Любовь на расстоянии 9 метров

Почти всегда, во всех школах и садах, в дни рождения была традиция – именинник приносит сладости, раздает их всем, а его поздравляют: хлопают ему, кричат хором «С днем рождения», и пусть не искренне, но улыбаются. Потом, дома родители дарят подарки, покупают шары, родственники передают открытки с деньгами, пока мама не видит. Вечером собирается за столом большая, или, у кого как, маленькая компания. И почти всегда ребенок находиться в предвкушении этого маленького, короткого, но именно своего праздника. Но все заканчивается. В колледжах, в институтах, всем все равно у кого и когда день рождение, а углубляясь дальше во взрослую жизнь, начинаешь сталкиваться с тем, что этот день проще не заметить, день как день. Меньше хлопот, расходов или разочарований. Заблаговременно поставленный на беззвучный режим телефон начал ритмично вибрировать под подушкой. Не глядя на экран, я провела пальцем вверх, перевернулась на край кровати и положила телефон на лицо таким образом, чтобы его можно было не держать рукой. - Ну давай, глаголь. Каждый год с начала нашей дружбы Красенкова ровно в полночь, каждого семнадцатого Мая, звонила мне и поздравляла с днем рождения. Причем из года в год поздравления становились все длиннее и замудренней. В прошлом году я слушала ее почти полчаса. Но, хоть я и отдувалась от всех этих слов, и говорила ей, что не стоит так заморачиваться, каждый раз после того как она отключалась, я начинала плакать. Родители поздравляли меня чаще всего под вечер и это было что-то вроде: - «Эта вещь тебе очень понадобиться Маша». Ну скажите, на кой черт в четырнадцать лет ребенку брокерский счет и книга Бодо Шефера «Путь к финансовой свободе»?! Остальные родственники, оставшиеся в Челябинске, поздравляли сухими смсками, как водиться, желали: счастья, здоровья, успехов в учебе. И только Настены поздравления разбавляли эту сероватую массу и делали этот день, действительно, похожим на праздник. - Прости, что? – Мужской, сдержанный, но слегка удивленный голос прорезал дремоту, в которой я пребывала. Я скривила лицо и подняла с него телефон. На циферблате было два часа ночи, а над временем, показывающим продолжительность вызова три звезды. - Боже! ОПТИМ… – следующими в трубку, лидеру трансформеров, донеслись звуки моего падения с кровати. - Ты… ты живая?! - Да… я, все в порядке… время 2 часа ночи! ЧТО СЛУЧИЛОСЬ? – Я пыталась соображать быстро, насколько мне позволял, вырванный из быстрой фазы сна, мозг. За какие-то доле секунды мысли, одна хуже другой, успели пронестись у меня в голове, рассуждая о том, что могло произойти настолько страшного, что Оптимус Прайм сам набрал меня в два часа ночи. - Одевайся, тебя будут ждать на заброшенной парковке в паре кварталов. - Где? – С просини я даже не понимала, где нахожусь сейчас. Падение с кровати нарушило ориентацию в пространстве. А понять, куда мне нужно дойти вообще было за гранью возможного. - Где высадил тебя после прыжка с девятнадцатиэтажки. Так понятней? - Эм.. вы серьезно? - Ответа я не получила, в трубке раздались короткие гудки. Щурив глаза и пытаясь запихнуть телефон под подушку, я скинула одеяло и по темноте дошла до окна. В глазах еще четко отражался экран смартфона. Взобравшись на подоконник, я оценила обстановку. Дождя на улице не было, куртку можно было не брать. Но по верхушкам деревьев гулял подозрительно бойкий ветер, а идти мне нужно было полтора района и огибать, лишними двуустами метрами стройку возле библиотеки. Но против куртки сыграл тот факт, то она висела в гардеробной, дверь которой, последние пару месяцев неистово скрипела. Больше, я, ничего не соображая, села на кровать и начала пытаться пробудить мозговую активность. Для начала, нужно в темноте, не издавая звуков, одеться и взять сумку. Джинсы, носки, спортивная майка, толстовка, паспорт, карточка, телефон и ключи от квартиры, так, все на месте. Осталось надеть кроссовки и тихо щелкнуть замком двери. Но, не вышло, уронив ключи, я привлекла внимание собаки, она заскреблась когтями изнутри родительской