Я буду ждать тебя вечно...

      Будильник Ваньиня звонил уже пятнадцать минут. Его было слышно на всю квартиру. Обутый и одетый Сичень, вновь разулся и снял пальто, после чего последовал к комнате сожителя. Обычно Цзян Чен сразу же выключал будильник и шёл в душ, поэтому, то что мелодия уже так долго играет, немного насторожило Лань Хуаня. Забыв о приличие, он открыл дверь в комнату соседа, и увидел достаточно странную картину: Цзян Ваньинь, плотно завёрнутый в одеяло, всеми силами пытаеться рукой дотянуться до телефона, и судя по всему выключить. Постояв в ступоре пару секунд, ректор решил облегчить его страдания и сам выключил телефон, рука тут же спряталась в свёртке из одеяла. Сичень аккуратно перешагнул через одежду на полу и присел рядом с кроватью. Раскутать парня оказалось достаточно тяжёлой задачей. Получилось снять одеяло по плечи, в процессе наследник Цзян что-то мычал, и интуиция подсказала Лань Хуаню, что его покрывали благим матом. Цзян Чен махал руками и пытался что-то сказать:       — ....олодно.... — это всё, что смог понять ректор из невнятного мычания.       Лицо и шея Ваньиня раскраснелись, а сам он был горячим как печка. Хотя горячим он был во всех смыслах. Из-за того, что он ёрзал, одеяло сползло до груди, было ясно как день, что на данный момент он был обнажён. Раскрасневшееся лицо, растрёпанные волосы, тяжёлое дыхание, закрытые глаза.... — всё это смотрелось как нельзя лучше. Зато время сейчас не самое лучшее. Ректор позвонил в универ и сообщил, что сегодня не появиться на работе, а ещё, что студента Цзян Ваньиня – тоже не будет. После этого он пошёл за аптечкой, попутно забирая разбросанную по комнате одежду в стирку. ***       — Лань Чжа-а-ань, — скучающе протянул Вэй Ин, сидя на кровати, — пошли гуля-я-ять. Ну хотя бы чуть-чуть... — он сложил большой и указательный палец вместе, оставляя между ними маленькое расстояние, и щуря глаза.       Лань Ванцзи обречённо выдохнул. Ну вот что с ним поделать? Ради Вэй Ина он готов на что угодно, и прогулка с этим неугомонным человеком предоставит лишь радость, но есть пара проблем: Достаточно ли хорошо Усянь себя чувствует для этого? Не навредит ли ему прогулка? Разрешит ли Вэнь Цин?       Пока Вэй Ин хныкал, а Лань Чжань обнимал его и не знал что делать, в палату зашла дева Вэнь.       — Хорош ныть, — грубо крикнула девушка, привлекая к себе внимание. — На улице холодно. В чём ты собрался гулять? Тебе верхней одежды никто не привозил. Хватит вести себя как ребёнок.       Вэй Усянь состроил обиженные глазки и надул губу, зарываясь лицом в грудь Лань Ванцзи.       — Лань Чжа-а-ань, — проныл он, — она меня обижает...       — Если Вэй Ин наденет моё пальто, ему можно будет выйти?       Девушка страдальчески вздохнула и закатила глаза, выходя из палаты, она выплюнула: «Делайте, что хотите, но не дольше двадцати минут».       — Лань Чжань, а тебе так не холодно? — поинтересовался Усянь склонив голову. На улице дул сильный холодный ветер. Хотя это не удивительно — всё-таки середина октября. Небо заволокло тучами, возможно скоро начнёться дождь.       — М-м(отрицательное "мгм"), а тебе? — произнёс он, убирая волосы с лица Вэй Ина. На Лань Ванцзи были чёрные брюки и белый тёплый свитер с воротом, а на Вэй Усяне – серые домашние штаны и, под плотно застёгнутым пальто, лёгкая бледно-бежевая кофта с длинным рукавом, на ногах кросовки. За него, Ханьгуан-Цзюнь волновался гораздо сильней, чем за себя.       — В объятиях Лань-гэгэ не холодно, — сказав это, он сцепил руки на талии мужчины. Ванцзи обнял в ответ и поцеловал в макушку. Они договорились, что просто неспеша обойдут больницу и вернутся в палату, потому что времени на прогулку было мало, и потому что второй нефрит Лань не хотел чтобы этот магнит неприятностей долго находился на холоде. Не хватало ещё подцепить какое-нибудь воспаление.       — Лань Чжань, — вдруг заговорил Вэй Ин, который половину дороги просто молча наслаждался возможностью погулять, — как думаешь.... Где все остальные? — в его голосе появилась задумчивость, но на лице по-прежнему сияла лёгкая улыбка.       — Кто?       — Те кого мы знали тогда, — начал пояснять Вэй Ин, — например Мо Сюаньюй, или мелкие Лани и тот мальчик.... Оуян Цычжэнь.... кажется. Вот где Цзинь Лин и так понятно, а остальные?       