Позволь доказать свою любовь

Сяо Чжань Слишком быстро наступил август. Через два дня день рождения Ибо, ещё пятнадцать дней и закончатся съёмки. Возвращаясь из Пекина, Сяо Чжань решил купить подарок для любимого. Но что подарить ему? Стояла сложная задача. Хотелось чего-то особенного, но при этом ни у кого не вызывающего подозрения, а главное, это что-то должно понравиться Ибо. Подарок должен был быть нейтральным, ведь он подарит его при всех. После мучительных раздумий между лего и шлемом Чжань выбрал шлем. Выбор цвета, как и самого шлема, был важен, поэтому он остановился на зеленом. Ведь Ибо любит зеленый цвет… После долгого перелета Сяо Чжань отправился на съёмочную площадку, а менеджер с багажом в отель. Ему очень хотелось сразу же броситься Ибо на шею и расцеловать, но сдержался. Поздоровавшись со всеми, он остался стоять в нескольких шагах от любимого. — Как прошли съемки с дублером? Чжань в последнюю очередь стремился знать это. Ему хотелось сказать, как он сильно соскучился и был бы не прочь остаться наедине со своим львенком, но не мог себе этого позволить при таком количестве людей. — Отлично. Со спины он очень даже похож на тебя… Чжань чуть не выронил флейту из рук. «Он дразнится или серьезно?» — подумал он. Сомневаясь, что услышал именно это, Сяо Чжань непонимающе сказал: — А…? Ибо криво улыбнулся и повторил: — Со спины он очень похож на тебя. Чжань понял, Ибо дразнит его. Прекрасно, в эту игру можно играть и вдвоем. Оставшееся время Сяо Чжань в отместку игнорировал Ибо. Но вскоре во время съёмки очередного эпизода, увлекшись, он не сразу понял, как получилось так, что он ударил Ибо по лицу. Щека любимого покраснела, и Чжань очень переживал: лицо могло опухнуть, или мог появиться синяк. Но больше всего он боялся того, что Ибо может решить, что Чжань ударил его специально. Закончив съемки, он, как и обещал, съел большую порцию вонтонов. Даже наказание Ибо было заботой о нем. По возвращению в номер все ограничения на поцелуи и объятия были сняты. Чем и воспользовался Ибо в полной мере. Утро наступило слишком быстро, и, как бы им не хотелось, пришлось покинуть уютную кровать и отправиться на съемочную площадку. Каждый новый день приближал их к окончанию съёмок. Сяо Чжаню приходилось улыбаться через силу, он не хотел показывать свои переживания и неуверенность. Ведь именно он еще месяц назад сам успокаивал Ибо, когда тот высказал свои страхи. Теперь же сам переживал, но не хотел беспокоить этим любимого. Сегодня предстояли съемки в лодке, а значит в павильоне, где температура на несколько градусов выше, будет сложно. Уже с утра было довольно жарко. В лодку первым сел Ибо, затем помог ему. Через пару минут, возможно, от скуки Ибо начал раскачивать лодку, Чжань старался не обращать внимания на шалости парня, но слова помощника режиссера заставили его обернуться. — Не раскачивайте лодку, господин Ван! — Помощник показал на фонарик сверху. — Там настоящая свеча! Они оба посмотрели наверх. Ибо с наигранным испугом выкрикнул: — Ооо, боже мой! Чжань устало взглянул на него и строго сказал: — Ван Ибо! Ты что маленький? Ибо в ответ виновато улыбнулся и протянул очищенные семена лотоса в знак извинения. Вдруг лодка снова покачнулась, Сяо Чжань испуганно оглянулся. В лодку сел Юй Бинь, довольно улыбнувшись, поздоровался. Лодка снова опасно качнулась, Чжань инстинктивно схватил Ибо за руки со словами: — Не двигайся, — заметив, что Ибо все же немного пошевелился, причем специально, Чжань в испуге повторил, — не двигайся. Но Ибо было все равно, он просто продолжал есть семена лотоса и улыбаться одним уголком рта. Разозлившись, Чжань отдернул свою руку и отвернулся. Видимо, Ибо понял, что тот обиделся и в качестве извинения протянул семена, которые Чжань демонстративно проигнорировал. Юй Бинь, взяв со дна лодки лотос, стал есть. Ибо обратился к Юй Биню, наигранно причмокнул, дожёвывая семена лотоса: — Очень вкусно, но он не ест. Юй Бинь вопросительно посмотрел на них. Ибо, кивнув в сторону Сяо Чжаня, повторил: — Он не ест. Юй Бинь улыбнулся