favorite dragon

Нин Гуан никогда не подпускала к себе людей близко, ведь прекрасно знала их чёрствость. Знала, что каждый из них прогнил, даже собственные родители. За девятнадцать лет она не познала всю радость детства, хотя ни в чём не нуждалась, ведь ей покупали всё: игрушки, украшения и платья. За столько лет она так и не почувствовала себя любимой и до безумства необходимой. Только став взрослой, её вышвырнули за порог, будто она и не жила с родителями бок о бок. Это была слишком глубокая рана, которую заштопала кое-как Люмин своей наивностью в светлый мир, верой в чистую любовь и надеждой на хорошее будущее. Чистота Люмин, её искренние чувства к фрейлине – вот, что заставило Нин Гуан подняться на ноги и забыть то, что было в прошлом. Невозможно было не подпустить этого ангела к себе. Пригрела под грудью, словно маленького котенка, и это чувство было прекрасно. И лишаться этого было подобно падению в пропасть. Но хуже того, что эта привязанность дала о себе знать, когда хладнокровное мышление подбросило ужасные картинки того, как Люмин с жестоким императором-драконом делит ложе и разрывается на части от того, что больше не будет возможности быть рядом с любимым человеком. Разве можно так поступить с невинным ангелом? Чувство безысходности разъедало плоть, бросая в кровь яд, который начал сводить всё тело болезненными спазмами. Горничные наносили на бледное лицо пудру, придавали щёчкам еле заметный румянец; делали из длинных шелковистых волос удобную причёску; увлажняли руки и ноги лосьонами, кремами, от которых нос чесался и хотелось чихнуть. Нин Гуан ощущала себя хуже некуда, ибо ею вертели, будто она марионетка. А, быть может, она и есть жалкая марионетка, готовая слушаться любых приказов. «Это ради Люмин» – твердила себе в голове при каждой мимолётной вспышке гордости, когда она хотела всё бросить и сбежать. Она сможет выжить: уже привыкла перебегать из одного дома в другой, а Люмин нет. Она не сможет. Этот прекрасный цветок завянет во дворце с императором. Когда горничные отошли от накрашенной и одетой Нин Гуан, она открыла глаза. Отражение было не её, в зеркале стоял чужой человек. Она привыкла носить закрытое платье со спрятанными волосами в шапочку, да и туфли носила пару раз в своей жизни. А перед ней стояла настоящая грациозная госпожа. Как не привыкнуть было бы к такому облику. Быть прекрасной, чтобы все восхищались силой, умом и красотой – она бы этого хотела. Золотые глаза злорадно сверкнули от мыслей. Горничные испустили восхищённый вздох, стоило девушке пройтись с точенной грацией кошки, походкой от бедра, переставляя ноги перед собой. Разрезы белоснежного платья открывали вид на стройные ноги, доселе которых раньше не видел никто. И заколка... Нин Гуан подошла ближе к зеркалу, слегка склонив голову на бок. Шпилька торчала в серебристых волосах на макушке, удерживая большинство волос в пучке. Вздохнув и приняв невозмутимый вид, девушка гордо вздёрнула подбородок и направилась на выход. Горничная, которая стояла в образе фрейлины, ожидала свою временную госпожу. Нин Гуан посмотрела на ждавшую её девушку и горько усмехнулась, ведь буквально вчера она также ожидала Люмин. Нин Гуан слегка затормозила, ведь привыкла идти подле, а не впереди, но тут же себя отдернула, ведь её цель была на сегодня: понравиться канцлеру и скопировать прелестную Люмин. — Добро пожаловать, Ваше Высокопревосходительство, — улыбнулся одним уголком губ Глава дома, сделав поклон и оголив шею, показывая уважение. — Это честь, видеть Вас здесь, — госпожа дома сделала аккуратный реверанс, склонив голову и оголив шею. Выпрямившись, женщина взглянула в огненные глаза канцлера. — У нас уже готов завтрак, прошу, присоединяйтесь. — Благодарю за гостеприимство, — улыбнулся одним уголком губ канцлер, следуя за хозяевами. — Моё имя Дилюк Рагнвиндр, думаю, вы обо мне наслышаны, — мужчина присел за стол, положив локти на поверхность стола. — Конечно, Ваше Высокопревосходительство, — улыбнулась женщина. — Полагаю, и новости вам известны? Император желает себе невесту, — проговорил красноволосый, обведя мужчину и женщину взглядом. — Я слышал, девушки из дома Благородии прекрасны. Так ли прекрасна ваша дочь, как говорят слухи? — Она... — госпожа нервно прикусила губу. — Всегда долго собирается. Нин Гуан тихо выдохнула, собираясь с духом. Она много слышала про канцлера от горничных, которые приезжали из империи. Они говорили, что тот обладал невероятно привлекательной внешностью, сильным духом и незримым умом. Поэтому крайне важно было соблюдать правила этикета, держать осанку и не шагать, а порхать. Нужно было показать, мысленно доказать себе, что всё правда и она действительно Леди из дома Благородии. Так ли это просто?.. Нет, ведь она забыла, что такое быть миледи. И всё же она