Залечи мои раны

Спустя почти час после переписки с Дилюком Кэйе позвонил курьер, чтобы уточнить, когда и где ему будет удобно принять посылку. Сначала парень немного растерялся, не зная, как лучше поступить, потому что за этот час домой вернулся отец с двумя незнакомыми мужчинами, и ходить в их присутствии по дому, пусть они и находились в отцовском кабинете, не хотелось. Но и заставлять курьера ждать было некрасиво, к тому же Кэйа очень хотел поскорее увидеть туфли, которые Дилюк купил для него. Он посмеялся про себя, когда осознал, насколько велико его возбуждение только от того, что его фиктивный парень заказал ему обувь, подходящую к костюму, но даже не хотел что-то менять в своем поведении. За всю жизнь о нем почти никогда не заботились, и ощутить заботу сейчас было слишком приятно, чтобы отказываться от нее. В конце концов Рагнвиндр сам решил обеспечить Кэйю костюмом и туфлями да еще и скрывал, сколько они стоили, настаивая на том, что это подарок. Поэтому когда курьер позвонил еще раз, оповещая о своем приходе, Кэйа тихонько вышел из комнаты и как мог быстро покинул дом, оказываясь за воротами, где его уже ждал невысокий парень в кепке с логотипом известной курьерской службы. Заприметив Альбериха, он протянул ему фирменный пакет с тщательно упакованной коробкой, и Кэйа в тот момент даже представить боялся, во сколько Дилюку обошелся очередной подарок для него. Надписи на пакете и коробке красноречиво говорили о том, что простым смертным не по карману покупать подобные вещи. Нервно улыбнувшись, Кэйа поблагодарил курьера, вызывая у того слегка усталую ответную улыбку. — Господин Рагнвиндр также просил передать это, — спохватившись в последний момент, сказал курьер и протянул Альбериху сложенную вдвое записку. Кэйа пожал плечами и принял ее тоже, после чего поспешил скрыться за воротами особняка. Ему хотелось как можно скорее оказаться в своей комнате и примерить все, что Дилюк для него купил, поэтому он, прижав к себе бумажный пакет, проскользнул через холл, стараясь ни на кого не наткнуться, и уже собирался было подняться по лестнице, когда услышал недалеко от себя голоса. Они исходили, кажется, из столовой, и среди них Кэйа уловил низкий голос отца. По правде говоря он не собирался подслушивать, потому что слишком велика была вероятность, что об этом узнают и ему не поздоровится, но слишком велик был соблазн узнать, что же обсуждают мужчины. Сглотнув, Кэйа сделал пару шагов в сторону, прижимаясь спиной к стене, и сосредоточился на звуках в столовой. —...не думаю, что у нас получится, — с сомнением сказал незнакомый голос. Боясь быть пойманным, Кэйа не стал пытаться заглянуть в помещение, где сидели мужчины, поэтому не мог понять, с кем сейчас Даррон. — Об этом не беспокойся, — хохотнул другой мужчина, — Крепус идиот, раз доверил столько власти над «Рассветом» сыну. Это их погубит. Кэйа замер и весь похолодел, не слишком веря в услышанное. Он с трудом мог представить, чтобы отец, который параноидально следил за сохранностью информации о его делах, позволил другим людям так свободно говорить о подобном, пусть даже находясь в его же доме. Когда-то Даррон выгнал молоденькую горничную за то, что она прибиралась в его кабинете в разрез с расписанием, потому что подумал, будто она ищет что-то на него, хотя Кэйа был больше чем уверен, что бедняжка просто забегалась и не успела выполнить свою работу вовремя. Сейчас же отца и его собеседников мог услышать кто угодно в доме — в том числе и сам Кэйа, отношения с семьей у которого в последнее время становились все хуже и хуже. Даррон ведь сам говорил, что сын стал слишком дерзким. Неужели позабыл о паранойе? Или же наоборот осмелел настолько, что был уверен в том, что никто не помешает его планам? Кэйе очень хотелось верить, что первое, потому что второй вариант означал, что отец уже знал, как разобраться с бизнесом Рагнвиндров. Откинув лишние мысли в сторону, Альберих снова прислушался, с досадой понимая, что пропустил несколько реплик, пока был в размышлениях о странном поведении отца, и теперь плохо понимал, о чем мужчины говорят. В какой-то момент он даже подумал вернуться к себе в комнату, чтобы не испытывать судьбу, но следующая фраза заставила его застыть на месте. — Мальчишка уже все сделал. Он собственными руками дал нам всю необходимую информацию, — самодовольно сказал Даррон. Где-то на фоне зазвенело стекло. — Осталось только найти документы. У меня есть пара идей, но это требует времени. — Почему бы не попросить об этом твоего сына? — глумливым голосом произнес кто-то. — Он же встречается с Рагнвиндром. Думаю, после хорошей ночи мальчик не откажет своему дорогому возлюбленному в том, чтобы поделиться чем-то важным. Зажмурившись, Кэйа с силой стиснул зубы, едва сдерживая желание ворваться в широкое помещение и не ударить этого мерзкого идиота, который решил, будто Кэйа станет участвовать во всей этой грязи. Да еще и каким способом! Его возмущению не было предела, но он также понимал, что импульсивными поступками только все испортит: нужно было только слушать и постараться никому не попасться, чтобы потом предупредить Дилюка. — Кэйа