***
— Значит, мальчишка к пророчеству не причастен? — спросил задумчиво Геллерт, глядя на своего соратника. — Да, об этом будет официально объявлено завтра. Охрану с него не сняли, так как Спенсер-Мун думает, что вы всё равно можете решить избавиться от мальчишки, от греха подальше. — Делать мне больше нечего, — хмыкнул Геллерт. — Пусть охраняют, а мы отправляемся обратно. Рихард, подготовь всё к отъезду. — Я вас понял, мой Лорд, — кивнул тот. — Они не могли соврать? — спросил вдруг Гриндевальд у Паркинсона. — Подделать пророчество, чтобы я не совался к этому путешественнику из будущего? — Нет, герр Гриндевальд, наши люди смогли проникнуть в Отдел пророчеств, когда там были мальчишка, лорд Поттер и министр. Пророчество касается мальчишки и этого неудачника-полукровки, это совершенно точно. — Жаль, что пророчество не о нас с ним, — с сожалением сказал Геллерт. Паркинсон покивал головой, обсудил ещё кое-какие вопросы, связанные с продолжающейся войной, но главной проблемой для них был не Альбус, а проклятые русские. Они ослабляли армию великого третьего рейха, и поделать с этими упёртыми варварами ничего было нельзя.***
Лечение Морфина продвигалось семимильными шагами, хотя сделать его полностью здоровым человеком даже самые лучшие лекарства не могли. Устранили боли в горле, косоглазие, боли в суставах, но лицо, увы… оно отражало всю суть мага и то, что на протяжении последних трёхсот лет его предки придерживались твёрдых принципов: не разбазаривать кровь Слизеринов на другие рода. А в результате получилось то, что получилось. С лордом Поттером им удалось перед выпиской поговорить ещё два раза. Уильям пытался переубедить Морфина, но тот категорически не желал жениться на маггле. — Хотя бы грязнокровка, чтобы магия в ней присутствовала, — настаивал он, на что и Поттер, и целитель лишь злились. — Поймите, вам нужна именно маггла, без капли магии в крови! Тот в ответ говорил, что никогда потомки Слизерина не станут брать себе в жёны животных, и далее всё в таком же духе, отчего у Уильяма создалось впечатление, что лекарства просто растворились в нём без следа, возвращая ему его привычное состояние. — Боюсь, лорд Поттер, мы здесь бессильны, — со вздохом сказал целитель Гроуствик, который с тяжёлым сердцем выписывал этого опустившегося человека. — Взять его к нам домой, что ли, — в сердцах сказал Поттер. Только вот на следующее утро Морфин исчез, и Уильяму пришлось признать своё поражение и готовиться к тому, что этот чистокровный выскочка либо так и умрёт в своём сарае, либо вновь окажется в Азкабане за нападение на магглов. — Ты сделал всё, что мог, Уилл, а остальное уже не наша забота, — сказала жена, когда услышала последние новости. — Для нас самыми главными должны быть Гарри и Карлус. Он кивнул. Потраченных денег не было жаль, больнее всего было осознавать, что твоя помощь никому не нужна.***
Постепенно всё возвращалось в обычную колею. Занятия, встречи с друзьями, игра в квиддич и свидания с Гермионой. Хорошее время! Лишь Игнотиус был задумчив и с грустью смотрел на Минерву, не понимая, что он будет делать, если их родители не договорятся разойтись тихо-мирно, чтобы не портить детям жизнь. Гарри и Гермионе было их искренне жаль, но Пруэт рассчитывал, что если уж Блэки вдруг решили разорвать помолвку между Вальбургой и Орионом Блэк, то и им может повезти. Неожиданным стало то, что после этого наследник рода Блэк вполне недвусмысленно дал понять Милли, что рассматривает её кандидатуру на роль будущей супруги, и это было странно. — Интересно, что ещё придумали эти сумасшедшие, — пробурчала подруга. Никто этого не знал. — Значит, Сириус с Регулусом не родятся, — с сожалением сказал Гарри. — Увы, но в этой временной линии многое изменится, — напомнила ему Гермиона прописные истины путешествий во времени. — Мы своим вмешательством многое поменяли, сейчас нам остаётся лишь смотреть, и ты ведь до конца всё равно не знаешь, что привело остальных к той истории, которая была у нас. — Понять бы только, хорошо это или плохо, — пробормотала Минерва. — Всё образуется, Минни, вот увидишь, — упрямо сказал Игнотиус, на что девушка лишь устало вздохнула. Надеяться на разрыв помолвки она себе категорически запретила. Потом будет ещё больнее, если Адриан Пруэт и Арктурус Блэк не придут к соглашению и оставят всё как есть.***