Лань Чжань лишь пожал плечами, и, как показалось Вэй Ину, ушёл в свои раздумья.       Ханьгуан-Цзюнь же, услышав знакомое имя, окунулся в воспоминания. *       Шеснадцатый век. Середина зимы. Лань Ванцзи безцельно бредёт по улице, незаметно разглядывая прохожих в поисках знакомых лиц. Его внимание привлекает слишком знакомое, только детское, лицо. В переулке сидит мальчик в изодранных, грязных одеждах. С большими серыми глазами и, длинными и растрёпанными чёрными волосами. Вэй Ин? — успело промелькнуть в голове, прежде чем он подошёл. Ханьгуан-Цзюнь постарался сделать более мягкое выражение лица, чтобы ненароком не напугать ребёнка.       — Как тебя зовут? — спросил он, чуть наклонившись. Мальчик вытер глаза от слёз и всхлипывая проговорил:       — Мо.... Мо Сюаньюй...       Ну конечно. Вэй Ин ведь все эти годы прожил в теле Мо Сюаньюя. Не удивительно, что Лань Чжань так отреагировал. С одной стороны Ванцзи испытывал огромную благодарность к этому мальчику, а с другой, ему было очень жаль его. Этот ребёнок столько пережил в прошлой жизни и судя по всему в новой он тоже несчастен. Сейчас на вид ему было лет семь-восемь. Лань Чжань решил не оставлять бедного ребёнка одного.       — Почему ты сидишь тут? — вновь задал он вопрос.       — Тётя.... сказала, что Сюаньюй бесполезный.... что Сюаньюя надо выгнать.... чтобы Сюаньюя загрызли.... голодные собаки.... и чтобы остатки.... склевали птицы. Тётя.... оставила Сюаньюя тут, — продалжая всхлипывать, рассказал ребёнок. Судя по всему, малыш сидел тут уже давно, и уж точно замёрз.       — Хочешь пойти со мной, А-Юй? — неожиданно спросил он. Ванцзи слонялся по Китаю, словно не упокоенная душа, уже который десяток лет, рассматривая прохожих. Если он позаботиться о ребёнке, с него не убудет.       А-Юй неуверенно кивнул, а Лань Ванцзи снял с себя белую накидку и, завернув в неё ребёнка, взял того на руки.       Ему удалось найти заброшеный дом, предварительно удостоверившись у людей, живших по соседству, Лань Чжань стал его новым хозяином. Дом стоял на окраине — это очень даже устраивало Ханьгуан-Цзюня. Первым делом он, оставив А-Юя внутри, пошёл в лес, чтобы нарубить деревьев и, укрепить и утеплить дом. Духовная сила ушла из мира и Лань Чжань исключением не стал, но он всё ещё был очень вынослив и вполне пережил бы холод, к тому же он бессмертен, но ребёнка в таких условиях содержать нельзя.       За два дня он починил и утеплил новое жилище, отмыл весь дом. В доме была кухня и две комнаты, Лань Чжань быстро обзавёлся нужной мебелью и кухонной утварью, а так же купил новую одежду А-Юю.       Спустя несколько дней А-Юй спросил:       — Можно мне называть тебя папой?       Лань Чжань невольно вспомнил Лань Юаня, тот будучи маленьким называл его папой. Ванцзи и сам не замечал, насколько сильно скучал по этому ребёнку. Он был их с Вэй Ином сыном. Пусть и не родным. Сычжуй был рядом, после смерти Усяня, после обеих смертей.... А сейчас и его нет. Когда они увидятся вновь? Он и не замечал, насколько сильно не хватает А-Юаня. Неважно когда они встретяться вновь, Лань Чжань обязательно обнимет его, скажет насколько сильно любит и дорожит. Скажет, что всегда считал своим ребёнком. Обязательно скажет и сделает то, чего не позволял себе раньше. Сейчас очень захотелось, чтобы дверь открылась, на пороге стоял мягко улыбающийся Сычжуй, который пришёл, чтобы вместе поиграть на гуцине или просто помолчать. Он тоже скучал по Вэй Ину, но старался не показывать этого Лань Чжаню, только вот получалось у него очень плохо. Больше этого мальчика нет. Время идёт – дорогие люди умирают.       На вопрос А-Юя он согласно кивнул, тот радостно обнял его за шею, а Ванцзи в ответ крепко прижал ребёнка к себе. *       — А-Юй... А-Юань... — невольно вырвалось, когда они с Вэй Ином поднимались назад в больницу.       — Кто? — перевёл на Ванцзи вопросительный взгляд Усянь.       — М?       — Ты сказал: А-Юй, А-Юань. А-Юань – это понятно, а А-Юй – это Мо Сюаньюй?       — Мгм.       — А при чём тут Мо Сюаньюй? — недоумённо выгнул бровь Вэй Ин.       Когда они пришли в палату, Лань Чжань поведал ему жизнь из шеснадцатого века. Проговорили они как раз до восьми.       — Давай... когда я отсюда выйду... обязательно их найдём... — произнёс Вэй Ин со слезами на глазах.       — Мгм. Отдохни, — Лань Чжань поцеловал его на прощание, после чего вышел из палаты.