слишком помешался на этом щенке, чтобы посметь сделать что-то во вред, — в голосе отца сквозило не скрываемым неудовольствием. — Тем лучше. Когда Рагнвиндры погрязнут в долгах, он будет на коленях ползать, чтобы получить мою благосклонность после своей ошибки, — он усмехнулся. — Вот только тогда он уже не будет нужен. — Что ты имеешь в виду? — Пока пресса слишком рьяно следит за моими действиями, но как только у «Рассвета» начнутся проблемы, их внимание переключится на Крепуса с его ублюдком. Тогда я могу не беспокоиться, что случится скандал, когда сын Даррона Альбериха вдруг исчезнет отовсюду. В груди неприятно кольнуло от того, с какой легкостью отец говорил о том, чтобы от него избавиться, но Кэйа и так знал, что не представляет ни для кого интереса и что его держат рядом только пока его исчезновение может стать поводом для пересудов. — Ты собираешься избавиться от него? — хмыкнули в ответ на слова Даррона с намеком. Кэйю затошнило. — Это будет слишком заметно, — отмахнулся отец, — я просто вышвырну его. Жаль только потраченных на университет денег, но иначе могли возникнуть вопросы. Кэйа, прижимаясь к стене, оскалился. Если до этих слов ему могло быть стыдно за то, что он рассказал бы Дилюку все услышанное, то сейчас стало абсолютно все равно, как дальше будут идти дела отца и брата, которые ни во что его не ставили. Не то чтобы раньше было иначе, но Кэйа хоть не слышал подобного напрямую от людей, которые должны были его поддерживать, но вместо этого только унижали и причиняли боль. — В любом случае, после приема мое доверенное лицо сделает все необходимое, чтобы разрушить репутацию Крепуса, — продолжал тем временем Даррон, он звучал довольно: предстоящее падение конкурента явно делало его счастливее. — Он уже некоторое время следит за делами в «Рассвете», мальчишка даже повысил его до финансового директора. Чудо, что Крепус не обанкротился раньше из-за своего сынка. Стараясь запомнить все, что только что услышал, Кэйа стал медленно пятиться к ступенькам. К счастью, он не издал ни звука, поэтому без происшествий сумел взбежать по лестнице и закрыться в своей комнате. Сердце бешено колотилось. Кэйа даже не верил в то, что ему повезло остаться незамеченным, потому что в своей удаче он сильно сомневался. Но судьба, кажется, решила сделать ему подарок и не столкнула ни с кем. Коротко выдохнув, Альберих постарался успокоиться и привести мысли в порядок, что, по правде говоря, давалось с трудом из-за адреналина, хлынувшего в кровь, и злости на отца. Его злило даже не то, что Даррон так пренебрежительно к нему относился и собирался избавиться, как только появится возможность, а то, что он ни разу за это время не назвал Дилюка по имени. Словно тот не заслуживал даже этого. Кэйа не понимал, как можно настолько сильно ненавидеть человека, который ничего не сделал: ни Дилюк, ни даже «Рассвет» в целом никак не вредили Даррону, если не считать конкуренции, но даже Кэйа понимал, что империя Рагнвиндров была выстроена гораздо более грамотно и правильно, нежели бизнес отца, который держался только на его сомнительных сделках и подкупе влиятельных людей. Конечно, нельзя было отрицать, что и вина «Каэнрии» были неплохи, к тому же другие отрасли отцовского дела тоже не были в убытке, но... Это не то. Даррон не спешил тратить огромное количество денег на самое качественное сырье для производства, тогда как одуванчиковое вино по праву считалось лучшим во всем Тейвате и было признано многими людьми. Поэтому и отели «Рассвета» пользовались бешенной популярностью даже в самом начале, когда Крепус только начал расширять свое дело. Но неужели конкуренция настолько сильно раздражает отца, что он решил просто разрушить все, чего Рагнвиндры добивались годами? — Не бывать этому, — зло прошипел Кэйа, осторожно кладя коробку с обувью на кровать и беря в руки телефон. Он быстро нашел диалог с Дилюком и написал ему несколько сообщений, в которых как мог объяснил все, что услышал несколькими минутами ранее. Но ответа он так и не дождался: Дилюк не читал сообщения и вообще был не в сети. Кэйа закусил губу. Он прекрасно понимал, что у парня могут быть дела, но очень хотел, чтобы тот как можно скорее прочитал все. Сев на кровать рядом с подаренными ему туфлями, Кэйа долго держал в руках телефон, не желая убирать его, чтобы не пропустить вдруг ответ от Рагнвиндра. Ему казалось, что прошло минимум несколько часов, когда экран мигнул, оповещая о новом сообщении. С трудом сохраняя спокойствие, Кэйа открыл диалог, вчитываясь в напечатанные слова. Дилюк: Все в порядке, не волнуйся Проблем не будет Кэйе очень хотелось язвительно спросить, это в каком месте все в порядке, но он справедливо решил, что Дилюку лучше знать: в конце концов именно он был посвящен в дела компании. Хотя, признаться, спокойствия ему это не прибавило. Дилюк: Просто доверься мне И, кстати, ты забрал заказ? На лице Альбериха мелькнуло раздражение пополам с весельем. Дилюк просто мастер менять темы, кто бы что ни говорил. Впрочем... Доверять, да? Кэйа чувствовал, что мог бы доверить Дилюку даже свою жизнь, так что решил отогнать от себя нехорошие мысли.

