Теперь не мил мне блеск янтарных глаз Со мной быть просто, но не в этот раз Я ничего не могу с собою сделать Я ничего не могу… Электрофорез — Я ничего не могу с собою сделать
События вечера, ставшие для меня роковыми, отогнали сон и хоть какие-то намёки на него. Утро было встречено с невыносимой мигренью и песком в глазах. Возможно, я паршиво себя чувствовала из-за коварной бутылки, в которую псих в маске подмешал невесть что. Оставалось лишь надеяться, что в воде было безобидное снотворное, а не метамфетамин от самого Уолтера Уайта. С тяжёлой головой и дрянным настроением я побрела в ванную, чтобы отмыть со своего тела и волос грязь и копоть. Перед глазами ещё проносились кадры вчерашнего приключения, в особенности — криков Гречкина и его скоропостижной смерти. Стоя под горячей струёй душа и любуясь ссадинами на ногах второй свежести, нашла компромисс с сознанием и стала думать о Чумном Докторе. Стоило ли мне говорить, что я окончательно запуталась в его поступках и мотивах? Псих — он и в Африке псих, только вот иногда его поступки не напоминали поступки человека с запущенной стадией сумасшествия. Слова были рациональными, в каких-то местах даже логичными. Да и необязательно человеку быть психопатом, чтобы убить человека, правда?.. Да кого ты хочешь переубедить, Ира? Почему пытаешься оправдать его аморальный поступок? «Потому что считаю его отчасти правильным», — ответила самой себе в мыслях и зажмурилась, чтобы умыть грязную физиономию. Как бы то ни было, теперь я оказалась ввязанной в его кровавые делишки, хоть не по своей воле… Или по своей (в машину-то села), но это всего лишь условности. После ванны на душе стало легче, и я вернулась в комнату буквально в том, в чём мать родила. Стекающие по обнажённому телу капли воды приятно холодили кожу, освежая. Эффектно провела рукой по спутанным волосам, открыв лицо и ключицы. — Грёбаная практика, — раздражённо протянула я, посмотрев на настенные часы. — Не хочу никуда идти сегодня… Взгляд невольно устремился на прикроватную тумбочку и заметил среди домашнего хлама тот самый распечатанный бутыль с Хлоргексидином, на который ночью толком не обратила внимание. Минутное остолбенение из-за недосыпа и переутомления, и вот в груди что-то неприятно щёлкнуло, остановив дыхание. В неверии я схватила раствор и завертела его в пальцах, дабы убедиться в догадке. Или опровергнуть её. Но ошибки быть не могло… — Вы хоть знаете, что надо делать? — Если честно, то… не очень. — Дайте я. На будущее: «Хлоргексидин» — хороший и безопасный антисептик. Помогает даже при воспалении горла. Пластмассовая бутыль словно в замедленной съёмке выпала из онемевших пальцев и укатилась куда-то под кровать, но я даже не заострила на этом внимание. Мой ошалелый взгляд медленно переместился на разряжённый сотовый, а затем на окно, через которое пробивались лучи рассветного солнца. — Н-не может быть… — едва выдавив из себя слова, в панике ухватилась руками за голову. — Нет-нет-нет, бред какой-то. Это не может быть он. Кто угодно, но только не он. Появилась неприятная тошнота, выворачивающая желудок наизнанку. Всё моё естество отказывалось принимать даже призрачную догадку и предположение, что за маской Чумного Доктора скрывалось самое безобидное существо на моей светлой памяти. Возможно, это было лишь пугающее совпадение, к которому сознание прицепилось на фоне пережитого пиздеца. Но постепенно, когда мозг начал активно анализировать события последних недель, это «совпадение» переставало быть как таковым. Я присела на кровать, проигнорировав сигнал будильника, и лихорадочно зашептала под нос, будто разговоры с самой собой могли как-то помочь: — Всё началось с Марины… — в голове возникла её ехидная физиономия и драка в туалете. — В этот же день мне и написал Чумной Доктор, но об этой истории я рассказала только Кате… и Сергею. Не полностью, конечно, но он мог сам добыть информацию и воспользоваться ею. А ещё мог узнать, что Воробьёва с Вероникой из отдела кадров воровали деньги из его компании и подставляли невиновных людей… Качнула головой в отрицании, но сознание и язык уже было не остановить. Впрочем, я их уже давно не контролировала… — …Разумовский был в курсе многих моих