Двойная жизнь

«Треш». Это все, что мог подумать Сердар, глядя на то, что творится в доме Эгеменов. Он мог только предположить, что об этом думает Джерен, и от этого ему становилось очень весело. Джерен не всегда держала лицо, подумал он, и часто он видел, как она смотрит на Ягыза, когда он не смотрит на нее. Как будто хочет сжечь, обезглавить и кастрировать. Необязательно в этом порядке. Сердару было жаль кузена. Ягыз привязывался к этой девушке. Уж непонятно, влюбился он в нее, или просто зацепился за то, что было, но он к ней привязался. Иншаллах, она его убить не успеет, а просто пропадет без вести, когда председатель Мете решит, что с ней пора кончать. Ягыз, к сожалению, будет тосковать, но лучше тосковать живым, чем лежать в могиле мертвым. Джерен, милая, очаровательная, ну просто сладкая-сладкая девочка, аж зубы сводило от ее сладости, казалось, что и мухи не обидит, и цветочка не сорвет – такой ее видел Ягыз, когда она была с ним. Ягненочком рядом с ним, львицей – рядом с его родственниками. Джерен, наблюдательная и тренированная, сразу уловила как обстоят дела в семье Эгеменов. Обстояли они очень просто – на Ягыза давили все. Отец требовал от него идеала, а остальные обижались на него за идеал. Мать, она была единственной его отдушиной, но она была слишком пассивна, слишком сдержана… Хотя, иначе, наверное, в их семье было нельзя. Кто-то должен был быть спокойным, потому что иначе дом Эгеменов просто разорвало бы изнутри. И теперь… Теперь Эгемены потеряли этот островок спокойствия. Сердар знал, что госпожа Севинч может умереть в любую минуту, но тогда, в лифте, во время разговора с госпожой Хазан, когда Ариф сообщил ему в ухо, это известие поразило его как удар молнии. Смерть всегда внезапна, даже для человека, что привык нести смерть сам. А еще ему стало очень жаль кузена, который обожал свою приемную мать – не зная, что она ему не родная. Сейчас его единственной отдушиной была Джерен, и от этого Ягыза было еще жальче. Он видел все то, что происходило на похоронах. Сначала скандал Ясемин с Селин, потом на поминках – скандал Ясемин с Синаном, потом вмешался Гекхан, потом Селин внесла свою лепту, явился Хазым, и дети обрушились на него, и уже в самом конце, когда скандал уже набрал галактические обороты, появились Ягыз с Джерен, которая раньше увела своего парня подальше от толпы, слава Аллаху, но не смогла его удержать, когда он услышал, что творится снаружи – и тут уже Ясемин попыталась бросить под поезд и его, но Джерен тут поразила всех: быстро разобралась, кто источник всех бед, скрутила Ясемин, профессионально, так, что та пикнуть не могла, и уволокла ее внутрь, под вопли Гекхана, оставив всю семью и гостей подбирать челюсти с каменной плитки. Джерен сильно влияла на Ягыза. Например, она почему-то очень старалась отгородить его от Синана. Понятно почему, но каждое действие Синана она встречала в штыки. Иногда Сердар боялся за парня – несколько раз ему серьезно казалось, что Джерен его просто прикончит, чтобы не раздражал. Не то что бы ему самому не хотелось – было, было, Сердар это признавал, самому хотелось открутить эту кудрявую голову, но, как сказал председатель Мете, «мы – государство, а не мафия». Возможно, Джерен видела, что Синан отвлекает Ягыза от дел разведки – а что еще думать, если она никак не могла его за делами разведки поймать? Несколько раз им удавалось сопоставить некоторые командировки Ягыза и кое-какие встречи с заданиями Сердара, но ни разу Джерен не удавалось схватить его за руку. Как и им не удавалось схватить Джерен. В ее доме стояли камеры и жучки, за ней следили в оба, видели, с кем она говорит, кому докладывает, кому передает полученную информацию, но не могли найти одного – Шефа. Человека, который был центром всего. Человека, который