О больном

      — Здравствуйте, Игорь — холодный голос виртуальной помощницы Разумовского отразился от пустующих мраморных стен огромного зала — Рада снова вас видеть. Сейчас Сергей у себя в офисе. Проходите.       Сам же Гром на приветствие Марго ничего не сумел произнести кроме нечленораздельного мычания. Голова гудела, в ушах стоял практически непереносимый звон. Едва передвигая трясущимися, ватными ногами по дорогой плитке, полицейский прошел в автоматически разъехавшимися перед ним прозрачные двери в сторону лифта.       Хорошо, что Сергей первым делом внес его как доверенное лицо в систему Марго, иначе он бы никак не смог пройти дальше стойки регистрации, за которой уже давно никто не работал. Ведь теперь эту роль исполняла "надоедливая белобрысая робо-девочка", как любил называть ее сам Гром.       Впрочем сейчас Игорь мог думать лишь о том, как бы не загнуться прямо там, перед лифтом. Ища какую-нибудь опору, майор навалился на холодную мраморную стену, и ухватившись за левый бок, ударил ладонью по кнопке вызова лифта. От боли перед глазами потемнело, ноги подкосились, и мужчина медленно сполз на пол.       До болезненно чувствительного слуха донесся будто оглушающий сигнал подъехавшей кабины, пробуждая воспаленное сознание. Игорь подпрыгнул от неожиданности, и на это резкое движение бок сразу отозвался пульсирующей, заполняющей все внутренностью болью.       —Бляяять...— прошипел мужчина, сжимая зубы до боли в челюсти и сводящих скул — Так... Ох бля... — Игорь с трудом поднялся на ноги, опираясь на стену, и ввалился в совершенно чистый лифт с зеркальными стенами. Стало немного тошно, что придется попортить все это великолепие своим видом. Едва обнаружив нужную кнопку этажа, тот устало соскользнул на пол, уставившись в зеркало напротив.       Гром слабо усмехнулся представшей перед ним картине: растрепанный полицейский в своей пропитанной кровью и потом футболке держался за ребра, бровь и костяшки были разбиты, на скуле лиловым пятном расплывался синяк, смазанная струйка крови, тянущаяся откуда-то из-под гущи волос. Смотреть на самого себя было одновременно и погано, и гордо — одному выйти на семерых и при этом еще так легко отделаться.       И вновь кабину огласил звон, когда лифт подъехал на тридцать второй этаж башни. Мужчина, матерясь, поднялся с пола, и кое-как дополз к входным дверям офиса Разумовского.       — Сергей, у вас посетитель, — от этого голоса хотелось выть и лезть на стены.       Игорь толкнул стеклянную дверь, и его взору предстал разъяренный и перепуганный Разумовский, который нервно просматривал новости на огромной плазме. Когда, наконец, Гром сделал пару шагов в квартиру, Сергей, заметив гостя, в шоке замер на месте. Под этим пристальным и гнетущим взглядом Грому сразу стало как-то неуютно, и он неуклюже попятился. — Привет, Сереж... — Игорь... где ты блять пропадал все это время?! Ты же сказал, что "не парься, всего-то хулиганов по подворотням пошугать надо"! А в новостях уже вовсю говорят, что ты угандошил какую-то банду, а потом еще и ушел в закат, так и не дождавшись скорой. Может объяснишь как-нибудь, а?! — Сереж, блять, ну какая скорая? Со мной все нормально, просто прилечь надо. Я же правда думал, что это просто хулиганы, только там потом еще два джипа приехало к ювелирному, не мог же я просто сбежать оттуда в конце-концов! — Вот только не оправдывайся своими “я не видел, я не знал”, я же понимаю, что ты не дурак. И тем более ты вообще себя видел? Ты на труп похож! Я сейчас своего врача вызову, он проверенный. — Ну боже мой... я же сказал, что все хорошо, сейчас в душ схожу и спать...       Не дослушав пытавшегося оправдаться Игоря, Разум схватил его под руку, на что тот болезненно прошипел и попытался отстраниться. — Что? Тебе больно? Марго! — Да, Сергей? — Я сейчас осмотрю Игоря, если все будет плохо, то звони Коссовичу, пусть все отменяет и приезжает срочно, скажи, что я заплачу. Так, осторожно, садись, — Сережа бережно усадил на кожаный диван уже более податливого Грома, словно тот был хрустальным.

