Дождь из пепла льётся из глаз Чёрная бездна смотрит на нас Дальше не будет дороги другой Если ты в пекло, я — за тобой Би-2 — Пекло
Всё происходящее напоминало мне какой-то тупой батин анекдот из разряда: «встретились как-то программист, блондинка и полицейский». А вот что было дальше — смотрите, как говорится, в следующей серии. Мы уставились на мужчину как два нашкодивших подростка, спалившихся за школой с сигаретами в руках. В голове тут же пронеслась мысль, что наша ненаглядная Марго могла бы заблокировать перед Громом дверь, дабы я и Серёжа морально подготовились к встрече с ним и, не торопясь, спрятали все улики. Разумовский нервно закусил нижнюю губу и стрельнул взглядом на ящик стола. Уверена, что мы оба в эту секунду подумали об одном и том же — заподозрил ли что-то майор или нет. На его лице красовались две свежие ссадины: вдоль всей правой скулы и под губой, что делало его лицо ещё суровее. Видимо, успел утром с кем-то сцепиться кулаками, а сейчас пришёл и по наши души. Выйдя из оцепенения первым, Сергей подошёл к мужчине, представившись в ответ, и предложил: — Чай, кофе, г-газировку? — Гром оценил запасы филантропа, да и интерьер кабинета в целом. И трудно его не понять — сама когда-то стояла на его месте. — Кофе, если можно, — с трудом выдавив из себя обходительную улыбку, ответил он грубым голосом. — Да, конечно. И-Ира, — рыжик обратился ко мне и подозвал к себе рукой, как домашнюю собачонку. Не знаю, какую игру он затеял, но она мне начинала нравиться. — Будь так любезна, п-приготовь нашему гостю кофе. Мои глаза загорелись азартом от ассоциации со шпионами на разведке, которые ни при каких обстоятельствах не должны были выдавать себя врагу. Посчитав это замечательной возможностью под шумок свалить из кабинета, я распрямила спину, скрестив руки в замок, и как можно сдержаннее произнесла: — Конечно, Сергей, — и строгой походкой удалилась восвояси, оставив мужчин наедине. — Я насчёт видео Чумного Доктора… — услышала, когда позади захлопнулась дверь. Некоторое время я неподвижно стояла у стены и вслушивалась в голоса за ней, но чем дальше к окну уходил Серёжа с Громом, тем тише и неразборчивее становился их разговор. Единственное, что я успела подслушать, так это желание майора узнать, с какого устройства велась трансляция убийцы Ольги Исаевой. Видимо, у блюстителей правопорядка был один мозг на всех, раз они заявлялись друг за другом с одним и тем же вопросом. Меня вдруг отвлёк сигнал телефона в заднем кармане джинс, уведомив о входящем сообщении. Отправителем оказался рыжик. 15:14 Сергей Разумовский Принеси кофе из автомата и уходи. Я его отвлеку. В другой раз я бы удивилась способности Разумовского незаметно строчить сообщения, но в этот момент голова была забита другими проблемами. Перед глазами пронеслись события недавнего вечера, когда Чумной Доктор расправился с Гречкиным и сбежал с места преступления прямо перед носом Грома со мной в охапке. Конечно, мы стояли далеко, и я не поворачивалась к мужчине лицом, но эта заноза в заднице слишком умная и любопытная для среднестатистического мента. А ещё очень наблюдательная. Радовало лишь то, что он, похоже, меня не признал. Я вспомнила, что на этаже ниже находилось рабочее кафе, в котором любили бездельничать работники офиса. Быстрорастворимый кофе в пластиковом стаканчике из автомата — о чём вообще думал Разумовский? Майор эту муть и у себя на работе или в торговом центре выпить может, а тут подобный фокус не пройдёт. Нужно всё сделать в чистом виде, продемонстрировав должное гостеприимство. Быстро сбегав в кафе (благо я была в кроссовках, а не на каблуках), попросила баристу сварганить ядрёный американо без сахара в миниатюрной белой чашке. И обратно в кабинет пошла с дымящимся напитком в руках. — Если мы не можем отследить, кто вёл трансляцию, зачем же изобретать то, что вы не в силах контролировать? — баритон Грома становился громче. — Потому что свобода слова — неотъемлемое право любого человека, — воодушевлённо объяснил гостю Разумовский, но я сумела различить злость в его голосе. Ответ лишь позабавил мужчину, о чём свидетельствовал саркастичный смешок. — Хотели дать свободу слова людям, а вместо этого подарили маньяку трибун с микрофоном… «Ой, дура-а-ак» — хотелось завыть и прописать полицейскому смачного леща. Мужчина вряд ли думал головой, язвя Сергею, который и так себе места не находил из-за выходок своего дружка в маске. Догадавшись, как остро отреагирует рыжик на эту тему, мне осталось лишь представить, с какой ненавистью он смотрел на майора. Пришёл мой черёд вмешаться в их диалог, который мог вылиться в настоящий конфликт. — Прошу, Игорь, ваш кофе, — постучавшись перед тем, как войти, я привлекла внимание мужчин и подошла к журнальному столику, поставив на столешницу ещё не остывший напиток. — О, благодарю, — ответил Гром и приложился к чашке, отпив сразу половину. — М-м-м-м. Американо, мой любимый. Как вы угадали? Ёшкин-Матрёшкин… Мне точно нужно на «Битву Экстрасенсов» или шоу «Интуиция». С таким сомнительным везением и тягой к авантюрам мне там самое место. Вместо меня ответил раздражённый Разумовский, смерив полицейского колючим взглядом: — Моя помощница всегда профессионально подходит к своей работе, — я раскрыла глаза от удивления. С каких пор стала «его» помощницей? Ах, да. У нас же тут ролевая игра под названием — «Наеби мента». — Я всего лишь делаю то, что должна, — голосом робота заверила я гостя, стараясь не смотреть ему в глаза. — Ирина, на сегодня ты свободна. М-можешь идти. — Хорошо, Сергей. Я тогда по… — Постой, — недобро прищурившись, Гром отлип от чашки и вгляделся в моё лицо. — Ты же… Ирина Орлова, насколько я помню. Ты со своей шумной подружкой проходила свидетельницей по делу Кирилла Гречкина. Ну ёп вашу мать! Почему именно сейчас?! Когда я в шаге от побега, меня по закону подлости узнали. Неужели этот мужчина помнил всех людей, кого допрашивал или видел? Что он вообще за человек такой? — Э… Ну, да, это… я, — взволнованно пролепетала я, почувствовав, как с меня сошло семь потов. — Что вы хотите от моей помощницы? — Серёжа намеренно акцентировал внимание на слове «моей» и поднялся с кресла. — Дело Кирилла Гречкина давно закрыто, вашими же коллегами между прочим. Поэтому не вижу смысла возвращаться к этой истории. Она немного болезненна для Ирины. Я, конечно, надеялась на помощь со стороны рыжика, но даже подумать не могла, что он окажется таким дерзким и