отправил ее к Ягызу Эгемену. Человека, который стоял даже выше Заеда Фади. Человека, который был им нужнее всех. Сердар понял, что пистон от председателя Мете, вставленный ему, принимает пугающие размеры, когда ему доложили, с кем попал в аварию Синан. Тревожный звоночек прозвучал в его голове еще когда он узнал, что работает госпожа Хазан в том самом фитнес-клубе, в который, чаще чем на работу, ходил Синан. А когда из клуба Синан и эта девушка проследовали в больницу, куда немедленно, под злобное молчание Джерен, рванулся Ягыз, звоночек превратился в сирену ядерной тревоги. В коридоре больницы царила привычная для Эгеменов суматоха: истерили все, и за этим внимательно наблюдали Сердар и товарищи – наблюдали через перехваченный сигнал камер больницы, слушая голоса из жучка в часах Ягыза Эгемена. – Я такого даже в сериалах не видел, – вдруг сказал Ариф, когда завизжала Ниль, и все покосились на него. – Как у тебя время на сериалы находится? – Поинтересовалась Пынар, и в этот момент в разворачивающийся перед ними сериал ввалились новые персонажи. Хабалистого вида женщина заголосила на ультразвуке о своей дочери, но больше разведчиков обеспокоила реакция на нее всех собравшихся – они эту женщину явно узнали. Через несколько минут Сердар почувствовал необратимое приближение пистона. Женщину звали Фазилет Чамкыран. Ее дочь, которую она постоянно волокла за собой на буксире, звали Эдже Чамкыран. Семье Эгеменов они были хорошо знакомы, можно сказать, почти интимно, у постели виделись. Теперь вот им предстояло посмотреть в постель еще одной их дочери. Той, которая разговаривала с Сердаром, думая, что говорит с Ягызом Эгеменом. Глядя в изрядно обалделое лицо Ягыза, Сердар почувствовал, как над ним вздымается карающая длань судьбы (у судьбы была внешность господина Мете). И словно этого было мало, через несколько часов судьба решила Сердара добить. – Господин, господин, сколько вам лет, господин? Сердар почувствовал, как по спине полилась струйка пота. – Почему вы не сказали, что Кериме Йылдыз на свободе?! – Взревел он, оглядывая собравшихся, и все втянули головы в плечи. *** Хазан кусала ногти, глядя на стоящего перед ней мужчину. Все в ней кричало: «Беги, скорее беги!», но она только стояла, вжав голову в плечи, и с подозрением смотрела на Ягыза Эгемена. Который не был Ягызом Эгеменом. У нее в голове не укладывалось, как такое могло быть. Как такое вообще могло быть? Она спать не могла, думая о том, что же, черт побери, происходит? Как такое может быть? Как Ягызов Эгеменов могло быть два? А перед ней точно стоял второй господин Ягыз. Хазан была абсолютно в этом уверена. Перед ней стоял «Ягыз Эгемен» из отеля. И это не был «Ягыз Эгемен» из больницы. «Ягыз Эгемен» из отеля стоял на пороге ее дома и ласково улыбался, глядя на нее. И Хазан хотелось засветить ему в глаз, втащить внутрь, оглушить, связать, посветить ему лампой в лицо и спросить, что, черт возьми, здесь происходит? – Вы зачем пришли? – Нервно спросила она, еще глубже втягивая голову в плечи. – Мы можем поговорить? Хазан стало страшно. Ей ужасно хотелось захлопнуть дверь перед его лицом, но в то же время… В то же время ей хотелось узнать, что же, черт побери, тут происходит? – Конечно, господин Ягыз. – Она была уверена, что ее голос не дрожал. Уверена, черт побери! Она отошла в сторону, пропуская его внутрь, настороженно глядя на него, как он совершенно спокойно, словно делал это всегда, разувается, и Хазан бросилась бросилась вперед, протягивая ему тапочки. – Я заварю вам чаю, господин Ягыз, – быстро сказала она и пошла на кухню, не слушая его запоздалое «что вы, не надо». Он прошел на кухню вслед за ней, внимательно глядя, как она наполняет чайник водой, как ставит его на плиту, как достает из холодильника