Где ты видел счастье?

      За окном жужжала газонокосилка. Сладко-болезненное послевкусие оставил сегодняшний сон. Их первая поездка на мотоцикле. Как же им было хорошо. Сначала они катались, а потом поехали к нему на квартиру, ели пиццу, смотрели фильм, тогда они были по-настоящему счастливы. Боль и тоска снова проникали в сознание. Но девушка понимала, что нужно хотя бы встать с кровати, занять себя чем-то, только бы не думать о нем. Но это ведь невозможно. Эта боль никуда не уйдет. К ней начинаешь привыкать, но вместе с этим понимаешь, что вечно так жить нельзя. Его не хватает. Но он должен быть рядом. Она поднимается и облокачивается на подушки. Снова больно дышать. И так каждое утро, каждый день, час, минуту.       Когда она лежала в больничной палате и просто смотрела в пустоту, чувствуя, что подушка уже мокрая от слез, она осознавала, как медленно течет время. И ты буквально физически ощущаешь каждую минуту, как она тянется, одна сменяется другой, а боль уничтожает изнутри. Но за это время Нора научилась себя немного контролировать, теперь она знает, с чего начинается очередной приступ, истерика. Но что делать с этим знанием она так и не поняла. Таблетки, конечно, помогают. Но только в том, чтобы не рыдать каждую минуту, а подавлять в себе желание уничтожить все вокруг и себя тоже. Жаль, что не придумали таблеток, чтобы не чувствовать душевную боль, отчаяние, постоянный страх, ужас от осознания того, что она совершенно одна в этом мире. Она снова заплакала, это уже ее привычное состояние: просыпаться, плакать, а потом делать вид, что тебе становится лучше, чтобы окружающие не догадывались, как тебе плохо на самом деле. Она вцепилась в подушку и сидела неподвижно. Он бы не хотел этого. Нет.       Это слишком страшно. И снова начинался приступ паники, ей становилось страшно, больно. И она не знала, что делать, чтобы хотя бы минуту своей жизни не чувствовать отчаяния. Неужели родители верят, что она когда-нибудь сможет вернуться к прежней жизни, ходить в университет, мечтать о чем-то, быть счастливой. Нет. Нора точно знала, что этого не будет. Теперь она сломлена. В ней нет больше сил, чтобы бороться, да и желания тоже нет. Это словно не ее жизнь. Кто-то забрал ее счастье, теперь живет и радуется каждый день, а ей остается только представлять его рядом с собой и повторять одно и то же: «Нельзя. Нельзя. Он бы не хотел этого». Но вместе с ним исчезло все. Ей постоянно говорят, что все наладится, станет лучше. Но она ведь знает, что за это время все стало только хуже. Пустота заполнила ее жизнь. Но это ведь слишком жестоко. Почему ей приходится терпеть все это. Это невыносимо. Он должен быть сейчас с ней. Должен быть рядом. А его нет. И от этой мысли она рыдает, ощущая приближение новой истерики. Она кричит и прижимает подушку к себе: — За что? Ну, за что? Это все неправда. Нет. Я не хочу.       На крик в комнату прибегают родители. Но к такому они уже привыкли. Они не знают, что сделать, чтобы она не плакала больше, не кричала куда-то в пустоту по ночам, не звала его. Они хотят ей помочь, сделать все, что от них зависит, но не понимают одного. Она не хочет больше принимать помощь. Ей не нужны утешения и таблетки. И время не сможет вылечить ту рану на сердце, которая у нее теперь навсегда. Помочь ей мог только один человек, из-за отсутствия которого она страдала, кричала и не хотела жить.       Спустя несколько часов она успокаивается, кажется, что слез уже нет. Но боль в душе никуда не исчезает. Только становится все больше. Нора остается в комнате одна. Апатия, безразличие — уже такое привычное состояние. И все по кругу. Она засыпает и хотя бы теперь ей не больно и не страшно. *** — Я сказал тебе: или ты мне сейчас говоришь правду или потом я прибью тебя к чертовой матери! – Он выглядел так, словно и правда готов был ее убить, если она не сделает то, о чем он просит. Люди, выходившие и заходившие в больничный корпус, то и дело оглядывались на них. Еще бы. Было на что посмотреть. Почти перед самыми ступеньками стоял высокий черноволосый парень и буквально тряс за плечи плачущую девушку. — Я тебе не вру! Это правда! – Она нервно мотала головой и оправдывалась. — Это последняя попытка. Если мы сейчас пройдем туда, и выяснится, что ты врешь, не дай бог, если я тебя еще раз когда-нибудь увижу. Ты ведь меня знаешь, — он замолчал, давая девушке пару секунд на раздумья, — Не передумала? — он и правда, был очень взбешен. — Нет, я точно знаю… — а потом слова смешались со всхлипами и он за локоть потащил ее к дверям, где они и скрылись через пару секунд.       