напористым. Чем больше общалась с этим человеком, тем больше удивлялась граням его характера. Настоящий калейдоскоп: с виду такой скромный, милый, неконфликтный, но стоило кому-то тронуть то, что принадлежало ему, он показывал свои короткие зубы и давал отпор. Принадлежит ему… Это ко мне вообще относилось? — Извиняюсь. Не хотел поднимать больную тему, — сдавшись перед напором Серёжи, он отступил на шаг. Но его ухмылка продолжала настораживать. — Ничего страшного… — А вы, собственно, какое отношение имеете к расследованию, Игорь? — продолжил давить на мужчину Разумовский, вальяжно рассевшись на крутящемся стуле и подперев рукой подбородок. — Просто ко мне сегодня уже приходил человек… с улыбкой, из органов. Мы с ним уже всё обсудили. От упоминания «улыбаки» лицо Грома скривилось в раздражении и какой-то безысходности, словно его загнали в угол. Неужели этот допрос с пристрастиями был незаконным, и майор не имел никакого отношения к делу Чумного Доктора? Решил повыпендриваться перед начальством и за спиной раскрыть дело под шумок, которым занимались более… ответственные и компетентные люди? Вот жук навозный… — Да так… Он попросил у меня кое-что уточнить… Взгляд Серёжи стал снисходительнее и спокойнее, а его тело расслабилось. — Не переживайте, я вас не выдам. Чем больше людей занимается делом Чумного Доктора, тем лучше, — он доказал искренность своих слов приветливой улыбкой. — Ну, да… — Игорь как-то странно посмотрел на меня и помахал указательным пальцем в воздухе. — Вас же, как я понял, уже освободили от работы? — я неуверенно кивнула. — В каком районе живёте, гражданка Орлова? — Я? — показала на себя пальцем, вновь растерявшись. — В Адмиралтейском… — А поконкретнее? — Р… Рижский проспект… — О, какое совпадение! — довольно воскликнул майор, запустив левую руку в карман поношенной куртки. — Мне как раз нужно съездить по делам в ту сторону. Я вас подвезу. — Что вы заду… — уже было начал возмущаться рыжик, но Гром правой рукой приобнял меня за плечо и слегка тряхнул, будто своего хорошего приятеля. — Не переживайте о своей помощнице, Сергей. Я довезу её до дома в целости и сохранности. Это моя скромная благодарность за кофе и оказанную помощь в расследовании. Рядом с полицейским я начинала дико трястись как чихуахуа, а его настойчивость настораживала не только меня, но и Разумовского. Оставаться с мужчиной наедине в его машине вдали от рыжика и других глаз было страшно, но подставить своего друга — ещё страшнее. Поэтому я приложила все усилия, чтобы натянуть на лице улыбку и восхищённо воскликнуть: — Всё в порядке, Сергей. Я с радостью приму помощь Игоря, — приложила кулак к груди и грустно вздохнула. — В последнее время на улице одной ходить так страшно. Хорошо, что наша полиция не дремлет и стремится защитить мирных граждан от подобных личностей, как Чумной Доктор. — Л-ладно, — смирился он, хоть по напряжённому лицу было видно, что в глубине души ни хрена он не смирился. — До свидания, Сергей. Ещё раз спасибо за помощь, — поправив кепку на голове в знак прощания, отчеканил мужчина и перевёл взгляд на меня. — Я тебя буду ждать внизу. Разумовский в панике раскрыл рот, чтобы что-то ответить удаляющемуся Игорю, но я качнула головой, пресекая эту попытку, и поспешила уйти из кабинета следом. Но перед самым порогом я вновь бросила на рыжика секундный взгляд и одними губами прошептала с улыбкой: — Всё будет хорошо. Мы вышли из офиса, и я увидела припаркованную у обочины поддержанную «Волгу» цвета морского жемчуга. Без полицейской сигналки и других опознавательных знаков невозможно догадаться, что это средство передвижения принадлежало сотруднику полиции. Автомобиль был таким же потрёпанным жизнью, как и его владелец. — Садись назад, — разрезал воздух Игорь, открыв мне переднюю пассажирскую дверь. Машина воняла. И это было мягко сказано. Салон пропитался потом, выхлопами из трубы и машинным маслом. Примерно такой запах я чувствовала в «Девятке» покойного деда, когда мы всей семьёй уезжали загород на дачу. И, конечно, не стоило забывать про волшебные ароматы рыболовных сетей и наживок. Гром сел на место водителя следом за мной, не соизволив пристегнуться. Не глядя на меня, он вытащил из внутреннего кармана куртки папку с какими-то документами и кинул её на соседнее сидение. Боковым зрением я разглядела полицейское дело, на обложке которого большим размашистым почерком было написано два слова — Чумной Доктор. Мужчина со второго раза завёл свой советский раритет и не спеша выехал на дорогу. Первые пять минут мы молчали: майор пристально смотрел вперёд, а я скучающе в окно, наблюдая за ровным горизонтом Финского залива. Хотелось достать наушники и включить специальный плейлист «Для поездок», но меня что-то одёргивало за руку. — Так значит, ты теперь личная помощница Сергея Разумовского? — нарушил мужчина гнетущую тишину, которая мне только начинала нравиться, и взглянул меня через стекло заднего вида. — Д-да, а что? — Да ничего… — Игорь хмыкнул и, стоило автомобилю совершить резкий поворот на кольце, пукнув чёрными выхлопами, добавил: — Просто, насколько я помню из дела, ты ещё студентка, проходящая в его компании практику. — Сергей высоко оценил мою работу и предложил устроиться официально, — машинально ответила я, словно зубрила эту фразу очень долго. Но всё намного проще — я умела быстро подстраиваться под ситуацию и выходить сухой из воды. — И как работается у самого Разумовского? Не заваливает работой? — мужчина неоднозначно усмехнулся, а я так и не поняла, на что он намекнул. И намекал ли вообще. — Терпимо. Задач много, но стараюсь справляться. — Кофе ему носишь? — В том числе. Мужчина вновь хмыкнул, но никак мой ответ не прокомментировал, однако его руки сильнее сжали руль, отчего кожаная обивка слегка прогнулась под пальцами. Они все были в грубых мозолях. Если приглядеться, то вопреки всем отталкивающим пунктам внешности майор был хорош собой. Ему бы помыться, бороду причесать, да свои тряпки сменить. На смокинг, скажем. И вот перед нами совершенно другой человек — мечта всех девушек и гроза питерской преступности. Агент 007 по имени Игорь Гром. Вскоре автомобиль затормозил и пристроился к бордюру. Я заёрзала на месте в попытке понять, куда мы приехали и на кой чёрт вообще остановились. Встроенная в мозг геолокация определила, что мы находились где-то на юго-западе города рядом с портом. Об этом свидетельствовала ядрёная рыбная вонь, витавшая в воздухе. Это место — просто рай для бандитов и других сомнительных личностей: старые советские дома, узкие улочки, где собиралась питерская гопота и бездомные собаки. Как раз возле многокилометровой свалки, от которой за версту разило гнилью и отходами. Атмосферненько. — А… зачем мы тут встали? — растерянно произнесла я, когда мужчина собрался выходить на улицу. — Надо прихватить с собой одного надоедливого очкарика, — ответили мне и со всей дури ударили по двери, захлопнув её. — Жди в машине. Скоро вернусь. Высокая подтянутая фигура скрылась между толпой «спортсменов» в чёрных олимпийках, углубившись в криминальный переулок. Внезапно накрыло осознание того, что я осталась одна в машине мента, а на переднем сидении лежали засекреченные документы по делу питерского Бэтмена. Не знаю, что двигало мной в этот момент, да и времени взвешивать все «за» и «против» не было. Так что я со скоростью и грацией пантеры протиснулась между передними сидениями и осторожно, чтобы не разбросать бумажки в разные стороны, принялась быстро изучать содержимое дела, попутно делая снимки на телефон. Почему-то мне казалось, что Сергею станет интересно узнать, какую информацию успели нарыть полицейские на Олега. Так же аккуратно я сложила документы, как они лежали, и приняла прежнее положение. Нужно было восстановить дыхание и демонстративно зависнуть в телефоне, чтобы не вызвать подозрений при возвращении мужчины. Стоило появиться в сети, как на меня тут же обрушились сообщения от Серёжи. 16:04 Сергей Разумовский Ты как там? Всё хорошо? Этот майор больше не задавал тебе вопросов? Почему-то мне стала приятна его забота и беспокойство, поэтому я раза три точно перечитала его сообщения, и только потом ответила:16:06 Ирэн Орлова Нет, не задавал. Со мной всё хорошо :)
Через минуту поступил ответ. 16:08 Сергей Разумовский Если он ещё что-то захочет узнать — не отвечай. Ты имеешь полное право хранить молчание!16:09 Ирэн Орлова Успокойся, герой: D Свои права я знаю.
16:11 Сергей Разумовский Хотел бы не волноваться, но не могу… Мне не понравилось, что он положил свою грязную руку на тебя. Ему не помешало бы научиться манерам, как вести себя с девушками. Почему-то от сообщений рыжика за версту разило то ли антипатией к Грому, то ли ревностью, то ли всем вместе. Моё дамское сердечко не выдержало мыслей о том, что Сергей испытал это жгучее чувство при виде меня в компании другого мужчины, и застучало под рёбрами. Не в силах скрыть улыбку, я не удержалась поинтересоваться:16:13 Ирэн Орлова Ревнуете, молодой человек? :)
16:14 Сергей Разумовский Нет, что ты! Даже не успев расстроиться, я получила ещё одно сообщение: 16:15 Сергей Разумовский Ну, если только слегка…16:16 Ирэн Орлова Но это всё равно не повод писать, что у сотрудника полиции «грязные руки»: D Хорошо, что он не увидит твоих сообщений. Но я бы посмотрела на его красное лицо, ха-ха-ха!
16:18 Сергей Разумовский Они были грязными в прямом смысле, Ира. Ты разве не видела их? Все в ссадинах и немытых бинтах. Он больше на уличного хулигана похож, чем на полицейского… Я перестала сдерживаться и уже в открытую хохотала над филигранными издёвками Разумовского. Даже не знала, что в нём всё это время дремал великий комик. Повернув голову, заметила приближающегося Игоря с каким-то молоденьким парнишкой со светлыми торчащими волосами и очками на переносице. Я не могла похвастаться поразительной памятью на лица, как у майора, однако его спутник был хорошо знаком, словно мы недавно пересекались. Настрочив рыжику на скорую руку короткое смс с предупреждением моей внезапной пропажи из сети, запихнула смартфон в сумку. — Залезай в салон, дубина, — недовольно вякнул Гром. Парнишка с трудом повернул заевшую ручку двери и разместился передо мной, чуть не сев попой на папку с делом. — Больше тебя на задания точно брать не буду! Нахрена ты моему информатору час втирал про пропажу двенадцати холодильников? — А зачем ты меня там одного оставил? — обиженно и тихонько протянул парнишка, не сразу заметив, что в машине сидел третий человек. — Нам Прокопенко поручил раскрыть это дело, и, пока ты собирал информацию о Чумном Докторе, я не терял время зря… — Цыц! — Игорь метнул в напарника свирепый взгляд и незаметно (как он думал) кивнул в мою сторону, буквально приказав захлопнуть свою варежку и сидеть тихо. — Упс, так тут кто-то сидит? Прости, я не заметил, — протиснув любопытную мордашку между сидений, он увидел спутницу мужчины в моём лице. — Привет. Меня зовут Дима Дубин… — Дубина ты, — огрызнулся майор, заведя мотор. — Ира Орлова, — растерянно представилась я, помахав ручкой. — Очень… приятно. События принимали интересный оборот. Благодаря наивному и немного болтливому напарнику Грома я узнала, что тот никак с делом питерского горе-мстителя не связан, а значит, его расследование, допросы и улики — фикция, к тому же незаконная. Я улавливала, как нервно дёргались желваки на его скулах, как вздувались вены на открытых участках рук. Было даже страшно представить, какая участь ждала Дубина, когда я оставлю их наедине — грозного голодного волка в закрытом пространстве с беззащитным и пугливым кроликом. — Мы, вроде, где-то уже виделись, — задумчиво протянул горе-напарник Грома, и вскоре его осенило. — Вспомнил! Это же ты помогла мне тогда в участке. Перед глазами тут же предстал фрагмент воспоминания, когда я зашла с Катей в главное управление полиции. И именно с этим парнишкой столкнулась из-за врождённой неуклюжести у лестницы. Встретив относительно знакомое лицо, я позволила себе немного расслабиться и побыть более приветливой. — Да, точно! Я тебя тоже вспомнила. Я на секунду помедлила в раздумьях: следовало ли озвучить вслух появившуюся в голове мысль или нет. Но, посмотрев на мужчину за рулём, стало искренне жалко этого Дубина, которого, видимо, никто не воспринимал всерьёз. Поэтому захотелось хоть немного добавить позитива в наш разговор: — Классные рисунки, кстати. У тебя явно талант. И на кой хрен тебя в полицию потянуло, хотелось у него спросить. Работал бы художником или дизайнером. Всё лучше того, что ходить хвостиком за псами в погонах и терпеть их издевательства. — Оу, спасибо большое, — парень заметно засмущался от внезапного комплимента, поправив сползшие с носа очки. — По правде говоря, там были не все мои скетчи, поэтому я… могу как-нибудь показать тебе… остальные. — Приехали, — констатировал майор, резко нажав педаль тормоза. Мы с Дубиным охнули от внезапной остановки, но