Напарник

≫△▽△≪

Короткая пешая прогулка проходит под монотонное ворчание Ханджи в его голове о том, что того воспитывали в хлеву. Ривай морщится, игнорирует и продолжает неспешно переставлять ноги. Он готов поспорить, что реальная Ханджи уже точно в курсе событий, и минут через пятнадцать его осадят уже с двух сторон, но ему, если честно, глубоко плевать. Он не так часто позволяет себе спокойные вечера на Цитадели. Бар ожидаемо встречает его приглушенной музыкой и слишком разнообразным контингентом. Крайний столик, естественно, уже занят Эрвином и Ханджи, оживленно обсуждающими какую-то очередную рабочую херамань. Вероятно, очкастая делится с ним последними полученными данными. В паре метров от них сидит еще пара знакомых с работы, что не удивительно — бар принадлежит Пиксису, легенде отдела и бывшему командору, так что здесь всегда полно «ищеек», как их мягко называют в остальных отделах межгалактической полиции. Ривай немного щурится, пытаясь разглядеть лица, и равнодушно машет рукой в приветствии. Парочкой оказываются Саша Блаус, напарница Микасы последние пару лет, и Конни Спрингер. Хрен знает, с кем он сейчас работает, но парень толковый. Ривай пару раз видел его в действии на тренировках. Что касается Саши, она великолепный снайпер, и в дуэте с Микасой выдает невероятные результаты, хотя в живом общении просто ужасна. Впрочем, так можно сказать про каждого, кто работает в отделе. Адекватные сюда не суются. В голове тут же всплывает практически идеальная биография Йегера и настроение портится в секунду. У таких людей, как правило, скелетов в шкафу куда больше, чем у какой-нибудь Блаус. И это всего лишь одна из немногих причин, по которым Ривая не отпускает предчувствие катастрофы. Ханджи наконец замечает его и приветственно машет кружкой какой-то дряни, вскакивая на ноги и крича почти на весь бар. Ривай бы, наверное, придушил ее на месте, если бы не привык к этой картине за долгие годы дружбы. Каждый чертов раз… — Уймись, Франкенштейн, народ распугаешь. Ривай спокойно садится за стол, ловя теплую улыбку Эрвина, и раздражение, появившееся секунду назад, тут же рассеивается. Он еле заметно улыбается и кивает в ответном приветствии. Смит всегда действует на него как кружка чая и теплый плед. Или как там описывают покой и уют тринадцатилетние девочки. Конечно, если они не на работе. Вернее, особенно тогда, когда они не на работе. Ханджи минут двадцать трещит не замолкая о том, какую еще херню они нарыли с ее протеже Арлертом, а Ривай молча тянет один бокал за другим, периодически обмениваясь с Эрвином понимающими полуулыбками. — Давно виделся с Хисторией? — спрашивает Смит, когда Зоэ наконец замолкает. Ай, да какого хрена. — В нашу последнюю встречу она врезала мне на глазах у всего отдела. Не особо горю желанием забегать к ней лишний раз на чашечку чая, знаешь ли. — саркастично бросает Ривай, опрокидывая в себя остатки коктейля. Смит на это только хмыкает и сокрушенно качает головой. — Ты прекрасно знаешь, что заслужил это. И все вокруг осведомлены, что ты просто делаешь вид, что обижен. — Я не делаю вид, что обижен, Эрвин, — монотонно тянет Ривай в ответ, искренне стараясь звучать как можно грубее, но отчего-то не выходит. То ли он слишком устал от этого дерьма, то ли с Эрвином просто невозможно быть грубым. — Я раздражен и оскорблен, и эти чувства никуда не денутся. Гребаный волк в овечьей шкуре. Падме, чтоб ее, Амидала. Смит в ответ только иронично приподнимает бровь, обмениваясь с Ханджи почти сочувствующими улыбками. Вот же сволочи. Сколько бы он не смахивал на королеву драмы, у него было право обижаться. Он не знает и не хочет знать никакую Хисторию Рейсс, дочь Рода Рейсса, главы межгалактической полиции. Он был знаком только с Кристой Ленц, упертой девчонкой-стажером. — Ладно, забудем о твоем разбитом отеческом сердечке. Лучше скажи, как прошло знакомство с Эреном? — вклинивается Ханджи, улавливая скатывающееся настроение Ривая и быстро меняя тему. — Отлично, — и глазом не моргнув врет Ривай. — познакомились, договорились о планах на завтра. — И отчего же тогда он вернулся в мою комнату через десять минут с явным желанием кого-нибудь убить? — раздается монотонный голос за спиной Ривая. Надо отдать