Планы и размышления
Альбус Дамблдор сидел за своим столом и «медитировал» на чашку остывающего чая: сволочной Волдеморт сбежал, поломав все его планы. А как хорошо было бы, если бы он его «рассекретил» перед всеми. Он уже и подготовил все к этому моменту, оставалось немного подождать до ближайшей «шалости» близнецов Уизли и вызвать Попечительский совет. А теперь придется просто «сдать» рыжих, они стали слишком неуправляемы: он уже сам стал приглядывать за Поттером, чтобы новое тело не покалечили ненароком. «А эти меры ни в чем не знают, сказал же им, немного, чтобы проникся и почувствовал вину, а они уже убить готовы. Идиоты, все приходится делать самому. Скоро наступит нужный день, нужно завершить все «школьные» дела и завещание написать. А уж потом я развернусь, в теле Избранного: Августу уморить потихоньку, Грея этого — сдать Министерству, наверняка что-то запрещенное детям рассказывает. Глядишь и до Малфоя доберусь через него или через сына, а что, неплохой вариант. А стану чуть постарше, демонстративно откажусь от титула и можно будет собирать вокруг себя всех недовольных, таких всегда хватает. Я их пригрею и укажу цель, нет — ЦЕЛЬ! Великую цель — всеобщее благо!» Старый маг захихикал, простодушных идиотов всегда больше здравомыслящих людей, они пойдут за ним как послушное стадо. А несогласных лучше убирать сразу, интрига с Волдемортом себя не оправдала, слишком много тонких мест. Но Тома нужно будет найти и убить, прилюдно, а не как с Гриндевальдом получилось, правда что там было кроме них никто и не знал. И Альбус Дамблдор, с энтузиазмом, принялся разбирать школьные счета: денег много не бывает, он знал это как никто другой, а будущая война потребует много средств.***
Алан Грей был у себя, когда его навестил Поттер, у мальчишки вновь оказалось множество вопросов. — Алан, а как ты смог его убить, ведь в пророчестве сказано, что это должен сделать я? — поинтересовался тот. — И снова в точку, Гарри, — здешнему себе, историк искренне симпатизировал, — вот только кто тебе сказал, что оно было истинным? — Но вы же сами… — начал Гарри и замолчал, нахмурившись, прокручивая в памяти тот урок. — Вот именно, — улыбнулся мужчина, — я намеренно не поднимал вопрос об истинности пророчества. — Но тогда, кому это было нужно? — растерялся мальчик, — ведь он мог прийти не только к моим родителям, но и к Невиллу или еще к кому-то! — Я не хочу тебе об этом рассказывать, — историк стал серьезным, — попробуй подумать сам, попроси помочь друзей, думаю, вы справитесь. — А почему не хотите? — Поттер выглядел немного разочарованным. — Все просто, Гарри, — стал объяснять мужчина, — пока вы думаете, строите предположения и проверяете версии, вы привыкнете к мысли о том, что кто-то сделал это намеренно, и когда поймете, кто это был, то не станете «пороть горячку», как случилось бы, назови я его имя сейчас. Вы постараетесь понять его мотивы и смысл действий, а не побежите мстить. Ведь Невилл тоже пострадал от этого, да и не он один. — Спасибо, — поблагодарил мальчик, уже думая, с чего начать. — Но если мы окажемся в тупике или придем к слишком невероятным выводам, вы же поможете? — Мои двери всегда открыты для всех учеников, — нейтрально ответил Алан, но Гарри явно услышал согласие и улыбнулся, благодарно кивнув.***
Сириус Блэк вынашивал планы мести: всем, начиная от этого непонятного Грея, который отобрал у него любовь «крестника», и заканчивая Дамблдором, который за десять лет не шевельнул и пальцем, чтобы вытащить его, зато как только понадобился, тут же все организовал. При этом он совсем не думал о том, что упрек Гарри справедлив, и младенца он отдал полувеликану сам, добровольно, стремясь скорее кинуться на поиски предателя Питера. Первым в его планах стоял историк: ну что может он противопоставить потомственному боевому магу, хоть и отрекшимуся от семьи? Однако дело осложнялось тем, что шел учебный год, да и где жил этот Грей, Сириус не знал. Дамблдора он опасался, чтобы ему мстить, сначала требовалось прийти в форму и освежить давно забытые знания, да и дом обыскать, на предмет полезных артефактов. А еще провести пару ритуалов, тело и магия находились далеко не в лучшем состоянии после Азкабана. Спускаясь в Ритуальный зал, в котором он не был уже шестнадцать лет, мужчина размышлял, как бы поболезненнее расправиться с Греем. А войдя туда сквозь тяжелые кованные двери и увидев алтарь, внезапно понял, что не помнит нужных ритуалов, которые намертво зазубрил еще в далёком детстве. Пришлось отправляться в библиотеку. Но через три дня у него все было готово. Искупавшись в ванной с настоем из различных трав, он надел тонкую полотняную рубаху до колен и лег на алтарь. Через двое суток, а именно столько понадобилось магии ритуала, чтобы привести последнего Блэка в относительный порядок, из ритуального зала вышел совсем другой Сириус. Хотя поступил при этом так же, как старый — напился в хлам. Уж слишком поменялось его мировоззрение и, оглядываясь на прошлое, он теперь видел, кто в этом виноват. Все незначительные детали, брошенные вскользь слова, непонятные тогда действия — все встало на свои места и нашло объяснение. Осталось понять, что теперь с этим делать.***