проблем. А его жажда справедливости, ненависть к Гречкину, редкие всплески агрессии… — с обессиленным вздохом откинулась на кровать и спрятала глаза за ладонями, не желая их больше открывать. — Я просто себе накручиваю этот бред, уверена. В жизни не поверю, что Чумной Доктор — это и есть… Сергей… Я осознанно отнекивалась, отмахивалась, но чуйка уже не могла спокойно игнорировать мысли. Появились забавные ассоциации с Брюсом Уэйном, который тоже жил двумя жизнями: в первой был богатым, знаменитым бизнесменом, объектом папарацци; во второй же — безликой рукой правосудия, творящей свои дела с наступлением ночи. Усугубляло всё то, что наш гений, плейбой и филантроп перестал подавать хоть какие-то признаки жизни и выходить на связь ровно в тот момент, когда на сцену вышел Чумной Доктор. Я же любитель строить безумные теории заговора, а тут оказалась на пороге великого открытия: «Раскрыта личность питерского мстителя! Только у нас, в эксклюзивном интервью с Ириной Орловой!». — Надо поговорить с Сергеем. И как можно скорее, — в голову пришло только одно рациональное решение, а энтузиазм стал подгонять и ускорять сборы на практику. — Либо я просто себя накручиваю, либо… Лучше даже не думать, чем это всё может обернуться…***
*час спустя* Моя пятая точка превратилась в реактивный двигатель и за какие-то двадцать минут переместила меня в офис. Я положила болт на внешний вид и пришла в мятой, словно вытащенной из задницы, одежде, с взъерошенными волосами и больным из-за отсутствия косметики лицом. Заботиться о внешности было последним делом, однако я даже не предполагала, что приду на практику с таким «энтузиазмом». — Всем доброе утро, — сбивчиво пролепетала коллегам и плюхнулась на стул. Пока компьютер медленно просыпался, я бегающим взглядом оценивала обстановку и продумывала план по проникновению в местную Поднебесную. «А вдруг его нет в кабинете? Вдруг он уехал на деловую встречу и сегодня в офисе не появится?» — подобные мысли вертелись в голове, но их отогнал вошедший Олег Макаров. — Доброе утро, народ! — скалясь привычной задорной улыбкой, пропел мужчина и оглядел нас — недовольных началу нового рабочего дня подчинённых. Я оказалась последней, на ком остановился его взгляд. — О, Ира, зайди ко мне через десять минут. Разговор есть. Какой у него мог быть «разговор» со мной в такую рань? Вроде, ничего криминального натворить не успела. Тут же вспомнила события последних дней и, с усталым вздохом помассировав лицо, подумала: «Да кого ты обманываешь, Ира?». На телефон пришло сообщение от Абрамовой, ставшее лучиком света в это хмурое питерское утро. 09:13 Ekaterina Abramova (◕‿◕)♡ Ты это видела?! Кто-то Гречкина прошлой ночью кокнул!!! (ಠ⌣ಠ) *ссылка* Я неохотно перешла по прикреплённой записи, в которой были вкратце описаны уже известные мне события. Рука чуть ли не до скрежета сжала смартфон, стоило глазам лицезреть фотографии с места убийства: чёрные покорёженные куски некогда красивой иномарки, вокруг которых столпилась полиция. С удручённым вздохом настрочила подруге ответ:09:14 Ирэн Орлова Да, видела уже… Треш какой-то.
09:15 Ekaterina Abramova (◕‿◕)♡ Я когда первый раз прочитала — в осадок выпала! Даже не знала, как реагировать: плакать или радоваться…09:16 Ирэн Орлова Ну уж точно не плакать. Этот говнюк не заслужил твоих слёз ノಠ_ಠノ
09:16 Ekaterina Abramova (◕‿◕)♡ Но заслужил ли он… смерть? Вопрос подруги ввёл меня в ступор и парализовал, оставив функционировать только пальцы, стучавшие по сенсорной клавиатуре.09:17 Ирэн Орлова Кать, тебе жалко Гречкина? Забыл, что он натворил? А что творил до этого?!
09:17 Ekaterina Abramova (◕‿◕)♡ Это да, но…09:18 Ирэн Орлова Никаких «но». Гречкин постоянно влезал в скандалы, устраивал дебоши.
Он убил ребёнка и тебе жизнь испортил! Собаке собачья смерть.
09:19 Ekaterina Abramova (◕‿◕)♡ Ты считаешь, что тот человек поступил правильно, кокнув Гречкина? Я почувствовала страх в её сообщении. Катя словно не ожидала, что моя персона поддержит самосуд над сынком олигарха. И, что самое страшное — мне стало самой жутко от собственной реакции.09:20 Ирэн Орлова Мы не знаем, кто убийца. Это мог быть подосланный врагами его отца наёмник.
Или грабитель-неудачник.