Странная парочка. Конечно, Норе хотелось узнать, в чем была причина ссоры этой парочки, природное любопытство не давало покоя, но и она пришла сюда по делам.       Медосмотр в университете, хоть и был обычной бумажной волокитой, но отнимал время и нервы, тем, что за одной маленькой справкой нужно было отстоять немалую очередь. Поиск кабинета оказался не самой сложной задачей, а людей желающих попасть в кабинет было немного. Так что уже через десять минут, довольная, с последней нужной подписью она шла по коридору, осознавая, что впереди еще целый свободный день, и его можно провести с пользой. — Мать твою! Смотри куда идешь, — резко на нее что-то налетело из-за угла, и девушка еле удержалась на ногах, чтобы не грохнуться под ноги мужчине, который еще и обвинил ее в столкновении. От одного его голоса стало не по себе, но когда она подняла голову и увидела его лицо, ей стало совсем неловко. Черные, слегка растрёпанные волосы, голубые глаза, смотреть в которые ей было даже страшно, в них кипело бешенство. Все его лицо выражало сплошное негодование и желание смести все на своем пути. И тут до нее дошло, что это тот же парень, который ссорился на улице с девушкой. Да уж, ну и экземплярчик. — Дура! — он сказал это с таким презрением, что было даже не ясно кому именно это адресовано. В ту же секунду он обошел ее и устремился дальше по коридору так, словно, он идет убивать. — Идиот! — этого он, конечно, уже не услышал, так как скрылся за поворотом, а она так и стояла, ошарашенно глядя ему вслед, и поправляя волосы и одежду. Сам налетел, а она еще и виновата. Пришлось немного постоять в коридоре, чтобы привести себя в порядок. Мысли разлетелись, Нора даже забыла куда шла, и что собиралась сделать. Но спустя несколько минут она уже выходила из главного корпуса городской больницы.       Не успела девушка спуститься по ступенькам, ведущим к парковке, как увидела этого психа. Он стоял к ней спиной. Одну ногу поставив на ступеньку, облокотился на перила. По всей видимости, он курил. Бешеный. Словно прочитав ее мысли, он резко обернулся и его взгляд остановился на ней. И от этого взгляда резко стало холодно. Она уже приготовилась к тому, что придется получить новую порцию оскорблений в свой адрес. Но он почему-то молчал. Изучал. Долго, внимательно. А потом как ни в чем не бывало спокойно сказал: — Ты сейчас занята? — От этого вопроса она даже побледнела. Она ждала от него всего, чего угодно, насмешки, ругательств, но не этого. Ну, вот как отвечать на этот вопрос? Что он вообще хочет? Нора так и осталась стоять напротив него, удивленно глядя на то, как он бросил окурок в сторону и подошел к ней. — Пойдем погуляем, — он сказал это так просто, как будто они были знакомы много лет и периодически гуляли вместе. — Зачем? — Она решительно не понимала, что он от нее хочет. Гулять? Куда? Почему именно она? Они ведь даже не знакомы. — Погода хорошая, — голос звучал уже спокойно, словно это не он несколько минут назад мчался по коридорам больницы, сметая все и всех на своем пути. — Хорошо. — Что? Она и сама не поняла, как это слово у нее вырвалось. Идти куда-то с неизвестным парнем, который к тому же еще и неуравновешенный псих, доводящий девушек до слез – это было явно не в ее стиле. А если он вообще какой-то маньяк? Но, тем не менее, она зачем-то согласилась.       Сначала они просто молча шли куда-то, потом свернули с основной дороги на более узкую, и оказались на месте, которое ей было знакомо. Это был городской пруд. Так они шли в полной тишине, пока он не сел на лавочку под дубом.       