Противостояние.

Каковó это бродить в темноте? Честно скажу вам, это не очень приятно. Сяо Чжань раньше не знал, что это такое заблудиться во тьме, но побывав на пороге жизни и смерти, понял только одно, больше туда он не хочет. Жизнь у него всего одна, и прожить он её должен достойно. Хотя бы ради мамы, которую он никогда не видел и брата, который где-то там есть, и возможно ищет его.       Постоянно вспоминаются слова дяди, сказанные до того, как он перерезал себе вены: «Тебя родила какая-то женщина-омега. Она была суррогатной матерью. Твой отец сказал, что у неё муж там чем-то болен и ей срочно нужны деньги. Но эта сука, когда родила, не захотела тебя отдавать. Её месяц искали, но всё же поймали. Тебя забрали в нашу семью, а её посадили. Кажется, у неё там ещё сын был, так его в детский дом определили». И тут он вспоминает разговор с Пэном Чуюэ, когда они сидели у него и пили кофе. «Папа был сильно болен. Рак, кажется, я был слишком мал и не помню точно, но я помню, как мама говорила, что благодаря моему братику, который у неё находится в животе, он поправится. Я тогда мало чего понимал, точнее, вообще ничего не понимал. А потом мама родила, и сказала, что мы должны бежать из страны. Вот так с младенцем на руках мы пробегали целый месяц, скрываясь от полиции, но нас всё равно нашли. А-Ина, так мама назвала моего братика. Вэй Ин — красиво звучало. Его забрали и отдали в приёмную семью, маму посадили за кражу ребёнка. Смешно, как можно украсть собственного ребёнка, но в Китае оказывается можно, если ты подписала договор и согласилась на суррогатное материнство. Она потом повесилась в тюрьме, так мне сказали в службе опеки, когда забирали жить в детский дом. Я там прожил почти пять лет, а потом меня усыновила семья Пэнов. Они не могли иметь детей по медицинским показаниям, вот и решили взять ребёнка из детдома. Дали мне свою фамилию и хорошее образование. Они вообще очень добрые и заботливые люди, и я их очень люблю, но всё равно хочу найти своего младшего братика». Как же эти две истории похожи между собой! Одна накладывается на другую, и они переплетаются между собой, а может это и есть одна и та же история, одна и та же жизнь? «Может… Чёрт… Пэн Чуюэ… Я должен проснуться» — подумал Сяо Чжань и резко открыл глаза. Свет ламп больно ударил по зрачкам, и Чжань тихо прошипел, пытаясь проморгаться и привыкнуть к яркому свету. Запястья нещадно болели, но ещё больше болела грудь. Ощущение было, будто через него пропустили электрический разряд. В теле чувствовалась сильная слабость и лёгкая ломота. Немного привыкнув к своим ощущениям, Чжань попытался приподняться, но выходило что-то не очень. Издав очередной стон, он рухнул обратно на подушку. В углу палаты что-то зашебуршало, точнее даже проскрипело, противно дав по ушам. Чжань повернул голову на звук и встретился взглядом с человеком, которого сейчас меньше всего хотел видеть. Точнее, вообще никогда больше в жизни не хотел видеть. — Чжа-ань… Сяо Чжань пронзил парня ненавидящим взглядом и отвернулся к окну, обречённо выдохнув. Ибо поднялся с кожаного дивана, который снова издал противный скрип, и подошёл к кровати. Взяв руку омеги в свою, поднёс её к губам, и оставил лёгкий поцелуй на бледной коже. Чжань не возражал, но и не реагировал на Ибо, продолжая смотреть в окно и разглядывать облака. — Чжань? — Зачем ты пришёл, Ибо? — сухо спросил Чжань, не оборачиваясь. — Чжань, прости, — жалобно бросил Ибо. — Я был дураком, что скрыл от тебя правду. — Хм, — хмыкнул Сяо Чжань и повернул голову к Ибо. — Скрыл правду? Так это сейчас называется, да? — Чжань, я знаю, что, то, что я сделал это непростительно, но поверь мне, я правда тебя очень люблю. — Ибо, ты купил меня как вещь, — повысил голос Сяо Чжань, но уже тихо добавил, — пожалуйста уйди. Не усложняй всё ещё