Больнее падать

Мол сжимает зубы и с долгим утробным рыком выдыхает жаркую ярость. Ферал — его брат! — смотрит на Мола во все глаза, не издает ни звука, даже не плачет, только цепляется тоненькими ручками за чужую перчатку. С его головы сорваны тряпки, и прекрасно видно как левая скула распухла, налилась розовым, а глаз начал заплывать. — А теперь медленно и аккуратно, пальчиками, достань бластер и кинь сюда, — наставляет хриплый мужской голос. — И никаких ваших фокусов, слышишь? Мол подчиняется, не сводя взгляда с Ферала. Отчетливо вспоминает, что должен был встретить Кракко в тот день, когда они убежали с Орсиса. Что мандалорец должен был вырубить Килинди с помощью дротика, а Мола — ударом в лицо. Мола. — И ту штуку у тебя на спине — снимай медленно и приятно, да? Не советую проверять мою скорость реакции, так что не дергайся, договорились? Мол не торопясь развязывает тряпку, удерживающую сейбер. Гнев бурлит в каждой клеточке его тела такой сокрушительный, что кажется, будто кожа должна покрыться волдырями, должна слезть и обнажить бушующее внутри пламя. — Я убил тебя голыми руками в прошлый раз, — сквозь зубы рычит он. Кракко смеется сипло, пока Мол позволяет мечу упасть на землю: — Не дорос еще такими угрозами разбрасываться! Сила соскальзывает с бескарового сплава, но Молу даже не нужно пытаться пробить его панцирь, ему нужно лишь выиграть мгновение. Мандалорцы привыкли биться с Джедаями, которые всегда были слишком слабы или слишком благородны, чтобы воспользоваться прорехами в броне. — И ножичек тоже, — Кракко отходит назад, пятки Ферала рисуют в пожухлых иголках две белые линии на земле. Мол вынимает и роняет вибронож. Ему нужен лишь миг. — А теперь ко мне, давай, по одному шагу, все вместе, — мандалорец продолжает медленно пятиться, и Мол вторит его шагам. Он не сводит глаз с Ферала, он смотрит и всеми силами своего воображения пытается показать ему один прием. Всего-лишь поворот, который так изящно выполнила Далин ночью, и который Ферал даже не успеет сделать до конца, но ему нужно только мгновение… — Хорошо, хорошо, — издевается Кракко, — хороший мальчик. А теперь посмотри вниз, под ноги, видишь? Подарочек для тебя, надень-ка. Мол впервые отрывает взгляд от Ферала и смотрит на землю, где лежит, мигая диодами… ошейник, подавляющий чувствительность к Силе. Мгновение. — Ну! — прикрикивает мандалорец. Мгновения хватило, чтобы найти прямо над их головами ветку, которая в разуме Мола горит такими же огнями жизни, как этот ошейник. Медленно он клонится к земле. Медленно отводит ветку в слепой зоне шлема. Всего-то миг… Громкий треск, и — Кракко вскидывает голову лишь на пару дюймов… И: — Давай! — Мол рявкает, срываясь с места… И Ферал крутится вовнутрь захвата, большой палец мужчины чуть соскальзывает с горла, достаточно, чтобы всем весом ребенка надавить вниз… Мандалорец активирует огнемет, начинает движение, но уже слишком поздно… Вся ярость Мола вырывается с криком и сдавливает шею мандалорца с влажным хлюпаньем и хрустом стираемых в порошок позвонков. Кровь фонтанирует из уничтоженных артерий куполом капель и розовой взвесью. Мол подныривает под струю пламени, чувствует жар на макушке сквозь слои тряпок. Отбивает руку с включенным огнеметом в сторону, прыгает на труп, который еще стоит на ногах, вонзает пальцы в мясо размозженной шеи и тянет наверх. Голова Кракко отделяется от тела с влажным чавканьем порванных тканей, обдает Мола еще одной волной теплой крови, когда они приземляются вместе, но этого не достаточно… Негромкое пиканье и всхлип, и — Кулак с остывающим огнеметом раскрывается, и — Граната мигает красным глазом, один раз, и — Секунда: сосредоточиться и всей мощью своей воли запустить бомбу в сторону. Вторая: броситься к Фералу, тащить труп мертвой хваткой. Броня мандалорца придавливает спину Мола в тот момент, когда он закрывает брата своим телом, и среди деревьев раздается оглушительный взрыв. Жар выжигает всю слизистую в носу, кажется, что выжигает и легкие тоже. Ударной волной туловище мандалорца впечатывает в Мола, грозит сломать позвоночник, но он держит все на себе. Закрывает Ферала от посыпавшихся осколков. Закрывает. Закрывает. — Брат? — Мол не слышит в реальности, только в своей голове. В ушах стоит знакомый тонкий звон. Мол сваливает труп со спины на сторону, гудит от натуги, но не слышит, только чувствует вибрацию в горле. Вокруг качаются стволы деревьев, воняет дымом, в воздухе стоит пыльная взвесь. Теперь в глазах брата блестят слезы, он еще не плачет, но его нижняя губа дрожит. Ферал весь покрыт розовой корочкой из смеси крови и белой пыли, так что Мол не может понять, где и как он ранен. Мол моргает, он хочет… Он хочет разорвать мандалорца на части, выпотрошить, разломать грудную клетку и сожрать его сердце!.. Мелтч Кракко сдох слишком быстро, и теперь ярости Мола не найти выхода. Он чувствует дрожь в груди — рычит от злости и не слышит. — Брат Мол! — зовет Ферал, слезы в его глазах наконец переполнились и скатываются по щекам, прочищая дорожки на грязном лице. С тихим щелчком возвращается слух в левом ухе — дольше, чем в прошлый раз — и Мол внимает гудению пламени горящих деревьев, хрусту ломающихся веток, всхлипам брата и… Далекому звуку реактивного ранца. Мол может… убить их всех, умыться в их крови, чтобы неповадно было никому, никогда трогать его братьев! Но еще один всхлип возвращает его в реальность, где Ферал уже ранен, уже побывал в заложниках. Мол вытягивает руку, сосредотачивается на своем оружии, разбросанном по земле. Ловит нож, бластер и сейбер — некогда разбираться — сует это все брату, а его самого подхватывает на руки и бросается бежать. Несколько мощных прыжков — и они скрываются за толстым стволом в тот момент, когда двое других мандалорцев приземляются на место битвы. Мол почти не дышит и ощущает, как замер у него на руках Ферал. Он не смеет выглянуть, хоть из-за бескара плохо чувствует местоположение противников, знает только, что если они сунутся, если сделают хоть шаг в их сторону, ярости Мола хватит, чтобы сварить их прямиком в жестянках. Мандалорцы переговариваются тихо на Мандо’а и с одним рабочим ухом сложно разобрать, но когда раздается глухой металлический звон и шорох по земле, женский голос плюется презрительно: — Кир’тсад бе демаголка! — Ори’кирайшла шабуир, — отвечает ей мужской голос. Еще немного неразборчивых звуков и потом восклицание: — Оси’кир! Мандалорка нашла что-то, и Мол холодеет потому что… Ошейник деактивируется с легким писком. Они теперь знают. Проходят долгие мгновения, пока Мол напрягает весь свой оставшийся слух, и… Раздается мужской недовольный стон и вздох, а потом шорох и звон, и звук включения реактивных ранцев. Мол ждет еще немного, чтобы убедиться. Поудобнее перехватывает Ферала, освобождает одну руку, которая тут же напоминает, что была недавно сломана, сжимает сейбер и выглядывает из-за дерева. Поле боя еще горит и дымится, и на белой земле багровеют потеки крови, но трупа — обеих частей — больше нет, как и мандалорцев. Мол выдыхает, но и ругается про себя: он мог бы раздеть мудака и забрать броню. Что ж, сейчас важнее другое. Мол смотрит на младшего брата, на застывшее выражение ужаса на маленьком лице. — Пойдем, Ферал? — зовет он аккуратно. — Ты же хочешь к Саважу, да? Сам можешь идти? При упоминании старшего брата Ферал моргает часто, кивает, чихает пару раз и кашляет, будто все это время сдерживал каждую реакцию своего тела силой воли. Мол ставит его на землю, рассовывает свое оружие обратно в одежду, снимает тряпку с лица, уже задубевшую от крови мандалорца, и пытается повязать на голову брата, чтобы хоть немного прикрыть от любопытных глаз. Вздыхает, берет Ферала за руку, чтобы у того было меньше возможностей тереть свои раны, и направляется в сторону города.