овощи. Хазан искоса наблюдала за ним, и она успела заметить, как он потянулся к поясу за спиной, когда она взяла в руку нож. Что у него там? Пистолет? Хазан стало еще страшнее, и она тверже сжала рукоятку ножа. – Вам не нужно здесь находиться, господин Ягыз, – быстро сказала она, нарезая огурцы. – Я сейчас все приготовлю и принесу. – Не волнуйтесь, госпожа Хазан, я вам помогу, – он весело улыбнулся, тоже беря в руку нож, и Хазан замерла. – Право, не стоит, – она смахнула овощи в тарелку, ставя на доску помидор. – Вы же гость. – Ну, я гость, пришедший без приглашения, – Хазан сжала зубы, глядя, как он ловко, почти профессионально, но не как повар, а как убийца, покрутил нож в руке. – Значит, я обязан вам помочь. – Тогда достаньте йогурт из холодильника, пожалуйста, – Хазан сладко улыбнулась, с ужасом глядя, как он, не выпуская ножа из руки, идет к холодильнику. – И оливки достаньте, пожалуйста, – попросила она. – И масло. И… – И что-нибудь еще? – Он держал несколько плошек в одной руке, не выпуская из второй ножа. – Нет, этого достаточно. Сейчас чай будет готов. – Конечно, госпожа Хазан. С удовольствием выпью чаю. Хазан смотрела, как он накрывает на стол, внутренне содрогаясь при виде ножа, который он так и продолжал держать. Она быстро раскладывала нарезку из овощей на тарелку, искоса поглядывая на свой нож, который была вынуждена выпустить. Чайник за ее спиной засвистел, и они оба вздрогнули, резко разворачиваясь к нему. – А вот и чай, – наигранно весело сказала Хазан, с опаской поворачиваясь к нему спиной. – Сейчас заварю. – Будьте так добры, – он отложил, к ее облегчению, нож, и присел за стол, пристально глядя на нее. Хазан разлила чай по чашкам и пошла к нему. В голове она прикидывала, что будет делать, если сейчас плеснет ему кипящим чаем в лицо и рванется к выходу, но он быстро протянул свои длинные руки, перехватывая ее. – Я помогу, – его улыбка была опасной. Очень опасной. В голове Хазан буквально выла сирена. – Спасибо большое, – она присела напротив него, оглядывая стол. Она еще могла швырнуть ему в лицо овощи, ударить доской, опрокинуть ему в лицо чашку и сбежать. – Госпожа Хазан, – «Ягыз» сладко улыбнулся. – Вас, наверное, удивило, что я ни слова не упомянул о нашем с вами знакомстве в отеле? – Вовсе не удивило, – твердо ответила Хазан и отметила, как почернели его синие глаза. – Разве вы стали бы признаваться при своей невесте, что ходили в отель к «продажным женщинам»? Он очевидно удивился, она видела это по его лицу, но это промелькнуло на долю секунды, она бы и не заметила, если бы не следила так внимательно. – Невесте? Ах да, Джерен… Джерен мне не невеста, госпожа Хазан. Просто моя… Близкая подруга. Ну да, конечно, фыркнула про себя Хазан, подруга. «Эта подруга хоть знает, что вас двое? Может она спит с вами обоими, и не понимает этого, если вы везде друг друга подменяете?» – Даже близкие подруги такого обычно не знают, правда? – Госпожа Хазан… Я просто подумал, что ради нашего общего блага… Для нашей общей репутации, будет лучше, если о той встрече в отеле никто не будет знать? Поэтому я и пришел к вам. Чтобы все объяснить. Давайте договоримся, госпожа Хазан. Того вечера не было. Мы с вами никогда не виделись. Забудем. Отряхнем прах с наших ног. Хазан скорчила рожицу. – Ну конечно, – осторожно сказала она. – Я все понимаю. Все понимаю. «Отлично понимаю, – подумала она, – что об этом вечере нужно забыть. Потому что как можно об этом помнить, раз Ягыз Эгемен в это же время веселился в германском посольстве?» Хазан прошерстила весь интернет в поисках информации о Ягызе Эгемене, и отлично знала о том, чем на самом деле в ту ночь занимался настоящий господин Ягыз. И она точно знала, что тот господин Ягыз, который в больнице, был настоящим. Тем, кто