комнаты. Я со скоростью мангуста пронеслась по коридору, как была в кроссовках, и открыла дверь. Собака совершенно спокойно проскользнула между моих ног и начала скулить в коридоре, в ожидании, когда на неё нацепят ошейник. Замерев, я прислушивалась к каждому шороху, надеясь, что родители не проснулись. Стук моего сердца и мое дыхание сейчас казались громкими как никогда. Кровь прилила к ушам и щекам, меня бросило в жар. Простояв так минуты три, я поняла, что моя неуклюжесть осталась незамеченной. Закинув на плече рюкзак, я открыла входную дверь и где-то в родительской комнате от сквозняка захлопнулось окно! Я вылетела за дверь, сделала оборот ключом и побежала вниз по лестнице. Я даже не думала воспользоваться лифтом, поскольку просунувшаяся и понявшая, что меня нет мать, способна развить скорость гепарда. Пролёт за пролетом, этаж за этажом я за считанные секунды спустилась с восьмого этажа. Открыв подъездную дверь, я спрыгнула со ступеней на газон, и боком, вплотную прижавшись к зданию, прошлась пару подъездов, надеясь, что в темноте, из окна, моя фигура сольется с домом. Уже на углу соседнего здания я украдкой посмотрела на свои окна. Когда в коридоре включали свет, его хорошо было видно через просвечивающие шторы моей спальни. Но на мое счастье, окно было темным и от него веяло дремотой и уютом. Несмотря на то, что я очень часто не хотела возвращаться домой, я любила свою комнату. Она была единственным моим пристанищем, в котором я могла укрыться от всех штормов и бурь, как бы это по-детски ни звучало для, уже как два часа, совершеннолетнего, взрослого человека. Ночной, Майский ветер не оправдал надежд на теплоту и приветливость, морозив до костей. Накинув на голову капюшон толстовки, я ускорила шаг, стук зубов мешал любоваться видами ночного города. Но, все равно, когда я проходила мимо библиотеки, скрывавшейся за строительными лесами, невольно улыбнулась. Зеленоград в 2010 году показался мне, после Челябинска, раем на земле. Много зелени, повсюду парки и детские площадки, хорошо обустроенные скверы и замечательная инфраструктура. После трехкилометрового путешествия через несколько метровые сугробы в школу пешком, потому что единственный автобус от твоего района забуксовал и застрял, всегда чищенные дороги и общественный транспорт каждые пятнадцать минут, строго по расписанию, кажутся чем-то нереальным, заоблачной сказкой или утопией. Единственное, чем этот славный город отличался от задымленного, города миллионника были здания. Много одинаковых зданий, целые районы, в то время как в Челябинске, в те года жилые дома строили раз в пятилетку, в разных цветах и стилях, и заблудиться там было невозможно. Я вспомнила, как через три дня после переезда, выйдя кататься на роликах – заблудилась на полдня. Все дома одинаковые и расположены четко в одинаковой манере - две буквы «Г» друг на против друга, образовавшие закрытый квадрат вокруг двора с детской площадкой. Я четко помнила, как на ступеньках именно этой библиотеки ревела в голос, привлекая внимание прохожих. Я зашла в свой дом, поднялась на свой этаж, но дверь мне открыла совершенно незнакомая женщина. А на мой глупый и детский вопрос, моя ли эта квартира, хмыкнула и резко хлопнула дверью у самого моего носа. Около трех часов я носилась из дома в дом. Консьержки гневно поглядывали на меня, а потревоженные жильцы своих квартир покрывали меня «добрыми» словами. Уставшая и напуганная я плюхнулась на первый попавшийся выступ, и от ощущения потерянности и беспомощности, зашлась слезами. И только к закрытию библиотеки, одна из работниц, налетевшая на маленькую девочку, спускаясь по ступенькам, сжалилась над крохой и провела к четырнадцатому дому. Сердце неприятно защемило. Мама тогда сильно испугалась и была очень зла, но ни разу не повысила на меня голос. Она весь следующий день гуляла со мной по району, изучая корпуса, весело смеялась, когда мы находили очередной двор, который как две капли был похож на наш и просто выглядела счастливой. Из-за подгоняющего зноя я добежала до стоянки гораздо быстрее