Вы:

забрал. но еще не открывал

хочешь пришлю фотографии?(>ω^)

Почему-то Кэйа был уверен, что Рагнвиндр откажется. В самом деле, зачем ему фотографии Кэйи, когда они встретятся всего через день? Но и тут парень его удивил. Дилюк: Жду Оу. Такого Альберих точно не ожидал. Он скептически посмотрел на свое отражение в экране телефона и надул губы. Выглядел он не то чтобы великолепно, но вполне сносно для того, кто последние несколько часов бесцельно валялся на кровати, нужно было только слегка пригладить волосы. Ну и, конечно, надеть костюм. Эта часть воодушевила его настолько, что Кэйа сразу же откинул телефон на подушки и в несколько прыжков оказался у вешалки, снимая с нее одежду. Одеться оказалось не так просто, потому что ребра все еще покалывало неприятными ощущениями, а на тоненькой блузке было слишком много пуговиц, но парень не обратил на это внимания, в очередной раз восторженно крутясь перед зеркалом. Он все никак не мог нарадоваться новому костюму, хотя никогда раньше не замечал в себе любви к каким-либо вещам. Но в этом наряде Кэйа выглядел так ладно и привлекательно, что у него сразу же появлялось кокетливое настроение. Дилюк сам виноват, что согласился, мстительно подумал Альберих, доставая из коробки пару классических лакированных туфель кремового оттенка. Они оказались ему в самый раз, разве что слегка натирали у пятки, но это все пустяки. Главное, что хорошо сидели и были по размеру. Полностью одевшись, Кэйа схватил телефон и подошел к зеркалу, выбирая наиболее удачный ракурс, чтобы запечатлеть все свои достоинства. Он слегка выгнулся в спине и повернулся полубоком — задница из-за этого оказалась немного выпячена, но так было только интереснее. Кэйа совершенно не стеснялся показывать некоторые части своего тела, поскольку прекрасно знал, что местечко чуть ниже спины у него выглядело очень даже аппетитно: не зря же на него заглядывались даже те, кто демонстрировал неприязнь. Альберих сделал несколько фотографий и придирчиво их оглядел, чтобы понять, достаточно ли они хороши для Дилюка. Некоторые получились немного смазанными, на другой появился засвет на все лицо, а вот последняя была то, что надо. На ней все, что Кэйа так хотел показать, выглядело вполне себе сносно и даже привлекательно, так что ее он и решил отправить своему фиктивному парню. Ответ пришел почти сразу же. Дилюк: Зачем ты так выставил задницу? Но выглядит хорошо, тебе идет Кэйа возмущенно засопел, недовольный тем, что его старания не оценили.