В одном из пустых классов Хогвартса, несмотря на приближающиеся экзамены, шел мозговой штурм, не имеющий отношения к учебе: трое гриффиндорцев, укрывшись всеми известными им чарами от подслушивания, пытались найти ответ, в котором были кровно заинтересованы минимум двое из них. — Ну хоть какой-то намек он дал? — «пытал» Гарри Рон — главный стратег и аналитик в их компании. — Нет, — развел руками Поттер, — только спросил, почему я считаю что пророчество — истинное. — Ладно, — проворчал рыжий, — тогда будем исходить из этого: если пророчество — ложное, то ничего удивительного, что о нём узнал Волдеморт. Кстати, а как? — Не знаю, — пожал плечами Невилл, — если я правильно помню, о нем все знали, бабушка меня тоже сразу забрала к себе в поместье, родители-то отдельно жили. — Хорошо, — Рон напряженно размышлял, — а как вообще делаются эти самые пророчества и кто их записывает? Мальчики переглянулись друг с другом, этого тоже никто из них не знал. — Придется идти в библиотеку, не хочется Алана из-за таких пустяков дергать, — вздохнул Гарри. — Пошли, — скомандовал Рон, — заодно и подшивки «Пророка» еще раз посмотрим, тогда-то мы совсем другое искали, могли и пропустить что-то. В библиотеке их и нашли девчонки, не обнаружив мальчиков в привычное время у дверей Хогвартса, там у них было постоянное место встреч. Выслушав о том, чем они занимались все это время, Панси Паркинсон фыркнула: — Могли бы и спросить! — девочка была горда тем, что знает то, чего не знают остальные. — Отец никогда не верил в эту ахинею, и номер «Пророка», в котором была напечатана эта чушь, читать мне давал. Перед Хогвартсом и рассказал как было дело. Я, конечно, почти уверена, что не все, но большую часть. — Расскажешь? — попросил Невилл, ему уже изрядно надоело читать в старых номерах газет всякую ерунду. — Конечно, это же не тайна, — пожала плечами девочка. — В общем, слушайте. Трелони пришла устраиваться на работу в Хогвартс, но по какой-то причине директор Дамблдор решил встретиться с ней для собеседования в «Кабаньей голове», в Хогсмиде. — Чушь какая-то! — перебил её Рон. — Собеседование в этой дыре?! — Так в статье было написано! — огрызнулась Панси, а Невилл успокаивающе погладил девочку по руке и грозно зыркнул на рыжего, тот заткнулся. — Вот, это было вечером, и магов в трактире хватало, вдруг она застыла столбом посреди зала и начала вещать: «Грядет тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… Рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца… И Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… Тот, кто достаточно могущественнен, чтобы победить Темного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…» — процитировала девочка. — Ерунда какая-то, — немедленно влез рыжий, любивший точность. — Ни имен, ни фамилий, ни точной даты, вон у отцовского знакомого на работе, тоже сын в это время родился, но никто и не думал прятаться, насколько мне известно. — А когда было сделано пророчество? — поинтересовался Гарри. — Не помню точно, — с сожалением ответила Паркинсон, — в феврале, кажется. — То есть за полгода до моего рождения, — пробормотал мальчик себе под нос, но был услышан. — Дружище, если хочешь знать мое мнение, то это — полная ахинея, — заявил Рон. — Сам подумай: на исходе седьмого месяца еще ладно, а год какой? Когда твои родители ему трижды бросали вызов? Они же совсем молодые были! — Отец говорил, — осторожно добавила Панси, — что Темный Лорд долго смеялся, прочитав эту статью, а потом шутил, что Дамблдор видимо совсем сдал, если выставляет против него еще нерожденного ребенка. А потом, уже через полтора года, словно с ума сошел, требуя найти Поттеров и Лонгботтомов. — М-да, — Невилл почесал в затылке, — получается, что целых полтора года ему было наплевать, а потом спохватился? С чего бы вдруг? Ребята переглянулись и синхронно пожали плечами. — Ну хорошо, о пророчестве знали все кому не лень, это понятно, — снова взял слово Уизли, — а кому было нужно, чтобы Волдеморт пошел убивать Гарри или Невилла? — А откуда такой интерес к пророчеству? — внезапно поинтересовалась Трейси, до этого молчаливая. Гарри Поттер коротко пересказал разговор с историком и все снова задумались. Наконец Милисента тряхнула головой и заявила: — Пошли гулять, на свежую голову лучше думается. Однако прогулка новых мыслей не принесла, и ребята поняли, что им не хватает достоверной информации.***