обычного. Мои глаза увидели сетку наклонившегося забора и ноги отделились от тела. Голова уже готова была повернуть за угол дома, а глаза – начать искать знакомый силуэт, но ноги встали. - «А если это была шутка? Или приснилось?» - как сложно было убедить голову в том, что за углом действительно может стоять огромная, черная фура и ждать меня. Мозг пугался каждый раз, когда речь заходила о Прайме, каждый раз он боялся разбиться о реальность того, что всего этого не было, что обычный человек и такой трансформер как Прайм. Маленькая девочка, одна, из почти семи миллиардов… -«Почему именно я?» Вдохнув холодного кислорода, я сделала пару шагов – на стоянке никого не было. И только электровышка одиноко и грустно потрескивала в темноте. Оглядевшись, я поняла, что и на ближайшие метров сто нет ни одной души. Вот и суровая реальность. Бред крепкого и сладкого сна. Но ступор был не долгим, в метрах пяти от себя я увидела маленькую сверкнувшую молнию. Фонарь на телефоне осветил уже знакомый мне предмет – телепортационный столб. - Мисс. – Голос Когмэна, донесшийся из-за вышки разлетелся на пару метров по округе. Я вздрогнула. - Когмэн! Что происходит? Что-то случилось? - Еще нет мисс… Сгруппируйтесь. - Когмэн в упор подошёл ко мне и крепко сжал мои плечи. – Координаты определены. По телу прошелся электрический импульс, закрадываясь в каждую вену. Барабанные перепонки завибрировали как от нервного тика, по глазам ударил яркий свет. Тело разлетелось на частицы. В глухом, белом пространстве зависли сознание с душой и затих крик. Резкий хлопок вернул органам чувств их способности и тело выбросило как из мясорубки. Спина встретилась с бетоном или кафелем, от боли было сложно трезво оценить происхождение материала, который послужил посадочной полосой. В глазах была тьма, но даже с отсутствием картинки вестибулярный аппарат каждые полсекунды менял по ощущениям пол с потолком местами. Я прижала голову в какой-то поверхности и замерла, приняв политику – минимизация движения для минимизации ущерба. - Мисс, я предупреждал, нужно было сгруппироваться. - Это по шему… предуп… - Язык прилипал к небу. Внутри все органы были в вакууме. Голову сверлили шуруповертом. – Помо… помогите… меня сейчас вырвет. - Через пару минут пройдет. Воздух был влажный, со сладковатым ароматом. Ладони улавливали капли прохладной жидкости. И было тепло, очень тепло, не под московский климат. Где-то рядом, маленькой струйкой, шумела вода, и не было больше ни единого звука, только этот ручей. Ноги ощущались как во сне, в них не было сил на движения. Руки перемещались неохотно, и делали мне одолжение, что вообще удерживали мое тело на расстоянии от пола. Хотелось оказаться в аэротрубе и полностью расслабить все мышцы и отключить сознание, чтобы чувство выворачивания на изнанку наконец исчезло. Зафиксировавшись на коленях, я сняла толстовку, находиться в ней во влажном, горячем воздухе становилось невыносимо, ворс начинал противно липнуть к телу. - Когмэн, где мы? - Оптимус Прайм посчитал, что вам это должно понравиться. – Тело Когмэна начало источать голубое свечение и через пару секунд свет озарил огромный стеклянный купол, заполненный растениями высотой с десятиэтажный дом. Восторженный возглас застрял где-то у меня в груди. Это была центральная и самая большая оранжерея московского ботанического сада. Хоть мы с семьей и переехали в Москву давно, но я так и не смогла застать ее работающей. Мне оставалось только прильнуть к стеклу с другой стороны и через туманный воздух пытаться разглядывать все, что могли скрыть от меня стеклянные панели. Купол всегда представлялся мне огромным, недоступным оазисом. Самый высокий из всех ботанических садов во всей Европе, славился не только на всю Москву, но и на всю Россию. Некоторые виды тропических деревьев здесь уже упирались в потолок. А по всей длине павильона располагались огромные бассейны с водными растениями, листья которых могли совершенно спокойно удержать меня на плаву. В голубом свечении энергона все это казалось магическим. Моим нервам хватило пары секунд