09:21 Ekaterina Abramova (◕‿◕)♡ Возможно, ты и права… Просто, до сих пор в голове не укладывается. Его вчера выпустили из-под стражи и в тот же вечер взорвали машину с ним внутри. Кто-то явно остался недоволен решению суда. Я даже знала имя этого ненормального, но ради всеобщей безопасности, в особенности — Абрамовой — называть имя убийцы не рискнула бы даже под пытками. Катя была слишком впечатлительной и могла ненароком проболтаться кому-нибудь. Зная её небольшой «недостаток» я приняла решение не говорить ей о Чумном Докторе и наших с ним встречах. Как говорится — от греха подальше. Боковым зрением я заметила промелькнувшую в окне кабинета Макарова физиономию мужчины. Догадалась, что это было своеобразным знаком того, что мне следовало оторвать задницу от стула и пойти к нему. С тяжёлым вздохом сообщила Абрамовой, что меня, скорее всего, сейчас будут отчитывать по полной программе, и под её ржущие смайлики направилась в местную «комнату пыток». — Олег Геннадьевич, я опять что-то натворила? — Что? — мне показалось, мужчина искренне удивился вопросу в лоб. — Нет, не в этом дело. Расслабься. Я хмыкнула: навряд ли он полностью забыл наш последний разговор и отпустил по отношению ко мне микроскопическое осуждение. Однако упрекать меня в отлынивании от работы не собирались — уже хорошо. Макаров сел за стол и посмотрел на меня каким-то настораживающим взглядом, неуверенно начав: — Я тут… хотел поинтересоваться, как обстояли дела с вчерашней презентацией. У всех уже на слуху то, чем она закончилась, и всё же… — его кадык нервно задёргался. — В остальном же всё прошло без форс-мажоров и странностей? — Ну… да, — почесала затылок и засмотрелась на потолок, как обычно делала, когда о чём-то задумывалась. — По крайней мере, я ничего особенного не заметила. Мне показалось, что ответ ни капельки не удовлетворил Олега Геннадьевича, а, скорее, наоборот — ввёл в ещё большую озадаченность. Его глаза сузились, будто мужчина не поверил словам или ослеп от солнца, и метнул взгляд в небольшое окно на двери. Я неосознанно последовала его примеру и услышала следом: — В нашем офисе, ей-богу, чертовщина несусветная творится в последнее время. Сначала история с Мариной, затем и Сашка… — А с ним-то что? — не дождавшись объяснений, просила я под влиянием необъяснимого предчувствия. — Вчера весь напуганный, словно смерть с косой увидел, вдруг влетел ко мне и упал на колени с просьбой уволить его по собственному желанию. — Наш Саша?! — я удивлённо взвизгнула, а мозг от собственного крика выпал в нокаут. — Вроде как он уходить не планировал… С чего это вдруг он передумал? — Так я ж откуда знаю? — от безысходности Олег Геннадьевич развёл руки. — Работник он, конечно, не ахти какой: витал в облаках, поболтать по телефону любил, да часто задерживался из-за нехватки времени. Однако за своё место держался до победного. А тут такое как снег на голову. Я уж подумал — на презентации что-то стряслось, но, видимо, причина в чём-то другом… Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не улыбнуться от счастья. Этот надоедливый глист больше не будет следовать по пятам и посылать в мою сторону свои феромоны! Но его внезапное желание уволиться озадачило даже меня, хоть об этом событии я мечтала с момента нашего знакомства. Что же так всполошило паренька, что он был готов убежать, сверкая пятками? — Ладно, ты всё равно мне ничем не помогла, — я мысленно надула от обиды губы. Но тут мужчина только сейчас заметил мой внешний вид и уставшее лицо. Уверена, look заёбанного студента перед сессией напугает кого угодно. — С тобой… всё в порядке? Выглядишь, если честно, не ахти… Я натянула кривую улыбку, однако в моих глазах читалась боль и безысходность. Признаюсь, что никакого рабочего настроя во мне не было и не будет, по крайней мере, ближайшую неделю так точно. Как же мне хотелось послать всех куда подальше и укутаться в тёплое одеялко, да только уверена, что никто это не оценит. И ведь ни с кем не поделишься своими чувствами, етить-колотить… — Всё в порядке, — протёрла тыльной стороной ладони глаза, почувствовав песок из-за усталости. — Видимо, переутомилась или приболела. — Может, пойдёшь домой? — да, именно такого предложения я и ждала! — Негоже тебе с таким состоянием на работе сидеть… Да и навряд ли ты хоть что-то продуктивное сделаешь. Или, не дай боже, заразишь нас. — Пожалуй, вы правы. Лучше отлежусь сегодня, а завтра приду живее всех живых. Олег Геннадьевич в согласии кивнул и, попрощавшись, приступил к работе. Покинув его кабинет, я тут же заметила промелькнувшую между коллегами лохматую макушку Сашки и насторожилась. Парень