Нас только двое в этом городе — я и совесть Нас только двое, и у тебя, надеюсь, тоже кто-нибудь второй есть Иначе нас задушит мегаполис Мы все хотим войти в историю Но попадаем только в сториз… Anacondaz, Animal ДжаZ — Двое
Я стояла как вкопанная, а мой мозг в попытках переварить услышанную информацию попросту завис, словно загруженный вкладками браузер. Сердце ещё колотилось от последствий активного танца, но теперь и от сказанных слов. Разумовский хочет со мной… подружиться? Вот это па-па-паварот. В неверии я зажмурила глаза и быстро завертела головой. — Д-друзьями? Вы… серьёзно? — вся моя суть отказывалась воспринимать это заявление за чистую монету, ища скрытый подвох. Возможно, Сергей догадался, что его предложение произвело совершенно противоположную реакцию от той, что подразумевалась изначально. Он в растерянности быстро снял очки дёргающимися пальцами и опустил стыдливый взгляд куда-то под ноги. Почему-то закралось смутное сомнение, что он не разбрасывался столь громкими словами, а говорил лишь счастливчикам, в число которых я, сама того не осознавая, попала. — Да, я абсолютно серьёзно, — почесав шею, ответил рыжик. — Я хочу, чтобы мы стали друзьями… — Оу, — разум до последнего находился в состоянии полного ахера и недоумевал: «А так можно было что ли?». — Это довольно… неожиданно. Помявшись на месте, соединила за спиной пальцы в цепкий замок и оценивающе оглядела зажатого Разумовского. Я хотела задать ему уйму вопросов, чтобы хотя бы понять мотив его намерения, а также, что мою персону ожидало в случае согласия. Нет, меня не преследовали какие-либо корыстные цели, но стремление знаменитого гения-мизантропа пополнить ряд своих знакомых мной вызывало замешательство. — Я м-могу принять твоё молчание за отказ? — вдруг спросил Сергей, отчего я опешила и почувствовала терзание мук совести. — Не в этом дело. Просто… странно, что такой человек как вы, — указала на него, — хочет подружиться со мной, — и тут же на себя. Да-да, со своей самооценкой я была в довольно странных отношениях. Разумовский неоднозначно ухмыльнулся: то ли довольно, то ли осуждающе. Его мимика лица и движения тела были буквально сотканы из полутонов, поэтому трудно догадаться наверняка — какие мысли вертелись в рыжей косматой голове. Не исключено, что он осознал, как абсурдно звучал наш разговор со стороны. Но об этом история упорно умалчивала. — Н-наверное, это звучит нелепо. Правда?.. — Есть такое, — честно призналась я, заправив волосы за уши. — По правде говоря, я давно не общался с кем-либо так легко и непринуждённо, забыв о своём статусе. Ты тот человек из немногих, кто увидел во мне «обычного» человека, а не миллиардера Сергея Разумовского, — удручённый тон голоса навевал на мысль, что он не выпрыгивал от радости из штанов из-за своего высокого социального положения. — Неужели все люди, с которыми вы контактируете в офисе или за его пределами, пытаются познакомиться с вами в целях выгоды? — от сие факта стало даже как-то грустненько. — Почти, — он посмотрел на меня, и на его изнеможённом худом лице проступила жизнь. — Вот недавно п-появилась в моём окружении девушка, которая при первой встрече не попыталась запрыгнуть мне на шею или взять автограф. А на каждую мою попытку предложить помощь упорно отказывалась. Не нужно быть ясновидящим, чтобы понять, про кого говорил рыжик. Я улыбнулась едва заметно, самыми уголками губ и сказала: — Люди уже давно забыли такие слова как «искренность» и «доброта», — плавно сократила дистанцию, чтобы не отпугнуть. — Они стали искать везде какой-то подтекст или злой умысел, а обычное предложение начать дружбу в наших реалиях звучит как: «Мы с тобой станем приятелями, но потом мне от тебя что-то понадобится, иначе зачем ты мне вообще нужен?»