Гермиона и Дафна, отложив на более подходящее время загадку Алана Грея, усердно готовились к экзаменам. Ну и про дополнительные тренировки не забывали: практиковали в основном несложные бытовые заклинания — их очень впечатлило, как на одном из занятий историк небрежным движением руки расчленил манекен, попутно объяснив, что заклинание для разделки туши гораздо более смертоносно, чем Секо, и уклониться от него сложнее. А еще, что регулярные и небольшие нагрузки, способствуют усиленному развитию магической силы, главное не увлекаться и не надорваться. Правда Гермиона больше пыталась разобраться в себе, поэтому немного отставала от подруги. Дочь врачей, она часто оставалась дома одна и читала не только те книги, что оставляли родители. Будучи девочкой любопытной, она давно уже перечитала всю их библиотеку, даже те книги которые были спрятаны во втором ряду верхней полки или вернее сказать особенно их. Поэтому когда перед Хогвартсом мать завела с ней разговор о сексе, ничего нового она не услышала, хотя вида не показала. Она понимала беспокойство родителей: десять месяцев вдали от дома и неизвестно, что с ней. Да и месячные начались аккурат после Дня Рождения, впрочем как и у Дафны. Однако никакого буйства гормонов, как было написано в некоторых книгах, она не ощущала и это настораживало, может, с ней что-то не так. А тут еще эти намеки подруги. «Ну да, Алан мне нравится, но вовсе не в том смысле, что придумала себе Дафна. Хотя, помнится, мне попадалось в какой-то книге, что девочки в моем возрасте часто влюбляются во взрослых мужчин, даже название специальное было. Но это редко длится больше нескольких месяцев. Хорошо подруге, у неё воспитание другое, ничего особенного она в этом не видит, может, даже и рада, что Алан обратил внимание именно на нас. Хотя лично я тоже не против, года через четыре-пять. О Господи! О чем я думаю?! Мне двенадцать лет, а ему сколько? Двадцать три, кажется… Как бы выяснить это поделикатнее? Нравлюсь я ему или нет? Или Дафна? Или… Нет, лучше вообще об этом не думать! Да что же со мной такое?!» А Гринграсс и в самом деле об этом не задумывалась и дело было не в воспитании, просто еще рано, но не заметить определенного желания при взгляде на любимого учителя, не могла. Поэтому, она определила для себя это как магическую связь и успокоилась, до лета проверить догадку было невозможно. А там… От Судьбы не уйдешь, а от такой еще и глупо бегать — рассуждала девочка.***
Вопли завхоза Филча слышал весь Хогвартс, а некоторые даже учуяли причину, по которой старый сквиб так разорялся и поспешили покинуть коридор второго этажа — там разливалось море нечистот, изливающееся из-за дверей мужского туалета. Фред и Джордж явно считали это очень смешным, правда только до того момента, пока не оказались в кабинете у Дамблдора. Конечно, близнецы и не думали признаваться, что это их рук дело, вот только неожиданно обнаружился неучтенный свидетель — привидение Плаксы Миртл. Разумеется, в Визенгамоте её показания никто бы не принял, только вот тут был не суд и юридические тонкости никого не интересовали. Директор в этот раз был очень суров: вызвал из дома мать, объяснил в двух словах, что произошло, и кабинет огласили вопли Молли Уизли, перемежаемые стенаниями и мольбами, не выгонять их из школы. Но Дамблдор был неумолим. — Я все понимаю, Молли, — с затаенным злорадством, вещал он, — но Попечительский совет уже знает о произошедшем и с минуты на минуту они явятся сюда. Нужно сказать, что совет он известил сам, едва Миртл — приставленная следить за рыжими — явилась к нему с докладом. И в самом деле, не прошло и пары минут, как из камина вышел Люциус Малфой, следом Августа Лонгботтом и еще двое, Тиберия Огдена не было. Долгих объяснений не потребовалось и Дамблдор, хотя и мог решить этот вопрос единолично, хотел создать видимость, что не он выкинул Уизли из Хогвартса. Малфой хоть и смотрел на директора с подозрением, с чего бы тому так подставлять своих сторонников, но возражений не имел — эти двое Уизлей не нравились ему совсем. Августе тоже, поэтому после формального голосования, Молли, изрыгая проклятья на головы всех присутствующих, покинула кабинет, забрав с собой и близнецов. Альбус извинился перед членами совета за беспокойство, посетовал на непутевую молодежь и ясно дал понять, что у него еще много дел: экзамены на носу. Избранный, а следом и он в его теле, был теперь в безопасности, еще не хватало ходить и оглядываться, оставалось подождать еще два дня и провести ритуал замены. Что потом станет с мальчиком, его не интересовало: сойдет ли он с ума оказавшись в теле директора или умрет, все это было неважно. Из-за множества магических экспериментов над собой, по увеличению магической мощи, Дамблдор жил только за счет приема специального комплекса зелий, которые варил для него Снейп. Алан выслушал новости, которые ему принес Люциус и пообещал присмотреть за Драко, на всякий случай. План директора явно претерпел изменения и теперь вступил в завершающую фазу, это историк понял сразу. Ну а для чего еще нужно было убирать из школы главных «обидчиков» Избранного? Значит Дамблдор решил «переехать» в новое тело пораньше. Что же, его ожидает большой сюрприз.