Больнее падать

У гостиницы Мол снова подхватывает Ферала на руки, кивком головы открывает окно номера на третьем этаже и прыгает внутрь. Тут же встречается взглядом с направленными на них бластерами: — Звезды, разве можно так пугать?! — восклицает Килинди, пока Саваж выдыхает «Ферал!» и спешит к братьям. Мальчик мгновенно выворачивается из рук Мола и буквально падает в объятия старшего брата, позволяет себе разреветься окончательно. — Вы ранены, — констатируют М-26, вычисляя, кому их помощь требуется в первую очередь. — Займись Фералом, — командует Мол, осматривая номер в панике, соображая на ходу. Он стягивает с себя окровавленные тряпки, хватает бинт из упакованных медикаментов. — Далин, ты сможешь сама угнать тот челнок из ангара, который мы присмотрели? Дроид и Килинди сосредотачивают внимание на младшем брате, которого Саваж покачивает на руках и пытается успокоить заверениями, что все хорошо, он в порядке, они в порядке. — Среди бела дня? — уточняет человеческая девочка, пока Мол кивает и задирает штанину. Думает, что брат лжет — еще ничего не закончилось. — Могу не успеть. Что там случилось? Мол пытается принять позу, из которой удобнее дотянуться до рваной дырки в ноге, сосредотачивается на остром куске металла, застрявшем в мышце. — Ой, давай я! — восклицает Килинди, наблюдая за его потугами. М-26 уже запихали Ферала и Саважа в санузел, чтобы умыть ребенка, и для Килинди, которая хотела ассистировать, там места не осталось. Она забирает у дроида какие-то инструменты и баночки, спешит к Молу и говорит ложиться на пол. — Мелтч Кракко — мандалорец, которого нанял Учитель, — кратко поясняет Мол, опускаясь на колени. Килинди тут же распрыскивает на его ногу жгучий антисептик. — Наверняка доложил, что нашел меня. Далин ругается, принимая от Килинди фонарик, и та пихает в рану щипцы. Человеческая девочка жмурится и отворачивается, но наутоланка прикрикивает про свет. — Так, — позеленевшая Далин пытается отвлечь себя разговором, — значит, мы опять угоняем корабль и бежим? Мол морщится невольно, когда задетый нерв грозит скрутить его спазмом: — Да, вы угоняете и бежите. Я еще должен разобраться с брокером. — В смысле? Опять один пойдешь? — вскидывается Килинди, вырывая что-то из него. Отупляющая боль разливается по ноге, по всей правой половине тела, и кажется, будто что-то острое скребнуло прямо по кости. Мол не может сдержать гримасы: — Потому что Саваж будет занят Фералом, значит, прикрывать Далин некому, кроме тебя. Из М-26 бойца не выйдет, а второго дроида он еще не полностью восстановил. — А кто будет прикрывать тебя? — ворчит Килинди, промывая рану от грязи и волокон ткани. — Все еще хочешь вытрясти с брокера документы? — спрашивает Далин, пока Килинди наносит бакту. — В том числе, — отвечает Мол, отбирая у девочек бинты и усаживаясь поудобнее, чтобы замотать ногу самому. Рана была незначительная, он с такой еще долго мог бы бегать, а заражение убило бы его еще очень нескоро. Но Мол не хочет трясти своей кровью где ни попадя. — Ты думаешь?.. Ты правда думаешь, что это из-за него нас нашли? — догадывается Килинди. — Я у него уточню, — цедит Мол сквозь зубы и поднимается с пола. М-26 выкатываются из ванной, чтобы отчитаться о легком сотрясении мозга у Ферала, трещине в скуловой кости и небольших ожогах первой степени тяжести. Удар Мелтча Кракко не ломал Молу глазницу в прошлый раз, не нанес серьезного урона, но сейчас… Из открытой двери туалета доносится скулеж и приглушенный шепот младшего брата: — Я хочу домой. В груди словно что-то обрывается, и на мгновение становится трудно вдохнуть. Девочки прибиваются друг к дружке, берутся за руки. Мол сжимает кулаки, жажда крови застилает разум. Он приказывает взять все, что смогут унести, и бросить остальное. Жизнь дороже пайков. Оставляет указания насчет челнока и связи по коммам, и выходит тем же путем, которым вошел.