Вы:

тебе не нравится моя фигура?((

Дилюк: Кэйа Ты ведь и так знаешь, что привлекательно выглядишь, мне нет нужды говорить это К тому же мне не обязательно должно нравиться твое тело, мы ведь встречаемся не по-настоящему О, ну кто бы сомневался в том, что Дилюк как обычно будет серьезен. Кэйа даже не почувствовал разочарования от последнего сообщения, хотя фраза «привлекательно выглядишь» отпечаталась у него в памяти, заставляя расплыться в улыбке. Он хотел написать, что ему вот нравится, как выглядит Дилюк, но решил, что это будет слишком: их отношения пока были слишком шаткими для таких откровений. Почему-то сомнений в том, что Рагнвиндр отдалится, как только узнает о симпатии Кэйи, у него не было.

Вы:

нуи пожалуйста (ಡ‸ಡ)

Жаль, что Кэйа не видел сейчас лица Дилюка, потому что он точно знал, что тот сейчас устало выдохнул сквозь зубы, как это всегда бывало, когда его вынуждали что-то признать. Дилюк: Ладно Мне нравится твоя задница, будь моя воля, я бы искусал ее всю. Мял бы в руках, пока ты сидишь у меня на коленях, а потом оставлял засосы и сцеловывал вкус твоей кожи Лучшее лакомство, как считаешь?)

Вы:

иди в жопу Дилюк

Дилюк: В твою?)

Вы:

бесишь(҂ `з´ )

