Предатель

— Хоби, как обстоят дела с электричеством? — Юнги снял шлем и увидел, то чего он бы не хотел видеть никогда. Хосок лежал на животе, истекая кровью, а пустой взгляд был направлен прямо на Юна. Чон Хосок мёртв. Мин и не заметил, как слёзы начали скатываться по щекам. Не заметил, как Намджун оттаскивает его от тела, пока тот истошно кричит и вырывается. Не заметил, так же, как чья-то макушка исчезает в вентиляции. — Сегодня. — Сдавленно произносит Джун. — Один из членов экипажа был найден мёртвым. — Сокджин рядом глотает слёзы, пока Тэ сжимал его руку, так же заходясь рыданиями. Не часто их такими увидишь. Особенно Сокджина. У Юнги, кажется, кончились слезы, и он уставился в стол пустым взглядом, сжимая в руках последнюю фотографию Хосока, пока Чимин гладил его по плечу, говоря какие-то слова поддержки. Они бесполезные. Все слова бесполезные. Всё это "Не расстраивайся", "всё будет хорошо", "мы все скорбим", "это не конец света" и всё в таком духе. Юн расстраивался. Не будет больше хорошо. Все скорбят, но это не то. Это конец. Мину было тяжело представить свою жизнь без Хо. Он всегда был рядом. Всегда поддерживал его. Всегда целовал его. Юнги было комфортно с Чоном. Только с ним он мог быть собой. А теперь его не стало. Не стало и части Юнги. И теперь внутри образовалась какая-то пустота. Мин уже час в каюте Хосока. Лежит в его кровати и плачет. Слёзы всё не кончаются, хочется кричать, биться головой об стену, боль в сердце такая невыносимая. Юн даже не подозревает, что Хо летает где-то рядом, касаясь его волос своими призрачными пальцами, невесомо целует макушку, насколько ему это позволяет его нынешнее состояние, шепчет ему слова любви, улыбается сквозь слёзы. Но Юнги не видит. Не слышит и не чувствует. Обнимает подушку, втягивая носом ещё стоящий запах его возлюбленного. Он помнит, как перебирал его волосы, разбросанные по подушке, пока тот спит. Помнит, как запустил эту подушку Чону в лицо, когда тот говорил смущающие вещи. Помнит, как смотрел на спящего Хосока, который пускал на эту подушку слюни. Отвратительно, вроде, но Юнги наплевать. Он так любил его. И как слюни пускал, и как еду странно жевал, и как смеялся громко, будто задыхается. Так любил. Теперь этого нет. — Хоби... — всхлипывая, выдавливает Юнги. — Да, Юни? — Зачем Хосок отвечает? Не знает. Он всё равно его не слышит. — Я люблю тебя. — Едва закончив фразу, Юн снова заходится рыданиями. — Я знаю. Я тоже люблю тебя. Так сильно люблю. — Юнги-хён. — Зовёт Чимин. — Оставь меня. — Огрызается Юн. С тех пор как Хосок умер, он всё не отлипал от него, вечно крутился вокруг, аргументируя это простым "ты не должен быть один" — Ты не... — Должен быть один, да, я помню, спасибо! Ты говоришь мне это сто раз на дню, уже три дня подряд, тяжело не запомнить! — Почти кричит. — Юнги, но... — Пытается вставить хоть слово Пак. — Просто оставь меня. Не хочу никого видеть. — Бросает Мин и уходит к себе в каюту. — Доволен? — Слышится над ухом. — Ой, заткнись. Чего ты пристал ко мне? — Ты убил меня. — Не делай это лицо снова. Это прокатит с кем угодно, но не со мной. — Чимин хмурит брови. — Я хочу достучаться, до твоей совести. — Её нет, придурок. — Пак усмехнулся. — Чего ты добился? Зачем? — Потому что Юнги мой. Я хочу его себе. А ты мне мешался. Это же очевидно, не думал, что ты настолько тупой. — И ты убил меня? — Всё верно, быстро соображаешь. — Ты же мог сделать это по-другому. Быть хорошим парнем, очаровать его и всё такое. Но ты убил меня. Знаешь, о чём это говорит? — Что ты мёртв! — Чим начал злиться, на что призрак лишь покачал головой. — Это говорит, о том, что ты не уверен в себе. Ты сомневаешься в своих силах. Ты слабак. — И это говорит мне мёртвый парень?! Рассмешил. — Его эмоции менялись так быстро, будто у него биполярное расстройство. — У меня не было шансов, окей? Вы были вместе вообще всегда, он даже у себя в каюте не ночевал. Я часто видел, как вы сбегаете в кислородный отсек и лобызаетесь там ЧАСАМИ. Отвратительно. Неужели ему приятно целоваться с тобой? Что с твоим губами, они есть вообще? — Отстань от моих губ. Мы говорим, о том, что Юни больно. — Ну, это не надолго. Он скорбит, а я подставлю ему своё плечо. Это то, что ему нужно. — Нет, это вовсе не так. — Твоё время прошло. А теперь я хочу, что бы ты оставил меня хоть на пять минут, Чон Хосок. — Что за херня? — пробиваясь через парней к иллюминатору, ругается Чимин. Все столпились у маленького окошка, смотря, как тело в чёрном скафандре медленно проплывает мимо. Человек внутри скафандра давно умер. Намджун сжимал в руке маленькую записку. Всё что можно было на ней прочесть это: "Я люблю тебя, Чон Хосок" — Идиот! — Ударяя металлическую стену, маленькими кулачками, кричит Пак. — Ну? Теперь доволен? — Смеётся Хосок, сжимая в призрачных руках, призрачного Юнги. Чимин лишь злобно зыркает в их сторону и убегает в каюту.