***

Первыми в кантине появляются охранники, осматриваются, подают какой-то знак и распределяются по помещению. За ними, переваливаясь на роботоходулях, входит паситхип. Он направляется к излюбленному столику, но тут его перехватывает Лейсан и указывает в сторону более приватных кабинок. Брокер поводит хоботом в удивлении, чуть склоняет голову. Один из охранников заглядывает в двери кабинки, и Мол понимает, что пора выдвигаться. Он отползает от щели в стальных пластинах навесного потолка, через которую наблюдал за основным залом кантины. Мол держит в напряжении каждый мускул, чтобы двигаться быстро и бесшумно среди ледяных труб с жидким азотом, остужающих воздух в помещениях. Будь он хоть немного крупнее, то не поместился бы здесь или покрылся бы химическими ожогами. Будь он хоть чуть-чуть тяжелее, то полые потолочные балки не выдержали бы его веса. Но Мол сейчас маленький и легкий, и это дает определенные преимущества. Он уже собрал всю белую пыль на одежду, и даже тряпка на лице не спасает от въедливой взвеси: Мол удерживает себя от чихания железной силой воли — нельзя, чтобы паситхип что-то заподозрил. Он замирает на тонкой стальной балке над приватной кабинкой, сосредотачивается на одной из пластин потолка. Ждет. Брокер поскрипывает внутрь комнатки, дверь закрывается за ним с тихим шипением, приглушает музыку из основного зала. — Не ожидал увидеть вас так скоро, дорогая моя, — здоровается, усаживаясь. Деваронка бубнит что-то неразборчивое про информацию в свой стакан. Паситхип неприкрыто льстит и пытается вытянуть из нее сведения. Верит, что женщина пьяна. Музыка в кантине постепенно становится все громче, но брокер за собственными речами этого не замечает. Мол поднимает взгляд, которым прожигал потолок, и одна из пластин медленно взмывает из своей ячейки и двигается в сторону. В правой руке он сжимает рукоять ножа, левой берется за наиболее крепкую трубу, чувствует обжигающий холод и, отталкиваясь, падает головой вперед. Точка опоры позволяет развернуть свое тело в воздухе, Сила помогает приземлиться на столик совершенно бесшумно в клубах белой пыли. Мол мгновенно прижимает лезвие ножа к хоботу паситхипа, который успевает разве что пискнуть. Левой рукой находит голову деваронки, не сводя глаз со своей цели, и прикасается ко лбу женщины. Та падает ничком на столешницу, тут же начинает посапывать. — Рыпнешься — убью, — тихо обещает Мол брокеру. — Чт-что вы, что вы, молодой человек! — гнусавит пуще прежнего паситхип и вскидывает лапы в воздух. — Ох, ох, ваши документы готовы, пожалуйста! Не нужно так драматизировать! Он пытается потянуться за пазуху, но Мол сильнее прижимает нож к хоботу. Паситхип дергается, и золотые кольца на бивнях звенят тревожно, когда лезвие делает первый надрез, и пара капель крови стекают по серой коже. Мол шикает на него, чтобы не смел ныть, и сам лезет в его одежды, достает планшет. — Видите, видите — все, как обещано! — увещевает брокер, пока Мол тыкает одной рукой в экран и находит нужные бланки. Он достает из собственного кармана чипы, подключает их к устройству. Планшет мигает разок и сообщает, что информация в базе данных обновлена. Мол тут же прячет чипы обратно. — Вам совершенно не о чем беспокоится, молодой человек, даю сл… Рык Мола почти тонет в громкой музыке, которая доносится из зала: — Кому ты продал информацию обо мне? Брокер еще выше задирает лапы и растопыривает тонкие пальцы: — За кого вы меня?.. — Отвечай! — нож все глубже впивается в мясо хобота. — Я просто хотел помочь! — плаксиво оправдывается паситхип. — Взрослые должны присматривать за детками, разве нет? Такие юные падаванчики естественно привлекут внимание работорговцев! Ох, я не знаю, почему вы поссорились с Орденом, но вам явно нужна помощь! Мол должен был подумать о предположениях