Кэйа в смущении откинул телефон в сторону, ложась на кровать прямо в костюме и обуви. Его лицо стало горячим из-за смущения, а губы дрожали в улыбке, которую он старательно пытался сдержать. В обычное время Дилюк по большей части оставался серьезен, только изредка и с близкими людьми позволяя себе шутить, и в этот раз его жертвой стал Кэйа, хотя должно было быть наоборот. Альберих хотел смутить парня фотографией и последовавшим за ней кокетливым вопросом, но оказалось, что смутить его было не так-то просто, и он сам был готов заставить Кэйю покраснеть от смеси стыда и, страшно было признаваться, удовлетворения. Последнее казалось неправильным, но что Кэйа мог поделать? Ему до ужаса понравилось то, что написал ему Дилюк, пусть это и было простой шуткой. Он даже представил на секунду, что Рагнвиндр и вправду мог сотворить с ним такое, заставляя выгибаться на постели, изнывая от страстных ласк. Как же стыдно! * В воскресенье Кэйа проснулся раньше обычного из-за накатившего волнения по поводу предстоящего приема. Он должен был начаться только в семь вечера, но парень еще со вчерашнего дня чувствовал себя неважно: то тошнота накатывала, то руки начинали трястись; еще и голова болела, будто он несколько часов кряду бился о стену. С утра все эти ощущения только усилились, хотя Альберих как мог старался успокоиться и перестать волноваться. Подумаешь, сходить на какой-то там прием! Он ведь будет там не один, а с Дилюком, который после всего точно не даст его в обиду. После этой мысли стало чуточку легче, но ненамного, и Кэйа почти весь день был будто бы в бреду, даже не выходил из комнаты ни разу, хотя ближе к вечеру желудок стал требовать пищи. Но и так Альберих не решился покинуть единственное более-менее безопасное в доме место. Несмотря на то, что отец вчера до конца дня так и не пришел и никак не показывал, что знает о том, что Кэйа подслушивал его разговор, было все еще страшновато показываться ему на глаза. У парня было такое ощущение, будто только он выйдет, и Даррон накажет его так, как никогда раньше. Как минимум потому, что раньше Кэйа даже не думал сливать информацию о его планах кому-то. Но в нынешнем положении дел отец был сам виноват, Кэйа не испытывал ни капли стыда из-за своего поступка: он предупредил очень дорогого ему человека, и это было гораздо важнее, чем злость отца. Даррон и так постоянно на него злился, усмехнулся парень, ему никогда не нужен был повод. Это, конечно, не значило, что младший Альберих готов был с радостью признаться в своем поступке, так что он решил отсидеться в комнате до того времени, когда нужно будет идти. Дилюк звонил ему несколькими часами ранее и предупредил, что заедет за ним чуть раньше необходимого, поэтому Кэйа очень надеялся, что ему удастся проскользнуть мимо брата и отца, которые также вовсю готовились к приему. Еще с утра было слышно, как по дому носились слуги, а голос Даррона звучно раздавался по первому этажу, отдавая приказы по поводу одежды и подготовки авто. Когда на часах было почти пять, Кэйа начал приводить себя в порядок. Как можно более аккуратно он расчесал и уложил длинные волосы, хотя от привычной прически это ничем не отличалось, разве что выглядела укладка более опрятно, и критическим взглядом осмотрел лицо. К его огромному счастью, кожа оставалась чистой и мягкой, несмотря на постоянный стресс, и ему не требовалось никаких лишних процедур, кроме небольшого ухода для поддержания нормального состояния. Только после этого Кэйа достал тщательно выглаженный еще вчера костюм и туфли, переодеваясь. На этот раз получилось чуть быстрее, потому что застегивать бесконечные пуговицы стало привычнее, и он мог похвастаться, что уложился меньше, чем за час. Но несмотря на спешку, выглядел Альберих очень неплохо, и настроение даже поднялось при взгляде в зеркало. Такая одежда заставляла его чувствовать себя увереннее и притягательнее, от чего он готов был почти на что угодно. Жаль, что в обычной жизни Кэйа не мог позволить себе носить подобные вещи, но, подумал он, это было не так уж и важно. В остальное время у него было меньше поводов для волнения, если не считать обстановки в семье, поэтому лишняя уверенность не была столь необходима, как перед важным событием. Когда Кэйа повернулся, придирчиво оглядывая себя сзади и проверяя, нет ли лишних складок, его телефон зазвонил, и он тут же бросился к нему, спотыкаясь о разбросанные по полу вещи. — Привет, — негромко сказал он, вцепившись в телефон. — М-м, — Дилюк, судя по звуку, хмыкнул, — когда ты будешь готов? Я скоро подъеду, но если нужно, подожду. Переведя взгляд