натянутой стрункой прошёл к своему рабочему столу, а стоило ему заметить мою фигуру — как ошпаренный отвёл испуганный взгляд и вжался всем телом в стул, обливаемый по́том. В голову засела неприятная догадка, пробудившая терзании совести: неужели наш странненький, но безобидный Сашка испугался меня? Иначе как ещё объяснить тот ужас в глазах, с которым он взглянул в мою сторону? Радость от его долгожданного ухода сменилась на неловкость. Я ведь часто могла задеть человека остреньким словцом или грубой шуткой, но этот чёрт как мог на меня обидеться? Мне наоборот казалось, что парень относился к категории «мазохистов», которые обожали слышать шутейки в свой адрес. Так они удовлетворяли свою жажду внимания. — Так, не порядок, — я не выдержала давления и наведалась к нашему чудику, нагло прислонившись попой к его столешнице. — Привет. От моего хриплого как у курильщика голоса он вздрогнул, но духу не хватило посмотреть мне прямо в глаза. Он даже не скрывал, что боялся этого делать. Я мысленно хмыкнула и продолжила: — Меня Олег Геннадьевич к себе вызывал и про тебя спрашивал. Может, расскажешь мне, что произошло? Почему хочешь уволиться? — я диву далась, как муки совести заставляли налаживать общение с теми, с кем абсолютно не хотелось. — Возникли непредвиденные… обстоятельства, — туманно объяснили мне, кое-как шевеля губами. — Неужто на меня обиделся? — Н-нет! — Сашка вдруг поднялся, не отрывая взгляда от своих поношенных туфель с острым носом. — П-пожалуйста, не разговаривай со мной! И лучше не приближайся ко мне! Прокричав мне это сдавленным осипшим голосом, он вылетел из офиса. К нему и, соответственно, мне оказалось приковано внимание ошарашенных коллег. Кто-то глядел на меня с вопросом: «Что это сейчас было?». Так и хотелось ответить, разведя руки: «Не смотрите на меня так, я и сама не вдупляю, что происходит». Неприятный осадок в душе никуда не делся, а лишь разросся до вселенских масштабов. Почувствовав себя козлицей отпущения, я захватила свои вещи и покинула офис с дрянным настроением. Наверное, следовало сначала извиниться перед парнем, а лишь затем требовать повелительным тоном объяснения. Но если я что-то хотела узнать, то спрашивала всё напрямую в лоб, прямо как упёртый баран. В очередной раз убедившись, что из меня приветливый человек, как из слона балерина, я шаркающей походкой добрела до лифта. Взглянула на панель с кнопками и, задержавшись на самой последней, передумала спускаться. Сглотнув ком в горле, прошептала: — Нет, я не уйду сейчас… Во мне боролись два человека, один из которых хотел во что бы то ни стало открыть пелену тайны на жизни создателя «Vmeste», а второй считал эту затею опасной и рискованной. Никто ж не знал, сколько тараканов обитало в голове рыжика и сколько скелетов пряталось в его шкафу. Никому не нужна эта сраная правда, ведь сладкая ложь, стекающая как мёд по ушам, или неизвестность были намного приятнее. Нажав на нужную кнопку, вытянулась по стойке смирно. Но вдруг из динамиков над потолком прозвучал роботизированный женский голос: — Доброе утро, Ирина. Рада вас снова видеть. — М-Марго? — уточнила я, хоть сразу узнала её. Как-то не верилось, что она сейчас разговаривала со мной лично. — Это правда ты? — Я теперь часть этой башни и её незаменимый помощник, — она искажённо хохотнула, словно позабавившись моим глупым вопросом. Мою головушку начал мучить рациональный вопрос: как искусственный интеллект догадался, что человеком в лифте была именно я? Но тут же вспомнила слова Разумовского о том, что Марго зафиксировала автомобиль Гречкина старшего у здания по камерам. Значит, она имела к ним доступ, а также умела определять личность человека, попавшего на запись. — Вы направляетесь к Сергею? — уточнила она у меня. — Да, мне необходимо с ним поговорить, — объяснила я, не вдаваясь в подробности. — Он сейчас там? — Да, Ирина, Сергей сейчас в своём кабинете. Однако он запретил кому-либо посещать его сегодня. Так же внезапно, как приветствие Марго, лифт, в котором я ехала, остановился по своему хотению на несколько этажей ниже, а кнопки на панели потухли. Я занервничала и нажала несколько сразу, однако они оказались заблокированы искусственным интеллектом. — Марго, что происходит? — не на шутку испугавшись её проступком, легонько ударила по закрытой дверце лифта. Обычно такая истинно «русская» методика чинила всю технику. — Мне нужно увидеть Сергея. Срочно! — В его графике не указана встреча с вами. Желаете назначить её на следующей неделе? Я мысленно матюкнулась, искренне расстроившись, что Марго не была живым человеком, на которого можно, в случае