лицезрения настолько захватывающего пейзажа, чтобы сдать. Я закрыла лицо руками и села на пол, я понимала, что сейчас заплачу. Эмоции били через край, а плакать при Когмэне я больше, с того раза не хотела, мне было достаточно и одного полета под потолок. - Мисс, должен признаться, эта не та реакция, которую я ожидал. - Как… ему это удалось? – Я четно пыталась остановить водопады слез дыхательной гимнастикой. - Я вам удивляюсь Мисс. Вот ответьте мне на вопрос, ваш Президент может снять всю территорию ботанического сада на одну ночь? - Наверное… - Я в жизни не задумывалась может ли Президент арендовать весь ботанический сад или нет. - Ну вот, чем наш Верховный Лорд хуже вашего Президента, Мисс? Цепочка моих логических размышлений, кто, что может или не может, уперлась, в буквальном смысле, в железные аргументы Когмэна. Тошнота отступила, и я смогла подняться с пола и присесть на край одного из бассейнов. Свечение Когмэна бликами перемещалось по листьям растений и каплям воды, из-за этого все вокруг казалось живым, существующим в одной системе. Я приросла к краю резервуара, когда Когмэн, все так же манерно, как все его движения, промаршировал ко мне и встал передо мной на колено. У него в руках был квадратный, металлический предмет, который, так же, как и он, излучал свечение, но только белое. Три створки, верхней пластины разошлись в разные стороны и из глубины, на тоненькой, настолько мелкого плетения цепочке, что она казалась тоньше человеческого волоса, воспарил крошечный ромб. Вернее, его силуэт из металлических линий. В центре, не прикасаясь ни к одной из граней, левитировал голубой, светящийся кристалл. - Он хотел бы лично преподнести вам этот подарок, но, к сожалению, не смог. Поэтому, как доверенное лицо, я, поздравляю вас мисс, с вашим совершеннолетием. У нас на Кибертроне отсутствуют такого рода возрастные рамки, поскольку цикл жизни трансформеров гораздо дольше, но мы знаем, что для вашей расы, это важный этап в жизни. – Когмэн поднялся с колена, и я почувствовала аккуратные прикосновения на шее. Холодная нить упала на мои ключицы. – Он не давал никаких распоряжений по поводу этой вещи, но на вашем месте мисс, я бы его не снимал. На душе стало неспокойно, словно Когмэн знал больше, чем знаю я. Я повертела в руках, подаренное мне украшение. Как всякий человек, родившийся на Урале, я питала слабость к минералам, драгоценным и полудрагоценным камням, ко всем видам и мастям земных пород, и хоть я была полностью осведомлена в данном вопросе, я не узнавала камень, который находился внутри металлической конструкции, стенки, которой были настолько тонкие, что я боялась сильнее сдавить ее пальцами, и держала самыми краями подушечек. - Что это за камень? - Это кристалл энергона – сила и жизненная энергия трансформеров. - А он не опасен для людей? - Вы удивляете меня с каждым разом все больше, мисс. Я сильно сомневаюсь, что Оптимус Прайм стал бы вешать вам на шею камень, который мог бы вам навредить. Это тонкая работа лучших мастеров Кибертрона, считайте, что вам выказали величайшее уважение, преподнеся такой дар. Я встала на тонкий бордюр бассейна и спрятала кулон под майку. Аккуратно ступая, строго по кирпичикам, я прошла круг по центральному озеру. Местами на маршруте мне попадались огромные корни титанических деревьев, которые пересекали ограды резервуаров с водой и стремились ко дну бассейна. Пару раз мне приходилось усердно балансировать, наклоняясь в разные стороны, потому что передо мной возникали, то огромный лист пальмы, то размашистая ветка каучуконосного фикуса. - Оптимус Прайм правда хотел сам мне это передать? – Еще пару часов назад, я бы никогда не смогла задать этот вопрос, я бы не посмела, не решилась бы. Но я стала взрослым человеком, и в голове резко прозвучали слова Красенковой. Она была права в тот день, пора думать о своем благополучии и о своей жизни. Пора узнавать ответы на свои вопросы, а не молчать, веря, что все решат за тебя, чтобы не возлагать на ребенка лишней ответственности и не нагружать слабый мозг серьезной информацией. И