вышла из коридора и спустилась на одну ступеньку, положив левую руку на ограждение. Невесомо проводя ладонью по лаковой поверхности, она словно бабочка сошла с лестничной площадки и подошла к обеденному столу. Дилюк внимательно осмотрел девушку, мысленно подмечая в голове, что она прекраснее своей «матери». Нин Гуан осмотрела господина, госпожу и только потом перевела взгляд на красноволосого мужчину, который со всей важностью откинулся на спинку, приподняв левый уголок губ. Приложив руку к подбородку, его алые глаза ещё раз прошлись по телу, а после вернулись к глазам. Он даже не хотел скрывать своего удивления и вскинул брови, показав изумление. — Ваше Высокопревосходительство, — сделала аккуратный поклон Нин Гуан, склонив голову и слегка открыв шею. — Отец, мама, — и только потом глянула на своих «родителей», которые не менее удивлённо таращились на девушку. Та лишь мысленно усмехнулась. — Знакомься, дочь, — начал Глава дома, привлекая взгляд Нин Гуан. — Его Высокопревосходительство канцлер Дилюк Рагнвиндр. — Ваше Высокопревосходительство, это честь с Вами познакомиться, моё имя – Нин Гуан, — представилась миледи, приподняв уголки губ в загадочной улыбке. Золотые глаза блеснули, вызывая интерес со стороны канцлера. — Рад знакомству, — ответил канцлер, встав из-за стола и подойдя к леди. Взяв бледную руку девушки в свою широкую ладонь, оставил на её тыльной стороне лёгкий поцелуй. — Вы прекраснее, чем я представлял, — алые глаза вглядывались в лицо девушки, выжидая ответного. Нин Гуан подняла взгляд, впиваясь золотыми глазами в ответ. Тело вдруг сковала невидимая сила, стискивая в смертельных объятьях. Нин Гуан не могла отвести взгляд, погружаясь в омут кровавых глаз. Она всем нутром почувствовала жар от мужчины, а также исходящую опасность. Опасность обжигала, как огонёк тонкие крылья бабочки. В ушах стоял громкий лязг мечей, глаза резанул яркий отблеск металла. — Ты был мне как брат! — утробно прорычал брюнет, стискивая в кулаках воротник канцлера. — Ты идиот, если считаешь, что это я предал тебя. Это виновата она, и только она, — злобно прошипел мужчина, схватив брюнета за запястья. Нин Гуан моргнула, но перед глазами оказались всё те же кровавые глаза канцлера. Тот отпустил руку девушки, отступив на пару шагов назад. Она сделала незаметный глубокий вдох, сохраняя внешнее хладнокровие. Сложив руки на уровне живота, она снова посмотрела на канцлера. Её не отпускало секундное видение канцлера и неизвестного мужчины. Это она влезла в голову мужчины или он сам это сделал? Говорили, драконы могли считывать эмоции человека. Тогда он должен был восхищаться её внешним хладнокровием, ведь на лице не дрогнул ни один мускул. — Это не ваша дочь, — произнёс Дилюк, переведя взгляд на Главу дома. «Родители» сразу выдали свой секрет. Женщина испустила резкий вдох, уронив вилку на стол, а мужчина закашлялся. — Хотите обмануть императора, вы серьёзно? Хотите обмануть меня?! — кровавые глаза заострились, делая из человеческих точную копию драконьих. Женщина тихо вскрикнула и зажмурилась. — Я же говорила, — вздохнула Нин Гуан и, понимая, что было бессмысленно строить из себя благородную даму, уселась за середину стола. — Извините, Ваше Высокопревосходительство, мы готовы понести наказание, — сдержанно проговорил Глава дома. — Не нужно, — улыбнулся Дилюк, посмотрев на скучающую девушку. — Как только я поговорю с Его Императорским Величеством, я вернусь за Вами, миледи, — проговорил канцлер. — Что? — спокойно переспросила Нин Гуан, медленно встав со стула. — Разве это нормально? — начала здраво рассуждать Нин Гуан. — Я не из богатой семьи, обычная фрейлина. Во мне нет ничего того, чего Вы можете добиться от других леди из других домов. Вы должны понимать, что императору нужна достойная женщина. — И я её нашёл, — ответил мужчина. — Ха? — вскинула бровь Нин Гуан. — Я вернусь за Вами, — произнёс Дилюк, а после обернулся к «родителям». — Благодарю за завтрак. Канцлер покинул поместье рода Благородии с улыбкой на устах. Как же императору повезло. Дилюк уже представил, чего добьётся император с этой на вид простой девушкой. О, Небеса, это не простая девушка. Это Воля Небес была встретить роскошную леди с таким стойким и хладнокровным характером. На вид покажется безразличной и холодной ко всему, но на самом деле в груди бьётся ранимое сердце, а по жилам течёт горячая кровь. Вот только прочесть не удаётся, как бы он не хотел все те минуты, что смотрел в её глаза. Он даже открыл своё сознание, чтобы проникнуть в её, но не получилось. Что-то заставило её заблокироваться, закрыться, стать холодной. Интересно, а она когда-нибудь улыбается от чистого сердца? Канцлер невольно вздохнул, сев в повозку. Хотелось бы ему разгадать её, как головоломку, но пусть лучше этим занимается император.