… Сергей внимательно вслушивался в каждое моё слово, даже не пытаясь перебить и вставить свою лепту. И чем дольше я философствовала на тему ценности душевного человеческого общения, тем шире становилась счастливая улыбка на его лице. Я заметила, что даже бездонные глаза рыжика засветились, а дрожь в руках утихла, будто её и не было никогда. — …И с учётом того, что вы меня уже не раз выручали в трудной ситуации, я больше опасаюсь, что не смогу дать какую-то поддержку в ответ, соразмерную вашей. «Мы всё-таки из разных миров, которые никогда не пересекутся. Это невозможно» — хотелось мне добавить, но я вовремя запнулась. Не стоило своими пессимистическими речами рушить надежду Разумовского. Если его слова и намерения были серьёзны, то я готова дать им шанс. — Тебя только это напрягает? — со смешком спросил Сергей, а я молча пожала плечами в незнании. — Насчёт этого можешь не беспокоиться. Он посмотрел на свои руки и крепко сжал. Дрожь в них прекратилась, и это вызывало у него радость вперемешку с волнением. — Ты мне помогаешь… Не знаю, что он имел в виду, да и как-то разбираться с его тараканами в голове не особо хотелось. Я внимательно проследила за действиями Разумовского и пришла к выводу, что наш диалог ушёл не в ту степь и грозился вызвать зевоту. Поэтому возникла гениальная идея перевести всё в лёгкую отвлекающую шутку. — Да. Как минимум, мне ещё нужно преподать парочку уроков танцев. А там и гляди: поедем на Чемпионат, где я в роли сурового тренера в олимпийке буду кричать из зрительских мест, что ты делаешь неправильные па, — не удержавшись, с профессионализмом эстрадного актёра продемонстрировала наглядно, как бы это выглядело. И даже не сразу сообразила, что впервые обратилась к Сергею на «ты». А он заметил сразу, засранец внимательный. — Наконец-то, п-перестала обращаться ко мне официально. Я же всего на пару лет старше, а кажется, будто ты со стариком разговариваешь. — Это же логично, не правда ли? — я с заинтересованностью изогнула бровь и скрестила на груди руки, удовлетворившись его появившейся уверенностью. — Ты, как-никак, мой непосредственный начальник. Формальный рабочий этикет между руководителем и подчинённым. — А ты часто видела, чтобы руководитель танцевал с работником? — Сергей повторил мою позу, но вышло у него менее смело и расковано… Надо будет как-нибудь заняться и этим вопросом. — Ладно, убедил. Мои полномочия тут всё — окончены, — для пущей убедительности подняла в знак капитуляции руки над головой. — Я сдаюсь. Вы победили. — Выходит, мы теперь друзья? — казалось, Разумовский до сих пор отказывался верить в это. — Выходит, что так, — подтвердила я, едва сдержав умильную улыбку. Наблюдать за этим большим застенчивым ребёнком было крайне весело и забавно. — Тогда… Не хочешь ли ты встретиться завтра после работы? Я шумно выдохнула и приоткрыла рот, почувствовав, как к щекам прилила кровь. Столь неожиданное приглашение от мужчины было расценено больше за первое свидание, чем за дружескую посиделку. Видимо, догадавшись, о чём я могла подумать, рыжик запаниковал и тут же поспешил объясниться запинающимся голоском: — Ой… Это, наверное, прозвучало слишком двусмысленно, да? Не пойми меня неправильно! — он активно зажестикулировал руками и заморгал напуганными глазами. — Я п-просто хотел обсудить с кем-то мои задумки касательно функционала Марго. Почуяв запах жареного и предвидев, что Разумовский в порыве эмоций выпалит ещё что-нибудь курьёзное, жестом руки я остановила объяснительную тираду. — Всё в порядке. Я совсем не против увидеться завтра, особенно, если это связанно с ней, — поспешила успокоить бедолагу, иначе бы он рухнул в обморок от стыда. — Да, да, конечно… — ответил он, поумерив пыл, и с опущенным взглядом застенчиво переменился с ноги на ногу. — Но я б-был бы не против поговорить о чём-нибудь ещё помимо работы. — И о чём же? — О тебе. Я заинтересованно приподняла правую бровь в немом вопросе. — Т… То есть о твоих увлечениях, жизни до