о помощи. Голос Пятифана звучит ничуть не доброжелательно, скорее, даже наоборот. Вероника прочувствовала всем своим нутром, что его слова чистейшая правда и смотрел он пару минут за её терзаниями лишь для того, чтобы убедиться в своих же суждениях. Может, если бы Ника не плюнула бы в прыщавую рожу Семена, то Рома мог и присоединиться к малому "наказанию". Во всех его словах была суть и правда и девочке даже спорить было не о чем. — Раз так, то я оправдала твои ожидания? — вопрос был задан с осторожностью и непониманием, но на него Рома лишь насмешливо хмыкнул. — Скажем так, я от тебя ничего не ожидал. "Ты же девчонка, чего можно ждать?". Сказал бы я ранее, но сейчас я поменял своё мнение, — он тяжело вздыхает, — ладно, показывай, где живёшь. Не очень хочется долго возиться с подбитой. Вероника фыркает, но покорно указывает в сторону своего дома, объясняя, что там нужно пройти лишь пару поворотов. Они начинают медленно идти, особо никуда не спеша из-за ноги рыжей. Самому Роме, видимо, не сильно нравится данная ситуация, но ведет он себя преспокойно, словно только что не спас одноклассницу от избиения. Через несколько минут дороги, Вероника спотыкается о собственную ногу и летит прямиком на землю. Пятифан, который не успел среагировать, задумавшись о чем-то своём, успел только потянуть Нику назад, да не особо помогло. Вновь ударившись левой ногой, девочка болезненно застонала, а в уголках её глаз появились слёзы. — Мда.. Это абзац, конечно, — тянет парнишка и тут же подает однокласснице ладонь. Второй же рукой перехватывает её предплечье, тем самым помогая встать. Только Ника оказывается на ногах, как её руки перемещаются на плечи Ромы. Сам же он присаживается на корточки и разворачивается к ней спиной. — Садись. ВИП-место чисто для тебя. — Ты предлагаешь залезть к тебе на спину? Сломаешься, Ромашка! — рыжая гордо фыркает, сама же лишь сильнее хватается за плечи паренька. — Еще пару слов и я брошу тебя прямо здесь. Я сказал садись, — эти слова полностью переубеждают её, ведь Пятифан вряд-ли врёт, да и голос его звучит властно. Устраивая ладони поудобнее, Ника молча подходит к нему в плотную и тут же её ноги подхватывают. Спокойно вставая с корточек, Ромка наигранно шипит. — Ема ты жирная! Его слова вновь полностью разнятся с реальностью: идти он начинает не менее легко и спокойно, как поднял девочку изначально. Сама же она удивляется, что он так легко поднял её, не смотря на наличие рюкзака и верхней одежды. — Сам подписался — сам терпи. — Справедливо. Дальше они идут молча, даже никак не переговариваясь. Каждый думает о своем и не желает мешать мыслить другому, кроме что, Ника периодически перехватывается ладонями за плечи паренька, дабы не упасть случайно. — Я тут заметил, ты меня даже не поблагодарила, — резко выпаливает Пятифан, обращаясь к Веронике. — А должна, гопнич... Но она не успевает договорить: Рома отталкивает её спиной, почти скидывая с себя. От неожиданности та вскрикивает и хватается ладонями за его плечи, успев "отцепиться" в момент толчка. На это Пятифан разрывается в хриплом смехе. — Как Сёма тебя пиздил, даже не вскрикивала.. Ты ссыкло под прикрытием или че? — Ой, да пошел ты! Но после этого между ними вновь нависает тишина, сопровождаемая хрустом снега под ботинками Ромы. Снег все еще шел, падая на волосы Ники, так как она потеряла шапку, ресницы и лица обоих. Некоторые из снежинок крутились прямо перед лицом девочки, и та тихо заглядывалась на их безмолвный танец, периодически приоткрывая губы, выпуская пар. Было слышно дыхание Ромы, что уже немного сбилось оттого, что он нес Веронику уже некоторое время. Даже не смотря на боль и зуд во всем теле, этот момент выглядел до жути атмосферным и спокойным. С Пятифаном не было ощущения опасности и боязни тьмы. Но, если сравнивать с Антоном, то скорее Рома сам тьма, потому и бояться ему не было чего. И это же заставляло рыжую думать так же. В какой-то момент — она сама не поняла в какой — глаза медленно закрываются, всё-таки заставляя Веронику отключиться. Последнее, что она слышит перед полной потерей сознания, это не громкая фраза: — В следующий раз я тебе точно не помогу.