***

Камин трещал и отбрасывал мелкие искры на пол, заставляя свой слух заострять на нем все свое внимание. Тихое потрескивание дров вынуждали беспрерывно наблюдать и слушать, как пламя танцевало и извивалось во всех своих оттенках. Для кого-то подобная атмосфера была уютной и домашней, а для кого-то ужасной и тоскливой. Император относился ко второму типу: тепло не приносило уюта, лишь навевало горестную тоску. Казалось бы, он дракон, воплощение огня и ему свойственно питать положительную энергию из своего очага. Это было не совсем таковым. Даже лава застывает на исходе своих сил, поддаваясь негативному исходу окружения. Мужчина сидел на мягком диванчике, крепко сжимая в руках бокал с красной жидкостью. Одиночество стало неотъемлемой частью личности давно угасшего дракона, который стал пленником собственных чувств. Казалось бы, можно спокойно посетить любую горе-служанку и обзавестись уютом в ее нежных объятьях; можно сойтись с любой королевской особой, объединив политические связи и укрепить свою власть, вместе с тем обрести покой на душе. Император слегка передернул плечами от собственных мыслей, возвращаясь в реальность. Желать женской любви стало угнетающей слабостью, которая должна быть не свойственна великому дракону. Гораздо лучше себя ощущать одиноким, нежели желать чего-то больше этого. Это была бы никчемная слабость. Ни одна женщина не осчастливит его так, как он бы того хотел, ибо давно погасший огонь в груди не разгорится до необузданного пламени лишь от девицы. Оставив недопитый бокал на столике, император поднялся со своего места и вышел на балкон, встречаясь с порывистым ветром. Прохладный ночной ветер окутал горячее тело императора, обвивая каштановые волосы и приподнимая их вверх. Прикрыв глаза от мнимого удовольствия, мужчина расслабился и пытался заставить себя выкинуть все непрошеные мысли прочь, но те вновь пробивались вперед. В душе залегла обида за несправедливость по отношению к его справедливости. Он не считал себя виноватым в том, что происходило каждый раз с той или иной девушкой, которые в конечном итоге были разорваны на части. Это навевало абсурдность на решение канцлера обзавестись наконец семьей. Император искренне недоумевал зачем тратить столько времени на поиски подходящей кандидатуры, если в конечном итоге его действия приведут к необратимым последствиям, в конце которых родители выбранной леди будут страдать от неожиданной потери. Проще оставаться в тени своего дворца и в одиночестве до последнего вздоха – считал император. Но канцлер был выбран на важную должность подле императора не только за свой острый ум и силу, но и за свою настойчивость в принятии решений. В покои раздался стук, который император услышал даже на балконе. Двери спокойно открылись, позволяя канцлеру пройти в покои и оценить обстановку. Заметив своего императора на балконе, наслаждающимся ночной прохладой, он направился к нему. Поравнявшись с мужчиной, Дилюк устремил свой взгляд на раскинувшийся город. — Ваше Величество, — Дилюк улыбнулся одним уголком губ. — У меня хорошие новости. Я нашёл для Вас идеальную женщину. — Я так рад это слышать, — император открыл глаза, фокусируясь на свой город. Канцлер усмехнулся от сарказма своего правителя, но продолжил. — Нин Гуан из дома Благородии, — проговорил Дилюк Рагнвиндр, повернув голову в сторону императора. В глазах дракона вспыхнул легкий интерес, из-за чего Дилюк позволил себе победно улыбнуться. — Благородии? — переспросил император, будто его канцлер мог обмануть. Удивительно, что известный всем своей красотой род Благородии согласился отдать свою дочь за императора, чья репутация была на уровне серийного убийцы. — Выбранная мною леди не является настоящей, но выходит из благородного дома под их фамилией. Я считаю, ради благих целей в будущем можно сделать исключение и закрыть глаза на этот факт. — Ты меня так предупреждаешь, что если я ее разорву, ничего страшного? — император перевел взгляд на канцлера. Тот усмехнулся, покачав головой. — Ты знаешь, что будет, если она мне не понравится? — Понравится, и Вы обязательно когда-нибудь скажете мне спасибо.