практики… — завуалированно разъяснили мне. — Я согласна, НО, — подняла указательный палец вверх, приняв серьёзный вид, — с одним условием. — К-каким же? — Если мой новый друг прекратит так часто извиняться за всякую ерунду и станет более уверенным в себе, — тут же смягчив лицо, пояснила Разумовскому, тело которого было натянуто как гитарная струна. Подобная просьба помогла бы мне избавиться от его ненужных извинений, а то их частота выбивала почву из-под ног и заставляла чувствовать себя виноватой в чём-то. Я понимала, что Сергей был просто зажатым и нелюдимым человеком с огромными проблемами с коммуникацией, поэтому взяла на себя миссию под названием «Поможем Разумовскому стать уверенным в себе!». Оставался открытым вопрос: каким чудом такой социофоб и интроверт, как он, мог успешно управлять огромной компанией и участвовать на публичных мероприятиях? — Х-хорошо, — он облегчённо выдохнул и посмотрел на меня с благодарностью. — Спасибо. Я р-рад, что ты согласилась. Я с лёгкой улыбкой кивнула ему, прошептав одними губами: «Не за что». Затем удостоила конференц-зал изучающим взглядом, собираясь с мыслями, и перевела его на экран своего смартфона, когда тот засветился. Кто-то прислал мне сообщение. Пара взмахов большого пальца, и глаза распахнулись от неприятного удивления. Нежданная весточка пришла от Сашки одновременно с заявкой в друзья. 14:43 Александр Шульц Ира, ты где? Тебя Макаров потерял. Он пошёл за тобой в финансовый отдел. Я охренела от того, как быстро проносилось время в обществе Сергея. Ещё же совсем недавно на часах было десять утра…14:44 Ирэн Орлова Блииин, я потеряла счёт времени! На каком он этаже? А то я немного заблудилась (, >﹏<,)
14:45 Александр Шульц 22-й. Лучше тебе поторопиться. Макаров сейчас очень злой. — Всё… в порядке? — поинтересовался рыжик. — Да-да! — второпях ответила я и со второй попытки запихнула гаджет в карман комбинезона из-за шальных нервишек. — Прости, мне нужно срочно отлучиться. Увидимся завтра! Не дав Разумовскому вежливо попрощаться и попросту открыть рот, я размашистым шагом буквально вылетела из помещения, чуть не забыв захватить лежащую на стуле заветную папку. Наверное, из-за моего внезапного бегства в голове рыжика остался ворох вопросов с прилично насыпанной горкой. Классный я работник, однако: поручения руководителя не выполняю, по офису разгуливаю как у себя дома и преподаю бесплатные уроки хореографии всем желающим. — Олег Геннадьевич меня прибьёт, — констатировала вслух будущую незавидную участь. Упомянутый мужчина буквально жопой чувствовал моё приближение, поэтому юлил возле двери в финансовый отдел и ритмично стучал ботинком по полу не в состоянии стоять на одном месте. Я уже хотела развернуться и похоронить себя под плинтусом, но меня остановил его грозный голос. — Ирина Орлова! Быстро ко мне, — я нехотя подошла к нему с прижатыми вдоль туловища руками и втянутой шеей. Мало ли — получу по ней ещё. — З-здасьте, — приторно ощерилась, хотя прекрасно понимала, что никакая улыбка или комплимент не сгладят ситуацию. — А что вы тут делаете?.. — Тебя разыскиваю по всему зданию, ненаглядная моя, — по играющим желвакам на скулах и вздутым венам на шее только слепой не догадался бы, что Макаров кое-как держал себя в руках, чтобы не придушить меня. — Думаешь, если твой проект выбрал Разумовский, то можно халтурить? Где тебя черти носили? Я издала короткий истерический смешок и отвела глаза в сторону. В груди ещё теплилась надежда, что мимо пройдут люди и спасут мою душеньку от маны небесной. Подружилась на свою голову с рыжим, называется… Одни проблемы с ним. — Извините, Олег Геннадьевич. Я сначала потерялась, каюсь: тут больше двадцати этажей, и в них только с бутылкой можно разобраться. Мужчина смерил меня испепеляющим взглядом, поэтому пришлось применять козырь. — Кстати… о чертях. Я по дороге встретилась с