на часы, Альберих слегка опешил, поскольку думал, что Дилюк приедет позже, но так было даже лучше: лишний раз встречаться с Дарроном или Дайнслейфом совершенно не хотелось. — Я уже все. — Тогда минут через пять выходи, — Рагнвиндр звучал абсолютно спокойно, словно не волновался вовсе. Кэйа очень завидовал его спокойствию, потому что сам трезвостью ума в данный момент похвастаться не мог. — Буду ждать. Коротко угукнув, Кэйа завершил вызов и огляделся, пытаясь понять, все ли необходимое он взял. Ему не нужно было ничего лишнего, но не хотелось по глупости что-то забыть, так что он несколько раз перечислил все, что может понадобиться, и когда убедился, что все на месте, сжал телефон в руке крепче и вышел из комнаты, а после и из особняка, радуясь, что удалось ни на кого не наткнуться. Поглощенный мыслями о встрече с Дилюком, он совершенно не заметил хмурого взгляда брата, направленного прямо на него все то время, пока он спешным шагом пересекал просторный первый этаж. Дилюк же встретил его загадочной полуулыбкой, привычно облокотившись о сверкающую чистотой машину. Он медленно прошелся взглядом по Кэйе, чуть приподняв брови, и его улыбка стала чуть шире, когда он взглянул в голубой глаз своего визави. — Выглядишь сногсшибательно. Боюсь, мне придется отгонять от тебя ценителей прекрасного, — хмыкнул Рагнвиндр, открывая перед Кэйей переднюю пассажирскую дверь и следом сам садясь за руль. — Как жаль, что меня интересует только один конкретный ценитель, — игриво улыбнулся Кэйа, усаживаясь поудобней. — Если ты не против, мы могли бы заехать ко мне, пока есть время. В удивлении приоткрыв рот, Альберих спросил: — А зачем тогда мы так рано вышли? — Подумал, что тебе не очень хочется сидеть дома в одиночестве. К тому же там твой отец, — Дилюк пожал плечами, выезжая на дорогу. Кэйа сглотнул, не зная, что и сказать. Он не говорил Рагнвиндру о планах Даррона по отношению к себе, поэтому очень удивился, что парень вообще подумал о том, что ему может быть некомфортно. Но Дилюк как обычно был чересчур проницателен и сам прекрасно все понимал. — Спасибо. На это парень ничего не ответил, только едва заметно кивнул, давая им обоим возможность посидеть немного в тишине на время недолгой поездки. Поскольку квартира Дилюка находилась не слишком далеко, уже через двадцать минут они оказались внутри, и Кэйа снова принялся разглядывать интерьер. В первый раз он так и не утолил свое любопытство, поэтому сейчас продолжал озираться по сторонам, цепляя взглядом каждую мелочь. Пока он осматривался, Дилюк отошел куда-то и вернулся спустя пару минут с двумя небольшими коробочками белого цвета в руке. Одну он сразу отложил на кофейный столик, а вторую протянул Кэйе. — Открывай, это тебе. Кэйа недоуменно взглянул на протянутую ему вещь, не зная, куда деваться от неловкости. Было стыдно, что Дилюк заваливал его подарками, тогда как он сам не дал ему ровным счетом ничего. — Я не могу. Ты и так многое для меня делаешь, мне нечем тебе отплатить, — признался Альберих, отводя взгляд. Дилюк закатил глаза и сам открыл коробочку. Кэйа из любопытства взглянул, что внутри, и почувствовал, что краснеет. На бархатной светло-голубой подложке лежала белая глазная повязка. Она была похожа на ту, что носил Кэйа, но при этом выглядела куда более изысканной и качественной. — Мне кажется, к костюму она подойдет больше, — негромко произнес Дилюк, поднимая взгляд на Кэйю и тут же удивленно вскидывая брови. — Кэйа, что с тобой? Совершенно расчувствовавшийся парень хлюпал носом, изо всех сил сдерживая набежавшие на глаза слезы, но они все-таки потекли по щекам, катясь к подбородку и капая на носки его новых туфель. — Спасибо, — сдавленно прошептал Кэйа, вытирая мокрые глаза тыльной стороной ладони. — Мне очень жаль, что тебе пришлось потратить на меня столько времени и денег, но я правда очень благодарен. Дилюк вздохнул, откладывая коробочку с повязкой в сторону, и взял парня за руку, молча ведя его в сторону ванной комнаты. Кэйа послушно шел следом, изредка шмыгая, и продолжая бормотать извинения за излишнюю эмоциональность. — Прекрати извиняться, — строго сказал Рагнвиндр и подвел его ближе к раковине, включая воду. Он достал из шкафчика небольшое полотенце и, слегка намочив его, провел по лицу Кэйи, стараясь действовать как можно аккуратнее. — Ты уже плачешь, а я ведь даже не показал второй подарок. Давай, успокаивайся. Ты такой красивый, а из-за слез сейчас опухнешь. Кэйа поднял на него недоуменный взгляд, хлопая слипшимися из-за слез ресницами, и приоткрыл рот в желании что-то сказать, но так же быстро его