я мысленно поблагодарила Грома за то, что тот прервал наш неловкий разговор. Поцеловала бы ручку в знак благодарности, но она, как высказался Сергей, была грязной. А глистов мне не надо, извольте. — С… спасибо, что довезли, — с широкой улыбкой, но дрожью в голосе поблагодарила я мужчину. — Эм… Удачи вам в расследовании и… в поисках двенадцати холодильников. — Прежде чем ты уйдёшь, ответь на вопрос, — вот оно что, всё-таки решил достать меня под конец поездки. — Помнишь день, когда ты приехала в участок со своей подругой? — я кивнула, нахмурив нос. — С вами общался мой… коллега — Цветков — в камере допросов. О чём вы разговаривали? — В смысле? — этот человек конкретно загрузил своими вопросами. Не удивлюсь, если у меня на лбу появилась надпись «ERROR 404». — Вы думаете, я помню? Ну… что-то про улики и наши показания. Лучше спросите самого Цветкова, он вам больше расскажет. — В том-то и дело, что я не могу этого сделать, — майор в упор посмотрел на меня, буквально вцепившись в моё лицо липким взглядом. — Запись с камер в тот день повредилась и не записала звук, а сам лейтенант Цветков пропал без вести следующим вечером. — К… Как пропал? Вы считаете, я как-то с этим связана? — моя челюсть раскрылась до максимума, из-за чего я напоминала серийного маньяка из фильма «Крик». — Нет. Подумал, что ты могла заметить какие-нибудь странности в его поведении в тот день, — он с толикой разочарования вздохнул и повернул в замке зажигания ключ, заведя автомобиль. — Похоже, я ошибся… — Надеюсь, что с вашим коллегой всё в порядке, и он объявится в скором времени. — Ага… Ещё увидимся. Я неуверенно помахала уезжающим полицейским ручкой, чуть не задохнувшись автомобильными выхлопами. В моём случае хотелось крикнуть «Прощайте!», ибо первый вариант меня устраивал на минус сто процентов…***
Оказавшись в пустой и холодной квартире, я первый час грустила и ревела под специально собранный плейлист со всеми меланхоличными песнями. Но когда они закончились (причём, довольно быстро), созвонилась с ненаглядной Абрамовой, чтобы обговорить нашу намечавшуюся встречу вечером перед вылетом в Москву. Я же обещала её проводить на самолёт, в конце концов, и никакие чумные проблемы не могли меня остановить. — Так не хочется оставлять тебя одну, когда по улице ходит псих с огнемётами, — сказала мне Катя в зоне ожидания аэропорта. — Может, всё-таки со мной поедешь? Наверняка можно сейчас купить билет. Моя мама к тебе хорошо относится, уверена, она будет не против! — Мне тоже не хочется с тобой разлучаться, Катюш, — с тёплой улыбкой положила свою руку на её и крепко сжала, пока в глазах плескалась грусть. — Однако я, в отличии от тебя досрочно практику не закрыла. В этом плане ты оказалась дальновиднее меня. — Могли бы и отменить её с такой-то ситуацией в городе! — взвыла она от несправедливости. — Он же может спокойно и теракт в универе устроить. — В том году её из-за вируса не отменили, а сейчас будто бы из-за Чумного Доктора это сделают, — я с иронией усмехнулась, мельком вспомнив события прошлого лета. — Да и наведается он в нашу шарагу только в одном случае: если наш ненаглядный ректор на взятках попадётся. Этот псих только за такими отморозками гоняется. — Хорошо, ты меня успокоила… Немного, — Абрамова заметно воодушевилась, выпрямив спину и задрав подбородок. Мы услышали приятный голос девушки-диспетчера, объявившей начало на посадку Катиного рейса. Я любезно помогла донести её сумки до турникетов и крепко обняла на прощание. Хоть наша разлука была недолгой, на душе скребли кошки от тоски. — Пиши, звони, не забывай, — попросила она меня, шмыгнув носом. — Тебя невозможно забыть, — я ободряюще хохотнула и похлопала её по спине. — Когда вернёшься, обязательно отметим воссоединение в нашем любимом баре. А потом можем сгонять в какой-нибудь санаторий на Финском заливе и забыть обо всех проблемах. Отпустив меня, Катя смахнула скупую слезинку и активно закивала головой, соглашаясь со всеми моими предложениями. Прежде чем двинуться на выход из аэропорта, проследила, как она прошла турникеты, показав свои билеты контролёру, и скрылась за поворотом. На моей новенькой белой рубашке остались следы от слёз и тоналки, как небольшая память о подруге. Которую я хрен стёрла… Перед сном меня одолело желание устроить себе расслабляющие спа-процедуры и романтический вечер. Без мужчины, к сожалению. В морозилке лежало подаренное одногруппниками в честь дня рождения вино, а фрукты второй свежести составили ему идеальную пару. Mount Everest ain't got shit on me… Mount Everest ain't got shit on me… Cause I'm on top of the world. I'm on top of the world, yeh… Я блаженно прикрыла глаза, лёжа в наполненной до краёв ванне с толстым слоем пены, что укутывал подобно одеялу моё тело. Где-то в спальне играл на полную громкость плеер на телефоне, создавая особую атмосферу, будто моя персона нежилась в джакузи гостиничного номера класса люкс. Идиллию завершал фужер белого полусладкого на полке и нарезанные ломтики яблока и банана. Tell 'em — I burn down my house and build it up again, — томно подпевала зарубежному исполнителю, медленно кладя кусочек сочного фрукта в рот. Tell 'em — I burn it down twice just for the fun of it, — почувствовала горечь вина на языке, и моё сознание поплыло куда-то за пределы этой комнаты. Tell 'em — Soo much money, I don't know what to do with it, — почувствовав пробудившуюся после долгой спячки сексуальность, задрала над водой гладкую продепилированную ножку и провела по ней мыльной рукой. Tell 'em — I don't pick up my phone, ain't no one worth the time, — повела плечами в такт музыке, представив себя в соблазнительном платье на сцене. Tell 'em — I got me one gun and an alibi, — указательным пальчиком поманила невидимого кавалера. Фантазия вновь представила Паттинсона, а то в моём сне мы остановились на самом интересном месте… Tell 'em — So much love, that the whole thing feel like a lie… В комнате послышался скрип половиц, прервавший моё кривое пение на инглише и заставивший дрогнуть всем телом от холода. Словно окна в квартире по щелчку пальцев распахнулись, впуская внутрь дикий ночной сквозняк. Дверь в ванную оставалась приоткрытой, чтобы до меня сквозь журчание воды доносилась музыка (зная свою неуклюжесть и криворукость, держать телефон возле ванны мне было категорически запрещено), и я заглянула в щель, через которую открывался вид на крохотное пространство спальни. Показалось? — Твою