Сергеем Разумовским, и мы ещё раз обговорили мой проект, а также дальнейшую работу в компании. Как раз от него сюда и пришла… прямо вам в руки, — врать и не краснеть — талант от бога, который не пропьёшь. — С Разумовским? — вся злоба и недовольство исчезли с его лица, как снятая фарфоровая маска. Теперь я видела в глазах мужчины недосягаемую для моего понимания тревогу. — И… как всё прошло? — Ну… ничего особенного. А что? Олег Геннадьевич растянул долгую паузу между моим вопросом и своим ответом глубоким вздохом, а я побоялась в лишний раз шелохнуться, чтобы не вытянуть его из омута размышлений. Забрав из моих рук многострадальную папку, он отмахнулся от собственных мыслей и по-отцовски прошептал на несколько тонов тише: — Вот тебе мой хороший совет: лучше не связывайся с Разумовским. Поверь, общение с ним до добра не доведёт. Сердце в груди махнуло ручкой и сказало «Моя остановочка». Я проводила остывшего руководителя взглядом, пока он не зашёл в ближайший кабинет. Тревогу ненадолго отогнало ещё одно уведомление о сообщении, которое я открыла через силу. Думала, что приставучий коллега продолжил засирать мою личку, но отправителем оказалась подавшая признаки жизни после долгого молчания Абрамова: 15:01 Ekaterina Abramova (◕‿◕)♡ Ирусик, привет! Не хочешь сегодня увидеться после практики? Сходим в наше любимое кафе ♡15:02 Ирэн Орлова Привет! ♡ Ты же знаешь, я всегда за. Как себя чувствуешь? Впервые после того случая ты захотела выйти из дома…
15:04 Ekaterina Abramova (◕‿◕)♡ Чувствую себя всё ещё паршиво, но торчать в четырёх стенах сил больше нет (•̀ — •́) Хочу где-нибудь развеяться.15:02 Ирэн Орлова Хорошо, тогда встретимся через пару часов в нашем кафе. Не скучай! ♡
Закончив диалог, я задумчиво хмыкнула и вновь устремила взгляд на дверь, в которую зашёл Олег Геннадьевич. Из головы ни в какую не хотели вылезать его нагнетающие слова. Просто: что это было?..***
— …И я, в конце концов, призналась маме, что произошло в ту ночь. Ой, сколько криков было, просто представь!.. Эй, ты меня слышишь? Катя щёлкнула пальцами прямо перед моим носом, и этот противный звук будто толкнул меня в ледяную воду и насильно вытянул из грёз. Я озлобленно насупила брови и зыркнула на довольную своей проделкой подругу. Вокруг, заняв почти все столики, шумели и развлекались посетители нашей любимой кофейни на Измайловском проспекте. — Слышу я тебя, слышу, — оправдалась я и выпрямила спину. Из-за жёсткой диванной обивки моя задница приобрела форму квадрата как у Губки Боба Квадратные штаны. — Да кого ты обманываешь? Уже минут десять от своей тарелки взгляд не отрываешь, — свет очей моих фыркнул, когда я смерила её укоризненным взглядом. — Боишься, что отравлено? Извините, для вашей царской морды дегустатора не завезли. Я демонстративно хмыкнула, но шутку Кати оценила. Последние дни она была сама не своя, со мной связывалась реже из-за пятничного происшествия, окончившегося полицейскими мигалками и прибытием людей в белых халатах. Официантка уже давно принесла любимый чизкейк, но как назло кусок в горло не лез. — Да я всё размышляю о словах Олега Геннадьевича, — усталым голосом пояснила причину своего паршивого настроения и сделала маленький глоток карамельного латте. Вкуснятина, конечно, но сейчас вся еда для меня была одного вкуса и запаха. — Не думаю, что он решил подшутить надо мной, а значит — говорил на серьёзных щах. — Да расслабься ты, Ириш, — Катя нежно коснулась моей руки, как обычно делала моя мама в детстве, чтобы успокоить. — Мало ли у твоего руководителя на Разумовского зуб заточен из-за личных или рабочих конфликтов, а ты суету в лишний раз наводишь. — Возможно… — Кстати, — Абрамова с набитым ртом наставила на меня вилку с остатками соуса от пасты. — Это правда, что та стерва в больницу загремела? — Откуда ты знаешь? — не на шутку испугалась я её пугающей осведомлённостью. — Я