— Уже делаю. — А! Точно, Марго, можешь сообщить Олегу, чтобы тот возвращался домой сразу после работы. И передай ему, что я прошу его взять отпуск где-то на дня три, чтобы за Игорем присмотреть, пока я работаю. — Меня то есть никто спрашивать не собирается? Я же не младенец и не дед при смерти, чтобы Олег со мной нянчился. — Да, не собирается, ещё спасибо скажи, что мы тебя в больницу не отправляем. На эти слова Игорь лишь страдальчески закатил глаза и тяжело вздохнул. — Доктор Коссович уведомлен о вашей просьбе, он будет готов выехать незамедлительно. Олег настойчиво просил вас перезвонить, но я предупредила его, что сейчас вы заняты. — Услужливо сообщила Марго. —Спасибо, ты можешь нас оставить, пока я не позову? — Конечно, Сергей, — в последний раз улыбнулась девушка и пропала с чёрной плазмы. — Ладно, сиди не дергайся, я сейчас аптечку принесу, — Разум подмигнул Грому, направляясь на кухню. — Надо пока обработать все, что тебе разъебали. До слуха Игоря периодически доносился грохот, звуки копошения в ящиках, звона стекла. Боль начала отступать, а сознание погружаться в утягивающую негу. — Игорь! Давай, не отключайся, ты нам еще живой нужен, — Сергей обеспокоенно похлопал мужчину по щекам, тот же в свою очередь недовольно зыркнул на Разумовского, как бы намекая, что мол "отъебись по-хорошему, я же когда оклемаюсь пизды дать могу". Взгляд был настолько красноречив, что Сережа завалился Грому на колени, содрогаясь от истерического смеха. — Ну и что, ты так и будешь угарать, или в конце-концов дашь мне ибупрофен, или что ты там хотел сделать, — Игорь осуждающе покосился на седящего у его колен парня. — Ээээ... Да, точно, я хотел тебе все обработать и ребра посмотреть, а то не дай Бог сломаны. Сережа щелкнул застежками темно-серого ящика и, немного пошарившись в горе разных таблеток и склянок, в основном от головной боли, вытянул оттуда необходимые вещи и разложил все на журнальном столике. — Давай я тебе раздеться помогу, — Сережа трепетно провел ладонью по предплечию Игоря, резко стал серьезным, — я очень за тебя испугался, когда новости увидел, — стягивал куртку с Грома. — Ты... Просто... я подумал, что с тобой что-то могло произойти, извини меня, — голос Разумовского начинал подрагивать. — Сереж, Сережа, я же здесь, с тобой, — Игорь сбросил с себя кепку, любовно и нежно посмотрел в дымчатые глаза. — Все хорошо, мне лучше, правда. И Олег скоро приедет. — Ты прав, я рад, что все обошлось, но ты же мог позвонить мне, я-я мог вызвать машину... я мог сам приехать за тобой. — Не хотел тебя пугать, честно, — Игорь повел рукой по впалой сережиной щеке. — Я же понимал, что ты подорвешься ко мне, подумаешь, что я умираю. Не думал, что в новостях будут во всю трубить из-за меня и этой банды. — Лучше бы- черт, я совсем забыл, что надо тебя обработать!       Сережа ухватился за подол громовой запачканной футболки — Поднимешь руки? — Игорь послушно выплямил руки, поддаваясь воле Разума.       После того, как Сергею удалось избавить Грома от футболки, он обнаружил огромный багрово-красный синяк на обнаженной коже, поражающий весь бок от левой подмышки до восьмого ребра. — Твою ж мать... придется повязку накладывать, а я не умею. Может я пока займусь всем остальным, а-а Олег с этим поможет..? — Делай со мной все, что хочешь, — сжал его руку Игорь в попытке ободрить.       Сережа принялся дезинфицировать многочисленные ссадины и рассечения, целовал веки, разодранные скулы, успокаивая. Игорь же, в свою очередь, окруженный лаской, задремал в бережных руках Разумовского. — Сергей, мне позвонить до- — Тише, Марго, нет, не звони никуда, — голова Грома мирно покоилась на груди Разумовского.