закрыл, снова шмыгнув. Дилюк на это усмехнулся. — Мне и нос тебе почистить? — с намеком уточнил он. Зардевшись, Кэйа качнул головой. — Не надо, я сам. Только выйди, пожалуйста. Когда за Дилюком захлопнулась дверь, Альберих судорожно набрал в грудь побольше воздуха, стараясь окончательно успокоиться, и кое-как выровнял дыхание, после чего умылся, чтобы вернуть действительно слегка припухшему от слез лицу более-менее презентабельный вид. Не сказать, конечно, что у него это получилось, но выглядел он уже, по крайней мере, не как оживший утопленник. Дилюка Кэйа нашел все там же в гостиной, он вертел в руках свой телефон, изредка поглядывая на наручные часы. Кашлянув, Кэйа привлек к себе его внимание. — Мне жаль, что тебе снова пришлось со мной возиться. — Я же сказал, хватит извинений, — повторил Рагнвиндр, вставая с дивана. Он взял в руки повязку и подошел поближе к своему собеседнику. — Могу я?.. Немного подумав, Кэйа кивнул. Он не рассчитывал вообще показывать кому-то свой второй глаз, поскольку считал это зрелище не слишком приятным, но Дилюку он позволил бы что угодно, поэтому послушно развязал свою повязку, откладывая ее в сторону, и поднял глаза на Рагнвиндра. Тот даже не вздрогнул, когда увидел полностью незрячий глаз, потерявший цвет. Радужка была совсем тусклой, почти что серой, и вызывала у Кэйи только отвращение, но Дилюк никак не показал, что ему неприятно. Наоборот, он со всей нежностью, на которую был способен, отвел от лица парня волосы, и провел подушечкой большого пальца по веку. — Что с твоим глазом? — шепотом спросил Дилюк, вглядываясь в лицо напротив. Кэйа не знал, стоит ли ему отвечать, потому что не хотел снова вызывать жалость, но почему-то врать или уходить от ответа казалось неправильным. — Когда был маленьким, отец разозлился и толкнул меня, — криво улыбнулся он, — я упал и ударился глазом об угол стола. Он помнил, как больно это было, хотя это было в раннем детстве. Ужасающей силы боль еще долго мучила его в кошмарах, и маленький Кэйа часто просыпался посреди ночи в слезах, потирая единственный глаз. Второй трогать не решался, потому что боялся боли. Но она со временем исчезла, а вот касаться незрячего глаза Альберих все так же не хотел: ему было неприятно осознавать, что он не такой, как все; масла в огонь подливали еще и другие дети, которые смеялись над ним из-за травмы. Сейчас это уже не трогало так сильно. Дилюк, вырывая его из воспоминаний, зарычал. — Я уничтожу его. Он пожалеет, что вообще посмел коснуться тебя, — процедил он, скрипя зубами. — Те синяки тоже его рук дело? Вздрогнув, Кэйа сжал губы в тонкую полоску, не желая признаваться. — Кэйа, отвечай. Это он сделал? Альберих сглотнул, с трудом переводя дыхание. Отчего-то стало страшно, хотя злость Дилюка была направлена вовсе не на него. — Не все, — в конце концов выдавил он, пытаясь сделать шаг назад. Безуспешно, впрочем, Дилюк не дал ему отстраниться, осторожно принявшись закреплять новую повязку, перед этим еще раз скользнув пальцем по нежной коже века. — Иногда Дайнслейф. Они не очень-то меня любят, как видишь. Прикрыв на мгновение глаза, Дилюк сдавленно выругался, не имея представления, что ему делать. Кэйа, видя его состояние, пожалел, что вообще решил раскрыть рот. — Обоих убью. Что за пиздец вообще творится у них в головах, раз они позволяют себе такое? — Рагнвиндр нахмурился. — Кэйа. Если еще раз они посмеют сделать тебе что-то, говори мне. Я не позволю так с тобой обращаться. Ты понял меня? — Не надо, — запротестовал Кэйа, мотнув головой, — все в порядке, я уже привык. Не нужно ничего делать. Вдруг отец ещ... — Мне похуй, — рыкнул Дилюк, заставляя Кэйю заткнуться. — Никто не имеет права причинять тебе боль. Пожалуйста, подумай головой и пойми, что это ненормально. Кэйа поджал губы, слегка надув их, но все-таки кивнул, не слишком веря, что это хорошая идея. — Умничка. А теперь второй подарок и потом поедим. Не думаю, что на приеме нам дадут передохнуть, к тому же я уверен, что ты опять нормально не ел, — парень придирчиво оглядел Альбериха и взял в руки вторую коробочку, сразу же открывая ее. Внутри лежала сверкающая на свету брошь в виде цветка, переливающаяся голубыми и синими оттенками. Кэйа завороженно уставился на нее, потеряв дар речи. — Мне кажется, что с ней будет лучше, так что иди сюда. Рагнвиндр подцепил пальцами лацкан его пиджака и ловко закрепил на нем цветок. После он поправил ткань, чуть дольше необходимого задержавшись на груди и плечах Кэйи горячими ладонями, и довольно хмыкнул. — Ты выглядишь невероятно. Не считай я тебя своим другом, точно влюбился бы.