больше. — Я не уйду, — строго сказал Ибо. — Ибо, хватит. Поигрался и проваливай. Я не хочу тебя слушать, и видеть не хочу. — Чжань, дай мне всё объяснить, — умолял Ибо. — Что ты мне объяснишь? Как купил меня? Как мечтал поскорее затащить в свою постель? Как смеялся надо мной, когда я сказал, что замужем. Как ухмылялся, когда поставил на мне метку? Да? Ибо, блять, двойную метку. Мне теперь всю жизнь ходить с этим. Скажи мне, зачем? Зачем ты всё это сделал? — Я люблю тебя, Чжань, — повысил голос Ибо. Чжань с грустью в глазах посмотрел на Ван Ибо, и отвернулся обратно к окну. Было слишком больно, слишком паршиво. Душа разрывалась в клочья. Он поверил, доверился, полюбил. — Ибо, уйди, — прошептал Сяо Чжань, — оставь меня в покое. — Чжань, я никогда не откажусь от тебя, — уверенно произнёс Ибо, и снова прижал холодную ладошку к своим губам. — Ибо, нет... Я больше не хочу. Просто не смогу. Ты сделал мне слишком больно, — обречённо сказал Чжань. — Я просто хотел, чтобы ты был моим, — признался Ибо. — Ха. Твоим? А знаешь в чём секрет, Ибо? Я с первого дня как тебя увидел, уже был полностью твой. Ибо удивлённо посмотрел на Сяо Чжаня и робко спросил:  — Это значит, что ты тоже меня?.. — Люблю? Да, Ибо, но сейчас это уже неважно. Ты убил мою любовь, раздавил её собственными руками. Вырвал моё сердце, оставив пустоту внутри. Ибо, я ведь тебе верил. Хотел с тобой построить семью, а что сделал ты? Ты, хоть понимаешь, что такое не прощается? — Чжань, поверь, я не могу без тебя, — выдохнул Ибо, — не бросай меня, я этого не вынесу. — Спасибо, один раз поверил, и где я сейчас? Лежу в четырёх стенах, покрашенных белой краской с бинтами на запястьях. Блять, я ведь это сделал из-за тебя. Человека, который меня растоптал. — Не говори так, Чжань, — нахмурился Ибо. Слова Сяо Чжаня больно били в самое сердце, но он понимал, что тот прав. Это всё из-за него. — Ибо, давай на этом закончим, — спокойно сказал Сяо Чжань, — нам было хорошо вдвоём эти несколько дней, не спорю, но дальше нам не по пути. — Чжань, ты мой муж, и мой омега, ты не можешь… Тут-то Сяо Чжань взорвался, и больше не смог поддерживать их спокойную беседу:  — Что, подчинишь? Воспользуешься своим правом альфы и запрёшь меня где-нибудь? Так знай, что я никогда в жизни не стану твоей послушной сучкой! Я лучше сдохну, чем буду сидеть взаперти и смотреть на твою наглую рожу. — Не смей так говорить, — тоже повысил голос Ибо, и крепко сжал запястья Чжаня, — я никогда бы с тобой так не поступил. Чжань поморщился от резкой боли в руке, и выпалил Ибо прямо в лицо:  — Я тебя ненавижу, Ибо, уйди. — Нет, — рыкнул альфа, — Я уйду отсюда только с тобой. На лице Чжаня отразилась гримаса боли. Он уже не мог терпеть эту боль в запястье. Бинт пропитался кровью, которая начала капать на белоснежные простыни. — Ибо, ты делаешь мне больно, — прошипел Чжань. Альфа коснулся взглядом своей руки, что сильно сжимала запястье Чжаня, и увидев кровь, резко её отдёрнул:  — Чжань, прости. Я не хотел. — Вот, видишь, Ибо, ты всегда так делаешь. Сначала причиняешь боль, а потом извиняешься. Мне это не нужно. Я не хочу таких отношений, пойми ты уже наконец, — на одном дыхании протараторил Сяо Чжань. Послушался скрип открывающейся двери и в палату вошёл Пэн Чуюэ. Он просто проходил мимо, но услышав крики Сяо Чжаня решил проверить, что там происходит. Ненавидяще посмотрев на Ибо, альфа перевёл взгляд на Сяо Чжаня и увидел панику на его бледном лице, и умоляющий о помощи взгляд. Омега прижимал к груди окровавленную руку, и от это зрелища альфа внутри него утробно прорычал. Он подошёл к Ибо, схватил его за грудки и сильно тряхнул. — Ты, что творишь, придурок? — грозно прорычал Пэн Чуюэ Ибо в лицо. Парни сцепились взглядами, по палате разнёсся густой запах сандала и кофе. Шло противостояние двух сильных