сейчас я поняла, что готова нести ее на себе, нести на себе эту ответственность и платить положенную цену за ответы, какими бы они ни были. - Мисс, вранье и ложь – это уделы слабой человеческой расы. Лично мне не за чем вам лгать. Оптимус Прайм был уже на полпути к отправным площадкам, как произошли непредвиденные обстоятельства, заставившие его изменить планы. Мысль о том, что я могла его сегодня увидеть окутала все внутри черным, нефтяным пятном. Когда я увидела Когмэна на парковке, чувство облегчения разлилось по телу, словно проблема, которую ты боялся и пытался избегать несколько месяцев, решилась сама собой. Но через несколько минут, зародилось сожаление. Я видела этого гиганта всего несколько раз, но после каждой встречи из моей спины словно вырывались крылья. Прайм будто делился своей силой, и я снова хотела жить, я готова была дать отпор каждому, кто встанет у меня на пути и скажет, что у меня что-то не получиться. Проблемы переставали быть проблемами, и казались, скорее, временными, жизненными трудностями, сущими пустяками. - Если это, конечно, не секретная, страшная, правительственная информация, то… что произошло? - Хм… Мисс, это конечно и правительственная, и секретная информация, но думаю, что мне ничего не будет если я посвящу вас в это. - Когмэн, я буду бесконечно благодарная вам за это. - Ну, ради вашего расположения Мисс, все, что угодно. – Когмэн снова склонился в полупоклоне. Мне показалось, что слегка откашлялся и погас. Голубое свечение его тела и глаз сменилось черной пропастью. Я застыла на месте, боясь сделать лишний шаг и нырнуть в бассейн. Резко вся оранжерея озарилась красным светом огня. Со вех сторон возникали проекции взрывов и разрушений, я видела Кибертрон, во время войны. – Остатки нашей планеты, Мисс, после ее гибели, много циклов кочевали по вселенной, разлетаясь по ближайшим галактикам и туманностям. Все, кто выжил, после падения Кибертрона, спасались бегством, разлетались на шаттлах и кораблях на другие планеты. Оптимус Прайм не оживляет сейчас Кибертрон, он собирает его по крупицам, после неудачной попытки Сентинела в его телепортации в вашу солнечную систему. В воздухе возникла огромная проекция куска Кибертрона в небе. Планета, закручиваясь по спирали, уходила к своему ядру, разрушая себя. - Новость о том, что Кибертрон снова обитаем разлетелась по пространству космоса с небывалой скоростью. Но только трансформеры, которые покидали его много миллионов лет назад, по вашим меркам, не осведомлены о том, что война окончена. На других концах вселенной трансформеры все еще разделены на два лагеря: автоботы и десептиконы. И возвращаясь обратно, все на тех же кораблях и шаттлах, трансформеры, видя знамена противника, вступают в бой. Этой ночью в Кибертронский порт прибыл огромный крейсер автоботов, захваченный десептиконами. Охранные силы порта делали все возможное, но нас еще не так много, как хотелось бы. Оптимус Прайм вынужден был отправиться на место, чтобы укрепить оборонительные позиции и остановить наступление. Голограмма Оптимуса Прайма во весь рост озарила своим светом купол. На фоне огромного инопланетного корабля, своей рукой он вжал в стену десептикона и проломил ему голову. Бездыханное тело скатилось по поверхности оставляя за собой черно-бурую полосу. - Да… Оптимус Прайм не обделен физической силой, мисс. - Но он ведь правитель. Он же не должен подвергать себя опасности, как фигура политической значимости, без которой произойдет… - Да мисс, это все действительно так, но неизменным остается и тот факт, что Оптимус Прайм сильнейший воин из всех представителей нашей расы. Он опытный военный, к тому же отличный политик и дипломат. И только благодаря его управлению, медленными, но верными шагами Кибертрон возвращает себе былое величие. И в связи с тем, что наша армия еще слишком слаба, такого рода происшествия требуют его личного вмешательства. Вспышки сражений потухли и пространство снова осветил спокойный, не так режущий глаза, мягкий голубой свет. Я выдохнула спертый воздух. Понимание, что устройство жизни