***

По лицу Ферала стекают слезы и сопли, но звуков он почти не издает, только всхлипывает изредка. Мол хромает опять — осколок гранаты угодил в левую икру, застрял в мясе. Пока что его сапог впитывает кровь, но скоро он начнет оставлять следы. Хотя бы слух полностью восстановился. Они спешат тенистыми проулками к гостинице. Мол пользуется Силой, чтобы отводить любопытные взгляды и отворачивать камеры слежения. Он думает, лихорадочно думает о том, успел ли Мелтч Кракко доложить Учителю о своей находке. Если Учитель знает, то как давно? Как давно мандалорец убедился собственными глазами, что нашел? Мол думает о Лейсан — первом живом существе, с которым заговорил здесь. Думает о врунианке, которой продал корвет волликов. Думает о бледном администраторе гостиницы, за спиной которого транслировали новости про Варн. Думает о двух мандалорцах, которые маячили все это время на краю сознания. Но, конечно, в первую очередь он думает о брокере. Вероятнее всего, сдал именно он. Вопрос в том, достал эту информацию сам Учитель и послал Кракко проверить, или мандалорец купил сведения и только потом доложил. Не имеет значения, на самом деле. Учитель, конечно, предпочитает делать всю грязную работу чужими руками, но исходить надо из того, что он уже в пути. Мол сжимает зубы и старается хромать быстрее.