ходил по вечерам в разных посольствах и всяких других приемах. Фотографии, где она внимательно изучала каждую деталь, это подтвердили. Человек напротив нее не был Ягызом Эгеменом. Вообще не был. «Кто ты такой? – Подумала она, опуская взгляд на его пальцы, сжимающие чашку с горячим напитком. – Кто ты?» *** Кериме стояла, глядя на особняк Эгеменов, собираясь с духом. Она точно решила это сделать. Она это сделает. Войдет туда и потребует ответа. Будет биться в эти стены, в эти ворота, но потребует, чтобы ей открыли, чтобы ее впустили, чтобы Хазым Эгемен дал ей увидеться с сыном. Хоть на минутку, хоть на миг, на секунду, но только бы увидеть его. Только бы узнать, кто из этих мужчин ее сын. Она вздохнула, твердо кивнула себе и сделала шаг вперед. И в этот момент рядом с ней затормозил фургончик, распахнулась дверь, и девушка, стоявшая все это время рядом с ней и недоуменно разглядывавшая карту, втолкнула ее внутрь, ударив по спине. Кериме даже не успела вскрикнуть, как ее втащили в машину, зажали ей рот, скрутили, она почувствовала, как на ее запястьях защелкиваются наручники, ее рот заклеивают пластырем, а ее глаза покрыла повязка. Они ехали долго, и она пыталась биться, но ее ловко связали почти в узел, а потом машина остановилась, и ее на руках понесли куда-то, и она даже не могла пошевелиться, только чувствовала, как ее куда-то поволокли, куда-то в помещение, бросили на стул, связали, и когда она почувствовала, что рядом никого нет, она начала дергаться, пытаясь сорвать веревки с ее ног. Кериме пыталась кричать сквозь кляп, но ничего не помогало, и она застыла, с ужасом представляя, что это могло быть. Хазым Эгемен кого-то нанял – это была первая мысль, пришедшая ей в голову. Хазым Эгемен решил ее убить, чтобы не отдавать ей ее сына. При мысли об этом она еще усерднее забилась, пытаясь вырваться, и за этими усилиями даже не заметила, как кто-то вошел, почувствовав чье-то присутствие только когда ее коснулась чья-то рука. Кериме почти заорала от ужаса сквозь сжавший ей рот кляп, когда с ее глаз сорвали повязку, и она подслеповато заморгала, привыкая к свету после темноты. Когда она наконец разглядела, кто перед ней, ей стало дурно. Перед ней стоял Ягыз Эгемен. – Ну здравствуй, невестка, – весело сказал он, срывая с ее губ пластырь. – Вы… Вы? Кериме не знала, что и думать. Она только ошарашенно оглядывалась по сторонам. Она сидела в простой светлой комнате, будто комната какого-то дорогого отеля из сериалов про богатых. Она сидела на стуле, слева от нее был диван, на который присел господин Ягыз, перед ней был журнальный столик, на котором стояло блюдо с фруктами, и Ягыз взял яблоко и со вкусом откусил от него. – Ну, невестка, поприветствуй же меня. Кериме смотрела на него во все глаза. Это был не Ягыз Эгемен, вдруг поняла она. Он не был так одет. У него были другие манеры, другой взгляд. Это не был Ягыз Эгемен, это был человек, похожий на него, как две капли воды, но это был не он. – Кто вы? – Ошеломленно спросила она. Он насмешливо приподнял свои густые брови, и она подумала, что это точно не был Ягыз Эгемен. Она следила за ним и Синаном. Это был не он, не его движения, не его манеры, не его поворот головы. – Кто вы такой? Вы не Ягыз Эгемен! Я это вижу! – О, – самозванец удивленно скривил лицо. – Голос крови, да? Узнаешь свое дитятко даже так? Внутри Кериме все похолодело. – Кто вы такой? – Ты ранишь меня, невестка. Совсем не узнаешь родственников? Когда Кериме ничего не ответила, мужчина ухмыльнулся. – Меня зовут Сердар, невестка. Сердар Кылычаслан. Мой отец был двоюродным братом твоего мужа. Как мне радостно встретить родственницу, дорогая невестка, ты бы знала. В голове Кериме зашумело. «Ягыз» – только об этом и могла она думать. «Мой сын – Ягыз! Я нашла его! Нашла!»