***
«Сапфира! Сапфира!» — крики Арьи и Блёдхгарма врываются в одурманенную сном голову драконихи. Сапфира лениво приоткрывает свой зоркий глаз, видя, как к ней бегут. «А боль-то не исчезла», — с досадой отмечает дракониха, поднимая голову. — Сапфира… — дракониха настораживается, слыша в голосе говорящего рыдания. «Арья? Что случилось?» — Поклянись, что не нанесёшь никому вреда, в том числе и себе, пока не будет побеждён Гальбаторикс! — каменная маска Арьи, впрочем, не скрывает боль в зелёных глазах и плач в голосе. «Только потому что попросила ты». Сапфира, приподнимаясь, даёт клятву на древнем языке. — В общем… — Арья не продолжает, отвернувшись, чтобы никто не заметил, как принцесса эльфов плачет. «Арья?» — дракониха пытаясь заглянуть в мысли эльфийки, отступает перед мощным барьером. — «Что случилось?» — Сапфира, с тобой все в порядке? — певучий голос вскоре подоспевшего Бледхгарма, предводителя эльфов-телохранителей прерывает бег тревожных мыслей дракона. «Да. Только сердце болит», — признается та, к кому обращались. — Думаю, тебе лучше будет слетать в Беорские горы… Насуада тебя отпустила, — Бледхгарм осторожно подходит к Сапфире и легко касается её морды. В другие времена дракониха бы рыкнула, но сейчас она наслаждается прикосновением эльфа, дарующим отдых от душевной боли и неприятного ощущения…одиночества. «Эрагон, я уже скоро с тобой увижусь!» — радость от предстоящей встречи цветком расцветает в драконьем сердце. Но светлый цветок быстро увядает, не выдержав холодной тьмы «расколотого надвое сердца». «Но от меня что-то скрывают…»***
После трёх дней безостановочного полёта Сапфира приземляется у входа в один из тоннелей Беорских гор, где её лично встречает со своей свитой Орик, новый король гномов. — Добро пожаловать, Сверкающая Чешуя! «Приветствую тебя, Орик!» — Сапфира лишь кивает королю и проходит дальше, предвкушая счастье от встречи со своим дорогим Всадником. — Ты не обижаешься, Сверкающая Чешуя? — тихо выдавливает из себя Орик, не скрывая печальных ноток в своём голосе. «А зачем обижаться? С ним же все в порядке!» — бросает синяя дракониха, подавив вновь вспыхнувшую боль в сердце. — Погоди! Так Насуада тебе ничего не сказала? — дракониха не останавливается, покачав головой. Обреченный вздох Орика, который бежит за ней. — Сапфира! Мне нужно кое-что тебе сказать… «Потом!» — прерывает гнома вольнопарящая дочь небес. Переходя на скачки, Сапфира все сильней хмурится, недоумевая: почему не чувствуется мыслей Эрагона? Тоннель выходит в центр Фартхен Дура, Города-под-Горой, открывая вид на толпу опечаленных гномов. А посреди толпы, на возвышении, лежит тело, облаченное в белый саван, не скрывающий кровавые пятна… С любопытством взглянув на лицо умершего, Сапфира замирает, узнавая столь родные черты его лица. Волна одиночества и боли накатывает с новой силой, заставляя последнюю дракониху скорчиться. Черты его лица. Лица того, кого она считала своим сердечным другом. Лица Эрагона Губителя Шейдов, своего Всадника. «НЕ-Е-ЕТ!» — спустя мгновение оглушительный рёв дракона, его песня о боли, одиночестве и желании отомстить, его ода ярости разносится по всем Беорским горам. И в этот момент, словно окликаясь на песню Сапфиры, раздаётся грохот грома. На глазах изумленных гномов дракон с чешуей цвета сапфира взмывает вверх. И, под небесную музыку грома, дракон, прикрыв глаза, танцует танец, которого не видели со времён войны с драконами. Странные пируэты, стремительные виражи, «бочки», несколько раз — стремительные пике, потом подъемы спиралью… И порой, когда на время стихала музыка грома, можно было услышать негромкий плач танцевавшего. Говорят, невозможно описать танцующего дракона, передав все величие и красоту его танца, яростного и прекрасного. Это правда… — Ох… — выдыхает Орик, любуясь танцем. — Это танец смерти… Она клянётся отомстить убийцам, хотя не знаю, как она их найдёт, — закончил король гномов, отвечая на вопрос стоявшего рядом гнома. Несколько дней спустя, король гномов, решившись, устанавливает мысленный контакт с синим драконом, свернувшимся вокруг своего Всадника. И морщится, обнаруживая в мыслях Сапфиры лишь тьму и боль, но не оставляет надежды на то, что дракониха его услышит. «Сапфира!» Дракониха цвета сапфира приоткрывает глаз и косится в сторону Орика потускневшим взором. Некогда