Мы с тобою влюблены

      В любезно предоставленный кабинет в отделении одного из множества маленьких городов необъятной Родины Субботин врывается с новой информацией по делу и банкой свежего молока в руках. Открывает уже было рот, рассказать спеша об итогах общения с местными из ближайшей деревушки… но во время прикусывает язык.       Рабочий стол, за которым ещё буквально во время последнего созвона напарница трудилась с архивными бумагами, оказывается пустым. Если, конечно, не брать во внимание папки с материалами, исписанные заметками листы и служебный ноутбук. А сама Соколова без труда обнаруживается на небольшом диванчике в углу кабинета.       У Лёни улыбка на лице появляется сама собой, нежелание потревожить её сон буквально вспыхивает, и ощущение уюта словно оплетает его за плечи, прочь отгоняя все мысли о непростом деле, испортившейся погоде и малых по большому счёту подвижках в расследовании.       Он вспоминает, как она отказывалась вернуться в любезно предоставленный им «угол» в доме тётушки местного начальника, отмахивалась от его слов, что выглядит слишком устало, говорила, что отсыпаться будет даже раньше, чем на том свете — когда они остановят убийцу… и про себя отмечает, что Юля до невозможности упёртая. Порой даже слишком.       Она словно опасаясь потерять «одеяло», рукой сжимает край своей служебной ветровки, заметно постараться заставляя напарника, носом утыкается в подушку, не обращая внимания на спавшие на лицо волосы, и к себе поджимает ноги, на маленького котёнка со стороны походя. Такого беззащитного, казалось бы, но за себя и своих порвать любого способного. Ветровка оказывается убрана в сторону, и место её куда более удачно занимает отыскавшийся в шкафу плед.       Субботин, укрывая подругу, невольно задерживает руки на её плечах, расправляя невидимые складки, не удерживается от порыва убрать с лица её солнечные прядки, и сам себя ловит на мысли, что в который раз залюбовался Соколовой. Такой непривычной, несмотря на уже множество совместных командировок. Такой по-домашнему уютной. Такой забавной в своих неуставных ярко-жёлтых носках с множеством зелёных кругляшков киви.       Такой дорогой его сердцу.       Он всё же наливает себе молока, добрыми бабушкой с внучкой врученного ему за починку засова в коровнике, уже в который раз улыбается, радуясь не то возможности видеть Юлю такой, не то тому, что она наконец хоть немного поспит, и опускается прямо на пол возле занимаемого ею дивана. Просто наслаждается моментом, зная наперёд, что Соколова говорить потом будет, что они упустили просто так время, что разбудить её было нужно… но в глазах всё же не скрывать благодарности, что позволил передохнуть.       В душе царит спокойствие. В кабинете — тишина. И единственное, чего хочется Субботину — чтобы всё это продлилось хоть на миг подольше положенного.