ему должное, на этот раз он хотя бы не вздрагивает. Ханджи начинает заливисто хохотать, а Эрвин тяжело вздыхает, пряча улыбку. — И снова здравствуй, — тянет Ривай, двигая стакан подальше от края стола и разворачиваясь лицом к Микасе, пока она взглядом не прожгла дыру в его затылке. К неприятному удивлению Ривая, она не одна, а вместе с Эреном, то ли обиженно, то ли смущенно пялящимся куда угодно, только не на их стол, и каким-то мелким белобрысым пацаном. — Это еще что за дюймовочка? — кивает он на последнего. Тот, к его огромному удивлению, не обижается, не возмущается, и даже не сжимается от испуга, как делают все остальные, стоит Риваю только появиться рядом, а спокойно смотрит прямо в глаза и даже смеет уверенно, пусть и едва заметно, улыбаться. А парнишка не из робкого десятка. — Это Армин, невежественный ты кретин! — возмущенно одергивает его Ханджи. — Армин Арлерт! Ты серьезно не знаешь, как выглядит человек, с которым работаешь не первый год?! А. Это многое объясняет. Армин — его личный координатор и правая рука Зоэ. Вообще вся та хрень, которой занимается Ханджи в свободное время, не имеет никакого отношения к ее реальной деятельности. Техобслуживание скорее ее хобби, создание своих игрушек, вроде лучшего на рынке ИИ — вершина айсберга. В отделе же Зоэ с гениальностью Холмса добывает информацию, при этом даже не покидая своего кабинета. Львиная доля их работы висит именно на ней, как и отдел координаторов, своевременно передающих необходимую свежую информацию прикрепленным к ним ищейкам. Откуда в Ханджи столько энергии и пара лишних часов в сутках — загадка века. Ривай почти уверен в том, что она не человек. Армин тем временем по-дружески касается плеча Эрена, выходя вперед, и протягивает руку. — Рад наконец познакомиться с вами лично, капитан. — твердо сообщает он, и Ривай ухмыляется, кивая и отвечая на рукопожатие. Да, голос определенно тот самый. Правда, он всегда представлял себе Арлерта высоким, крепким мужиком в таких же идиотских очках, как у Ханджи, а не юной женоподобной версией Эрвина. Или Хисторией в штанах. Но это не имеет значения: за три года работы Арлерт доказал всем, что занимает свое рабочее место по праву. В конце концов, если уж Ханджи прибрала его к рукам, значит, парень и правда гений. Микаса по-прежнему сверлит его суровым взглядом, пока Зоэ что-то восторженно лопочет и двигается ближе к Эрвину, чтобы все вместились. Ривай вскользь бросает взгляд на присаживающегося рядом с ним Эрена и отворачивается, натыкаясь на требовательный взгляд Смита, так и говорящий своими вздернутыми бровями «даже не думай вести себя как кретин». Ривай устало трет лоб рукой. Спокойно нажраться и цепануть какого-нибудь парнишку ему сегодня явно не дадут. Йегер рядом с ним сидит как на иголках, боясь пошевелиться. — Не знал, что вы знакомы, — бросает Ривай Армину, кивая на Эрена, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. — Мы друзья детства, — отвечает Эрен быстрее, чем Арлерт успевает открыть рот. — И вы бы знали об этом, если бы поговорили со мной дольше десяти секунд. Приехали. Эрен поворачивает голову и упрямо смотрит прямо в глаза, не отводя взгляда. Ривай видит, как в этих глазищах плещется гнев и обида, но что на это ответить понятия не имеет. Почему-то все язвительные реплики в миг вылетают из головы, а воцарившаяся напряженная тишина давит на совесть. Его хватает секунд на двадцать, прежде чем он отводит взгляд и берет стакан в руки. — Смотри не расплачься, сопляк, — равнодушно бросает он. Почему-то когда не смотришь в эти зеленые океаны, думается куда лучше. Эрен отворачивается и возмущенно сопит, но больше не говорит ни слова. Он вообще за весь вечер больше не разговаривает, упрямо глядя в стол и отмахиваясь от друзей. Ни когда Ханджи напивается, начиная петь песни репертуара тысячелетней давности, ни когда раскрасневшийся от алкоголя Эрвин утягивает Армина танцевать шуточный медляк под ее завывания, ни когда Ривай все же примечает симпатичного мальчишку, скучающего у барной стойки и, не прощаясь, уходит в его сторону, подхватив свой бокал. Микаса, впрочем, тоже молчит, но продолжает сверлить его голову. Когда никого не будет рядом, он явно отхватит, но не сейчас. И на том спасибо.