ясные синие глаза, будто из чистейшего лазурита, стали светлее, оттенка арктических льдов. Орик ежится под взглядом льдистых глаз и спрашивает: «Что будешь дальше делать?» Синяя дракониха медленно поднимает голову и в упор смотрит на короля гномов, наклоняя голову набок. Не дождавшись ответа, гном продолжает: «Эрагон планировал отправиться в Дю Вельденварден. Не знаю, чего он там хотел, но говорил что-то про учебу…» Тьма в мыслях дракона расступается, пропуская крохотный луч света — значит ещё не все потеряно! «Орик. Спасибо…» — с трудом отвечает дракониха, поднимаясь. — «Я улетаю завтра». — Спасибо, Сверкающая Чешуя! — Подгорный Король обнимает переднюю правую лапу Сапфиры, зная, как тяжело ей было принять решение — продолжить дело после гибели своего Всадника. Ведь из-за нерушимой связи дракона и его Всадника один из этой пары чаще всего не выживал после гибели другого. — И спасибо, что не убила нас сразу… «Я давала обещание», — это были последние слова синей драконихи, которые слышал Орик.***
Исполнив другое своё обещание — восстановить Исидар Митрим, Звездный Сапфир, гордость народа гномов — Сапфира улетала из Тронжхайма, держа путь прямиком на утесы Тельнаира, где жили ее и Эрагона учителя — последние, кроме Эрагона и Сапфиры, оставшиеся в живых свободный Всадник и его дракон. Несколько раз дракониха жаждала уйти вслед за своим сердечным другом — но клятва на эльфийском языке и желание отомстить убийцам держали дракониху в этом мире. Сапфира уже пролетает над кронами сосен Дю Вельденвардена, спускаясь все ниже и ниже. Опускается на один из утесов Тельнаира, изящно выгнув шею и раскинув крылья. Синяя дракониха уже не любуется отражавшими солнце синими чешуйками, потому что из глубины воспоминаний тогда всплывали улыбающееся лицо Эрагона и его голос: «Да, ты очень красива». Из дома, расположенного напротив драконихи, грациозно ступая, выходит эльф с длинными белыми волосами, облачённый в неизменно белые одежды. — Добро пожаловать, Эрагон Губитель Шейдов и Сапфира Бьяртскулар! Так… Погодите… А где Эрагон? Сапфира громадным прыжком пересекает расстояние между ней и эльфом. Тот удивленно приподнимает брови, обнаружив, что глаза синей красавицы изменились. — Сапфира. Ты не хочешь мне сказать что-нибудь? «Приветствую, Эбритхиль. Эрагон убит». Лицо Оромиса меняется, сам эльф опускает голову. Но зоркий глаз драконихи замечает слезы в глазах учителя. Мощный ветер поднимается, к беседовавшим спускается громадный золотой дракон с левой изувеченной лапой. Земля вздрагивает, когда он приземляется на неё. «Добрый день, Сапфира…» Дракониха кивает в ответ, сверкнув глазами. «Я восхищаюсь твоим мужеством, Сверкающая Чешуя!» — Глаэдр приподнимает уголки губ, в его глазах пылает пламя. «Спасибо, Эбритхиль», — Сапфира слабо улыбается: получить похвалу Глаэдра было тяжело. Да и этот огонь в его глазах… Но Сапфира очень хорошо помнит тот день, когда после её «любовных» приставаний могучий золотой дракон оттолкнул её от себя, напоследок жестоко наказав. Видимо, Глаэдр уже увидел это в мыслях драконихи, потому что жмурится и выдавливает из себя: «Прости, Сапфира… Просто зачем тебе я, старый и изувеченный дракон, когда будут более молодые и прекрасные!» Сапфира сверкает глазами: «Прощаю. И знай, что ты, пусть и изувеченный, в тысячи раз красивее, чем этот Торн!» И поворачивается к Всаднику Глаэдра, который уже не мог сдерживать свои слёзы…***
Сокрушительное поражение воинов Гиллида и бегство алого Торна с его Всадником не смогли рассеять тьму в душе синей драконихи. Наоборот, она увеличилась… С каждым днём Сапфира все больше теряла себя, с каждым днём тьмы становилось все больше — и настанет тот день, когда Сапфира в ней утонет… «Не думай об этом!» — дочь небес встряхивает головой, с шага переключаясь на бег. Сейчас другие заботы: как сказал её могучий, но изувеченный учитель, Сапфира должна возглавить союзные войска Света и «подхватив знамя, выпавшее из рук Эрагона, повести их к победе». Также она должна была подумать о своём ещё не вылупившемся сыне, которого подарил ей Глаэдр — о его жизни и судьбе. Но это все отступает на второй план, когда в мыслях синей драконихи раздаётся смех её Всадника. Она невольно порождает в себе мечту, чтобы тьма поскорее поглотила ее. Но какая-то частичка ее души не хочет этого…