Наконец она подала голос: — И зачем мы сюда пришли?       Он, даже не посмотрев на нее, лениво ответил: — Не бойся, я не серийный маньяк убийца, насилующий маленьких девочек в лесу и там же закапывающий их тела.       В голове у нее пронеслось: «С кем я связалась?» — Я, пожалуй, пойду, — раздумывая, произнесла Нора и встала. — Что, испугалась? — он посмотрел на нее и улыбнулся, — как хочешь. Но ведь ты сама со мной пошла.       Она постояла еще секунду, а потом села рядом обратно. Он усмехнулся, но ничего не сказал. Думал о чем-то своем и все молчал. Как и она. Сидела и думала о том, что он до невозможности красив. И очень странный. Но уходить ей уже расхотелось. — Как тебя зовут? — он посмотрел как-то задумчиво. — Нора.       Реакции не последовало. Он просто смотрел куда-то вдаль и снова задумался. — Ладно. Так уж и быть. Я сегодня добрый, скажу тебе свое имя. – На лице у него появилась заговорческая усмешка. Как будто он собирался поведать мне какую-то тайну или раскрыть мировой заговор, — мне с именем больше повезло. Микаэль Балистиери.       Она не знала, как на него реагировать. Он то сидит неподвижно и молчит, то язвит и насмехается. — Балистиери? — Ага. Красиво, не правда ли? — нахальный взгляд, легкий прищур светло-голубых глаз, от него не хотелось отводить глаз, — у меня семья из Италии. Так что есть чем гордиться.       Еще и самоуверенный. И тут у нее в голове что-то щелкнуло: — Добрый, говоришь?, — она засмеялась, — особенно добрым, видимо, ты был, когда чуть не сбил меня на пол. А потом еще и обозвал дурой. Вот это доброта! — Ну, да. Иногда случаются приступы доброты и любви ко всему миру, - снова язвит.       Но зато на людей не кидается, уже хорошо. И тут Нора вдруг вспомнила сцену, свидетельницей которой стала до встречи с Микаэлем в коридоре больницы. — Подожди, ты ведь был с какой-то девушкой? Разве тебе не надо к ней? — Он вопросительно посмотрел на нее. Видимо, не понял, откуда Нора узнала о девушке. — Я видела, как вы ссорились у входа, когда пришли. — Нет. Она меня не ждет, — он снова отвернулся и стал смотреть на воду.       Нора сомневалась: спросить или не надо? Как он отреагирует. — А почему вы ссорились? — Серьезно? Из всех возможных вопросов ты решила задать именно этот? — А почему нет? Она плакала, — пожав плечами ответила Нора. — Думать головой надо, чтоб потом не плакать, — он посерьезнел, даже улыбка исчезла с его лица.       А она все ждала, что он продолжит и хоть что-то скажет. — Что она сделала? — Ты, правда, хочешь об этом поговорить? — он даже удивился, что Нора проявляла такой интерес к случившейся ситуации. — Просто интересно, — она уже пожалела, что вообще начала эту тему, но он вдруг засмеялся. — Ну, тогда слушай. Эта сумасшедшая неделю за мной бегала, кричала, что любит, а потом сказала, что беременна от меня. Глупая. Я ей объяснил, что со мной такие шутки не прокатят. Но она все лезла и лезла ко мне. Я поставил ей условие, что мы идем в больницу, и если врач скажет, что она действительно беременна, то даже извинюсь перед ней. И нет, чтобы остановиться, перестать врать, и отстать от меня, она решила идти до конца и даже согласилась идти в больницу. Ну, а то, что ты видела.. Я дал ей последнюю попытку не тратить мое время, просто признаться, что все придумала и мирно разойтись. Нет же. Врать так врать. И когда врач сказал, что никакого ребенка нет, я просто взял и ушел. Ну, а потом, встретил тебя. — Он улыбался и смотрел на нее так, что она даже засмущалась. — А если бы она, правда, была беременна? — Ты хочешь узнать, бросил бы я ее с ребенком или остался с ней? Не бросил бы. Ребенок в любом случае не виноват, что у него родители такие идиоты.       Возможно, он бы сказал, что-нибудь еще, но у Норы зазвонил телефон, разговор пришлось прервать. — Мне пора, обещала родителям, что приеду сегодня к ним пораньше. — Ты на машине? — Нет, — ответила Нора. — Я тебя отвезу. — Зачем? — Ну, тебя ведь ждут, — он встал и добавил, — а ты забавная.