≫△▽△≪

— Проснись и пой, малыш! — кричит голограмма, на что Ривай раздраженно швыряет в нее подушку, которая, само собой, проходит насквозь и падает у двери. Ханджи на это лишь смеется и продолжает восторженно верещать о предстоящем деле. Еле разлепив глаза, Ривай смотрит на время и тихо матерится под нос, поднимаясь с кровати. Эрен должен быть на корабле в восемь. Сейчас без пяти. Почему когда не нужно, эта ненормальная поднимает его ни свет, ни заря, а как действительно необходимо… — Я все-таки форматну тебя, — устало кидает Ривай, выискивая таблетки от похмелья в ящике прикроватного столика. Хорошо хоть по привычке пошел спать на корабль, иначе еще херову гору времени потратил бы на то, чтобы добраться от комнат до стоянки. — Я в душ. Встреть пацана и покажи ему тут все. Несколько минут спустя он уже греется под горячими струями, обжигающими тело, и пытается настроиться на предстоящую операцию. Но дело идет откровенно хреново — он не готов. Несмотря на немалый опыт, стопроцентное выполнение миссий и идеальную репутацию, он никогда больше не будет готов к работе в команде. Нельзя ему брать напарника, факт. — Оруо, — шепчет он, упершись лбом в стену и крепко сжимая кулаки, зажмурив глаза. — Эрд, Гюнтер, Петра. Фарлан. Изабэль, — снова и снова, по кругу, до тех пор, пока имена на слух не превращаются в нелепый набор букв. Когда шепот начинает сводить с ума, а голова — кружиться от перегретого воздуха, Ривай выдыхает и выползает из кабины, обматываясь полотенцем. Черт бы побрал Микасу с ее идиотскими просьбами. Надо просто заставить пацана отказаться от этой затеи самому, так всем будет лучше. Глубоко погрязнув в своих мыслях, Ривай по привычке плетется в сторону импровизированной гостиной, по дороге бубня Ханджи, чтобы подготовила завтрак, но тут же натыкается на смущенный взгляд Эрена, который тут же отворачивается к стене и краснеет как рак. Блять. Как он мог забыть о Йегере, если думал о нем буквально все свое короткое утро. Блять. Сохраняя невозмутимый вид, Ривай плетется к своей комнате, на ходу бросая «на всех, Ханджи», и спешит натянуть одежду. Да, снова привыкнуть к тому, что ты не один, будет не просто. Через пять минут он уже сидит за столом напротив Эрена и молча сверлит его взглядом, потягивая свой утренний чай. Пацан выглядит куда лучше, чем на фотографии в досье. С тех пор он явно подрос, отрастил волосы и… возмужал, что ли. Сейчас ему должно быть двадцать один, на фотке же явно лет семнадцать. Но глаза все такие же — огромные, упрямые и заглядывающие прямиком в душу. И снова ключицы торчат из-под идиотского ворота растянутой серой тряпки. Острые ключицы, уводящие мысли совсем не в ту сторону. — А я думал, к утру вы будете не таким говнюком, — с явным вызовом бросает Эрен. — Или он был настолько ужасен? — А-а? — угрожающе тянет Ривай, переводя убийственный взгляд обратно на лицо и всеми силами борясь с зарождающимся возмущением. Какого хрена этот сопляк себе позволяет? Впрочем, бил он точно в яблочко. Вернее, пацан-то был неплох, но это давно не приносило ни удовольствия, ни удовлетворения, ни элементарного расслабления. — Ты бы прикусил язык, пока я его не отрезал к ебеням. Эрен спокойно пожимает плечами и невозмутимо продолжает ковыряться вилкой в своем омлете. — Ну, вы же ведете себя, как скотина, так почему мне нельзя? Ривай чувствует, как терпение трещит по швам, а нога сама тянется съездить наглецу по морде. Нет, этот сопляк откинется вовсе не на задании. Ривай придушит его собственными руками еще до прибытия на координату. Он делает глубокий вдох и прикрывает глаза. — Значит так. После этого задания ты валишь отсюда на все четыре стороны и говоришь моей сестре, что все это — не твое, и работать здесь ты не собираешься. До этого момента по всем вопросам дергаешь Ханджи и своего дружка Армина. И не попадаешься мне на глаза. На задании твоя единственная цель — не сдохнуть. Планерка окончена, рядовой, вольно. Сгинь нахер с моих глаз. К очередному удивлению Ривая, Эрен не убегает, поджав хвост, не вжимается в стул с испуганными глазами и не теряет дар речи. Что-то с устрашением в последнее время явно идет не так. Теряет хватку. Надо бы потренировать убийственный взгляд, а то малолетки совсем охренели. — Во-первых, нашей сестре, — невозмутимо отвечает Эрен, задумчиво склонив голову на бок и рассматривая Ривая как зверье в инопланетном зоопарке. — Во-вторых, вы не заставите меня отказаться от этой работы просто потому, что не хотите брать в команду. И в-третьих, я ведь мечтал попасть к вам в напарники. Не будьте такой задницей. Ривай зависает. Моргает пару раз, пытаясь осознать сказанное и не убить придурка на месте, и с огромным усилием игнорируя это чертово «нашу». Йегер тушуется к последней фразе, но все равно упрямо таранит глазами. Губы поджимает и дышит носом как бык на красную тряпку. Картина — ну просто ёбаное загляденье. — Ты идиот? — спрашивает Ривай, наконец собравшись с мыслями. — Есть миллион более простых способов суициднуться. — Я не собираюсь умирать. — серьёзно отвечает Эрен, несмотря на то, что явно не очень понимает, о чем они вообще говорят. — Серьезно? Сначала военка, откуда живыми возвращаются единицы, а теперь в напарники ко мне? Уверен, в отделе кто-нибудь уже сочувственно говорит про «клеймо жертвы»*. У тебя нездоровая идея умереть с честью, выполняя святой долг, или что? Эрен только хмурится в ответ и молчит. Долго молчит, явно пытаясь подобрать правильные слова. Или сдерживается, чтобы не наговорить того, что мог бы, — хрен его разбери. — Все эти шутки про то, что назначение к вам — это «черная метка»** — бесят меня до жути. Если они не справились, значит не соответствовали, — зло выплевывает Эрен, и у Ривая срывает тормоза. Он подрывается с места, облокотившись на стол и зло нависает над пацаном. Впрочем, с его ростом слово «нависает» не особенно подходит. Йегер даже сидя кажется высоченной шпалой. — Если они умерли, кретин, значит, не справился я! И моли всех известных тебе богов, чтобы злые шутки про «черную метку» оказались всего лишь злыми шутками. Ривай сверлит его взглядом еще минуту, наткнувшись на все такие же непоколебимо уверенные глаза, после чего разгибается, приказывает Ханджи убрать посуду и подготовиться к вылету, и уходит в сторону своей комнаты, когда слышит за спиной уверенный голос подскочившего вслед за ним Эрена. — Вы приказали «не сдохнуть», сэр. А я всегда исполняю приказы. Просто позвольте мне доказать, что все они ошибаются. Ривай застывает на месте под лязг уборочной техники, а Эрен молча проходит мимо, вытянувшись по струнке, и чуть ли не строевым шагом направляется в кабину пилота. На нем светлые армейские брюки и высокие сапоги. Тело обхватывает портупея, к ремням которой крепится далеко не одна кобура с различным оружием. Волосы убраны в аккуратный хвост. Да, военная подготовка явно сделала из Эрена человека дисциплинированного, если он зашел на корабль уже полностью готовым к высадке. Впрочем, нужно все же дать ему нагоняй за то, что не надел форму. Непробиваемая ткань костюма не раз спасала шкуру его коллегам, так что черная водолазка явно защитит его лучше этой серой тряпки. Ривай устало вздыхает, раздумывая о том, что стоит спросить у Мики, что означает эта фраза про «мечту», с каких пор в отделе переключились с «Берсерка» на пиратов, и в кого этот хрен вырос таким упертым бараном, и плетется следом.

≫△▽△≪