Бесприданница.

      Чувствовала ли она хоть одну свою конечность? Это достаточно трудный вопрос для затуманенного разума. Единственное, что она могла сейчас чувствовать, так это невыносимую боль в каждой частичке тела. Буквально везде, да даже лицо, хотя его еще ни разу не трогали, болело оно лишь от, казалось, бесконечного потока слез и криков. Но сейчас, к счастью, ни того, ни другого не было. Вероника лежала все еще на том же холодном металлическом полу, только теперь её руки и ноги не были туго перетянуты веревками: мужчина понял, что Ника уже вряд ли сможет убежать самостоятельно. Да и она уже не пыталась, думая о том, как бы поскорее она умерла от болевого порока, от потери крови, от каши из органов. Вероника лишь двенадцатилетняя девочка, она никогда не была готова к подобному, нет, настолько сильная боль никогда даже и в представлении не вспыхивала. И мысли о своей собственной смерти. Взгляд направлен куда-то в пустоту, не на тела, лежащие где-то рядом, нет, Ника уже не так бурно реагировала, просто любой взгляд на них вызывал рвотный рефлекс, от которого содрогались все органы, заставляя завыть от боли, что так же сопровождались не меньшими мучениями. Внезапно свет бьёт в лицо: это значило, что открылись ворота. Вероника разглядела силуэт мужчины, маньяка, но в руках он нес что-то. Или кого-то. Закрыв ворота, он проходит к Нике и это "что-то" падает рядом с ним. Мужчина снимает мешок и рыжая может разглядеть девочку, где-то на пару лет младше её самой. Маньяк подвешивает эту девочку на крюки и цепи, как ту, что уже умерла... Вероника молча смотрит за этим, не в силах ничего сделать. Русые волосы девочки аккуратно падают ей на плечи, когда руки все-таки зафиксировали в одном положении. Она открывает глаза и с паникой осматривается. У неё такие красивые голубые глаза, будто бы само небо... Ника через боль сглатывает, смотря за тем, как девочка начинает звать на помощь. Это она зря. Мужчина завязывает девочке рот и берет в руки что-то с пола. Все его инструменты, при чем еще разных областей и профессий, всегда валялись на полу. В этот раз в его руках появляется скальпель. Рыжая уже знала, что он собирается делать, лишь молча смотрела за тем, как пытается вырваться девочка, как мычит, без возможности и слова сказать. Её взгляд падает на Нику и они встречаются взглядами. Одно отчаяние. Единственная связь между ними в данный момент: отчаяние и страх. Но, в случае Ники уже и смирение... Слышится протяжный вой, сдерживаемый повязкой на губах. Девочка закатывает глаза от боли, из глаз её брызгают слезы, а Вероника не может перестать смотреть на неё. Нет, она не хочет, правда не хочет, но отвести взгляд не получается. Мужчина что-то бережно вырезает скальпелем на лице девочки, заставляя ту биться в агониях боли. Он цепляет глазное яблоко... Вероника распахивает глаза, следя за тем, как тело девочки бьётся в судорогах. Она все еще смотрит, а перед глазами плывет...

***

      Неизвестная девочка умерла достаточно быстро. Все её лицо было изуродовано, один глаз она потеряла еще во время пытки. Ника смотрела на выражение ужаса, на уже застекленевшие глаза ребенка... Она умерла от боли, что было и логично. "Она мучилась меньше всего... Повезло ей", - звучит так страшно, но Вероника даже в какой-то мере завидует красивой русоволосой девочке. Мужчину, видимо, не особо устроила столь быстрая смерть. Вероника то поняла потому, как он тщательно выбирал инструменты, видимо, желая восстановить свой животный инстинкт на ней. "Почему меня никто так и не спас? Сколько я здесь уже лежу? Все уже забыли про меня, да? Я уже мертва для них? Как же я хочу уже сдохнуть, лишь бы не быть здесь, лишь бы не терпеть... Пусть он меня уже убьёт", - Ника очень хотела, чтобы её спасли, чтобы вызволили из этого ада, хоть кто-то. Но мужчина уже выбрал инструмент, с которым он будет сегодня уродовать тело Вероники. Она, наверное, самая живучая его жертва, раз маньяк так радуется этому событию... Да, самая живучая. Все же, маньяк решил остановиться на всем том же скальпеле. Подходя к Нике, что молча смотрела на него, мужчина аккуратно касается лезвием ноги, проводи линию и разделяя кожу. Девочка стонет от боли, но тихо, потому что больше даже стонать сил нет. Ноги пробивает еще одним пороком боли: там и без того красовались огромнейшие гематомы, которые были куда похлеще той, что оставил Бабурин, а когда по ним проводили скальпелем, было настолько больно, что потихоньку Вероника начинала взвывать, пока ей не заткнули тряпкой рот. Глаза закрыла пелена слез и крови, ноги уже, кажется, отказали и онемели, а руки беспомощно дрожали. Но сознание так крепко держалось, что Ника ненавидела его, так хотела поскорее отключиться и не чувствовать всей той боли, что испытывала сейчас. Мужчина берет плечо девочки и резким, совсем неаккуратным движением, режет плоть прямо до мяса. Вероника распахивает глаза и болезненно мычит, дергаясь от боли. Слезы с кровью смешались во едино, а мучительные стоны едва ли срывались с уст рыжей. До смерти больно. Маньяк еще что-то делает с её телом, но Ника уже не может запомнить или почувствовать хоть что-то, кроме боли в том самом плече и ногах. Сознание медленно начинает покидать её заставляя закрыть глаза, с желанием больше никогда их не открывать. "Вот бы не проснуться..."