же тебе не рассказывала. — За что я должна была на тебя обидеться, конечно, но этого делать не стану, — она проглотила пережёванный кусок и запила всё лимонадом. — Сегодня в каком-то сообществе написали, что прошлой ночью в частном секторе сгорел участок владелицы салона «Дом красоты Татьяны Воробьёвы» с дочерью внутри, которая чудом спаслась. — Да, я только в офисе об этом узнала, — безразлично отчеканила я, опустив взгляд на тарелку. — Вроде в доме произошла утечка газа. Я испугалась, что по моим глазам Абрамова о чём-то догадается. Иногда мне было трудно держать эмоции при себе, отчего напоминала открытую книгу, которую мог прочитать любой желающий. И наверняка сейчас я была похожа на человека, который к этой мутной истории был как-то причастен. — Довольно… иронично, не находишь? Ещё вчера она доставляла тебе проблемы, а уже сегодня лежит в больнице при смерти, — как бы невзначай ляпнула Катя, положив в рот пропитанный в соусе кусок булочки. Я бесшумно поперхнулась и поблагодарила высшие силы за то, что подруга в эту секунду отвела глаза на соседний столик, где шумели три подружки-хохотушки. — Да… Действительно, иронично. Дальнейший диалог не клеился, как накладные ногти на дешёвый суперклей. Изголодавшаяся подруга налетела на свою порцию десерта как ураган, а я перевела изнеможённый взгляд в окно. Часы показывали десять вечера, и солнце почти полностью ушло за горизонт, оставив после себя отголоски света на небе. Сезон белых ночей сходил на спад, поэтому в поздние часы власть вновь возвращалась сумеркам. На противоположной стороне широкой освещённой улицы располагался небольшой парк, который давно забросила городская администрация. В нём царил кромешный мрак из-за потушенных фонарей, а сухие ветки деревьев напоминали старые костлявые руки. Там редко гуляли приличные люди: в основном распивало пивко, заедая семечками, местное гетто и ночевали бомжи. Двумя словами, настоящая «русская интеллигенция». Я скучающе рассматривала пешеходную дорогу и снующих туда-сюда прохожих, когда заметила в тени парка чей-то силуэт. Сначала не придала ему большого значения, пока он не вышел на свет. Рот приоткрылся, но слова застряли где-то в глотке, и я не смогла отвлечь Катю от еды и показать на это нечто. Человек, если и можно было его так назвать, в тёмном двубортном пальто стоял под кронами дерева и наблюдал за нашими окнами. Всё моё нутро кричало, что смотрели прямо на меня, однако в этот факт я отказывалась верить до последнего. И всё бы ничего, если бы не одно «но»: заметная даже с нескольких десятков метров маска на его лице, напоминавшая маску чумных докторов… — Что-то увидела? — вдруг отвлекла меня подруга, из-за чего я в испуге дёрнулась, чуть не подпрыгнув. — Я… Не знаю… Вновь, превозмогая страх, посмотрела туда, где стоял стрёмный тип — то ли косплейщик, то ли просто фрик. Но место уже пустовало. — Нет, всё хорошо… Показалось просто… Если аппетит и надумывал вернуться, то после увиденного он сказал «Ну нахер». Мы просидели в кофейне недолго, и подруга всячески пыталась отвлечь меня бессмысленными разговорами про знаменитостей: кто кому изменил, кто с кем встречался и прочую шелупонь. На такой неоднозначной ноте мы закончили трапезу (точнее, закончила Катя, а я даже не начинала) и вышли на улицу. — Домой пора, — с грустью сказала она, не желая прощаться, и втянула свежий вечерний воздух. — Когда уже машину из мастерской заберёшь? Я так привыкла видеть тебя в роли личного водителя, что ездить на автобусах стало непривычно. — Там что-то с движком случилось, но это неудивительно: мне же её поддержанную дядя отдал. Вернут ближе к выходным, наверное, — сухо ответила я, косо взглянув на парк. — Ладно, я пошла. Спишемся позже. — Пешком? Не боишься в такое позднее время гулять? — я заинтересованно посмотрела на экран телефона: часы в верхнем правом углу показывали