альф. Ибо тоже схватил Пэна Чуюэ за ворот медицинского халата. Никто не хотел уступать. Оба бились за одного омегу. Только один бился за любовь, а другой за заботу. — Ибо, прекрати. Отпусти его, — выкрикнул Сяо Чжань, пытаясь встать на ватные ноги с кровати. — Кто он вообще такой, чтобы приходить к тебе в палату? — не сводя яростного взгляда с соперника, выпалил Ибо. — Ибо, он мой… друг. Отпусти и проваливай. Я тебе всё сказал. — Нет, ты идёшь со мной, — отчеканил Ибо. Чжаню это всё уже изрядно надоело, и Ибо надоел и вся эта ситуация, он на негнущихся ногах кое-как подошёл к окну. Открыл створки и с трудом залез на подоконник. — Ибо, или ты свалишь, или я выпрыгну и проблема решена, — сухо сказал Чжань. Альфы оторвались друг от друга и посмотрели в сторону окна. Испытав шок, они увидели, как Сяо Чжань сидит там с ногами, глядя вниз с высоты пятого этажа. Ибо отпустил Пэна Чуюэ и рванул к омеге, но Чжань его остановил. — Стой, где стоишь иначе… — Чжань, нет… Пятый этаж… — Вот именно Ибо, пятый. Будешь собирать мои кишки с асфальта, — ядовито сказал парень. — Чжань… — Ибо, просто уйди. Альфа минуту смотрел на своего омегу и по его взгляду понял, что тот не шутит. Он действительно сделает это. Выбора не оставалось, он молча махнул рукой и вышел из палаты, хлопнув дверью. Пэн Чуюэ следил за каждым движением омеги и боялся пошевелиться, но Чжань вывел его из ступора, спросив:  — Поможешь слезть? Альфа быстро подошёл к окну и ловко подхватил Сяо Чжаня на руки. Чжань смотрел на альфу таким нежным и любящим взглядом, что у него даже защемило сердце. Пэн Чуюэ аккуратно посадил омегу на кровать и принялся осматривать руку, которая была вся в крови. Он молчал, ждал, когда Чжань сам начнёт разговор. — Чуюэ, прости за это, — извинился Сяо Чжань. Альфа поднял взгляд на омегу и нежно улыбнулся:  — Не извиняйся, ты не виноват. — Но… — Никаких, но, Чжань. Я всё понимаю и не осуждаю тебя. Скажи только мне правду. Ты любишь его? — смотря прямо в душу, спросил Пэн Чуюэ. На глаза Сяо Чжаня накатили слёзы, и он дрогнувшим голосом сказал:  — Да… Очень, — Чжань спрятал лицо в ладони и разрыдался. — Что мне делать, Чуюэ? Так больно, так страшно. Я боюсь, что не выдержу всего этого. — Так это правда? Он твой муж? — Да, — выдохнул Сяо Чжань. Пэн Чуюэ по дрогнувшему голосу Чжаня понял, что тому очень тяжело об этом говорить, поэтому больше не стал ничего спрашивать, лишь притянул к себе Чжаня и крепко обнял, окутывая своим запахом. Спустя пятнадцать минут рыданий на плече альфы, Чжань успокоился и тихо спросил:  — Чуюэ, а как пахла твоя мама? Альфа глубоко вздохнул и с любовью в голосе сказал:  — Почти как ты, Чжань — шоколадом. Чжань резко отпрянул от альфы и на одном дыхании выпалил:  — Чуюэ, я хочу сделать тест ДНК… — Какой тест? — не понял Пэн Чуюэ. — ДНК, — уже более уверенно ответил Чжань. — И кого ты хочешь проверить? — поинтересовался парень. — Тебя и меня… —… —… — Что? — нечитаемым взглядом уставился на Сяо Чжаня альфа. — Я вчера… Я узнал, что меня оказывается усыновили и… Просто хочу проверить своё предположение, — немного с заминкой сказал Сяо Чжань. Пэн Чуюэ долго смотрел на Сяо Чжаня удивлёнными глазами, а когда наконец собрался с мыслями, настороженно спросил:  — Чжань у тебя есть аллергия на подавители? — Да, — кивнул парень. — А на арахис? — продолжил Чуюэ. Он спрашивал именно то, что передавалось по наследству от родителей к детям. — Да, — снова положительный ответ. — У тебя есть родинка в виде бабочки на лодыжке? Взгляд Сяо Чжаня заблестел, снова наполняясь слезами, но на этот раз счастья, и он с трудом ответил:  — Да-а-а. — Не надо делать никакого теста, Чжань, — альфа нежно коснулся щеки омеги, — иди ко мне, братик, — и снова притянул Чжаня к себе, но на этот раз не как альфа омегу, а как старший брат младшего…