a way back into love / Обратный путь к любви

Кара бессвязно болтает, она это и сама понимает, но ничего с собой поделать не может, потому что Лена — здесь, и она так рада её видеть. Поэтому, чем больше она будет говорить, чем больше станет тянуть, тем дольше Лена будет оставаться рядом, и это хоть немного ослабит боль в её груди. Сейчас нет никакой чрезвычайной ситуации — Лютор приехала в DEO, чтобы посмотреть кое-что по просьбе Уинна, и Кара почти уверена, что это единственная причина, по которой Лена согласилась прийти, так как это не она её пригласила. «Она выглядит уставшей», — это всё, о чём может думать Кара, пока говорит. Она кажется утомлённой и грустной, и Дэнверс не хочется ничего больше, чем обнять её и прижать к себе, будто бы Лене от этого каким-то образом станет лучше, тогда как в первую очередь это именно она её предала. Так что она без умолку болтает и надеется: чем дольше она будет говорить, тем скорее Лютор поймёт, как ей жаль, и что она никогда не хотела причинять ей боль; что она готова быть рядом с ней, даже если ей придётся ждать вечно. Кара замолкает на полуслове, даже не понимая, о чём говорила в тот момент, когда её прервали. И не Уинн или её сестра (как она и ожидала, они смотрят на неё через офис DEO, явно недоумевая, что происходит и почему она до сих пор разговаривает с Леной), а горячие и настойчивые губы, которые прижимаются к её губам. Но так же быстро, как это и происходит, губы исчезают, и Лена снова сердито смотрит на неё, хотя, возможно, с меньшим недовольством, чем раньше. — Э-э-э… — удаётся вымолвить Каре, но за этим больше ничего не следует — она даже не может вспомнить, о чём они говорили. — Я поцеловала тебя только потому, что ты слишком много болтала. Кара открывает рот, закрывает его, затем открывает снова. Её мысли зацикливаются на ощущении губ, которые не имели права быть такими мягкими и которые только что были прижаты к её собственным. — Итак, ты закончила разговор, чтобы я могла пойти? Я не располагаю всем временем до конца дня. Лена отворачивается от неё, собираясь уходить, и Кара чувствует, что ускользает нечто более важное, чем этот разговор. Поэтому она хватает Лютор за руку, прежде чем та успевает уйти. — Лена, — её голос звучит напряжённо, почти срывается на имени девушки. Ей хотелось бы произносить его гораздо чаще, чем у неё получается. По крайней мере, Лена останавливается и оглядывается на Кару. — Что? — Ты меня поцеловала. — Да, потому что ты… На этот раз Кара обрывает её, хотя и не поцелуем, которого ей отчаянно хочется. Она представляла, как целует Лену, слишком много раз, чтобы сосчитать, хотя в последнее время реже, потому что сейчас всё, чего она хочет, — это её улыбка. — Что ты такое говоришь? Если кто-то слишком много болтает, ты обычно не целуешь его. Подбородок Лены морщится. — Я подумала, что это будет более эффективным. Это определённо так и было — в мыслях Кары до сих пор небольшой кавардак, но дело не в этом. Дело в том, что Лена её поцеловала. Почему? — Если бы Алекс слишком много болтала, ты бы её поцеловала? — спрашивает Кара, в основном потому, что если она продолжит говорить, Лена, возможно, поцелует её снова, чтобы заткнуть ей рот. Но отчасти потому, что ей любопытно: люди же не целуют тех, кого ненавидят. — Алекс — женщина немногословная, и она знает, когда следует замолчать, так что это спорный вопрос. — Ладно, — говорит Кара, вздёргивая подбородок. Она не отступит. — Тогда что насчёт Уинна? Мы обе знаем, что он может говорить почти так же много, как и я. Лена облизывает губы. — И мы обе знаем, что Уинн явно не в моём вкусе, так что это тоже неуместно. — Ты хочешь сказать, что я в твоём вкусе? Лена открывает рот, но захлопывает его прежде, чем успевает что-либо сказать. Впервые за долгое время Лютор отводит взгляд, её щёки пылают, и в груди Кары зарождается надежда. Она слабая и призрачная, но всё же; и это на какое-то мгновение облегчает боль Дэнверс. — Если я продолжу слишком много говорить, ты поцелуешь меня снова? Глаза Лены опускаются к её губам, и сердце Кары замирает в груди. Ей вдруг становится очень тепло. — Нет. Кара сглатывает. — Точно? — Да, — говорит Лена, — это было ошибкой, мне не следовало этого делать. Едва появившись, надежда снова исчезает. Так почему же она её поцеловала? Кара расправляет плечи, хотя прекрасно знает, что Лена всё равно прочитает на её лице всё, что она чувствует. Лена всегда видела её насквозь. — Прости, пожалуйста, — голос Кары снова звучит напряжённо. Это не извинение за этот разговор или за то, что она пыталась задержать её в предшествующей беседе. Это извинение за всё, что она сделала, причинив боль Лене, и обещание никогда больше так не поступать. Лена понимает всё это, и теперь ей решать, что с этим делать. — Я отняла у тебя слишком много времени, — продолжает Кара. — Уинн тебя ждёт, если ты хочешь пойти к нему. Парень по-прежнему наблюдает за ними, как и Алекс. И Кара видит, что её сестра, похоже, готова подскочить ей на помощь, но сдерживается от вмешательства. — Кара. И теперь Лена останавливает её. Кара не была уверена, что снова услышит от неё своё имя настолько мягко произнесённым. И уж точно никогда не думала, что услышит, как Лена называет её так, когда она одета в этот костюм. — Я не… — начинает Лютор, делает глубокий вдох и пытается снова. — Я не говорю, что прощаю тебя. — Я не… — Я ещё не закончила. Пожалуйста, дай мне кое-что сказать. Кара захлопывает рот и кивает Лене, чтобы та продолжала. — Я хочу поговорить. Не могу сказать, что готова к этому, — её глаза опускаются на губы Кары, — пока ещё. Мне не следовало… — Взгляд Лены на долгое мгновение задерживается на её губах, и Дэнверс наконец понимает, о чём говорит девушка. Есть ли у Лены… или были, до того как Кара всё разрушила, ответные чувства к ней? — Мы можем поговорить? — продолжает Лютор, снова встретившись зелёными глазами со взглядом Кары. — Только мы вдвоём. Может, поужинаем? Я хочу… Я скучаю по тебе. Впервые за несколько месяцев Кара видит настоящие эмоции, а не маску, которую пытается надевать Лена (сквозь которую Дэнверс всегда могла видеть). Похоже, ей больно, однако в выражении её лица проглядывает что-то ещё — что-то похожее на надежду, а также какая-то нежность. — Всё, что захочешь, — обещает Кара. Всё, чего она хочет — чтобы Лена была счастлива. Всё, чего она желает — никогда больше не причинять Лене боль. — Я не хочу больше никаких секретов. — Обещаю, — говорит Кара, поднимая руку и протягивая Лене мизинец. — Больше никаких секретов. Сердце Кары подпрыгивает в груди, потому что вот оно: это слабая, но определённо улыбка, которая трогает уголки рта брюнетки. Лена соединяет их пальцы. — Больше никаких секретов. Их руки разъединяются после долгого мгновения — мгновения, во время которого зелёные глаза удерживают с ней зрительный контакт, и Кара ощущает надежду, отсутствовавшую несколько месяцев. — Сегодня? — спрашивает она, стараясь не выглядеть слишком надеющейся. — Сегодня, — кивает Лютор. Она ещё не потеряла Лену.