брокера, но его слова все равно заставляют поморщиться. — Как ты узнал? — шипит он. — Ну что вы, молодой человек, — закатывает глаза паситхип. — Ни один корабль не приземляется на эту планету без моего ведома. Я вижу, на какую ногу вы хромаете и что носите на спине. И спешу сообщить, что давно ничто не будоражило мою кровь так, как то головидео с вашим боем. Молу некогда реагировать, некогда сожалеть о том, что не покинул эту планету при первом взгляде на брокера. — Кому ты продал меня? — он нависает над паситхипом, заставляет сжаться в комок. — Я-я, — блеет брокер, но потом сдается под напором и всхлипывает, — только самым заинтересованным лицам! Тем, кто вас защитит! Защитит? Перед глазами встает заплаканное лицо Ферала, и Мол еле удерживает себя от того, чтобы перерезать паситхипу глотку: — Конкретнее. — Такие деликатные вопросы должны решаться полюбовно, по-семейному, верно? Ваши батюшка и матушка связались со мной по разным каналам, но я не мог им отказать, конечно же! И вторая ваша семья — Орден, естественно им я тоже сообщил… Мол почти не слышит, что он там лопочет дальше. Ужас пробирает до костей и тут же трансформируется в ярость: — Зря ты меня предал. — Деньги! Вам же нужны деньги! — восклицает паситхип, а Мол склоняет голову вбок, показывая, что слушает. — Я понимаю, что глубоко оскорбил вас, но готов вернуть ту сумму, которую вы заплатили мне за вашу анонимность. Часть прямо сейчас и проценты каждый месяц, в течение пяти — нет, десяти! — лет! — влажные глаза его бегают, а тонкие пальцы дрожат, но голос становится все увереннее. — Мы можем мирно разрешить это недоразумение, я уверен. И потом, — его лицо вдруг приобретает доверительное выражение, а на губах появляется улыбка, — мы оба знаем, что джедаи не нападают на безоружных. Он даже имеет наглость подмигнуть. Мол перебрасывает вибронож в прямой хват, левой рукой хватает паситхипа за горло и три раза погружает лезвие в его живот. На третий раз он разворачивает клинок на сто восемьдесят градусов прямо в теле брокера и вспарывает его от пупка до грудной клетки. — Не смей называть меня Джедаем. Паситхип издает сиплые звуки, одной рукой хватает Мола за запястье, а другой пытается собрать хлынувшую из раны кровь. В горле у него булькает, и Мол отстраненно замечает, что, видимо, задел диафрагму. Паситхип заваливается на бок, и Мол позволяет ему упасть. По кабинке распространяется характерный запах разорванных кишок, и он понимает, что действовать надо быстро. Мол прячет нож в сапоге, спрыгивает со стола, начинает обыскивать еще дергающегося брокера, однако не находит в его одеждах больше ничего ценного. Но он же сказал… Деньги, возможно, носят его телохранители, как и чипы. Взгляд Мола падает на роботоходули, обнажившиеся из-под длинной мантии паситхипа. Вид металлических ног, вместе с вонью разрезанного живота ударяют по голове. Мола тошнит, в глазах темнеет, он падает на задницу и даже не замечает, как начинает пятиться… Нет. Не сейчас. Мол игнорирует рвотный позыв, часто моргает, чтобы вернуть ясность зрения, и кидается обратно к ходулям. Он обшаривает основание, к которому пристегнут паситхип в поисках тайника, нащупывает отделение, которого не должно быть при подобной конструкции. Хватает лапу брокера и прижимает его пальцы к незаметному углублению. Небольшой ящичек отпрыгивает и являет собой ряды плотно упакованных кредитов. Мол хватает ящичек и сует в карман, забирается на столик и пихает себе за пазуху планшет брокера. Подпрыгивает, хватается обеими руками за обжигающе ледяную трубу и подтягивается в потолочную полость как раз в тот, момент, когда кто-то в кантине замечает протекшую под дверь лужу крови. Под истошные вопли и всеобщий хаос Мол возвращает на место пластину в потолке и выползает наружу через вентиляционные ходы.