чего, надавить. Она имела контроль не только над камерами видеонаблюдения, но и над дверями всего здания. Неплохо её… натренировали. Неужели из-за какого-то запрограммированного искусственного интеллекта я не смогу поговорить с рыжиком? Так как надежда умирала последней, попытала удачу обмануть супер-пупер робота. С чем чёрт не шутит. — Марго, возникла какая-то ошибка. Мы должны были на днях увидеться с Сергеем, но встреча не состоялась, — запинающимся голосом произнесла я, будто меня допрашивали нацисты. — Наверное, он просто забыл перенести её в своём графике. Марго молчала с минуту перед тем, как ответить: — Доступ разрешён. Извините за доставленные неудобства. Я только учусь. Лифт вновь пришёл в движение, а мне стало трудно дышать, словно пробудилась невесть откуда взявшаяся клаустрофобия. Как назло лампочка над головой замигала в духе ужастиков, и сердечко ёкнуло, стоило представить поджидающего снаружи Чумного Доктора. В этот момент я с горечью подумала: «Лучше пусть валяется пьяный на полу в объятиях проститутки и с белой дорожкой под носом. Тут ещё можно как-то оправдаться». Представив данную картину, неосознанно нахмурилась, но проглотила горькую пилюлю. Если мои фантазии окажутся реальностью, то как я отреагирую? Я испугаюсь? Обрадуюсь? Пошлю Разумовского куда подальше? Меня и рыжика разделял короткий коридор и дверь, за которой скрывался ответ на ворох вопросов. Осталось лишь протянуть руку и открыть её… — С Богом, — сказала Ира, которая в него не верит. А когда я протянула… — Ёп твою мать… Картина маслом: Разумовский в окружении разбросанных фруктов и шампанского, вальяжно развалившийся на диване. Я застопорила на месте, застав данную сцену, и минут пять просто наблюдала за тем, как рыжик крепко спал, держа в руке опустошённый фужер. Как ещё не уронил его — загадка дыры. Бесшумно прикрыв за собой дверь, я на цыпочках подкралась ближе, попутно изучая буржуйские яства второй свежести. Тропические фрукты на металлических подносах заняли весь стол, а бутылок дорогого французского шампанского насчитала как минимум три штуки. От мысли, что Разумовский сточил их в одиночестве, стало дурно. Даже для меня такое количество алкоголя — too much. Но паника быстро улетучилась, когда глаза отыскали валявшийся где-то под столом ещё один фужер. Что ж, их было двое… Неужто женщина? Сердце кольнула обида и неизведанная мне доселе ревность. Было глупо отрицать тот факт, что мысль о другой девушке приводила меня в бешенство. Особенно, если невольно представить, что рыжик на добровольной основе согласился составить мне компанию в театре, но на финишной прямой отдал своё предпочтение другой барышне. Ну, зато меня горе-мститель от одиночества спас… — С… Серёж, — попыталась я позвать его, но парень в ответ лишь шевельнул носом и вновь засопел. — Вот чёрт… Если слова не смогли достучаться до него, то смачный подзатыльник или удар в печень (никто не вечен) — смогут. Я отогнала кроссовками валявшиеся под ногами апельсины, и те укатились куда-то под диван. Присела у края, но резко передумала бить Разумовского. Уж больно мило он спал, хоть перегаром от него разило просто убийственно. — Хм, — наклонив голову, всмотрелась в его безмятежное лицо. — Никогда бы не подумала, что буду смотреть на спящего Разумовского… Его глаза были прикрыты волосами, и рука неосознанно потянулась, чтобы убрать их с лица. Но стоило кончикам пальцев прикоснуться ко лбу, как веки резко распахнулись, и меня встретил удивлённый небесно-голубой взгляд. А следом за ним я услышала: — И… Ира? Что ты… От смущения, съедающего изнутри, я шустро поднялась с дивана и отпрянула назад, попутно задев всё, что только можно было: фрукты, сервиз, бутылки. Громкие звуки окончательно разбудили Разумовского, и он, держась за голову, принял вертикальное положение. Хотелось спрятаться под землю или выбежать из кабинета, лишь бы он не увидел моё покрасневшее лицо. Стыд и позор. — Боже, как голова-то болит, — жалостливо протянул рыжик. Было бы удивительно, если бы он проснулся огурцом. Вот вам и французское дорогое пойло: дохрена понтов, а отходняк как от дешёвого. — Сколько сейчас… времени? — Примерно одиннадцать утра, — ответила я, спрятав лицо за волосами. — Одиннадцать?! Так поздно? — Разумовский оглядел кабинет, охнув от вида бардака, и остановил взгляд на моей скромной персоне, мнущейся у стола. — Ира, что… вчера было? Ты у меня, блять, это спрашиваешь?! Это ты мне должен ответить! — Ничего не понимаю… — он завис на пару секунд. — Погоди. Театр. Мы должны были встретиться в т-театре… вечером. Я отрицательно качнула мрачной физиономией, всем своим видом