и кинул семена Чжаню, но не рассчитал, семена пролетели над головой, чем воспользовался Ибо, поймав их сразу в рот, и довольный, ухмыляясь, поиграл бровями. Ибо молчал некоторое время, исподтишка рассматривая Чжаня и чистя семена. Тот тоже взял немного лотосов и начал чистить их себе, разговаривая с режиссером. Спустя минут пять Ибо снова протянул ему очищенные семена лотоса. — Чжань-гэ, прости меня, — он сделал виноватое лицо. — Обещаю, больше не стану тебя дразнить. Как можно было злиться, когда Ибо смотрел вот так? Словно нашкодивший щенок. Чжань, не выдержав, улыбнулся и взял протянутые семена. — Они очень вкусные. Попробуй. Сяо Чжань закинул семечко в рот, но разжевав, сразу же сплюнул, сморщив лицо. — Оно горькое, — возмутился он и ударил смеющегося Ибо. — Ван Ибо, ты вообще человек? Просмеявшись, Ибо ответил: — Чжань-гэ… Мне, правда, только вкусные попадались. Я же не знал, что тебе попадётся горькое. Вскоре режиссёр объявил о начале работы и велел Сяо Чжаню лечь на колени Ибо. После пары дублей съёмки пришлось остановить. Ибо осторожно вытер капельки пота на лбу Сяо Чжаня и положил руку на грудь любимого, немного приобнимая его. Чжаню было слишком жарко, поэтому он демонстративно откинул руку Ибо. — Убери руку подальше. Ибо с улыбкой снова положил свою руку на Чжаня. — Я всего лишь прикрываю тебя от света. — Я не хочу этого. — Я хочу. — Ван Ибо, почему ты такой бесстыжий? Ибо посмотрел на Юй Биня и сказал, смеясь: — Я держу его, а он все равно ругает меня. Сяо Чжань, смирившись, начал напевать себе под нос. Спустя пару минут Ибо приподнялся в попытке сесть поудобней. Сяо Чжань попытался встать. — Я встану. Ибо потянул его обратно со словами: — Нет необходимости. Ибо взял сценарий и начал читать свои реплики. В кои-то веки у Ибо было больше реплик, чем у Чжаня. И он решил немного позлить своего львенка, притягивая его к себе за руку, в которой Ибо держал сценарий, и не давая читать. Но вскоре понял: это была большая ошибка. Спиной он почувствовал, как Ибо возбудился. Он сглотнул, когда любимый совсем тихо, чтобы услышал только он, прошептал хриплым голосом: — Чжань-гэ… Если ты продолжишь ерзать, я наброшусь на тебя при всех… Сяо Чжань застыл, почему-то не сомневаясь в его словах. Спустя полчаса Ибо жалобно сказал: — Я не чувствую своих ног. — И кого это волнует? Я и так пытаюсь удержаться, держусь руками вот так. — Он показал свои локти, которыми держался за бортик лодки с тех пор, как почувствовал возбуждение Ибо. — Нет, мои ноги, действительно, онемели. — Я не верю в это. Ибо сказал с наигранной обидой: — Как ты можешь… Онемела не эта нога, — он показал на ногу, на которой лежал Сяо Чжань. — Эта другая. — Я и забыл, что у тебя вторая нога внизу. — Это нога и онемела. Ты давишь на ногу снизу. — Мне жаль. — Чжаню сразу стало стыдно, он привстал. — Позволь мне немного подвинуться так, чтобы я не давил на тебя. Ибо отпустил его, позволив подняться. — Хорошо. — Но как только он принял удобное положение, потянул Чжаня на себя, — ложись снова. Тот улегся, но нога все же лежала там же, лишь немного была сдвинута. — Ура. — Ибо весело посмотрел на Юй Биня, — больше не давит. — Может, ты раздвинешь ноги шире, чтобы я не давил своим весом на них? Сяо Чжань снова немного приподнялся, позволив Ибо раздвинуть ноги, и теперь даже ему было удобней лежать. — Так нормально? Чжань кивнул. — А ты тоже лежишь нормально? Ибо поправил свой парик и ответил: — Да. Сяо Чжань виновато повторил: — Прости. — Сяо Чжань, сейчас сцена где ты должен прийти в себя. Режиссер сел на свое место, и только сейчас Сяо Чжань понял, что в сценарии не указано, должен ли он произносить свою реплику лежа или сначала ему нужно сесть. Он попытался приподняться, но Ибо его удержал. — Я хочу встать. — Сяо Чжань все же освободился и поднялся. — Я должен встать или говорить в его объятиях? — Нет. — Режиссер подошёл к ребятам, просматривая сценарий. — Оставайся у него в объятиях. Ибо, довольный таким раскладом, снова потянул Чжаня на себя со словами: — Давай. Иди ложись…