Альбус понимал, что кресло директора уплывает прямо у него из-под носа, а с ним и все шансы поднять престиж семьи после позорной страницы из-за ареста отца и обвинения его в убийстве магглов. Путешественники во времени сделали для этого всё возможное, хотя Дамблдор в какой-то степени их понимал. Он действительно привык решать все проблемы сам. Понадеялся и в будущем на свои силы, а в результате… — Мне жаль, Альбус, но Попечительский Совет официально отклонил твою кандидатуру на должность директора Хогвартса, — сказал вошедший к нему Диппет. — Этого следовало ожидать, Армандо, — кивнул Дамблдор. — Я действительно натворил дел, хотя и делал это из самых лучших побуждений. — Я знаю, мой друг, но лорд Поттер закусил удила, и большинство чистокровных с ним полностью согласно. — Кто будет директором Хогвартса? — Никого из преподавателей не назначат, — поморщился Диппет. — Я предлагал кандидатуру Горация, но его тоже отклонили. — Когда они объявят своего претендента? — Обещают предоставить мне список на следующей неделе. — Держите меня в курсе, Армандо. — Всенепременно. Ещё раз прости, что не смог отстоять твою кандидатуру. Альбус кивнул. Сейчас самое главное, чтобы не назначили какого-нибудь чистокровного из тех, кто придерживается мнения, что магглорожденным не место в Хогвартсе. Это будет катастрофа.***
— Люси, ты вообще в своём уме ложиться под такое?! — заржала подруга над своей товаркой. — С лица воду не пить, если заплатит, — пожала плечами та, разглядывая нового клиента. Страшный, как чёрт, обросший весь, несёт за версту… — Деньги хоть у тебя есть? — спросила она. — Тебе, маггла, за счастье должно быть, что наследник великого Салазара удостоил тебя чести… — начал был говорить мужчина, на что девушки заржали. — Он, по ходу, кукухой поехал. — Тут надо бы неотложку из Бедлама вызывать. Люси в ответ пожала плечами. Ей на причуды мужика было плевать. Есть деньги, значит, получит то, что хочет, а нет, так пусть катится. Дочку поднимать как-то надо, чтобы всё у неё было, как у людей. Затащив странного мужчину в комнату, она вновь потребовала деньги. Он бросил на пол звонкие монетки, и она, брезгливо кривясь, сделала всё, что надо. — Жалкое животное, — бормотал он. — Вы для того и нужны, чтобы обслуживать волшебников. Его бредни её не трогали. Она всего лишь делала свою работу. Муторно, тошно, но ради ребёнка она была готова и не к такому чудищу лечь, только бы деньги платил. — Красивая ты, маггла, — сказал он вдруг, глядя на неё снизу вверх. Люси хмыкнула. — Зато ты — не очень. Что за бред с какими-то магглами и волшебниками? На сумасшедшего ты не похож, — сказала она, когда заметила, что мужчина отнюдь не пьян и не под наркотой. По ходу, дела у него тоже не очень, раз даже помыться не может. И лицо… не уродливое, просто некрасивое. — Давно блудишь? — спросил он. — Нет, только полгода, — пожала она плечами, вставая с постели. — Можешь помыться, здесь душ есть. — И что тебя заставило стать шлюхой? — А что ещё мне оставалось делать? — отвернулась она. — Муж погиб на войне, а маленькому ребёнку не объяснишь, что нет денег на еду. — У тебя есть ребёнок? — нахмурился он. — Дочь. Ей три года. И дома больше нет. Куда взяли на постой, туда и пошла. Морфин испытывал сочувствие к этой маггле. Странное ощущение. — Если я предоставлю тебе кров взамен на… это, согласишься? — спросил он вдруг. — Переехать жить к незнакомому мужчине, который на полном серьёзе утверждает, что он потомок какого-то Слизерина? — с насмешкой спросила она. — Не считай меня сумасшедшим, но магия есть, — сказал он. — Я тебе покажу. — Магия…. И что эта магия может? — спросила вдруг она, побледнев. — Хм… Не могу тебе сказать, считай это блажью. — Нет, говори сейчас! Как именно проявляется эта магия? — казалось, девушку сейчас хватит удар. — Взрослые колдуют осознанно, а у маленьких детей она может проявляться магическими выбросами вроде… — Поднимать… игрушки по воздуху… — пробормотала ошарашенно она. — Игрушки? — Я всё никак понять не могла! Моя Августа! Дочь! Она ведь боится в церковь ходить, так как её уже пару раз называли ведьмой! Морфин мысленно застонал… Великий Салазар, только он мог подцепить в борделе магглу, у которой дочь — грязнокровная волшебница!