без пятнадцати полночь. — Может, лучше такси вызовешь? — Смеёшься? До моего дома идти максимум полчаса, а такси мне точно в пятихатку обойдётся, — во мне медленно умирал жадный старик Скрудж, который за лишнюю монету готов был мать продать. — Не переживай, я спокойно на своих двоих дойду, заодно развеюсь немного. — Ну, смотри сама… Мы тепло попрощались и разбрелись в разные стороны: Катя на ближайшую остановку, а я воткнула в уши гарнитуру и вновь окинула взглядом парк, который был мертвенно тихим. Я пришла к компромиссу с разумом и выдвинула предположение, что увиденное мною было ничем иным, как косплеером. В последнее время в городе проходило много тематических вечеринок, и тот человек, вполне вероятно, был участником одной из них. Меня также успокаивал факт того, что на открытой и многолюдной улице никакой маньяк или насильник на меня не нападёт, поэтому рациональные факты пересилили страх за собственную безопасность. Мало ли, какие совпадения в жизни случаются. В нашем шапито играют в прятки Сотни сломанных людей. Если упадёшь, то без оглядки Забирайся выше всех. Шапито-пито Шапито-пито… Музыка резко прервалась из-за неожиданного входящего звонка, но продолжила звучать в моём больном сознании. Я с недовольным кряхтением вытащила смартфон из сумки и увидела на экране незнакомый номер. На подобные звонки отвечала крайне редко, но сейчас интуитивно нажала на зелёную кнопку и приложила устройство к уху. — Да, алло, — сказала я с предположением, что это был тот симпатичный, но хмурый майор, которому я оставила свой номерок. — Здравствуй, Ира. Соскучилась? Шапито-пито Шапито-пито. Неестественный, почти нечеловеческий тембр голоса, словно говорили через респиратор или маску, заставил меня остолбенеть и вздрогнуть. Мои глаза округлились и забегали в разные стороны, а дыхание участилось от одной только мысли, что мне позвонил именно он. Ёбушки-воробушки, недолго песенка играла… недолго Ира танцевала. — Т-ты? — кое-как выдавила из себя первые слова, а дальнейшие пошли немного легче. — Как ты узнал мой номер? — Неужели это единственное, о чём ты хочешь меня спросить? — он с извращённым наслаждением питался моим страхом и беззащитностью. — Не единственное, однако боюсь, словарного запаса не хватит, чтобы высказать тебе всё хорошее, — я возобновила движение по улице, внимательно озираясь в поисках опасностей, и приложила немало усилий, чтобы избавиться от дрожи в голосе и вернуть ему бесстрастный тон. — Можешь даже не стараться. Не найдёшь, — тут же заявил психопат и хохотнул, явно довольный своим поступком. Новая волна мурашек прокатилась по телу. Он был рядом. Он наблюдал за каждым моим шагом. За мной, даже не скрываясь, следил маньяк в маске. Ахуенно. — Значит, глаза меня не обманули. В парке был именно ты, — я приняла молчание с его стороны за согласие. — Что ты от меня хочешь? — Мне стало жутко интересно: понравился ли тебе мой… скромный подарок? — Так понравился, что просто обосраться, — грубо ответила я, когда за спиной остался первый квартал пути. — К чему весь этот фарс? Неужели ты затеял это представление только ради того, чтобы отомстить Воробьёвой за меня? В жизни в это не поверю. Внутренний голос кричал: «Брось трубку! Зачем ты с ним вообще разговариваешь?!», но я его упорно игнорировала. Вся глупость моих поступков аргументировалась простым убеждением, что послать и заблокировать сможем всегда, а второго шанса услышать объяснения может и не быть. Отчаянная я женщина, однако, но очень безрассудная. — А тебе говорили, что ты очень смышлёная? — он замолчал, нагнетая обстановку и усиливая интригу. — Ты права: это была одна из причин, ставшей крайней в моём списке. Но остальное тебе знать пока не стоит. Всему своё время… — Меня не особо интересуют твои личные мотивы, а только одна малю-ю-юсенькая деталь: зачем ты решил втянуть в эту игру МЕНЯ? Нашёл козла