мать, так и до инфаркта недалеко, — выдохнула я, когда напрягла уши и не расслышала больше ничего подозрительного. — Похоже, на сегодня с меня вина достаточно… Но вдруг песня, которая должна была завершиться и уступить место другой, вдруг прервалась на середине. Секунда тишины, и включилась другая, только… Не она была следующей по списку, ведь я этот плейлист собственноручно составляла и всю последовательность давно выучила наизусть. Вместо неё начала играть не менее интересная композиция: I remember when… I remember, I remember when I lost my mind. There was something so pleasant about that place. Всё удовольствие от принятия горячей ванны исчезало с каждой строчкой песни, что воспринималась мной пугающей аномалией или проделками сверхъестественных сил. Неторопливо вылезая из ванны, я дрожащей рукой стянула с крючка любимое красное полотенце и укрыла им самые интимные места. Распущенные волосы прилипали к коже, и капли воды стекали с них по оголённым ключицам, скрываясь в ложбинке между округлостей. And when you're out there without care Yeah, I was out of touch But it wasn't because I didn't know enough I just knew too much… Медленным осторожным шагом я выползла из ванны в коридор, а оттуда прокралась в спальню, где на краю кровати горящим экраном кверху лежал телефон, который по всем законам логики должен был быть отключен. И почему-то вместо главного экрана оказалась открыта фронтальная камера, а маленький значок в нижней части экрана показал наличие нового снимка. Does that make me crazy? Does that make me crazy? Ой как не хотелось брать смартфон в руки и смотреть, какая фотография пополнила мою галерею. Но ведь не я его сделала, а… кто-то. Тот, кто мог быть до сих пор в моей квартире и играть со мной в прятки. Но вместо того, чтобы включить свет в комнате и застать нежданного гостя врасплох, всё же взяла гаджет и открыла галерею. Крайним снимком оказалось селфи Чумного Доктора, показывавшего на камеру жест с двумя пальцами. Прям как символ социальной сети Разумовского. Does that make me crazy? Испуганно ахнув, сжала затянутое на груди полотенце до побелевших костяшек и заметила распахнутое окно, которое я со стопроцентной вероятностью закрывала. Спиной, где кожа была открыта и больше всего чувствительна, почувствовала чей-то прожигающий взгляд из тёмного коридора. Но обернуться не успела: ко мне прижались сзади вплотную, обвив руками талию. — Probably… — чужак низким шёпотом пропел последнюю строчку прямо возле уха. Мой немигающий взгляд опустился на руки, обвивавшие талию — чёрные кожаные перчатки с металлическими пластинами… — Мне кажется, что эта песня больше подходит для танца при свечах. Ты так не считаешь? Меня насильно, но аккуратно повели из стороны в сторону в такт, имитируя медленный вальс. Я пребывала в состоянии шока, и на это сказывалось не только нахождение за спиной человека, но и вдаривший в голову алкоголь. Он немного затуманил рассудок, из-за чего каждое движение рук «партнёра» под грудью вызывало дрожь в теле и прилив крови к щекам и низу живота. — Н… Неплохой выбор, — кое-как вырвалось изо рта. — Я тоже так думаю, — псих издал смешок. — Так уж и быть, похвалю твой музыкальный вкус. Пиком стало прикосновение шаловливых пальцев к правому бедру у самого края полотенца, что аккуратно приподняли его выше. В другой раз я, может, и не брыкалась бы, но зная, какая гадина так нагло прижималась сзади, поддаться искушению внутренний голос и инстинкт самосохранения не позволили. — Т-ты что творишь, извращенец?! — собрав в кулак всю силу воли, крикнула я и вырвалась из объятий своего ночного кошмара, но немного не рассчитала скорость и траекторию, поэтому споткнулась о край ковра и упала на подготовленную заранее постель. Картина маслом: завернутая в короткое полотенце и покрасневшая как рак девушка лежала на кровати перед психом, что убивал людей и последние нервные клетки в её мозгу. Чумной Доктор наклонил голову, чувствуя превосходство и наслаждаясь открывшимся видом, и издевательски протянул: — Ох, прям так сразу? А ты, я погляжу, не любишь терять время зря. Вспыхнув сильнее от злости и смущения, я попыталась ударить его ногой в пах, но тот, зараза такая, увернулся. — Только тронь ещё раз меня, сукин сын! — прикрыла руками оголённые ключицы, так как чувствовала, что именно туда был направлен его взгляд. — Что ты тут делаешь вообще? Тебе Серёжа ясно сказал ко мне не приближаться. — Вот опять ты о нём вспоминаешь… Я думал, что ты соскучилась по мне, — растягивая каждое слово, пропел псих, с каждым разом всё ниже и ниже наклоняясь корпусом. С такими темпами он под силой тяжести упадёт прямо на меня. — Прими тот факт, что этот исход событий будет только в твоей больной голове, — страшась в лишний раз шевельнуться, обломала все его надежды. — На вопрос ответь. — Почему я должен идти тебе навстречу, если ты сама меня не слушаешься? Я промолчала, так и не придумав достойный ответ. В этот раз Олег оказался прав, но открыто признать его правоту не позволила упёртая гордость. Однако он будто и не собирался ждать этого признания. Отойдя от кровати, он оглядел спальню и поинтересовался, кивнув в сторону ванной: — Решила расслабиться после тяжёлого дня? — я неубедительно кивнула. — Тебе бы на уроки вокала записаться, что ли. У меня чуть уши не завяли от твоего пения. Я вложила всю свою силу воли в кулак, чтобы не сорваться и не кинуть в маньяка что-нибудь тяжёлое. Эх, а так ручонки-то чесались огреть его больную голову тем же светильником на тумбочке. Авось мозги бы вправились. — Да ты… Ты… — чуть задохнулась от возмущения. — Мог бы не слушать, раз не понравилось! — И что же тебе настроение подняло? В нашу прошлую встречу ты не была такой… радостной. От этого даже обидно становится. — Вести себя нормально надо с девушками, вот почему, — съязвила я, продумав в голове много исходов: если потянусь к телефону, чтобы позвонить в полицию или сигану с кровати и запрусь в ванной. Но при каждом варианте попытку бегства обрубает на корню псих. — Тем более, не следует им говорить, что у них ужасный голос… — Нормально… — Волков тщательно прожевал это слово и выплюнул. — Как тот полицейский, что тебя до дома подвозил? — я даже не сразу поняла смысл его вопроса, зависнув на секунду. — Как же его там, напомни… Сержант Тучкин? — Майор Игорь Гром, если вдруг забыл, — тут же поправила я его, но была схвачена за ногу и притянута к краю кровати. — Чт… — Оу, мы уже наизусть