этих существ полностью отличался от нашего, не давало мне покоя. Люди уже давно ввели войны используя информационное оружие или запуская друг в друга ракеты, но не один президент или подобные ему люди, даже не приближались к местам сражений. При любой опасности, в каждой стране имелись специально подготовленные и оборудованные места для высшего руководства, чтобы управление страны не вышло из строя. Такое рвение в бой, казалось мне глупостью, но я решила оставить свое мнение при себе. - Мисс… - Когмэн подошел ближе и подал мне руку, чтобы я встала с выступа. - Основную, поставленную передо мной задачу я выполнил, передал вам послание. У вас около трех часов, чтобы осмотреть все здесь присутствующее, и потом мне велено доставить вас домой. Но, к сожалению, нам нельзя покидать территорию данной стеклянной, и на мой взгляд, абсолютно ненадежной, конструкции. - Я… я больше не позволю меня телепортировать этими штуками, или как там у вас это называется… перемещение частиц? - Я уверяю вас, вы к этому привыкнете. - Нет, не хочу к этому привыкать. Делайте что хотите, но ко мне вы не подойдете. – Я перебежала на другой край бассейна, чтобы фигура Когмэна была всегда у меня в поле зрения и на выигрышном расстоянии. - Мисс, мне запрещено применять к вам физическую силу, поэтому прошу по средствам речи - если вы закончили осмотр, то подойдите ко мне и я перемещу нас на парковку, откуда мы отправлялись ранее. Я отрицательно мотнула головой. Мой организм, не до конца оправившийся от недавних потрясений, был еще не готов к повторной порции стресса и адреналина, приправленными болевыми ощущениями. - Вы доверенное лицо, Когмэн, вот и решайте создавшуюся проблему, но я к вам не подойду. Когмэн нахмурился. Коснувшись правой части своей головы, он произнёс что-то на неизвестном наречии. Оно было грубым и жестким, напоминая смешение немецкого и французского языков. На несколько секунд воцарилось полное молчание, нарушаемое снова только звуками воды. - Вы закончили осмотр, мисс? - Да, передайте пожалуйста, что мне действительно понравилось здесь. – Я ошарашенная отскочила от Когмэна, потому что волна железных пластин, прошедшая по его телу, превратила его в мужчину средних лет, с красивой русой шевелюрой и карими глазами, одетому по последнему слову моды. - Ну вы же не захотели перемещаться столбами, мисс. Теперь прошу следовать за мной, и рекомендовал бы вам надеть обратно вашу верхнюю одежду, мы пройдем через улицу. Как только открылись двери служебного выхода, морозный, сухой воздух кольнул, распаренное, искусственно созданным влажным, теплым климатом лицо. Поёжившись, я поспешила за Когмэном в человеческом обличии, который даже будучи человеком, сохранил свою величественную походку и выверенные движения аристократа. У ворот, которыми явно пользовалась спецтехника, поскольку они были никак не примечательны и находились в противоположенной стороне от центрального входа, стояла черная Lamborghini с оранжевыми полями. - Прошу, мисс. – Когмэн открыл передо мной пассажирскую дверь, сам при этом направившись за руль. Дверь сама захлопнулась, как только я коснулась сиденья. Когмэн даже не коснулся руля, как машина резко взяла с места и вдавила меня в кресло. - Ход Род, ты получил координаты? – Когмэн принял привычную моему глазу форму робота и откинулся в кресле. - ЭТО ТОЖЕ ТРАНСФОРМЕР?! - Да мадемуазель. Когмэн не опуститься до уровня передвижения на общественном транспорте. Мое имя Ход Род. - Я Мария… - Колесным слова не давали. - Когмэн отвесил подзатыльник по панели приборов. Я утонула в спортивном кресте кара, поддерживающего меня с боковых сторон. Тяжелым портфелем опустилось чувство усталости. Руки были без сухожилий и не сгибались, веки одубели, и держать их, сил уже не хватало. В зеркале бокового вида я увидела огромным шпилем, раскрашенную в Российский триколор Останкинскую башню. Поклялась бы всем, что закрыла глаза всего на секунду, даже не закрыла, а моргнула, но Когмэн теребил меня за рукав. Вскрикнув и оглядевшись по сторонам, я поняла, что спорткар стоял на