показав, что ни о каком театре и речи быть не могло. Сергей прикусил нижнюю губу и почесал макушку, оценив обстановку. Беспорядок в идеально вычищенном кабинете приводил его в замешательство и дезориентировал в пространстве. — Это, — указал рукой на шведский стол и будто прозрел. — Блин… Блин-Блин-блин. Прости меня, Ира, я виноват. Точнее, не совсем виноват, то есть!.. Я изогнула бровь и скрестила руки. Оправдашки пошли, значит. — Вижу, вы вчера были немного «заняты», поэтому даже не смогли предупредить меня о том, что не придёте, — Разумовский, мягко говоря, охренел от моего сурового тона. Пожалуй, я впервые предстала перед ним в подобном амплуа. — Ты меня весь вечер ждала? — рыжик мне сейчас сильно напомнил провинившегося щенка, которого отчитывали за погрызенный диван. — Почти. Когда поняла, что спектакль скоро начнётся, а мой спутник не придёт — ушла домой, — про встречу с Чумным засранцем, разумеется, умолчала. Сергей схватил завалившийся между подушек смартфон и дрожащими пальцами постучал по экрану. Затем глубоко вздохнул, подавив волнение, и более расслабленным голосом пояснил: — Вчера… я правда хотел п-приехать, — но заикания никуда не делись. — После презентации я встретился со своим лучшим другом, и он предложил отпраздновать успех моего п-проекта. Я поначалу отказывался, но в конце сдался. И… не подрассчитал. П-понимаю, что это глупое оправдание… Чёрт, — набрав чей-то номер, он минуту слушал гудки с той стороны, но ему никто не ответил. — Где же он? Возьми трубку, Олег. Все кусочки паззла сложились в цельную картину. Некий Олежик, который меня уже начал потихоньку раздражать, попросту споил Разумовского, не дав встретиться со мной, а сам свалил в закат. На душе стало немного спокойнее, когда все догадки о препровождении Сергея с женским полом рассеялись. Но колющая обида продолжала терзать моё девичье сердце. — Н-не отвечает, — подытожил рыжик. — Бывает, — равнодушно ответила я. — Ладно, я пойду. Не буду мешать приводить себя в порядок после «торжества». — С-стой, н-не уходи! — он вовремя удержал меня за локоть и одарил самым извиняющимся взглядом, на который только был способен. — Удели мне ещё минуту внимания, п-пожалуйста. Но сначала… Я умоюсь. Разумовский размашистой походкой пошёл к непримечательной двери за колонной, ведущей, видимо, в ванную комнату. Я проводила его пристальным взглядом и вновь принялась оценивать обстановку, попутно неодобрительно цокая. Рассказ рыжика ничуть не впечатлил меня, хоть что-то подобное и ожидала услышать. Мои худшие предположения не оправдались, так что не быть скандальной сенсации, увы. Однако одна деталь в этой истории не давала покоя. И причиной беспокойства был друг Сергея — Олег. Таинственный тип, что всегда оказывался где-то за кадром, маяча в тени молодого питерского миллиардера. Почему-то я ни разу не слышала это имя в интервью или газетных статьях, хоть по подслушанному разговору сумела сделать вывод, что эти двое были лучшими друзьями и выходцами из детдома, где вместе росли. Даже в офисе о нём не упоминали, что тоже было довольно странно. Я больше тратила нервов и гробила здоровье на выяснение причинно-следственных связей. По мне явно плакали следственные комитеты с моим талантом везде находить масонские заговоры и тайны, скрытые за семью печатями. Такое детективное дарование где-то в офисе пропадает… — Я точно так рехнусь скоро, — тряхнула плечами, сняв напряжение. — Пока он там красоту наводит, приберусь лучше. Хоть руки чем-нибудь займу. Подняла с мраморного пола фрукты и уложила их на подносы, где им и было место. Пустые бутылки и прочий мусор собрала в пакет и поставила рядом с урной у рабочего стола. Его, к слову, полностью занимали чертежи и отчёты отделов, при виде которых я трижды перекрестилась и ушла восвояси. Заляпанную шампанским стеклянную столешницу протёрла влажной салфеткой и вуаля — беспорядка будто и не было. — Так намного лучше, — довольно оскалилась, мысленно похвалив себя за работу. Сама себя не похвалишь — никто не похвалит. От скуки я подошла к двери, за которой скрылся рыжик. Расслышала звук шумевшей воды и громкие всплески. Бурлящая фантазия молниеносно представила Разумовского в наполнившейся паром душевой кабинке, по стеклянным дверцам которой стекали капли. А в ней под потоком воды стояло обнажённое мужское тело. И по закону жанра взрослых фильмов я должна была незаметно пробраться внутрь и присоединиться к нему… — Ой-ой-ой, — закрыв лицо руками, отпрянула от двери как ошпаренная, попутно смеясь над собственной глупостью. — Это всё ваши фанфики PWP-шные, это всё от лукавого. Свят-свят-свят. Впрочем, портрет