выучили, как его зовут. Какая прелесть! — наигранно удивившись, воскликнул Чумной Доктор. — И чем же он заслужил к себе такое тёплое отношение? — Т-ты больной? Отпусти! — свободной рукой я впилась ногтями в его перчатку. Разумеется, меня не послушали. Псих быстро пресёк попытку как-то навредить себе и попросту толкнул меня на постель, навалившись сверху. Я положила ладони на нагрудник костюма, дабы отпихнуть от себя тяжёлую тушу, совсем забыв про коварное полотенце, которое от активных движений начинало медленно спадать и обнажать грудь. Чумному Доктору быстро надоели трепыхания под собой, поэтому он ловко заломил мои руки над головой, буквально припечатав их к одеялу. — Такая довольная после поездки с ним… — он наклонился так близко, что клюв маски стал тереться о торчащую ключицу, принося небольшой дискомфорт. — Как ты после этого смеешь что-то говорить про Серёжу, флиртуя за его спиной с ментом?! Или ты решила втайне предать его? Я впервые услышала, как кричал этот ненормальный, поэтому застыла с открытым ртом и страхом в глазах, что нездорово заблестели и защипали от слёз. Не видела его лица, но была готова поклясться, что во взгляде Олега плясал огненный ураган, прожигая меня до самых костей. А упрёк в мою сторону больше походил на вспышку ревности мужа к своей жене, которую тот заподозрил в неверности. — Ч-что за глупости? Я бы ни за что не предала его! — псих слегка отстранился и раздражённо хмыкнул. — Знаю я вас. Сначала клянётесь в верности, а затем… — А я знаю, что такой говнюк, как ты, для него значит, поэтому хочу помочь, — бесцеремонно перебила его, вложив в своём взгляде всю оставшуюся уверенность. — И этот майор не в моём вкусе, чтоб ты знал! — А кто в твоём вкусе? — неожиданно мягко спросил Олег, а его хватка на запястьях слегка расслабилась, переставая пережимать до гематом хрупкие суставы. — Явно не ты, — я демонстративно отвернулась. — А весёлая я, если ты так хочешь знать, потому что хочу хоть немного разгрузиться после всего произошедшего за последние дни. Лучшая подруга уехала в Москву, так ещё и ты тут драму разводишь… — Вот почему ты была в аэро… — Олег тут же запнулся и кашлянул. — Ясно. — Объяснение вас удовлетворило, надеюсь? — Так уж и быть, поверю. Я отыскала взглядом смартфон, на котором играла на повторе включенная психом песня. Хотела показать сфотографированные документы Серёже, но, возможно, в руках питерского Бэтмена они принесут больше пользы. — У Грома в машине была какая-то папка с твоим делом, и я кое-что успела заснять… Посмотри: вдруг там что-то важное поможет тебе не попасться полиции. Явно заинтересовавшись данным раскладом событий, Чумной Доктор отпустил мою тушку и присвоил себе чужой смартфон, а у меня появилась возможность поправить полотенце и подняться с кровати, чтобы меня к ней больше не прижали в приступах сумасшествия. Псих молча, ничего не комментируя, просмотрел все снимки в моей галерее и вскоре вернул гаджет. — Я отправил фотографии в своё облако, попутно удалил их с твоего устройства. У этого надоедливого майора не будет повода подозревать тебя. — Угу, — выдавила из себя хоть что-то, но зрительный контакт разорвала, уткнувшись взглядом в стену. Равнодушие и игнор с моей стороны он не терпит, иначе заебёт. — Что за недовольное и хмурое выражение лица? — Олег хрипло хохотнул и попытался повернуть мою тушку. — Неужели обиделась? Ну что за ублюдская привычка хватать меня за руку и тянуть на себя? После недавней сцены на кровати мне были противны его прикосновения. Если от разговора не могла отделаться, то пресечь попытку вновь прикоснуться к моему телу было под силу. Но я одного не учла — разницу в росте и физической силе. Как бы ни пыталась держать дистанцию между нами, одним быстрым взмахом мощной руки он всё перечёркивал. — Не трогай меня, — резко дёрнула локтем, будто обожглась от прикосновения. — Ты узнал всё, что хотел. Теперь свали в закат, пожалуйста. Я устала. — А вы все девушки такие обидчивые? — язвительно, прям в моём стиле спросил он. — Чуть голос на вас повысишь, так вы сразу губы дуете и в позу встаёте. — Голос, говоришь, повысишь? — истерично повторила те слова, что больно въелись в голову. Хотелось выть от злости и ощущения, будто приходилось общаться с тупой непробиваемой стенкой. — Ты домогался меня! Ни одной девушке не понравится, когда её насильно почти голую на кровать кидают и за руки грубо удерживают! — А тебе правда не понравилось? — с насмешкой уточнил и хохотнул, когда я невольно повела плечами, дабы унять дрожь. В этот момент я поблагодарила высшие силы за то, что маска защищала меня от его маньячного дыхания. Вообще, она имела больше плюсов, чем минусов: личность сучью скрывала, плюнуть в харю не давала, мешала совершать разные развратные штуки, которые извращенцы и маньяки любили делать своими губами и языком… Да и в лицо смотреть не так страшно. Знаешь, где примерно глаза находились — и буравишь их злобным взглядом. — Иди нахуй. Сказала — как отрезала. — Грубиянка. — Не я такая — жизнь такая. — Так уж и быть, я закрою глаза на твои слова, за которые, по-хорошему, нужно наказать, — мне даже знать не хотелось, что Чумной Доктор под этим имел в виду. — Ты оказалась полезнее, чем я думал. Даже смогла за спиной мента улики нафоткать… Ну что за умный птенчик. — Не разговаривай со мной как с маленькой! — мне стало похуй на свои принципы и обещания не оборачиваться к нему. Мне хотелось высказать всё сейчас, прямо ему в лицо. Не поленюсь ещё маску заплевать. Так он меня достал. — Больше не приближайся ко мне. НИКОГДА! А иначе… — Иначе наябедничаешь своему ненаглядному Серёже? Одна секунда — и меня вновь лишили личного пространства, перекрыв воздух и пути отступления. Больной ублюдок одним рывком прижал меня к стене, уронив всё, что аккуратно лежало на прикроватной тумбочке. Ночник, будильник и небольшая ваза с леденцами оказались у наших ног, но ему, похоже, было на это наплевать. Левой рукой коснулись моего живота и слегка надавили, а правой опёрлись о стену возле головы. Почувствовав прикосновение в районе пупка, я стала молиться всем богам на свете, чтобы рука не опустилась ниже… И чтобы полотенце не слетело с тела к разбросанным вещам за компанию. — Что ж, этого разговора следовало ожидать. Я расскажу одну маленькую тайну, дабы хоть немного открыть твои глаза на то, что сейчас происходит, — я затаила дыхание, совладав с волнением и смущением. Пусть рассказывает всё, что