отпущения, на которого, в случае чего, можно будет повесить все преступления? Эта версия пробудила во мне необузданную ярость и жажду надрать этому гаду задницу сухим колючим веником или жгучей крапивой. Я не находила себе места, ведь со мной баловались как с маленьким беззащитным котёнком, у которого когти и зубки толком не выросли. Именно такой я выглядела в глазах этого маньяка. — Глупая, глупая Ира, ты не умеешь видеть истину, скрытую под маской. Я хочу выжечь всю заразу, которая чувствует себя безнаказанной и оскверняет наш с тобой город. Продажные ублюдки, возомнившие себя его хозяевами — без них всем станет только лучше. А подставлять тебя я не планировал, — отчётливо послышалось лёгкое раздражение как реакция на мои «глупые вопросы». Подкипать начинает, да, дорогой? — Пока ты, конечно, не захочешь как-то помешать мне. — Так и выжигал бы её один, я-то тут причём? Чумной Доктор вновь хохотнул по ту сторону трубки, а я затормозила на распутье. Слева находилась тёмная арка с полуприкрытой калиткой, выводящая во внутренний дворик. Шум автомобильных моторов, визг колёс и крики любителей ночного образа жизни постоянно отвлекали и заглушали слова, поэтому без долгих размышлений пришлось свернуть в тень. Мне, казалось, не отвечали битый час, и я успела обрадоваться, что отделалась от ненужного груза в лице второсортного недоманьяка, да только вновь послышалось глубокое и тяжёлое дыхание и слова вдогонку: — Я хотел понаблюдать за твоей реакцией. Признаюсь, что недооценил твою стойкость: думал, побежишь в полицию или от страха станешь затворницей и уйдёшь в монастырь, — вновь ядовитый хохот и хитрая усмешка, ощущающаяся даже на расстоянии. — Мечтай дальше. На секунду представила последний вариант: я — не верящая в бога — в церковном одеянии и с крестом на груди. Аж передёрнуло от такой картины. — Но ты меня удивила, дорогая. Я не увидел на твоём лице ни капли сочувствия к Марине или паники, а наоборот! Сегодня такая счастливая и нарядная… Интересно: если я убью Кирилла Гречкина или его папашу, то как ты отреагируешь? Я остолбенела, когда полностью слилась с мраком, в котором только экран телефона остался единственным источником света за исключением фонарей в конце туннеля. Отчаяние и исступление поселились в груди, затрудняя дыхание, из-за чего пришлось остановиться и крепко сжать смартфон онемевшей рукой. Он что… убить того мажора намерился? — То есть, это была… проверка? — Не совсем, но… Называй это так, если твоя душа желает. Меня должно было это напугать, заставить сбросить звонок и отключить телефон, но почему-то я разозлилась. Нет, первое сделаю, причём довольно скоро. Но хотелось сказать этому психу пару ласковых: — Я стала подопытной зверушкой психопата, классно, — внезапно наигранно засмеялась в стиле Чумного Доктора, который от моей спонтанности резко замолчал. Понял, что окончательно вывел меня из себя. — Послушай меня, ненаглядный… ПОШЁЛ НАХУЙ! Не дождавшись ответа, я взмахом дрожащего пальца прервала связь и глубоко вздохнула. Чтобы он мне больше не позвонил или не написал, быстро заблокировала номер и аккаунт в социальной сети. Возможно, это не остановит его, но я хотя бы попыталась что-либо предпринять. — Подопытная зверушка, как же… Не дождёшься, — прошептала под нос и убрала смартфон в сумку. — Не на ту напа… Вдруг меня резко схватила за локоть и грубо увлекла за собой мужская рука, метнувшаяся из темноты небольшого узкого прохода. Я попыталась крикнуть или на автомате наступить нападавшему на ногу, но тот успел прижать мою тушку спиной к стене и зажать ладонью рот. Инкогнито таился и ожидал моего появления, загнав в настоящую ловушку. А вся отвага и бесстрашие улетучились словно по щелчку пальцев, стоило взглянуть на лицо этого человека… Точнее, на его до боли знакомую маску с чёрными прорезями для глаз и длинным клювом птицы… — Попалась, милая…