обнажённой Венеры на всю стену тоже завладел моим вниманием. Я с детства обожала искусство и живопись: пока недалёкого ума одноклассники хихикали над «сиськами» и «письками» я любовалась той магией, что художники воплощали на своих холстах. Мне хотелось стать одной из них, однако по мнению мудрых родителей рисование никак бы не пригодилось мне в жизни, да денег это для существования приносило мало. Но я не сдалась и по итогу нашла альтернативу — графический дизайн. То же рисование, но в современной обёртке. — Я, наверное, долго, — меня отвлёк подошедший Сергей и его мелодичный голос. После ванной он выглядел довольно мило: с полотенцем на плечах и взъерошенными волосами, торчащими во все стороны. Я мысленно умилилась его видом, заострив внимание на каплях воды, стекавших по широкой мускулистой шее. Резко отвела взгляд и активно закивала на утверждение, будто бы тряска головой могла выкинуть все непрошенные мысли. Да что со мной сегодня такое? — Не переживай, она меня неплохо развлекла в твоё отсутствие, — я указала на картину с хитрой улыбкой. — Тебе н-нравится живопись? — Конечно! Я и сама когда-то… хотела рисовать картины, — оглядев фигуру Венеры, мысленно расстроилась тем, в какой овраг неслась на всех пора моя жизнь. — Передумала? — Нет… Родственники вбили в голову, что мне это не нужно, — сухо пояснила я своему собеседнику, но потом откинула негатив куда подальше и расправила плечи. — Хоть я и не исполнила свою детскую мечту, это не мешает мне наслаждаться искусством как обычный зритель. — И что тебя в них привлекает? — с грустной улыбкой спросили меня, составив компанию в любовании картиной. — Довольно сложный вопрос, — я задумалась и рефлекторно почесала подбородок. — Наверное… способность быть проводниками в прошлое, и талант художников к передаче эмоций человека или явлений природы, отчего изображение буквально «оживает» на глазах. Словно ты смотришь в окно в иной мир и сразу хочешь там оказаться. Есть в этом что-то… — Волшебное? — я удивлённо взглянула на Разумовского, который попал в самое яблочко. Будто умел читать мысли или… думал так же. — Искусство с-субъективно. Один назовёт картину шедевром, а второй польёт её грязью и назовёт бездарностью. Тогда как понять, что можно назвать «искусством», а что нет? — Наверное, всё дело в человеческом восприятии. Кто-то может видеть дальше обычных мазков краски, создавать в голове идею, что пытался донести автор. Другой же даже в простом натюрморте не увидит смысла. Искусство есть везде, даже в современном программировании или интерьере, — я завороженно оглядела кабинет, в котором мы находились. — Сочетание современных простых линий и античной роскоши… Чем не искусство? Только талантливый человек сможет умело соединить два совершенно разных стиля и создать нечто новое. Разумовский удовлетворительно улыбнулся, будто я неосознанно сделала ему комплимент. Судя по свежему виду и отсутствию перегара, водные процедуры на него положительно повлияли и сделали вновь цивилизованным человеком. Взглянув на прибранный стол, он поджал губы и нерешительно пролепетал: — С-спасибо, что прибралась. Но ты не обязана была это делать! Я бы вызвал клининг. — Пустяки. Мне было несложно, — в подтверждение своих слов я ободряюще улыбнулась. — Ты себя лучше чувствуешь? — Да, если так говорить, — он помассировал правый висок, нахмурив длинный острый нос. — Почему-то я не могу вспомнить, что было прошлым вечером. Всё как в тумане. Помню только, как Олег предложил выпить бокал шампанского, а потом… пустота. «Пить меньше надо, авось и память вернётся» — я усмехнулась собственным мыслям, которые так и не посмела озвучить вслух. Сергей виновато взглянул на меня и затараторил: — Ира, я поступил как какой-то дурак и испортил вчерашний вечер, — мне стало приятно, что Разумовский искренне сожалел о содеянном. — Я обещаю загладить свою вину и исправить это недоразумение. — Забей, я уже не в обиде, — врушка, ты такая врушка, Ира! — Просто пообещай в следующий раз не налегать так сильно на алкоголь. Организм скажет тебе только спасибо. — Обещаю… — он посмотрел на диван и показал на него. — Может, присядем? — С радостью, — я тут же плюхнулась попой на мягкую обивку и блаженно простонала, почувствовав лёгкость в ногах. — Как же я устала. — Тяжёлый вечер выдался? — поинтересовался Сергей и присел рядом, прижав коленки к туловищу. — Да… Тяжёлый. Во всех смыслах. Пришлось даже отгул взять на день, — в подтверждении своих слов продемонстрировала синюшные пятна под глазами. — Выглядишь и правда неважно. Может, тебе в аптеке что-то купить? — Не стоит. Я не заболела, а просто