***
Дождь был крупным, его тяжёлые капли падали на асфальт, разбиваясь на сотни тысяч брызг, а ветер, довольно прохладный, ворошил тёмные волосы двух парней, что явно не слишком уж спешили домой. Миша прыгнул в лужу и громко рассмеялся, когда брызги попали на брата, тот лишь обиженно фыркнул и пнул воду ногой, от чего ещё больше намок старший. Некоторое время лидер «Короля и Шута» просто неподвижно стоял, в это время временный ударник группы отошёл на несколько шагов, после чего разбежался и прыгнул в ямку с грязной дождевой водой. Миша окончательно промок, а с искусанных Лёшиных губ сорвался радостный смешок от такого крайне забавного и даже милого вида, что ему открылся. Вообще, домашнего и расслабленного Горшка видел только Ягода, даже самым близким друзьям не была доступна подобная, роскошь. И это льстило барабанщику. — Лёшка, догоняй! — Старший ткнул родственника и убежал подальше от того, не обходя громадные свежие лужи стороной. Ягода замер. Чужое прикосновение чем-то отличалось от того, что было обычно. Оно стало более нежным и мягким, словно аранжировщик безумно боялся навредить и сделать больно. Момент когда в таких толчках появилась некая робость младший не успел заметить, а может просто не обращал должного внимания. Но сейчас не это важно, пока надо просто догнать брата. Парень рванул с места, стараясь обходить лужи стороной, дабы не намочить ноги окончательно. Возможно, такие действия являлись бессмысленным, ведь брызги, создаваемые Мишей, долетали до чужих ног, да и дождь полил с новой силой. Ягода нагнал брата и прикоснулся к тому, после чего принялся удирать с новой силой, солист крикнул нечто неразборчивое, но отдалённо похожее на «Ну, держись». Горшок, поняв, что, возможно, не успеет догнать барабанщика, ведь дом был совсем рядом, с разбегу прыгнул в лужу и окатил младшего водой с ног до головы. Вокалист снова с большой нежностью прикоснулся к чужому плечу и добежал до двери подъезда, после чего открыл ту и придержал. Лёша недовольно фыркнул, но тут же зашёл в подъезд. Дома было тепло. Музыканты быстро переоделись в сухую одежду, а мокрую повесили сушиться на батарею. Миша на кухне поставил большой чайник со странным рисунком клубники, уже потёртой от длительного пользования, на плиту и включил огонь, дабы вода закипятилась. Волосы Горшенёв вытер полотенцем, и те смешно распушились. Лёша, зайдя на кухню, замер на долю секунды, смотря на своего брата, такого уютного и домашнего, скрытого от глаз даже его самых близких друзей. Младший быстро пришёл в себя и вытащил из шкафа две кружки, куда кинул пакетики чёрного чая. Парень перевёл взгляд на сахарницу, крышка которой была слегка отколота. Ударник улыбнулся, стоило вспомнить причину такого состояния вещи: ещё совсем маленькие братья играли на кухне с мячом, ярко-красным, со смешным рисунком на боку, Ягода не рассчитал силы и кинул круглую вещь в брата, тот увернулся, и предмет полетел в несчастную сахарницу. В тот раз Миша взял вину на себя и нехило получил за такое откровенное признание, Лёша долго просил прощения у родственника, а последний лишь отмахивался, говоря, что слишком любит его, Лёху, чтобы видеть, как на него кричат. Барабанщик залил сосуды кипятком и подозвал брата к столу. Пили музыканты в тишине, слов им не нужно. Парни давно перешли ту грань, когда чувства и эмоции можно передавать только с помощью звуков.***
Лёша проснулся с дикой головной болью. Тело всё ломило, словно парень пробежал целый марафон без остановки. Ягода болезненно простонал и повернулся на бок, сильнее кутаясь в тёплое одеяло. Миша спал мирным сном на соседней кровати. Ему хоть бы хны, набегался по лужам в три раза больше брата, чапал по холоду в одной футболке. А младший так старательно пытался не допустить простуды… Горшок проснулся спустя полчаса, всё это время его брат тщетно пытался собрать в себе силы и хотя бы встать с кровати, дабы выпить таблетки и привести себя в порядок. Мало того, что придётся пропустить репетицию, так ещё и расстроится вокалист. Как только Миша узнал о болезни своего родственника, сразу встретился с Шурой Балуновым и сообщил о том, что не придёт на репетицию. Ягода испытывал мерзкое чувство угрызения совести, ведь буквально забрал голос группы и их лидера. Старший, словно прочитав чужие мысли, сказал, что ничего страшного в этом нет. И Лёша поверил, ведь это говорил его уютный и домашний Миша, не тот Горшок, которого знали окружающие. Тёмные глаза старшего смотрели беспокойно, не так, как это обычно бывает у других братьев. Слишком много любви было во взгляде. Возможно, у самого ударника тоже. Отношения двух Горшенёвых всегда были близкими и доверительными. Лёша мог рассказать брату буквально всё и не услышать упрёков и осуждения, Миша тоже. Наверное, поэтому Ягода сам прильнул к чужим губам, когда Горшок наклонился проверить температуру. Наверное, поэтому старший не стал отталкивать, а лишь углубил поцелуй.***