заброшенной парковке. Капли конденсата на капоте начинали сиять от зарождавшегося восхода солнца. - Вам пора мисс. - Приятно было познакомиться мадемуазель. - Мне тоже. – Я провела рукой по бардачку. Дверь поднялась вверх, как бы намекая мне, что нужно вылазить из Ход Рода. Идя обратно домой, я уже не торопилась. Было все так же холодно и ветрено, но я держала руку на шее, нащупывая не большой выступ под толстовкой. Я очень хотела верить, что жизнь позволит мне хоть раз его увидеть и лично поблагодарить за такой подарок. Я несколько раз ущипнула себя перед дверьми подъезда за руку, чтобы убедиться в очередной раз, что это не сон. В моей жизни стало слишком много трансформеров. Проворачивая ключ в двери, я слышала ка пару раз, осторожно, без надрыва тявкнула собака, словно чувствуя, что шуметь нельзя. В квартире было тихо и тепло. По коридору стелился приятный полумрак – рассвет еще не набрал полную силу и не мог бороться с занавесками. Я сбросила на пол всю одежду и зарылась в одеяла обняв плющевого тигру. Сон накрыл как выстрел. Мама вошла ко мне в комнату в районе обеда. К ней снова вернулись привычные для нее бесцеремонность и властность движений. Я окинула ее равнодушным взглядом и продолжила вести переписку с Настей, но внутри готов был извергнуться вулкан. - Все еще обижаешься на меня? - Нет мам, как можно?! - Хм, понятно. Ладно, можешь со мной не разговаривать, но выслушать все же придется. Наступил этот день, когда я как мать, выполнила свой долг – вырастила и воспитала тебя. Ты становишься взрослой девушкой, вступающей во взрослую жизнь, а это ответственность, огромная, между прочим. На первых порах я помогу тебе, направлю в нужное русло твою энергию, но дальше будешь уже решать сама. Но твоим долгом предо мной является учеба, закончи ее и я буду за тебя спокойна. - Угу, обязательно мам. - Отлично. Я уже поговорила с деканатом колледжа, чтобы в начале второго курса практику ты проходила в фирме моего хорошего знакомого, Олега Вячеславовича, ты должна его помнить, я ходила с ним на барке «Седов». - Угу. - Перестань кривляться, ради Бога, не маленькая уже. – Никак не отреагировав на замечание матери, я продолжила ковыряться в телефоне. Мне нельзя было позволить ей меня зацепить, я проиграю, если вступлю в борьбу с ней. Этот противник знал все мои слабости, потому что большинство из них создал сам. - Мамулечка, я не кривляюсь, просто отвечаю на твои вопросы. - Я вижу, мы с Настей думаем одинаково? - Что ты имеешь в виду? - Она тоже подарила тебе подвеску. – Мама показала из-за спины черный пакет с глянцевыми, ажурными линиями, на котором, ровно по центру золотым тиснение красовалась марка бренда и надпись «Diamond». – Я всегда считала, что на вступление во взрослую жизнь девушки нужно дарить ювелирные украшения, начав формировать этим приданное. Да, соглашусь, устаревшее понятие, но сути в современном мире не теряло. Крошечный, квадратный кулон из белого золота, поблескивал, инкрустированным в него бриллиантом. Я выронила телефон. Мама победила. Она никогда не дарила мне вещи, которыми я могла воспользоваться, или которые могла носить. Трясущимися руками я взяла маленькую, бархатную, черную коробочку из середины которой на меня поглядывал максимальной чистоты камень. - В свою очередь надеюсь, что ты порадуешь меня хорошо сданной, наступающей сессией. Я уверенна, что как взрослый человек, ты полностью понимаешь важность данной просьбы. - Да… конечно. Мама умела провернуть свои махинации таким образом, чтобы чувство вины начало пожирать меня изнутри. Вот и сейчас, я сидела в своей комнате с подвеской в руках и думала, что все же я была не права. Со стороны матери вся эта история действительно кажется чем-то ужасным, и, если задуматься ее страх за дочь вполне обоснован. При таком расположении дел любая мама перешла бы все границы, чтобы защитить своего ребенка. Я сняла цепочку Прайма и повесила на нее мамин кулон. Теперь на шее весели две подвески отражая свет и блеск друг друга. - «Забавно, два одинаковых подарка в одни день рождения. А мир чудной»