хочет, лишь бы не распускал руки. — Серёжа всегда был один: в интернате, в университете, на работе. Он — тот самый тип людей-одиночек, что сидят вдали от всех как изгои общества… Но рядом с ним стоял лишь я. Именно я поддерживал, защищал от детей, что жестоко издевались над ним. Именно благодаря мне он пришёл к идее создать свою ненаглядную социальную сеть. Я сохранила в памяти разговор с рыжиком в офисе, где тот без особого энтузиазма и радости описывал свою жизнь в детдоме, но вопреки всем трудностям и боли рядом всегда был его лучший друг — Олег. Я даже захотела его отдать должное: мало кто так крепко держался за дружбу и умудрялся сохранить её на долгие годы. Но этого маньяка нахваливать — себе дороже. — Каждый раз, когда кто-то пытался встать между нами и нашей дружбой — Серёжа страдал. Друзья оказывались врагами и предателями, а девушки, клявшиеся в вечной любви, бросали при удобном случае, изменяя с каким-нибудь подкаченным смазливым красавчиком… — Жаль, конечно, этого добряка… — Удивительно то, — продолжил свою речь Чумной Доктор, не придав значению моим словам, — что, несмотря на пережитые предательства, он продолжает верить в людей и надеяться, что когда-нибудь всё изменится! Изменится, представляешь? Наивный глупец. — И… что ты сделал? — Устал смотреть, как он наступает на одни и те же грабли, поэтому начал ограничивать его круг общения. — Ты хоть понимаешь, что творишь? Держишь Серёжу в клетке, как зверя! — Олег наклонил голову, но промолчал, дав возможность продолжить. — Я уверена: когда-нибудь у него появится ещё один преданный друг, который не бросит в беде… Или заботливая девушка, что всем сердцем полюбит его. — Немного наивно с твоей стороны, птенчик, — он хмыкнул, словно огорчился правдивостью собственных слов. — Ты просто пессимист и абьюзер, — фыркнула я. — Так говоришь, будто бы все люди желают Серёже вред, а ты один такой хороший. — Если подумать, то мой авторитет был надломлен дважды. Первый человек и вовсе вывел меня из игры на долгое время. А второй… Волков о чём-то задумался и даже отвёл взгляд в сторону, уставившись в стену. Я, конечно, подумала воспользоваться его потерянностью и выбраться из невидимой клетки, в которой себя сейчас ощущала, но псих быстро пришёл в себя. — Неважно. Они, в конечном счёте, не оправдали моих ожиданий. — Почему люди должны соответствовать твоим требованиям, а не требованиям Серёжи? Что за больной эгоизм и желание удержать возле себя человека! — По-другому не получится. Либо так — либо никак, — псих придвинулся ближе, отчего стало труднее дышать. И дело было не в том, что воздуха не хватало, а в том, что аура этого человека мешала его поступлению в лёгкие. — Мы с Разумовским одно целое, и невозможно удовлетворить амбиции одной стороны, наплевав или закрыв глаза на другую. — Одно… целое? — удивилась я. — Что ты имеешь в виду? — Скоро ты всё поймёшь, не переживай, — Чумной Доктор усмехнулся собственным мыслям, вертевшимся в его больном сознании, которые он вскоре озвучил: — Почему-то именно с тобой Серёжа впервые стал противиться мне и идти на попятную. Даже попытался пригрозить мне не приближаться к тебе, представляешь? Неужели психа стал раздражать тот факт, что общение со мной благотворно влияло на рыжика? Ну что за ёбаный эгоист и собственник! Признаюсь, сама не сахар, но в сравнении со спятившим Волковым моя компания получше будет… Наверное. — Испугался, что и я подорву твой авторитет? — победоносно усмехнулась, изогнув бровь. — Поначалу да. Но потом… меня это начало сильно интриговать. Поэтому захотел узнать, что ты за фрукт. — И каким же я для тебя оказалась «фруктом»? — С лёгкой кислинкой, но если хорошенько распробовать, то можно почувствовать приятную и нетерпкую сладость. Хм, — он изучающе оглядел меня с головы до ног. — Киви?.. Нет. Может, ананас? Тоже не то… Точно — крыжовник. Колючий снаружи, но если добраться до спелых плодов, то насладишься тем самым неоднозначным вкусом… Его слова вызвали приток крови к лицу, который я оказалась не в силах контролировать. Почему он ухитрялся говорить столь похабные вещи спокойным и равнодушным голосом? И почему подобные ассоциации пробуждали в голове непристойные мысли, словно я в школе на уроке биологии хихикала над пестиками и тычинками? Коварное белое полусладкое… — К… крыжовник — это же кустарник с ягодами… — Не умничай. Начинает раздражать, — последнюю фразу он буквально прорычал, словно бешеный пёс. — Ты и правда б-больной на всю голову… — Будто бы ты не такая же, — ни то спросил, ни то констатировал Волков, хоть мой ответ на оба варианта был идентичным. — Нет, конечно! — Давай это проверим. Если «кишка не тонка», — придвинувшись ближе, он лёгкими касаниями грубой перчатки заправил влажные волосы за ухо, полностью открыв своему взору моё лицо. — Правила игры: закрой глаза и ни при каких обстоятельствах не открывай, пока я не разрешу. Иначе… — Снова начнёшь травить свои утомительные байки? — сердце было готово выпрыгнуть из груди от волнения, однако показывать страх перед голодным хищником — очень опасно и безрассудно. — Нет. Просто спалю до тла эту квартиру с твоим изувеченным трупом. Попытка показаться бесстрашной с треском провалилась. — Л-ладно… Поддавшись провокации своего персонального кошмара и расшатывателя нервов, я сильно зажмурилась, отчего перед глазами в непроглядной тьме заплясал яркий фейерверк. Вдохнув поглубже, мысленно приготовилась к самому худшему исходу, но больно моему телу не стало. Слух уловил тихое шуршание, исходившее от маски Чумного Доктора. Он её снял?! Чёрт, как же сразу захотелось нарушить его приказ. Он сейчас стоял передо мной полностью беззащитный без этого элемента костюма, что годился только на хэллоуин. Но внутренний голос боялся, что в случае раскрытия личности больной ублюдок не поленится замарать руки, расправившись со мной самым извращённым способом. Он не любил, когда я шла поперёк его слов. Если поначалу голова была забита клубком запутавшихся мыслей, то при ощущении горячего дыхания на скуле она стала пустой, как у фарфоровой куклы. Я поёжилась, когда чужие пальцы погладили кожу на плече, а дыхание плавно опустилось к губам. Я почувствовала аромат свежих апельсинов и засахаренного имбиря, а затем распробовала и вкус, когда он резко и настойчиво прижался своими губами к моим. — Чт… ты… — ахнула я, лишь на мгновение оттолкнув его от себя, но накатившее наваждение расслабило мышцы, поэтому сопротивление полетело