словила хронический недосып. Денёк отдыха меня мигом приведёт в чувства, — я показала Сергею большой палец, как бы говоря: «Не ссы, всё под контролем!» — Ну… хорошо, раз ты в этом уверена, — он перевёл недоверчивый взгляд на экран своего домашнего кинотеатра. — Лучше скажи мне одну вещь. С каких пор Марго стала твоим личным секретарём, который не только личность людей по камерам вычисляет, но и лифты блокирует, если у человека с тобой «встреча не назначена по графику»? Разумовский заметно растерялся и даже не сразу придумал, чем следовало парировать. Наверное, из равновесия его вывел мой возмущённый взгляд и плотно поджатые губы, по которым он обо всём догадался. — Тебя не хотела пускать Марго? — я качнула головой, подтвердив его догадку. Он схватился правой рукой за макушку и остервенело почесал её костяшками пальцев. — Наверное, возник какой-то баг в коде. Марго! — Да, Сергей? — Сними все ограничения с Ирины на посещение моего этажа, а также на звонки и сообщения, — я удивлённо вскинула бровями и опустила уголки губ, превратившись в ходячий мем с кроликом Бакс Банни. — Сейчас сделаю, Сергей. — И включи утреннюю сводку новостей. — Будет сделано, Сергей, — как заезженная пластинка ответил чудо-робот. На большом экране показались кадры с федеральных новостей, которые мгновенно привлекли наше внимание. Только я не горела желанием их наблюдать… «Вчера ночью было совершенно зверское убийство сына миллиардера Кирилла Гречкина, которого выпустили из-под стражи по делу об убийстве воспитанницы детского приюта Лизы Макаровой. Сообщается, что преступник в маске проник в частный дом четы Гречкиных, обезоружил всех охранников и поджёг машину, в которой Кирилл пытался скрыться от нападавшего… Я немигающим взглядом увидела съёмку с места убийства, искорёженные останки машины и разбитые окна, и будто снова оказалась там, повторно пережив весь пиздец. Огорошенный Разумовский опустился на пол ноги, не в силах оторваться от разрывающего мозг репортажа. Он стал, наверное, настоящей сенсацией федерального канала… По словам майора полиции Игоря Грома, который вовремя оказался на месте преступления, убийца был в маске, поэтому установить его личность пока не представляется возможным. Сообщается также о заложнице, которую видели вместе с преступником. Остаётся лишь надеяться, что её не постигла та же участь…». При упоминании «заложницы» мне стало трудно дышать. Меня накрыла паническая атака, лишив возможности твёрдо стоять на ногах и сохранять самообладание. Чумной Доктор был в маске и костюме, из-за чего установить его личность практически невозможно, но выйти на меня оперативникам не составит особого труда. В какую опасную игру меня втянули?! Крики… Я вновь услышала крики Гречкина в голове. Вновь почувствовала жар пламени, окутавшего машину. Вновь ощутила кожей руки психа на своём теле и горечь воды, которой он меня напоил. Кошмар, который стал явью… — И-Ира? — Сергей заметил, как я начала задыхаться и трястись, перестав реагировать на его голос. — Ты меня с-слышишь? Видимо, поняв, что вся причина была в новостях, он махнул рукой и крикнул: — Марго, выключи телевизор! — схватив меня за плечи, вынудил взглянуть на него. — Что с тобой?! Ира, очнись! Застилавшая глаза пелена исчезла, как и видения перед глазами. Я осела на пол, как тряпичная кукла, но удариться со столешницу мне не дал Сергей, бережно удержав и укутав своими скромными объятиями. Я опустила забитую мыслями голову на мужское плечо и, тыкнув носом в мокрую ключицу, уловила лёгкий аромат апельсинов с корицей. Такой тёплый запах… как из детства. — Т-ты меня п-пугаешь. От-тветь хоть что-нибудь, — я сразу заметила, как его заикания участились, и измученно улыбнулась от мысли, что за меня волновались. — Прости, — попыталась привести себя в чувство: взъерошить волосы, помять лицо или ущипнуть. Лишь бы хоть что-то помогло. — Я… не знаю, как тебе сказать… Чёрт, как же это сложно… — Тебя что-то беспокоит? — я неуверенно кивнула. Беспокоит — это, блять, слабо сказано. Меня разрывало изнутри от переполнявших эмоций. И загвоздка была в том, что не могла ими ни с кем поделиться, поэтому приходилось столь огромный ураган чувств держать в себе. Я хотела обо всём рассказать Сергею, но боялась: боялась осуждения, боялась оказаться в его глазах злодейкой… боялась оттолкнуть его от себя. — Пожалуйста… — я посмотрела на него умоляющим глазами. В них он увидел всю мою боль. — Давай уйдём отсюда? — Куда? Молча взглянула на панорамное окно, открывающее вид на весь Питер. Он был таким маленьким, будто мог спокойно уместиться на ладони. — Не знаю. Но чем быстрее, тем лучше…