в тартарары. Его зубы с животным остервенением закусали мои потрескавшиеся губы, словно смакуя тот самый вкус крыжовника, о котором он говорил пару минут назад. Одной рукой схватил за волосы на макушке и потянул вниз, чтобы я даже не думала отворачиваться и опускать голову, а второй прижал к себе как можно ближе, не оставив и миллиметра между нами. Страх открыть глаза постепенно отступал, давая волю другому, более приятному чувству. Не зная, куда деть руки, я сжала в кулачках ткань плаща, притянув к себе ближе этого гада. Хотя казалось — куда ещё ближе. Его коленка протиснулась между бёдер и слегка надавила, вырвав из моих уст неразборчивое мычание, которое он принял за стон. Губы лишь на миг приоткрылись, но этого времени хватило Чумному Доктору, чтобы просунуть в мой рот горячий язык. Пребывая под действием алкоголя, я не отдавала отчёт в своих действиях: позволяла ему ласкать нёбо, дёсны и играться с моим языком, одобряя его действия мычанием, плавно переходящим в стоны. Well, I think you're crazy. I think you're crazy. Well, I think you're crazy Just like me. Разум отказывался принимать тот факт, что поцелуй с психом с каждым движением его языка во рту начинал постепенно нравиться и приносить какое-то извращённое удовольствие. Его голос под черепной коробкой тонул в пучине чувств, полностью отключив голову. Мою фигуру легко приподняли над полом, словно я весила не больше пяти килограммов, и на руках донесли, как я догадалась, до кровати. Оказавшись в горизонтальном положении под мужским телом, я почувствовала дрожь в коленках от предвкушения чего-то большего. Засранец умудрялся всё сильнее и сильнее углублять поцелуй, вытворяя удивительные вещи с моим языком. Губы начинали саднить и кровоточить, но после каждого укуса он, словно извиняясь, проходил по ним языком. Поцелуи плавно перешли на подбородок, а дальше вниз к шее. Возле уха раздался дикий рык, а на закрытые глаза легла широкая ладонь. — Да не открываю я их! — захныкала я, когда его губы впились в вену на шее и втянули кожу с целью оставить на этом месте метку — красный болезненный засос. — Я знаю, — довольный своим проступком хрипло прошептал Чумной Доктор, опалив дыханием мочку уха. Невольно представила, что этот шёпот принадлежал Серёже, поглощённому страстью, как и я сейчас. Тут же стало стыдно от своих фантазий, но лишь слегка. — У… Убери тогда… — Не хочу. Мне нравится этот вид. Как тогда в парке. В следующий раз завяжу тебе глаза шёлковой лентой. — Какой нахрен следующ… — я вскрикнула, когда меня укусили за ключицу, заставив заткнуться. В знак извинения это место зализали языком, как делали с губами. Эти минуты показались настоящей пыткой, которую я никому не пожелаю в здравом уме. Радовало то, что руки психа не спускались ниже ключиц к груди, которая так и норовила выпрыгнуть из-под полотенца. Но его коленка, активно трущаяся между ног, посылала волны удовольствия вперемешку с болью в район матки. Всё-таки, этот костюм был пиздец каким неудобным: жёстким, колючим, тяжёлым. Без него было бы, конечно, лучше… Но всему хорошему или плохому наступает конец. Губы, ласкающие чувствительный участок шеи под ухом напоследок нежно чмокнули мочку, обведя языком серебряную серёжку. Это резко контрастировало с тем, что вытворял Чумной Доктор до этого, из-за чего я непроизвольно ахнула и выгнула спину. Он поднялся, убрав руку с плотно прикрытых век, и поспешил надеть маску. — Ну все, птенчик, можешь открывать глаза. — Что… Что это, блять, б-было? — кое-как отдышавшись, прошептала я, присев на смятую простынь. К моему превеликому счастью полотенце с тела не убежало и ничего интересного глазу психа не открыло. Мне стало стыдно смотреть ему в прорези маски, представляя за ними насмешливые и довольные как у кота глаза. Стыд… Да, вот что чувствовала в этот момент. Раздевающий догола, лишающий гордости. Я однажды позволила одному человеку перейти ту черту, которую сейчас Олег словно нащупывал и проверял на прочность. Я позволила и сильно облажалась. Только осознание, как и в тот раз, пришло слишком поздно. Мне захотелось провалиться сквозь землю. Заметив моё странное поведение — поразительное молчание и поникший взгляд — он обошёл кровать, остановившись у окна, через которое, видимо, и пробрался в квартиру. И, накинув на подрагивающие плечи домашний халат, что после всех кувырканий на постели сполз на пол, настойчиво и бескомпромиссно порекомендовал: — Больше не общайся с этим надоедливым майором. Никогда. Сколько ещё после ухода психа я неподвижно просидела на смятой постели, смотря в одну точку — точно ответить не могла. Может, десять минут. Может, полчаса. Или целый час. Меня до самых костей пробирал мандраж, и дело было не в сквозняке, дующем из открытого окна, а в отпечатках чужих губ и пальцев на своём теле. Даже сейчас я продолжала чувствовать покалывание и зуд в районе губ и шеи, но самое ужасное было в том, что конкретно запуталась в своих ощущениях и не понимала — противны ли они мне или наоборот… Но винить себя за то, что затуманенный от алкоголя рассудок и тело, что уже год не чувствовало на себе мужских прикосновений, было последним делом. Да, дура, не отрицаю. Но Олег застал меня врасплох, когда я оказалась наиболее открыта для нападения. Походкой зомби поплелась в ванную, чтобы воочию узреть то, что со мной вытворил Чумной Доктор. Вода уже остыла, а пена осела. В комнате витал аромат выветрившегося алкоголя и фруктов — призрачные отголоски того, как мне было хорошо и комфортно до его визита. При виде своего отражения в запотевшем зеркале, у меня отлегло на душе: видок оказался не таким ужасным и «потасканным», каким я его себе представляла. Слегка покрасневшие от долгих покусываний губы и небольшой засос с правой стороны шеи. Захотелось вновь запрыгнуть в ванну, дабы смыть с себя эти ощущения и грубой мочалкой со всей силы до красноты разодрать кожу, будто прикосновения Чумного Доктора были чем-то грязным и порочным. Плевать, что вода остыла — я окунулась в неё с головой, чтобы очиститься и переродиться. «Скажи спасибо, что не изнасиловали» — нашла хоть что-то положительное в этой ситуации и, переодевшись в уютную домашнюю пижаму, завернулась клубком в одеяло. Я стала большой и круглой гусеницей. Только эта гусеница ещё долго не могла сомкнуть глаза и отправиться в царство наркоманских снов. Сознание этой букашки удерживали неприятные воспоминания и страх, что её главный ночной кошмар вернётся…